Это цитата сообщения При_чудо Оригинальное сообщение

Капельки любви

Это была глава из очень любимой мною книжки «Ежик в тумане», которую я давно не перечитывала. Вновь любовь стала направлять меня совершенно удивительными путями — и я вдруг осознала: когда ты привыкаешь к вещам и существам, которые дороги твоему сердцу, вернее, когда в твоей любви все для тебя становится «и так ясно», когда все «само собой подразумевается» (а как иначе!) — тогда Мудрость Любви от тебя и ускользает. Ты перестаешь замечать окружающий мир и по-новому его узнавать (зачем открывать в нем что-то новое, если все и так ясно?). Ты не только перестаешь замечать и ценить капельки проявленной любви в людях, в природе, в окружающем мире, а постепенно, в силу укоренившейся привычки, перестаешь замечать и ценить саму Любовь, перестаешь отвечать ей тем же. И опять теряешь многое…

Делюсь с вами сокращенным текстом главы из «Ежика в тумане», которая меня так глубоко тронула, с надеждой, что через нее любовь так же направит и вас к новым и удивительным открытиям сердца.

…Взошло солнце, и река, и лес, и холм были так прекрасны, что от них нельзя было отвести глаз. Поэтому с утра Ёжик выбежал на берег, глядел и глядел, дышал и дышал, и никак не мог надышаться.
— Дышишь? — спросил Заяц.
— Дышу, — сказал Ёжик.
— Дыши, — сказал Заяц. — А я побегу, потому что на ходу лучше дышится. И убежал. […]
Потом пришел Медвежонок. Он ничего не сказал, сел рядом с Ёжиком и зажмурился. Ёжик тоже зажмурился, и так они посидели молча.
— Хорошо, да? — сказал Ёжик.
— Ага, — сказал Медвежонок.
— А все-таки смотреть лучше, — и Ёжик открыл глаза.
Бледно-голубая река уходила за поворот и в дымке таяла. Ёжику было так хорошо, что хотелось лететь. Расправить крылья, взлететь высоко-высоко и долго-долго парить, не шевеля крыльями.
«Если бы я был птицей, — думал Ёжик, — у меня обязательно были бы очень большие крылья. Один раз взмахнул, и — летишь…»
— Всё равно надо махать, — вдруг сказал Медвежонок. — Взмахивать.
— Что?
— Я говорю, даже если, как у орла, все равно надо разика два, а взмахнуть.
— Ты о чём? — спросил Ёжик.
— О том, — сказал Медвежонок. — О чем ты думаешь.
— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
— А чего тут знать-то? — не открывая глаз, сказал Медвежонок. — Ты всегда думаешь об одном и том же.
— О чем же?
— «О чем же?» — передразнил Медвежонок. — О том, что надо махать. А ты — ленивый. Тебе бы только лететь. Лети и лети, а машет пусть Медвежонок.
— Ты чего ворчишь? — изумился Ёжик. — Я тебе что-нибудь сказал?
— А тебе и говорить не надо! Ему бы только лететь, видишь ли, лететь и лететь, а машет пусть Медвежонок.
— Да где ты за меня махал?
— Я всегда за тебя машу, — сказал Медвежонок. — Ты только не знаешь.
— Где? Когда?
— Везде. Всегда!
— Ты что — за меня дом убираешь?
— Причем здесь дом, когда мы говорим о крыльях?
— Ты что, за меня махал крыльями?
— Махал, — сказал Медвежонок.
— Когда?
— Всегда, — сказал Медвежонок. — Всегда, когда ты летишь, я машу крыльями.
Ёжик вдруг зажмурился и, когда открыл глаза, увидел вокруг такую красоту, что в душе взлетел высоко в небо и оттуда, сверху, вдруг увидел маленького себя и Медвежонка, и Мышь с зонтиком, и реку, и холм, и лес, и совсем крошечный Медвежонок вдруг вскочил, замахал лапами и закричал: «Ты не бойся! Ты лети! Я машу крыльями!»
[527x700]
Всего лишь одна маленькая капелька любви покажет тебе дальнейший путь, открывающий перед тобой неизъяснимую Мудрость Любви.
Каждый из нас хотя бы когда-то сидел на каком-то берегу в тишине и наедине с самим собой, когда вы вместе любовались и вместе молчали — ты и твоя душа. А потом — бывало же! — кто-то садился рядом, любимый, родной человек, и вы сидели молча, зажмуривались и вновь открывали глаза, и радовались оттого, что «бледно-голубая река все еще уходила за поворот и в дымке таяла»… И тебе было так хорошо, что хотелось лететь, расправить крылья, взлететь высоко-высоко и долго-долго парить…

Такие золотые мгновения дорогого стоят и никогда не забываются, их не передать словами. Ты в ладу с самим собой, и все вокруг кажется тебе родным-родным, близким-близким.