Ленин недаром почти ласково называл Толстого зеркалом русской революции. Вообще между этими двумя персонажами существует любопытная связь, сотканная из целой серии совпадений. В “Анне Карениной” прообраз революционных бесов, “новый человек”, склонный к самоубийству интеллигент, находящий “якорь спасения” в революции, носит фамилию Левин. Таков был один из первых псевдонимов Ленина. Слишком откровенный, указывающий на левитские корни (как и фамилия К. Маркса — Леви). В ранней же редакции романа этот Левин назван Николаем Лениным. Таков, как известно, следующий псевдоним “вождя мирового пролетариата” и будущего “кадавра”.
В школьных и институтских программах всегда умалчивалось, что Толстой был не просто литератором. Он ведь замахивался на создание собственной религии. Якобы христианской, но без Христа. Чего стоит собранный им том различных “поучений” — из всех религиозных традиций и из всевозможных философов. В этих вполне экуменичных “четьях минеях” предписывается, какую “мудрость” надо читать в тот или иной день года.
Вот запись в дневнике писателя от 20 апреля 1889 года. Она гудит псевдопророческим набатом: “Созревает в мире новое миросозерцание и движение, и как будто от меня требуется участие — провозглашение его. Точно я для этого нарочно сделан тем, что я есмь с моей репутацией, — сделан колоколом”.
Поистине мессианские амбиции! Их развивал в Толстом некий голос. Вот запись от 25 мая того же года: “Ночью слышал ГОЛОС, требующий обличения заблуждений мира. Нынешней ночью ГОЛОС говорил мне, что настало время обличать зло мира... Нельзя медлить и откладывать. Нечего бояться, нечего обдумывать, как и что сказать”.
“Зло мира”...
Симптом “внутреннего голоса” выдает в Толстом бесноватого. Не случайно Победоносцев писал о его богоборчестве так: словно бес овладел им.
Богохульник скакал по яснополянским окрестностям на гнедом жеребце, которого назвал Бесом. А невидимый бес сидел за спиной графа. Как на древней печати рыцарей-храмовников — два всадника на одном коне. Что ж, давний предок писателя и принадлежал к тамплиерскому роду. Шарахнувшись от костра инквизиции, он в XIV веке прибыл на Русь. И страшный крик Жака де Моле, его вопль из пламени: “Отмщение, Адонаи, отмщение!”, — через столетия зазвучал в душе тамплиерского потомка.
К началу XX века получил Лев Николаевич и специфическую интеллектуальную подготовку. Она началась с его желания изучать еврейский язык. Учителем стал московский раввин Соломон Моисеевич Минор (настоящая фамилия Залкинд).
Толстой, основателем рода которого считается рыцарь-храмовник граф Анри де Монс, архетипически точно воспроизвел тамплиерское обращение за “мудростью” к иудаизму.
Через некоторое время занятий Минор констатировал: “Он (Толстой) знает также и Талмуд. В своем бурном стремлении к истине, он почти за каждым уроком расспрашивал меня о моральных воззрениях Талмуда, о толковании талмудистами библейских легенд и, кроме, того, еще черпал свои сведения из написанной на русском языке книги “Мировоззрение талмудистов””.
О бесах будущей революции, убийцах Александра II, Толстой отзывается так: “лучшие, высоконравственные, самоотверженные, добрые люди, каковы были Перовская, Осинский, Лизогуб и многие другие”.
О масонстве: “Я весьма уважаю эту организацию и полагаю, что франк-масонство сделало много доброго для человечества”.
Талмудическое мудрование — главное в отношении Льва Николаевича к священным текстам. “Методика создания ереси прекрасно показана в его статье “Как читать Евангелие”.
После смерти Толстого раввин Я.И. Мазэ сказал: “мы будем молиться о Толстом, как о еврейском праведнике”.
Кагал не забыл слова графа: “Еврей — это святое существо, которое добыло с неба вечный огонь и просветило им землю и живущих на ней. Он — родник и источник, из которого все остальные народы почерпнули свои религии и веры..."...
ЮРИЙ ВОРОБЬЕВСКИЙ, ЕЛЕНА СОБОЛЕВА - "ПЯТЫЙ АНГЕЛ ВОСТРУБИЛ"
P.S. Кстати настоящее название его романа - "Война и Мiр" (в отличии от Мир) и это существенно меняет смысл его произведения. (Мiр-означает весь мир, а Мир-противоположность войне).