В сердце пестуется завязь
злого духа существа,
что имеет имя Зависть
и имеет все права
и на гордых, и на подлых,
на любой серьезный чин,
что умеет сунуть в поддых
и доводит до кончин.

Даже ум - высокий, светлый -
если чуточку усох,
опускается до сплетен
и до палок в колесо.
И судачат: "Он удачлив,"-
не поняв и не простив,
что талантлив и впридачу
не ленив и терпелив.
"Ах, ни совести, ни тона,
И безнравственна она," -
а она-то, как Мадонна,
духу светлому верна.

И молчат, темно и глухо,
злобой ночи истерзав,
и ловя ревнивым слухом,
что и вслух сказать нельзя.
А потом приходят сроки
бросить крест свой поскорей
и свои искать пороки
в тех, кто выше и смелей.
Истощив и честь, и силы,
мы теряем правды нить.
В каждом ангел есть двукрылый -
мы должны его хранить.
Но исходим мы слезами -
никнут крылья от тоски.
Это Зависть. Это Зависть.
Рвется сердце на куски.


ОГЛЯНИСЬ НЕ ВО ГНЕВЕ

Быть может, придут долгожданные сроки,
и правда пройдется по всем временам,
чтоб в будущей жизни усвоить уроки
и помнить опричников по именам.
Сокрытый вельможа, чиновник-кропатель,
кто, плоть надрывая, невинных травил,
один был доносчик, другой был предатель,
вот этот - завистник, а этот в крови.
И чтоб поминуть убиенные души,
твердим имена, и не хватит свечей.
но сон супостатов боимся нарушить.
Мы так уважаем своих палачей!

Легко и спокойно живут некрофилы,
и власть придержащей корявой рукой
карают идеи, романы, и фильмы
и честь воздают только за упокой.
а мы говорим полуправду лукаво,
и, все имена опустив между строк,
как будто себе оставляем мы право
другим преподать этот черный урок.
Как вырваться нам из трусливого плена?
Так ждали в тридцатых визита в ночи.
О жертве скорбим, преклоняем колена,
и о подлеце мы стыдливо молчим,

кто самых великих борцов уничтожил,
почти обескровил науку и рать...
мне облик его неприятен до дрожи,
я имя его не хочу повторять.
И я умоляю: судите злодея,
и бросьте Фемиде на чаши весов
погибших сердца, оскверненье идеи
и все имена лизоблюдов и псов.
Не ради отмщенья, а ради надежды,
что низость вовек не посмеет восстать,
и гений Российский не смогут невежды
насиловать и поворачивать вспять.

Оглянись не во гневе, а в смущеньи и горести,
не боясь от стыда и прозренья сгореть.
Назови свои беды по имени совести,
чтобы их узнавать, если явятся впредь.

А. Дольский