Жил-был паровозик, не очень маленький, но и до большого ему было весьма далеко, хотя выпустили его для путей с широкой колеёй и он небыл ограничен узкоколейкой, как все его соседи по депо. Точнее, он был сделан совершенно для других дорог. И его счастье, что кто-то расчётливо проложил эту самую широкую колею к его депо. И несмотря на то, что она была спрятана в зарослях бурьяна и перекрыта повалившимся деревом, он выбрался на свет и встал на неё, на свою колею.

Очень скоро ржавчина на рельсах исчезла и перед ним раскинулась настоящая магистраль, две блестящих нитки, вытянутых из горизонта и положеных под колёса. Тут уже можно было разогнаться итогда стоящие по обочинам деревья сливались в зелёную стенку, а можно было замедлить ход, угомонить разбушевавшуюся машину и тогда становилось слышно пение птиц в придорожных зарослях. Вот только диспетчеры нелюбили, когда кто-то на перегоне без надобности замедлял ход, а паровозик этим и не злоупотреблял часто, ему нравилось ехать быстро. И всё же за ним эта склонность была замечена и при приближении к развилке со скоростной магистралью, для него стали зажигать красный и стрелка уводила его магистраль общего пользования, широкую , многоколейную. Он любил следовать по магистрали в одиночестве. Изредка позволял зацепить вагон, другой, но лишь до следующей станции.
Но вот однажды он зацепил один прелестный вагон, да так и не решился его отцепить и свой путь продолжил с ним. Дорога вместе показалась веселее, вагон в такт ему подстукивал своими колёсами, так же как и он поскрипывал рессорами на поворотах, на крутых спусках подтормаживал, на длинных перегонах подгонял. И не беда что вагон, как оказалось не один, у него был прецеплен ещё один вагончик. Вместе веселее.
Вот только на крутых поворотах приходилось всё сильнее и сильнее сбрасывать скорость, неровён час не выдержит сцепка, сойдут они с рельс. Поэтому дороги стал он выбирать не такие крутые, не такие скоростные, общие , наезженные, а они ведут уже совсем не туда, где он мечтал побывать ещё в самом начале пути...