Я ничего и никому не должен.
Не должен клясться в верности стране
За то, что с ней до нищеты я дожил.
За то, что треть земли моей в огне.
Я ничего и никому не должен.
Мне «молодые волки» не указ.
Они, конечно, много нас моложе,
Но вовсе не талантливее нас.
И новый мир по-старому ничтожен
Среди своих раздоров и корыт.
Я ничего и никому не должен,
Поскольку никогда не жил в кредит.
Андрей Дементьев


Мы можем всё, когда уже не надо.
Мы всё хотим, когда уже нельзя!..



Кошмары старой шмары

Был, кажется, семнадцатый трамвай. Он шёл от ВДНХ куда-то в гетто. На улице был далеко не май, хотя уже сто лет хотелось лета. Она сидела около окна в смешной дурацкой шапочке с помпоном.

Вот шапочка его и привлекла. И взгляд его, тоски вселенской полный, уставился, как в ступоре, в узор. Не думая и ничего не видя.

Чего ты, блин, уставился, козёл? Пять остановок! Да когда он выйдет?
А может быть, и не козёл совсем? А может быть, судьба? Счастливый случай? Тогда бы просто взял, да и подсел. А выглядеть-то мог бы и получше, ботинки перепачканы в грязи - хотя февраль, у всех сейчас такие.
Везешь к судьбе, трамвай? Давай, вези. Билетик в счастье, наконец, подкинь мне.
Вот он сейчас подсядет. Возмущусь. Заговорит, я сразу не отвечу. Он поклянется, что таких вот чувств, чтоб с первого же взгляда и навечно, он до меня ну вот вообще не знал. И пригласит, конечно же, на ужин.
Ох, не нарваться б только на козла! Ещё один мне задарма не нужен.
На ужин поломаюсь, но пойду. Минут на двадцать точно опоздаю. Он мне подарит розу - сто одну - и вперится влюблёнными глазами. Я буду так загадочно молчать, как будто знаю все на свете тайны.
Он мне надарит плюшевые зайчат и мишек, и вся комната цветами полна стабильно. Но до той поры, пока мы не решимся жить с ним вместе. Мы заведём каких-нибудь так рыб, и только в праздник снова сходим в рестик.
Потом, конечно, будет мендельсон. И где-то на Бали медовый месяц. Всё пронесётся, как счастливый сон, и вот, когда пройдёт уже лет десять, он сядет в старой майке на диван. Он включит боевик. Он выпьет пива. А я скажу ему: "прости, Иван (пускай Иван?), была с тобой счастливой, но все прошло. И треники твои, и храп ночной, ну просто задолбали. Вот только ничего не говори про отпуск на Бали (или на бАли?), он был уже две вечности назад, и думаю, что вряд ли повторится."
И будет у него такой-же взгляд, как вот сейчас, я буду так же злиться - чего ты, мол, уставился, козёл?! - и вещи собирать в сто чемоданов.

Мужик напротив всё смотрел в узор, таким же взглядом, как смотрел недавно, не зная, что промчалась мимо жизнь, сто роз, медовый месяц, бытовуха. Успели пожениться, развестись, а он об этом всем ни сном, ни духом.

Он к ней, конечно, так и не подсел. Она, конечно, вышла из трамвая.

Трамвай мигал игриво цифрой семь, о жизни, в нём пронёсшейся, не зная.



Ссора с женой, как концерт: сначала новинки, а под конец - самые популярные хиты.