По обычаям Московского царского двора «дураки» (то есть придворные шуты) не допускались на заседания боярской думы. Уже позже в «бильярдном» языке «дураками» стали называть случайно вкатившиеся в лузу шары. Предпочитали играть «без дураков», то есть такие шары не засчитывать. А сейчас так говорят, чтобы показать серьезность ситуации.
Такой девиз Павел I пожаловал для герба генерала А.А. Аракчеева за его беспощадные военно-полицейские акции. Сейчас так говорят о человеке, льстиво преклоняющемся перед влиятельным лицом.
Именно такие надписи делали первые московские аптекари на бутылочках с микстурами. А сейчас так говорят о чем-то медленном и долгом.
В XVI-XVII веках Ивановская площадь была деловым центром города. Именно здесь располагались всевозможные приказы, и здесь объявлялись царские указы. Для этого приказные дьяки поднимались на крыльцо и кричали изо всех сил. Отсюда и поговорка «кричать во всю Ивановскую». А еще на Ивановской площади наказывали дьяков за взятки, и при этом они кричали во всю Ивановскую площадь. Но стоит вспомнить еще и о расположенной здесь колокольне Иван Великий, ведь колокола одной колокольни назывались фамилией. Здесь были колокола Ивановской фамилии. И когда они звонили, то говорили, что звонят «во всю Ивановскую».
Это выражение появилось после отмены права перехода крестьян от одного помещика к другому. Этим правом они могли воспользоваться 1 раз в год — за неделю до и в течение недели после дня святого Георгия, или Юрия (26 ноября). Но в 1592 году помещики собрали своих крестьян и зачитали им закон, запретивший переходить к другому землевладельцу. Крестьяне тогда были неграмотными и «запрет на Юрьев день» приняли на веру. Закона этого так никто и не видел. А нам остается только удивляться, говоря: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!».
Любопытно, что эта фраза со временем изменила свое значение. В XVII веке царь Алексей Михайлович написал в предисловии к «Книге, глаголемой Урядник: новое уложение и устроение чина сокольничья пути»: …не забывайте: делу время и потехе час
. В книге рассказывалось о правилах соколиной охоты — излюбленной потехи царя и бояр того времени. И фраза тогда означала, что «всему свое время». А в XIX веке пословица стала употребляться с союзом «а» и изменила свое значение на «нужно отдавать делам больше времени и внимания, чем забавам и развлечениям».
В 1643 году Ягон Кристлер начал строительство первого постоянного каменного моста через Москву-реку. После его смерти строительство прекратилось и завершилось лишь в 1687 году по инициативе царевны Софьи и Василия Голицына. Но средства, потраченные на возведение моста, так поразили современников, что возникла поговорка: «Дороже Каменного моста!». И до сих пор так говорят о чем-то очень дорогом.
Изначально это название песни на стихи Р. Рождественского композитора М. Фрадкина из кинофильма «Минута молчания» (она также звучит в фильме «В бой идут одни «старики»). В песне есть слова:
И живу я на земле доброй
За себя и за того парня...
Но в декабре 1974 года в честь 30-летнего юбилея победы над фашистской Германией московские комсомольцы И. Скриник и И. Бондарева предложили включать в списки рабочих бригад имена погибших на фронте работников своего предприятия и таким образом выполнять план за себя и «за того парня». Так и стала эта фраза использоваться, когда речь идет о вынужденной работе за других.
До Петра I в Москве иностранцев не жаловали. После общения с ними мыли руки, подметали полы.. А при встрече могли сказать: «Пошел на Кукуй!». То есть посылали их в Немецкую слободу, которую тогда называли Кукуем.
Раньше москвичи уходили в запой ногами. Иван Грозный, чтобы не тратиться на содержание иностранцев, разрешил им содержать себя, изготавливая и продавая пиво и вино. В Москве тогда выпить было негде, поэтому жители города ходили пить в Немецкую слободу. Отсюда и пошло выражение «уйти в запой», так как уходили в Немецкую слободу и через несколько дней возвращались назад в Москву.
Во времена татаро-монгольского ига прибывших в Орду с податями или прошениями русских князей проводили в ханскую ставку между двумя зажженными кострами. Считалось, что огонь может обезвредить ядовитые снадобья и помешать злым умыслам. Сейчас говорят «меж двух огней», когда опасность грозит с двух сторон.
В Китай-городе раньше торговали из «шалашей». Это небольшой бревенчатый сруб, передняя стенка которого открывалась и превращалась в лоток. Продавец находился в шалаше, а покупатель снаружи. Поэтому торговец громко зазывал клиентов, выкрикивая: «Милости прошу к нашему шалашу!».
Во время возвышения Московского княжества с других городов взималась большая дань. Они направляли в Москву челобитчиков с жалобами на несправедливость, но царь сурово наказывал жалобщиков для устрашения других. Отсюда и пошло выражение «Москва слезам не верит», когда говорили, что нет веры чьим-либо жалобам и плачу.
В Патриарших Палатах Московского Кремля находилась единственная на Руси Мироваренная палата. Там варили миро, которое затем доставляли во все храмы государства. Так что православные по всей России были мазаны одним миром в прямом смысле этого слова. А сейчас так говорят о людях с одинаковыми недостатками.
Во времена крепостного права помещики обычно уезжали на зиму в города. Там как раз начинался сезон балов, и одним из деликатесов на званных обедах считались раки. Причем гурманы утверждали, что они по-настоящему вкусны только в те месяцы, в названиях которых есть буква «р». То есть зимой. Вот и приходилось крестьянам лезть за ними в студеную воду, а помещики нередко угрожающе говорили: «Я тебе покажу, где раки зимуют».
Эта фраза появилась благодаря рассказу конца XIX века, в котором мало осведомленный автор пишет, что он в России сидел под тенью величественной клюквы. Сейчас так говорят, когда хотят высмеять анекдотическое изображение русской жизни.
Изначально в русской одежде не было карманов, а вещи затыкали за пояс, клали в шапку, вешали на шею или прятали за пазуху. Карманы в Москве увидели лишь в XVII-XVIII веках у приезжающих европейцев. Как известно, иностранцев в белокаменной не жаловали, поэтому о приезжающих насмешливо говорили, что они ходят «руки в брюки» — ведут себя развязно и непочтительно.
Московские лавки всегда строили немного выше уровня земли, чтобы в них не было сырости. Поэтому покупатели, заходя, всходили и, уходя, сходили по ступенькам. Обычно купец и покупатель торговались до того момента, пока сделка не устроит обоих. Часто последнюю, приемлемую для покупателя цену, купец называл, когда тот уже уходил из лавки и сходил по ступенькам. Вот эту-то цену и называли сходной.
Московское государство в XV-XVII веках считалось духовным наследником Византии, так как из Византии на Русь пришло православие, а русские цари венчались на царство по византийскому обряду. Византию после распада Римской империи называли Вторым Римом. Поэтому-то Московское государство стало именоваться «Третий Рим». Это сравнение подчеркивало величие и могущество Москвы. Говорили даже, что два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать
.
В Смутное время страной фактически правили «седьмочисленные бояре» — 7 членов боярской думы (князья Мстиславский, Воротынский, Трубецкой, Лыков, Голицын, бояре И.Н. Романов и Шереметев). Начались заседания нового правительства со споров, из какого рода должен быть новый царь. Но бояре не пришли к согласию. Зато они согласились признать русским царем сына Сигизмунда III Владислава, и ночью отворили полякам Московские ворота. А вскоре оказалось, что «седьмочисленные бояре» никакой власти уже не имеют и вынуждены подписывать указы оккупировавших город властей. Да и вообще бояре говорили, что находились как в плену. Завершилось их «правление» вместе с властью поляков в Москве. Только в памяти остался этот период в виде пословиц и поговорок «у семи нянек дитя без глазу» и «у семи нянек дитя — урод».
Это выражение связано с церковью Всех Святых на Кулишках, ведь ранее здесь была фактически граница Москвы. Храм стоит восточнее Кремля возле так называемого Васильевского луга при впадении Яузы в Москва-реку. Этот луг и прилегающие к нему земли назывались Кулишками или Кулижками. Этим древнерусским словом называли участки земли по берегам рек, которые использовали для сенокоса. Со временем слово «кулишки» стало синонимом понятия «очень далеко, на краю земли».
Сначала палатой называли большое помещение в каменном здании, но вскоре в палатах стали размещаться различные учреждения. В палатах проходили и всевозможные совещания, например, бояре в них «думали государеву думу». Отсюда и пошла фраза «ума палата» — иносказательно «слишком много ума».
Это выражение легенда связывает с именем Филиппа Колычева — митрополита Московского и всея Руси. Он был митрополитом при Иване IV Грозном всего 3 года. Филипп в беседах с царем ходатайствовал за опальных и выступал против опричнины, и тогда царь стал избегать встреч с ним. Филипп же посылал Ивану IV письма-грамоты, в которых просил его опомниться. Царь в гневе говорил о них, что это пустые, ничего не значащие бумажки, называл «Филькиными грамотами» и уничтожал.
Шиворотом в Московской Руси назывался расшитый воротник боярской одежды. Это был один из знаков достоинства вельможи. И во времена Ивана IV прогневавшего царя боярина обычно надевали в одежду изнаночной стороной и сажали на тощую клячу спиной вперед. Сейчас в Москве говорят «шиворот-навыворот», когда что-то сделано совсем не так, как нужно.
Серия сообщений "Русский язык":
Часть 1 - Говорим правильно!
Часть 2 - Знаки препинания
...
Часть 12 - Русский язык в картинках
Часть 13 - Суперскороговорка "Лигурия"
Часть 14 - Так говорят...