Ну вот и продали бабушкин дом.
Мама сидит на сундуках, разбирая письма и вещи середины прошлого века. А я тут...
Теперь не осталось ничего, кроме воспоминаний. И бабушка, и дедушка, и дом, и сад, и полисадник перед окнами, и вишнёвый сад, и груша "козёл" с качелями на нижнем суку, и широкий куст красного крыжовника, и семенные огурцы с жёлтыми боками и толстой шкурой, и малосольные, пахнущие чесноком, и зелёные помидоры, и пеоны с георгинами, которые всегда свежесорванные стояли на овальном столе в гостинной, и вагонетка с затхлой водой, и расклодушка под яблоней, и те же яблоки, разложенные сушиться в саду на полотенцах, и бочка с дождевой водой, и клубника, скрипящая на зубах, потому что её никто никогда не мыл, а ставили маленькую табуретку посреди грядки и час не двигаясь с место ели яркокрасные ягоды, вытирая их об ладонь, и журналы "Юность" с 1961 года с репродукциями в середине под зерклом в зале, и 24 тома собраний Чехова в старом серванте с довоенными бокалами и рюмками, и огромный чулан с кадушками, сундуками, сырыми стенами, почерневшей рубленной деревянной лестницей на чердак, и сам чердак с дневниками мамы, рисунками и учебниками, песенниками и анкетами, старыми туфлями, но светлый и совсем не страшный, и сарай с тапчаном, где в грозу мы играли в мафию, и сарай с крысами, сделаными дедом санками, с огромными прикрученными к столу тисками, на которых бак здорово было зажать доску и распилить её напильником, ну просто так, и ....
И много ещё чего. Всё это со мной, запахи, звуки, лица, движения, события...
А фотографии... Людей. Самые прекрасные в мире фотографии - это старинные студийные фото, где люди с замершими лицами глядят на потомков. И ничего не выражают. Но вы глядите друг на друга. Серьёзно так. И знаете, что только вы это знаете. И больше ни кто.
Я люблю то время. Я  люблю бабушку, дедушку, дом. Мне будет не хватать их. Всю жизнь.