Анализ динамики растительности Балканского полуострова интересен прежде всего тем, что может дать наглядный материал о воздействии человека на растительность в таком издревле населенном районе как Балканы. Кроме того благодаря обширным литературным, историческим, археологическим источникам по этому району есть материалы для сопоставления в большей мере, чем для других районов. На этом же материале можно проследить и некоторые флуктуации (от лат. fluctuatio — колебание) климата.
В основу этой статьи положен анализ большинства имеющихся в русском переводе записей античных авторов, от фундаментальных исторических и географических трудов до поэтических творений, а так же имеющиеся датировки палеоботанических материалов и анализ динамики современного растительного покрова, сопоставленной с динамикой ледников.
Сведения о растительности в трудах античных авторов весьма разнообразны и нуждаются в критическом рассмотрении.
Первые сведения, которые в дальнейшем подвергались бесконечным переработкам более поздними авторами, были описания Гомера и Гесиода, восходящиеся к VIII веку до н.э. Весьма обширные сведения содержатся в трудах Геродота (IV век до н.э.). Нельзя не отметить, что даже у «отца ботаники» Феофаста (III век до н.э.) содержатся целые абзацы, напоминающие текст Геродота. Наиболее подробные сведения о растительности содержатся у Страбона, жившего в первом веке до н.э. Этот автор пытался писать в строго научном стиле, отвергая всякую эмоциональную окраску в описаниях, постоянно полемизируя с Геродотом, однако, и у него есть вставки, целиком повторяющие Геродота и не снабженные при этом ссылками на первоисточник. Возможно, Страбон читал их у других авторов, не подозревая, что те авторы переписали их у Геродота.
Для описаний Гомера и Гесиода характерны строки о снегах, холодных ветрах, морозах. Так в «Трудах и днях» (пер. В.Вересаева, изд. «Недра», 1927) Гесиод так описывает зимние холода:
504. «Месяц очень плохой — ленеон, для скотины тяжелый.
Бойся его и жестоких морозов, которые почву
Твердою кроют корой под дыханием ветра Борея:
К нам он из Фракии дальней приходит, кормилицы коней,
Море глубоко взрывает, шумит по лесам и равнинам.
Много высоковетвистых дубов и раскидистых сосен
Он, налетев безудержно, бросает на тучную землю
В горных долинах. И стонет под ветром весь лес неиссчетный».
Из деревьев Гесиод упоминает падуб, рекомендуя из искривленных его сучьев делать скрепу для плуга, дуб из которого лучше изготовлять расоху, вяз и лавр, древесину которых не точат черви и поэтому из нее хорошо изготовлять дышло.
Заслуживает внимание описание того, как Зевс решил извести прогневавших его людей медного века, данное Гесиодом в «Трудах и днях» (цитируется по переводу Н.А.Куна): «Зевс запретил дуть всем ветрам, лишь влажный южный ветер Нот гнал по небу темные дождевые тучи. Ливень хлынул на землю. Вода в морях и реках подымалась все выше и выше, заливая все кругом. Скрылись под водой города со своими стенами, домами и храмами, не видно было уже и башен, которые высоко подымались на городских стенах. Постепенно вода покрывала все - и поросшие лесом холмы, и высокие горы. Вся Греция скрылась под бушующими волнами моря. Одиноко подымалась средь волн вершина двуглавого Парнаса. Там, где раньше крестьянин возделывал свою ниву и где зеленели богатые спелыми гроздьями виноградники, плавали рыбы, а в лесах, покрытых водой, резвились стада дельфинов». (Н.А.Кун, стр.86).
С этим описание много общего в легенде о каре, которую послала Гера на остров Эгину, остров в Сарническом заливе, к юго-западу от Афин: «Окутал густой туман остров Эгину, четыре месяца держался этот туман... От тлетворного тумана неисчислимое множество ядовитых змей наполнили пруды, источники и ручьи Эгины, всех отравили они своим ядом. Начался ужасный мор на Эгине. Вымерло на ней все живое». (Н.А.Кун, стр.96).
Много веков спустя, на одном из островов Средиземного моря, монахам пришлось вести непомерно тяжелые бои с полчищами змей, направленных на монастырь, как это принято было считать в ХVII веке, дьяволом.
Для Греции, воспетой в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, типичны «Олимп многоснежный», «снежные горы фракиян быстроконных» или «речи, как снежная вьюга из уст у него устремлялись», т.е. для Гомера, как и для Гесиода зимние вьюги, снежность, холода не были чем-то совершенно чуждым. Для рек у него постоянный эпитет «полноводные», для лугов - «многотравные», для гор - «лесистые», для полей - «тучные».
Горы Пелион, по побережью Эгейского моря в Фессалии - «шумным лесом», на Итаке, остров на севере Ионического моря: «тропою скалистою через лесистую местность», а в целом этот остров «редко лучами богат и бывает солнечным», «Этеон лесисто-холмистый».
Плодородные земли отмечены Гомером «Арн, виноградом обильный» (Беотия), «Пышных равнин, изобильных пшеницей» - достигли путники в Спарте. «Бупрасий, обильный пшеницей» (Элида, запад Пелопоннеса). «В Платее, и в Глиссе тучные нивы пахавших» (север Коринфского залива).
О прекрасных лугах Греции есть упоминания у Гомера:«В злачном Азийском лугу, при Каистре широкотекущем». «Стали ахеян сыны на лугу Скамандра цветущем».«Град Галиарт на лугах многотравных», «Анемории злачной».
Из «неудобей» Гомером упомянуты «Пилос песчаный» (Юго-запад Пелопоннеса). На «пахавших поля Эгилипы суровой», «Калидон камнистый», «Дидона холодная» (у реки Пеней в Фессалии).
Гесиод и Гомер, творившие в VIII веке до н.э., черпали материал для своих творений из легенд, бытовавших в народе. В то же время сами их творения легли в основу многих легенд, опоэтизированных в более позднее время. Таким образом, следует перечислить еще некоторые сведения о растительности, содержащиеся в легендах и тогда можно считать исчерпанным имеющийся в литературе материал о растительности Греции VIII-ХII веков до н.э.
Высоко на светлом Олимпе «ни дождя, ни снега не бывает... вечно там светлое, радостное лето. А ниже клубятся облака, порой закрывают они далекую землю». (Н.А.Кун, стр. 21). У Гомера в «Одиссее» так об Олимпе говорится:
«Ветры ее не колеблют, дожди проливные не мочат,
Не осыпает и снег, но безоблачно-чистое небо
Вкруг распростерто, и белое всюду сиянье витает».
Для знакомого с горами ясно рисуется картина темной вершины, с которой снег сдувается, поднимающейся над белоснежными просторами расположенных ниже ледников и снежников - на вершине же, действительно, не лето, не зима.
Неоднократно упоминается «лесистый Геликон», картина осени с увядающими цветами и желтеющими листьями и покидаемый Аполлоном Парнас, вершину которого холодная зима покрывает снегами, - картина близкая к современной...
А вот как описана долина Гаргафия в Беотии: «Пышно разрослись в долине платаны, мирты и пихты; как темные стрелы высились на ней стройные кипарисы, а зеленая трава пестрела цветами. Прозрачный ручей журчал в долине». (Н.А.Кун, стр. 42). Или вот как описана заповедная роща под Афинами: «Подле него зеленела лавровая роща, вся увитая плющом и виноградом. В роще кое-где блистали серебристой зеленью оливы. Из рощи неслось сладостное пение соловьев. Громко журча, протекали ручьи по зеленой долине, всюду белели звездочки нарциссов и желтел душистый шафран». (Н.А.Кун, стр. 424).
На севере Эгейского моря «пустынный остров» Хрисы (Хриси), ... «Безлюден был остров. Весь зарос он низким кустарником». (Н.А.Кун, стр. 266).
«Лесистый Киферон». В серии легенд о Геракле можно найти такие сведения о растительности. Геракл вырос «в лесах Киферона» (хребет к северо-востоку от Афин). На северо-востоке Пелопоннеса, в Немейской роще, он вырвал с корнем ясень, прочный, как железо. Он долго искал знаменитого льва по «лесистым склонам» Арголиды. В болоте у города Лерны жила гидра, тоже побежденная Гераклом (кстати сказать, легендарный Кадм основал Фивы, победив тоже змея, жившего в болотах). В лесистых горах Аркадии (Центральный Пелопоннес) жил кабан, убить которого Геракл смог, загнав его на вершину заснеженную. В соседних лесах Лакедемона любил охотиться и Аполлон с Геоцинтом, сыном царя Спарты. Они охотились «по склонам гор в густо разросшихся лесах». (Н.А.Кун стр. 204). На Коринфском перешейке во время Тесея была сосновая роща. Разбойники привязывали путников к двум согнутым соснам и убивали их таким образом, о чем свидетельствует имя одного из разбойников - сосносгибатель. Упоминаются в легендах и «тучные пастбища Марафона». На острове Кеос, расположенном у берегов Аттики были «поляны с сочной травой и звонко журчащими ручьями». (Н.А.Кун, стр. 198).
Можно продолжить серию примеров. Но, вероятно, выводы уже напрашиваются довольно определенные. В легендарной Греции ХII-VII веков до н.э. основные особенности могут быть сведены к следующему, при одинаковом составе древесных и плодовых пород различия в характере произрастания
1. Вершины гор отличались заснеженностью, Олимп был в снегах вечно, а Парнас и другие вершины - только зимой.
2. Склоны гор были залесены и богаты дичью, эпитет «лесистый» упоминается перед каждым холмом и горой.
3. С гор стекают и увлажняют долины многочисленные громко журчащие ручьи с прозрачной водой, вливающиеся в полноводные реки.
4. Вблизи морских заливов и вдоль рек многочисленные болота с гадами, мешавшим людям при увеличении влажности особенно.
5. Характерной чертой равнин являются высокотравные злаковые луга с цветами.
6. Видовой состав растительности в целом близок к современному.
О Греции с 8 по 0 век нашей эры сведений и очень много, и очень мало. Описывая растительность отдаленных малоизвестных земель, эллины воспринимали свою землю как нечто хорошо известное, что о ней писать не было вдохновения. Обширные трактаты посвящались философским проблемам, но описание того, что произрастает вокруг - нет. У Геродота можно найти только фразу, что «Фессалия в древности, как гласит предание, была озером» (кн.7, 129). Болото находилось по реке Аксии (современный Вардар), вокруг Малийского залива, а горы, поднимающиеся над Фермопильским ущельем были покрыты дубовым лесом. О значительной залесенности гор, выходивших к северо-западному побережью Эгейского моря можно судить и по такой фразе: «Много дней Ксеркс оставался в Пиерийской области. Отряд, [составлявший] третью часть персидского войска, прорубал просеку в лесу на македонских горах, чтобы [по проложенной] здесь дороге все войско могло пройти в землю перребов». (кн.7,131).
В многотомных сочинениях Платона по философии нет ни фразы о растительности. Но в одном его раннем стихотворении есть фраза: «Тише, источники скал и поросшая лесом вершина!».
Вот отдельные фразы из поэтов, где есть упоминания о растениях:
Феокрит (III в.до н.э.):
«Сладостным шелестом веток сосна свою песнь напевает Там над ручьём наклонясь».
«Плющ темнолистный... густо украшены стебли гроздями плодов золотистых».
«Дафнис же таял как снег, лежащий на Гема вершинах иль на Афоне крутом, на Родопе, на дальнем Кавказе».
Каллимах (ок. 310 – 240 гг. до н.э.):
«На Паррасии был ты рождён! Изобильно. Эта вершина одета густою листвой, и поныне».
«Тогда не струился ещё ни Ладон величавый, Ни Эриманф не катил чистейшей волны, и безводным Весь был аркадский предел, что теперь многоводным зовётся!
Аполлоний Родосский (III в. до н.э.):
«Также и в Ферах, обильных водой, под грозной вершиной».
« В хладной Фракийской земле...»
«...над снежным Олимпом ...»
«Все они ныне Фракийской земли поселенцами стали и хлебородные нивы там пашут...»
Постоянно встречаются в поэтических творениях мак, нарциссы, гиацинты, тмин, сельдерей, редька, лук, чеснок, полба, чечевица, ячмень, пшеница, овес, слива, груша, яблоня и пр.
Интересное описание Олимпа во II веке до н.э. содержится у Плутарха, жившего в I веке до н.э. Во время войны Эмилия Павла с Персеем, царем Македонии, в 168 году до н.э. была применена своеобразная «фитоиндикация»: «Более всего римлян тяготила жажда: вода была лишь в немногих местах, скверная на вкус, да и та не текла, а скорее еле сочилась на самом берегу моря. Разглядывая вздымавшуюся над их лагерем громаду Олимпа, густо заросшего лесом, и по зелени листвы определив, что в недрах горы бьют источники, а ручьи сбегают вниз, так и не выходя на поверхность, Эмилий приказал пробить у подножия побольше отдушин и колодцев. Эти колодцы немедленно наполнились чистой водой - сдавливаемая со всех сторон, она стремительно хлынула в образовавшиеся пустоты». (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. I. M., 1961, с. 314).
Близь Орхомена (Беотия) «река Мелан начиная от самых истоков разливается глубокими болотами и озерами, делая непроходимой всю долину».(Там же стр. 367).
Об Аттике Плутарх замечает следующее: «а между тем большая часть ее территории бедна и неплодородна». (Там же стр. 118). Или «что касается воды, страна недостаточно богата ни постоянно текущими реками, ни какими-либо озерами, ни обильными источниками; большая часть населения пользовалась вырытыми колодцами». (Там же стр. 119).
Вот какое описание долины Темпы, лежащей в Фессалии, вдоль реки Пеней между горами Олимпом и Оссой, дано Элианом, жившим во II в.до н.э.: «По долине течет Пеней, в который впадают остальные реки; сливаясь с ним, они делают Пеней многоводным. Местность изобилует всевозможными отрадными уголками, не человеческих рук делом — сама природа отметила их красотой, когда рождалась эта долина. Там изобилие и богатство плюща, густого и, подобно благородным виноградным лозам, ползущего на высокие деревья и сплетающегося с ними, изобилие и богатство повилики, взбирающейся на вершины скал и покрывающей камень, так что он совсем не виден; открывается сплошное зеленое море — радость для взора. А в низине и в долине различные рощи и щедро разбросанные тенистые уголки — в летний зной сладостные убежища для путника, дарящие его желанной прохладой. Тут протекает великое множество ручейков и холодных родниковых вод, приятных для питья». («Пестрые рассказы». Изд. АН СССР. М. 1963. стр. 29). ... «река затенена свисающими ветвями ближних деревьев, которые большую часть дня прогоняют солнечные лучи и позволяют людям на лодках плыть в прохладе». (Там же).
Прорыву этой реки в море обязана, по Геродоту, Фессалия тем, что стала сушей. Ксеркс перед Фермопильской битвой заметил, что если бы фессальцы не дали ему сразу же «землю и воду», то, перекрыв эту реку в низовьях, можно было бы легко расправиться с непокорными, превратив их страны в озеро.
Во всех исторических описаниях Геродота, Фукитида, Страбона, Плутарха, Полибия и др. неоднократно упоминаются враждебные действия городов, выражавшиеся в вырубании деревьев, порче источников воды. А в комедиях Аристофана (IV в.до н.э.) это выражено со всей полнотой в виде протеста против войн, из-за которых раззоряются простые люди.
А вот что писал о растительности Олимпа Теофраст, «отец ботаники» (370-285 гг. до н.э.):«...дикие деревья отличаются своей любовью к прохладным гористым местностям... На высоких горах, правда, на Парнасе, Киллене, Олимпе Пиерийском и Мессинском и вокруг таких же мест, растет вследствие многообразия местности все». « В северных странах все по-иному: там нет ничего, что заслуживало бы упоминания; есть только обычные деревья, которые любят холод и растут и у нас. Таковы сосна, дуб, пихта, самшит, каштан, липа и т. п.». («Исследования о растениях», Изд. АН СССР, 1951, Теофраст, стр. 132).
Несколько образных фраз, посвященных растительности можно найти у Горация, римского поэта 1 века до н.э., но бывавшего в Греции (цитаты взяты из Горация 1935 года издания :
«Как дуб, подбитый острою секирою
В лесах обильных хвойного Алгида, -
Среди потерь и бед вбирает
Крепость в себя железа вражья».
«На град, побивший все виноградники,
На прихоть почвы: плачется маслина,
На дождь - порой, иль на созвездья,
Поле что сушат, иль страшный холод».
«Стаяли всюду снега, на полях появились уж травы,
В листья оделись леса;
В очередь снова наряд изменяет земля, — и, спадая,
Реки текут в берегах».
Часто упоминаются и дубы, сосны, платаны, вязы, ясени, лилии, розы, сельдерей, фиалки, лавр густолистный, «Олимп лесистый», «житель кустарников Ликейских иль лесов родимых Делоса».
В «Географии» Страбона (Издание 1879 года в переводе Ф.Г.Мищенка и Страбон География в 17 книгах. Репринтное воспроизведение текста издания 1964 г.) основное внимание уделено истории терминов, названий, анализу легендарного исторического материала. Собственно физгеографических сведений по самой Греции у него не так уж много, но они интересны тем, что даны в динамике, т.е. Страбон постоянно хочет сравнить существующее с прошлым. Жил Страбон во второй половине I века до н.э.
Собственно Элладе посвящена Восьмая книга его трудов. Начинает описание Страбон с Западного Пелопонесса. Река Алфей, впадающая в Ионическое море - на которой стоял город Олимпия, «имеет русло покатое, так что превращается в болото. Болотистое место распространяет на 20 стадий отвратительный запах и делают рыб реки непригодными к пище». (перевод Ф.Г.Мищенка, стр. 361).
Оканчивая рассказ о Мессении, области на Юго-Западе Пелопонесса, граничившая с Лаконикой, говорят, называлась «страной ста городов» (изд.1879 г., стр. 377, изд. 1964 г., стр. 344). Об окрестностях Спарты говорится следующее: «впрочем, ни одна часть ее не заболочена, несмотря на то что в древности предместье было болотистым и его называли Лимнами; и святилище Диониса в Лимнах стояло на сыром месте, тогда как теперь его основание находится на сухой земле». (Изд. 1964 г., стр. 344). О природе Лаконики Страбон почему-то говорит словами Эврипида, жившего за пять веков до него, во временя расцвета Спарты: «О природе Лаконики и Мессении должно принять то, что говорит Еврипид. По его мнению, Лаконика имеет «много пахотной земли, нелегко, впрочем обрабатываемой, углублена, окружена горами, камениста, трудно доступна для неприятеля». Мессению он называет страною «приносящей плоды, омываемою бесчисленными ручьями, благоприятною для стад быков и овец, не страдающею от зимних бурь, и не имеющей слишком сильных жаров». (1879, стр. 381). Интересно заметить, что Мессения, вероятно, первой перехватывала влажные юго-западные ветры и при уменьшении увлажненности оказывалась в более благоприятных условиях, чем Лаконика.
Заслуживает внимание и дискуссия о том, безводен или нет Аргос, основная река Арголиды, на которой стоял древний и современный Аргос (Северо-Запад Пелопоннеса): «Прежде - мы сказали, что басни об этих источниках вымышлены поэтами. выдумка также и то, будто Аргос не имеет воды: «Боги создали Аргос безводным». На самом деле страна эта низменна, перерезана реками, имеет болота и озера, получает кроме того в изобилии воду из колодцев, которых здесь много, и которые переполнены водою. Причину ошибки ищут в следующем стихе Гомера: «я достойный осуждения пришел бы в Аргос страдающий от жажды». (1879, стр. 385). Одна из рек то скрывается под землею, то появляется на поверхность в Аргее, орошая равнину. Лерна - болото в области Аргоса и Микен, в нем басни помещают гидру. «... Все согласны в том, что страна изобилует водою, только город лежит в местности безводной, впрочем имеет много колодцев, которые посвящены Данаидам, будто бы открывшим их, чем вызван стих: «Безводный Аргос Данаиды сделали Аргосом обильным водою». Из этих колодцев четыре объявлены священными и пользуются наибольшим почтением, что указывает все-таки на недостаток воды, при видимом изобилии ея». (стр. 386). Страбон цитирует Гесиода, жившего в VIII веке до н.э. В целом же воздается впечатление, что во времена Страбона Пелопоннес страдал от недостатка атмосферных вод и хорошей питьевой воды, а заболоченные лагуны, реки с болотистыми вонючими берегами характеризуют прежде всего высокое стояние морских вод и развтие соленых болот - отсюда и видимое изобилие влаги.
Город Коринф и холм над ним с храмом Афродита во времена Страбона был значительно менее увлажнен, чем во времена Эврипида (V в.до н.э.). Вот как об этом пишется у Страбона: «На вершине находится храм Афродиты, а ниже вершины течет источник Пирена, который хотя и не имеет стока, но всегда полон чистой и годной для питья воды. Говорят, что отсюда и из некоторых других подземных жил вытекает источник, входящий в город у подошвы горы, и достаточно снабжающий его водою. Кроме того в городе, равно как и по Акрокоринфе, есть много колодцев, хотя мы сами их не заметили. Когда Эврипид говорит: «Я прихожу, покинувши омываемый кругом Акрокоринф, священный холм, и город Афродиты», то выражение «кругом омываемый» следует понимать в смысле вод на известной глубине горы, так как город имеет колодцы и через него проходят подземные источники; или же нужно понимать, что в древности Пирена выступила из берегов и оросила гору. ... С вершины Акрокоринфа, по направлению к северу, виднеются Парнас и Геликон, высокие, снегом покрытые горы...» (1879, стр. 393).
На острове Эгина, расположенном к востоку от Коринфа, к югу от Афин, бывшем в прошлом очень богатым из-за выгодного географического положения, во времена Страбона «Почва этого острова в нижних слоях удовлетворительна, а на поверхности камениста, особенно на равнине. Вследствие этого вся страна обнажена, только ячмень произрастает в изобилии».
Из интересных мест на Пелопоннесе стоит отметить Гелику, затопленную морскими водами после землетрясения и расположенную на северном побережье, в Ахайе. Для гористой Аркадии, расположенной в центральной части Пелопоннеса - типично запустение... «города ее, прежде знаменитые, разорены непрерывными войнами, а страну покинули земледельцы еще в то время, когда большая часть городов соединялась в «Великий Город» (Мегалополь). В настоящее время самый город оправдал изречение комика: «Мегалополь - большая теперь пустыня». Обширные пастбища заняты там скотом, преимущественно лошадьми и ослами». (стр. 402).
О Коринфском перешейке упоминается только, что здесь жил разбойник Питиокампт - сгибатель сосен еще во времена Тесея. Сосновым в древности назывался и остров Саламин.
Две реки в Аттике напоминают «весенний источник» - летом они пересыхают (Кефисс и Илиссус). О многих островах Страбон говорит, что они стали пустынными.
Для таких областей, как Беотия, Фокида, Локрида характерной чертой являются наличие на глубине пещер и ям, изменяющих течения рек и озер, когда пустоты обваливаются. Так река Кефисс, наполнявшая Копаидское озеро (ныне Ливадийское, или Тополийское озеро), неоднократно то наводняла окрестные территории, то вода уходила по подземных ходам, иногда искусственно очищавшимся, чтобы спастись от наводнений. Во времена Страбона «некоторые из этих равнин представляют болото, образовавшееся благодаря стекающиим сюда рекам, которые ниспадают в равнины и снова вытекают из них. Другие части равнин высохли и благодаря плодородию почвы усердно возделываются». (стр. 420). ... «Гел, Гелион, Гейлесион названы так потому, что лежали подле болот, теперь ничего этого нет, потому что они были перенесены на новое место, или потому, что озеро значительно понизилось вследствие истечения воды из него..» (Там же). Интересно замечание Страбона об Онхесте, расположенном у Копаидского озера; называя местность вокруг него «пустынною», он замечает: «Поэты однако украшают это место; обыкновенно всякие храмы они называют рощами, хотя храмы лежали в местах совершенно пустынных».(стр. 425). О равнинах Фессалии Страбон пишет так: «Эти равнины составляют середину Фессалии - самая плодородная часть страны, за исключением тех мест, которые затоплены водою из рек; река Пеней, протекающая по середине и принимающая много притоков, часто выходит из берегов. В древнее время равнина, как говорят, была болотом, которое с прочих сторон окружено было горами, а морской берег был выше равнины. Когда вследствие землетрясений образовалась трещина на месте нынешней Темпейской долины, и когда Осса отделилась от Олимпа, с тех пор Пеней протекает этим путем к морю, и страна высохла. Впрочем, и до сих пор осталось большое болото Нессонида, а другое меньшее Бебеида, лежащее ближе к берегу». (стр. 442, см. описание Геродота и Элиана на это же место).
О растительности Крита Страбон пишет следующее: «Остров горист и лесист, однако, имеет плодородные долины. Те из гор, что лежат к западу, называются Белыми». (стр. 487).
О Кипре написано следующее: «В отношении плородия Кипр не уступает никакому острову. Действительно, он богат и вином, и оливковым маслом, имеет достаточно хлеба для собственного употребления». «Согласно Эратосфену, в древности равнины острова поросли столь густым лесом, что не были годны для земледелия, немного помогла делу и разработка рудников, так как население рубило деревья для выплавки меди и серебра; впоследствии присоединилось также строительство флотов, так как плавание по морю было уже безопасно, когда появились военные корабли. Однако, каприоты не могли справится с лесами, и им пришлось разрешить всем, кто желал или мог вырубать леса, очищенное пространство обращать в собственность, свободную от налогов». (стр. 637,изд. 1964 г.). Эратосфен жил в 275-195 годах до н.э.
Таким образом, характерными чертами VII в. до н.э - II в. н.э. можно считать следующее:
1. Увеличение пахотных земель в плодородных долинах до V века, потом постепенное их сокращение и превращение частично в пашни, пастбища.
2. Уменьшение залесенности. Даже «рощи» у храмов - характерная черта описаний V-III веков до н.э., кажется Страбону в I в. до н.э. - художественным вымыслом.
3. Сокращение количества источников, стекавших со склонов гор и орошавших долины, ухудшение их питьевых качеств и т.п.
4. Развитие болот в приморских низинах и вдоль заилившихся и обмелевших рек и осушение многих болот.
5. Заснеженность вершин наиболее высоких зимою отмечается неизменно.
6. Растительность островов изменилась особенно сильно на мелких островах, превратившихся из «плодородных» в «пустынные».
О растительности собственно Греции с II по ХIХ век нашей эры мне не встречалось книг. Но по аналогии с Альпами, Кавказом, Европой в целом, можно считать, что в период с VIII по ХII века здесь иссушение должно было быть значительным, как во времена Страбона. С ХII по середину ХIХ века в целом влажность несколько увеличивалась и было немного прохладнее. Максимум осадков, вероятно особенно летних был в ХVII веке (нашествие змей на остров). Условия произрастания в долинах в этот период могли улучшиться. На Олимпе по карам, в местах снежных надувов, существовали небольшие леднички или летующие снежники. Лихенометрические исследования здесь могли бы дать на это точный ответ. С середины ХIХ века аридизация стала возрастать, и температуры увеличиваться. Развитие низкорослых лесов и кустарников типа грабинников, вероятно, стало энергичным с этих времен. Все геоботанические исследования проводятся в период этой эридизации в вековых масштабах.
Может быть, стоит всю динамику рассмотреть по местообитаниям:
1. Вершины гор, характер и заснеженности, приснежниковая, альпийская или высокогорная растительность.
2. Лесистые склоны гор.
3. Прирусловые местообитания, динамика болот, родников, их мутности и характер растительности в этой связи.
4. Растительность приморских низин в динамике.
5. Плодородные долины, луга, пашни, сады, пастбища и пр. воздействие человека здесь особенно сильно было.
Какие же выводы возникают при рассмотрении легендарного материала? Энергичное воздействие человека на естественную растительность юга Балканского полуострова, выражавшееся прежде всего в рубке лесов по склонам гор, «заповедных рощ» вблизи храмов, садов «противников» и в распашке равнинных участков, занятых лугами, протекало на фоне колебаний увлажненности. Но при этом нельзя делать категорические выводы подобно некоторым геополитикам, что причина гибели античного мира в усилении аридизации Средиземноморья. За последние четыре тысячи лет резких колебаний увлажненности не было. Но в то же время с полной достоверностью можно говорить об усилении влажности в ХII-ХIХ веках с максимумом в конце ХVI-начале ХVII веков. Развитие горных ледников и их последующее таяние несомненно улучшало водообеспеченность склонов и долин. Кроме того, есть много материалоа в пользу того положения, что летняя высокая облачность была причиной некоторого усиления ледниковой деятельности в горах. Датирование более ранних периодов подобного же усиления увлажненности пока еще в значительной мере гипотетично. Возможно, подобные условия имели место в IV-VIII н.э., VII-IV до н.э., в ХV-ХII до н.э. (датировок по С14 пока еще очень мало). Но в легендах VIII века нашли отголоски сведения о сухости предшествующего периода («данаиды» обводнили Элладу). VIII-IV век до н.э. характеризуется в целом прекрасными условиями. Хотя Геродот, восхвалявший перед египетскими жрецами климат Греции, услышал от них мнение, что нельзя полагаться на волю богов, посылающих дождь из туч. Опыт египтян показывал, что только Нил с его многообразными источниками вод, может служить надежным источником вод. Наиболее яркая картина иссушения и исчезновения лесов рисуется в описаниях Страбона - I век до н.э.
Валерия Ильинична Турманина, кандидат географических наук
март 1975 года