Однажды на теннисной площадке появился англичанин - худой, бритый, с
выдающимся подбородком и детскими глазами. Одет он был до того
безукоризненно, что несколько молодых людей из свиты Екатерины Дмитриевны
впали в уныние. Даше он предложил партию и играл, как машина. Даше
казалось, что он за все время ни разу на нее не взглянул - глядел мимо.
Она проиграла и предложила вторую партию. Чтобы было ловчее, - засучила
рукава белой блузки. Из-под пикейной ее шапочки выбилась прядь волос, она
ее не поправляла. Отбивая сильным дрейфом над самой сеткой мяч, Даша
думала:
"Вот ловкая русская девушка с неуловимой грацией во всех движениях, и
румянец ей к лицу".
Англичанин выиграл и на этот раз, поклонился Даше - был он совсем
сухой, - закурил душистую папироску и сел невдалеке, спросив лимонаду.
Играя третью партию со знаменитым гимназистом, Даша несколько раз
покосилась в сторону англичанина, - он сидел за столиком, охватив у
щиколотки ногу в шелковом носке, положенную на колено, сдвинув соломенную
шляпу на затылок, и, не оборачиваясь, глядел на море.
Ночью, лежа в постели, Даша все это припомнила, ясно видела себя,
прыгавшую по площадке, красную, с выбившимся клоком волос, и расплакалась
от уязвленного самолюбия и еще чего-то, бывшего сильнее ее самой.
С этого дня она перестала ходить на теннис. Однажды Екатерина
Дмитриевна ей сказала:
- Даша, мистер Беильс о тебе справляется каждый день, - почему ты не
играешь?
Даша раскрыла рот - до того вдруг испугалась. Затем с гневом сказала,
что не желает слушать "глупых сплетен", что никакого мистера Беильса не
знает и знать не хочет, и он вообще ведет себя нагло, если думает, будто
она из-за него не играет в "этот дурацкий теннис". Даша отказалась от
обеда, взяла в карман хлеба и крыжовнику и ушла в лес, и в пахнущем
горячею смолою сосновом бору, бродя между высоких и красных стволов,
шумящих вершинами, решила, что нет больше возможности скрывать жалкую
истину: влюблена в англичанина и отчаянно несчастна.
Так, понемногу поднимая голову, вырастал в Даше второй человек. Вначале
его присутствие было отвратительно, как нечистота, болезненно, как
разрушение. Затем Даша привыкла к этому сложному состоянию, как привыкают
после лета, свежего ветра, прохладной воды - затягиваться зимою в корсет и
суконное платье.
Две недели продолжалась ее самолюбивая влюбленность в англичанина. Даша
ненавидела себя и негодовала на этого человека. Несколько раз издали
видела, как он лениво и ловко играл в теннис, как ужинал с русскими
моряками, и в отчаянии думала, что он самый обаятельный человек на свете.
А потом появилась около него высокая, худая девушка, одетая в белую
фланель, - англичанка, его невеста, - и они уехали. Даша не спала целую
ночь, возненавидела себя лютым отвращением и под утро решила, что пусть
это будет ее последней ошибкой в жизни.