“Параллельный ислам” - идеология бандитизма

ВАРВАРИЗАЦИЯ ИСЛАМА

До XVIII века у вайнахских племен (Клюшкин: вайнахи теперь разделены на чеченов и ингушей) не сложилось какой-либо доминирующей религии. В последствии популярность у них получил Коран, позволявший в некоторых интерпретациях действовать по принципу “око за око, зуб за зуб”, а также объявлять “священную войну неверным”.

Синтез воинственных установок с одной из мировых религий и адаты (местные обычаи) создал своеобразную идеологию “параллельного ислама”.

Ислам, пришедший на Кавказ в форме суфизма, не был привлекателен для горского населения, так как с его точки зрения был непрактичен и мешал набеговому образу жизни. Попытки имама Шамиля во время Кавказской войны ликвидировать адаты и сформировать единую для горцев систему нравственных установлений, встретили сопротивление со стороны горских сообществ. Поэтому традиционной для Кавказа стала превращенная форма ислама, в которой адаты (обычаи) признаны имеющими право на существование. Древние верования чеченцев настолько смешались с мусульманскими, что их трудно было отличить друг от друга.

Ислам сыграл на периферии мировых цивилизаций двойственную роль. С одной стороны – обеспечил некоторые признаки этнической консолидации вечно враждовавших горских сообщества, с другой – направил традиционную для горцев агрессивность вовне. Именно поэтому считается, что для Северо-Восточного Кавказа характерна своеобразная разновидность суфизма – “воинствующий тарикатизм”. Общинный тип традиции обеспечил формирование тарикатов (духовных орденов), которые в опрощенной форме становились источником идеологии мюридизма – своеобразного духовного рабства, в котором мюршид (учитель) безраздельно владел жизнью мюрида (ученика).
Рост агрессивности горских сообществ, принявших ислам, связан как и экономическими причинами (расширение набеговой практики на предгорья, где быстрыми темпами развивалось русское земледельческое хозяйство), а также с государственно-строительными импульсами, которые неизбежно возникают при переходе от родового строя общества к феодальному.

Низы кавказских общин принимали шариат и объявляли газават, поскольку получали от этого ощутимые материальные выгоды, возникающие, прежде всего, в связи с новой “технологией” мобилизации на коллективных разбои на сопредельных территориях. “Священная война” давала большую добычу, чем набеговая система отдельных конкурирующих между собой общин. Набеги, действительно, переросли в войну, почти четверть века на Северо-Восточном Кавказе зверствовали банды имама Шамиля, объединившего “вольные общества” горцев идеологией “джихада” — священной войны мусульман.

На первом этапе Кавказской войны горские общества, не имея еще единой политико-идеологической установки, беспрестанно враждовали между собой и были не в состоянии выставить против русских экспедиций мобилизованного единым мировоззрением войска. Мужественно воюя между собой, горцы буквально разбегались при виде русских отрядов.
Единой силы против Российской Империи ни Шамиль, ни его предшественники и последователи выдвинуть не могли. Практически все военные успехи Шамиля сводятся к карательным экспедициям против своих единоверцев. Поверхностное восприятие ислама не обязывало горцев никакой духовной практикой, но наоборот — возбуждало страсти, мстительность и жестокость. Поэтому в Кавказской войне ни чеченские племена, ни дагестанские народы не могли оформить политического единства.

ИМПОРТ ИДЕОЛОГИИ

Ислам в Чечне и в наше время воспринимается не в качестве глубокой духовной традиции, а в качестве идеологической упаковки материальных притязаний лидеров варварских сообществ. В бандитских группировках, контролировавших до недавнего времени территорию Чечни, ислам служил лишь для того, чтобы грабежи и убийства называть войной за веру. Воспринимались в большей степени установки ислама, связанные с дележом добычи, и значительно реже — связанные с судопроизводством, управлением и бытовыми правилами.
Новые лидеры Чечни взамен распространения основ духовного учения использовали в политических целях театральные формы отправления намаза на съездах чеченских тейпов, ритуальные исполнения зикра и обличения оппонентов как отступников. Формально-ритуальная сторона религии в данном случае мало чем отличалась от первомайских демонстраций советского периода, которые одно время также были мощным фактором мобилизации населения и подчинения партийной верхушке.

При Дудаеве религиозные организации “официального” мусульманского духовенства (экспортированного в Чечню за неимением собственных духовных авторитетов) были обвинены в сотрудничестве со спецслужбами и распущены. Зато появились радикальные исламские организации, такие, как "Братья мусульмане", "Джамаат Ислами", "Исламская молодежь" и др., тесно сотрудничающие с саудовскими, пакистанскими и ливанскими организациями, а также с Всемирной Исламской Лигой, Всемирным Исламским Конгрессом, "Джамаат-Ат-Таблиг", Международной лигой мусульманской молодежи, Исламским центром Японии, получающие от них материальную поддержку. (Клюшкин: ВЕЗДЕ, ГДЕ упоминается слово ВСЕМИРНЫЙ НАДО ЧИТАТЬ «ПОДКОНТРОЛЬНЫЙ ЕВРЕЯМ»)
“Выбор вер” для Чечни состоялся, вероятно во время паломничества Джохара Дудаева в Саудовскую Аравию в 1992 году. Именно там Дудаев почувствовал себя посвященным из советских генералов в духовные отцы “исламской нации”. Вслед за паломничеством, Дудаев провел в Грозном съезд мусульман, программные установки которого мало чем отличались от ваххабизма. Умиротворенный и имеющий шансы на укоренение в Чечне традиционный суфизм был вытеснен воинственным “параллельным исламом”.

ВАХХАБИЗМ или ТОЛЬКО ДЛЯ БАНДИТОВ

Ваххабизм – одна из форм экстремистского суннитского ислама, названная так по имени основателя учения исламского проповедника XVIII столетия Магомета ибн Абд аль-Ваххаба, который провозгласил, что ислам после смерти пророка Магомета был извращен.
Как талибы в Афганистане были использованы государствами Запада для геостратегического противостояния с СССР, также и ваххабизм бедуинских племен был ранее использован Великобританией для борьбы с Османской империей в первую мировую войну. Та же политическая технология использования “параллельного ислама” была использована и против современной России. Причастны к этому оказались не только некторые арабские страны, но и Запад, которые преследовал цель окончательного выведения России из списка геостратегически значимых государств.

Ваххабизм в условиях современной России оказался системой разжигания внутрирелигиозной и межэтнической вражды, поскольку рассматривал войну чеченцев против России как священную и имеющую целью создание исламского государства на территории Чечни и Дагестана. Под видом “войны с неверными” осуществлялось изгнание или уничтожение как организованной оппозиции режиму Дудаева, так и любых форм инакомыслия. Легко складывался и “образ врага” - русского населения, которое под благовидным предлогом можно было подвергать жесточайшим репрессиям. Понятно, что такая форма ислама пришлась наиболее приемлемой для уголовников, составивших костяк дудаевской «гвардии».

Милитаристская установка ваххабизма была как нельзя ближе полевым командирам, которые стремились представить любое ограничение “военной демократии” как посягательство на интересы верующих, отход от истинного ислама. Удобно было и объявление состояния священной войны по отношению ко всем, кто стремится противостоять милитаризации и гражданской войне в регионе.
Надо отметить особую роль московских властей и Совета безопасности образца 1992-1994 гг., которые привечали в российской столице всякого рода секты, включая и ваххабитский ислам, базой которого стали финансируемые Всемирной Исламской Лигой (Саудовская Аравия) исламские организации. К 1993 г. в Москве и других городах открыли филиалы фонд "Ибрагим бен Ибрагим", "Ахмед Аль Дагестани", "Организация исламской солидарности", Медресе имени короля Фахда, "Общество Шамиля", были созданы Исламский культурный центр, Высший координационный центр, Исламский конгресс и т.п. с филиалами в регионах России. Действовали они также, как и протестантские миссионеры – стремились “перекупать” гуманитарные инициативы традиционного духовенства, миллионами экземпляров бесплатно распространяли Коран и другую религиозную литературу, создавали не слишком разборчивым верующим условия для паломничества и обучения за рубежом.

И все-таки ваххабизм не мог консолидировать общество, дробя его на жестоко враждующие группировки. Именно поэтому Масхадов пытался бороться с ваххабизмом, но “непримиримая оппозиция” во главе с Басаевым и Хаттабом, обвинила Масхадова в отступничестве и предательстве.
Надо сказать, что именно в Чечне ваххабизм нашел удобренную исторической памятью почву – укорененную ненависть к российской государственности.

ШАРИАТ ЛИЦЕМЕРОВ

В Чечне исторически никогда не распространялись нормы шариата. Даже во времена Шамиля шариатское права не прижилось на Кавказе. Ведение шариатского правления Масхадовым было лишь попыткой опередить “непримиримых” - очередным нововведением “параллельного ислама”. Шариатские суды, которым Масхадов хотел подчинить всю правовую систему своего феодального протогосударства попросту не могли работать без экспорта арабских интеллектуалов, где только и можно было почерпнуть опытных деятелей “параллельного ислама”. Внутренних ресурсов для усвоения достаточно сложной школы толкования Корана в Чечне не было, а в России мусульманское духовенство отпугивали явно бандитские ужимки режима Масхадова.

Соревнование чеченских лидеров в глубине своей веры в Аллаха приводило к тому, что более всего здесь готовы были принять жесткую форму шариата – т.н. ханбалитский шариат (Саудовская Аравия), строго регламентирующий поведение верующего и не признающий светского суда (существующего наряду с шариатскими судами, например, в Йемене, Иране, Ливии, Судане и др. государствах). Но поскольку привычки к строгому соблюдению целой системы правил в Чечне в течение короткого времени выработать было невозможно, ислам здесь ограничивался ритуальными оргиями и лицемерной риторикой. Соответственно, шариатское судопроизводство в Чечне осуществлялось не кадиями – знатоками ислама, а недоучками. Осуществляя бандитское правосудие, как свидетельствуют очевидцы, лидеры банд просто раскрывали Коран на любой странице недоступного им арабского текста и объявляли приговор по своему усмотрению. Даже если приговор выносился в соответствии с введенным Дудаевым уголовным кодексом, то все его шариатские жестокости относились к НЕЧЕЧЕНСКОМУ населению.

Андрей Савельев http://www.savelev.ru/article/show/?id=72&t=1