Это цитата сообщения Бахыт_Светлана Оригинальное сообщение

Евдокия Урусова. Трагическая судьба актрисы и потомственной княжны

Это произошло летом 1938-го. Потомственную княжну, ведущую актрису московского театра имени Ермоловой взяли у вагона «Красной стрелы» — Эда с труппой собиралась на гастроли в Ленинград.

 

 

Неужели виной всему — дворянские корни? По отцовской линии княжны Эды (Евдокии) Урусовой — Александр Невский, Дмитрий Донской, князья Лопухины. Сам князь Юрий Урусов близко дружил с сыном Льва Толстого Сергеем. Предки матери-графини — писатели Евгений Салиас-де-Турнемир, Александр Сухово-Кобылин, Евгения Тур. А ведь дворянским происхождением Эда Юрьевна никогда не кичилась. В советское время такое следовало скрывать. Было что скрывать молодой актрисе Эде Урусовой, которая многого достигла, но могла бы достичь большего, а могла и погибнуть в молодые годы.

Княжна

Ведь за семейным обеденным столом Урусовых в начале века сидели и мирно беседовали родственники – директор Департамента полиции А.А. Лопухин и его шурин (брат жены) член Государственной Думы князь Сергей Дмитриевич Урусов, известный своими либеральными взглядами и выступлениями в Госдуме с разоблачением деятельности этого самого Департамента полиции. К тому же в этот период конвент русских масонов избрал князя С.Д. Урусова председателем своего Верховного совета, а Департамент полиции России был занят рассылкой циркуляра всем начальникам районных охранных отделений с требованием принять незамедлительные меры к выяснению фактов, свидетельствующих о распространении масонства в России.

 

 

Эда же с детства мечтала о сцене. С ранних лет пела и учила языки, занималась танцами и верховой ездой. В 1928 году после окончания студии была принята в труппу театра имени Ермоловой. И очень скоро стала ведущей актрисой. За 10 лет — полтора десятка главных ролей...

Наверное, это были самые счастливые годы её жизни. Когда спокойно и на сцене любимого театра, и дома. Она занята в четырёх спектаклях, пробует себя в разных жанрах. Муж, актёр Михаил Унковский служит в том же театре. Дед мужа был прославленным русским адмиралом, капитаном фрегата «Паллада». Дарование Эды Урусовой было бесспорным, и она с блеском окончила студию Ермоловой. из которой позднее возник Театр им. Ермоловой, У супругов растёт сын...

Репрессированная

Первая беда пришла в начале 1935-го, когда арестовали отца Евдокии Урусовой, младшую сестру Елену и её мужа Сергея Раевского. Спустя два года супругов расстреляют, сиротой останется маленький сын. Но ещё летом 1937-го никто и представить не может, каких масштабов достигнут репрессии. Коллега Василий Качалов подписывает Эде фотокарточку: «…лучшие пожелания». Ей поручают работу в двух новых спектаклях. Эйзенштейн приглашает попробоваться на главную женскую роль в «Александре Невском». В начале 1938-го Эду Урусову представляют к званию Заслуженной артистки РСФСР…

 

 

В первый раз Эду осудили на десять лет. Сыну было всего шесть. Мальчик появился на свет с дефектом нёба и верхней губы — пришлось сделать несколько операций, обращаться к логопедам, чтобы научили правильно говорить. А сколько он ещё потом пережил!

Сначала арестовали мужа Урусовой и ещё несколько ведущих артистов театра, они осуждены на 8 лет в ИТЛ. Это было весной 38-го. Говорили — все признались в контрреволюционной деятельности и террористических намерениях по отношению к руководителям партии и правительства. Понять это здравомыслящему человеку было невозможно. Родственники репрессированных надеялись: их близкие не виноваты, «наверху» обязательно разберутся, надо только верить и ждать. Сколько из них дождались?..

 

 

Добрый знакомый Евдокии, знавший немного больше, советовал ей бросить дом, работу и уехать с сыном куда-нибудь подальше. Она не поверила в опасность. Не захотела оставить любимый театр.

А уже 20 июня 1938 года Эда Урусова была осуждена по статье 58 за контрреволюционную деятельность. В сентябре ей объявили приговор «тройки» — 10 лет ИТЛ. И эшелон отправился на Восток. Двое коллег, арестованных раньше, подтвердили её активное участие в их преступной организации. К счастью, она этого не узнала. Как не узнала и того, что родной театр «прикрепил» к уголовному делу характеристику:

«Общественной работой занималась мало и плохо... Впечатление, что не по внутреннему призванию, а скорее формально и по принуждению. Друзьями и близкими людьми... были ныне арестованные... внутренне была очень скрытная и замкнутая... всегда в театре относилась с большой неприязнью к партийным и общественным организациям, точнее, к людям, принадлежащим к этим организациям... не пропускала ни одного человека в театре, чтобы не склонить его в свою сторону... где ей не удавалось этого сделать, она стремилась сделать ему неприятное, дискредитировать его. Конечно, делала она это не всегда сама, а через приближенных к ней людей… Открыто не высказывала своих взглядов на решения, проводимые партией и правительством Советского Союза».

26 ноября 1938 года мать актрисы Евдокия Евгеньевна напишет в своем дневнике: «Эда в тайге на 10 лет. Эта мысль ещё не вкладывается полностью в мое сознание… Вторые сутки не могу спать, болит сердце; и сегодня ночью я мечтала умереть, чтобы ничего больше не знать…».

Чуть позже — новая запись: «От Эды получила первое письмо. К счастью, она справилась с собой; учится на техника-топографа… Только голодает и раздета (продала, украли и т.д.). Посылок ещё не получила. К счастью, живёт больше не в палатке, не пилит дрова, не стирает на арестованных. Играет в драмкружке».

 

 

Доярка

Девять лет в Дальлаге не сломали княжну. А характер Эда проявила ещё по дороге в лагерь. Когда уголовницы начали грабить политических (везли всех вместе), актриса одним ударом разбила окно и выставила перед собой руку с куском стекла. Никто и подойти не посмел. А потом её высадили вместе с уголовницами на станции Известковая. На строительстве БАМа.

Урусову переводили с одной работу на другую. Она валила лес, возила тяжёлые тачки, доила коров, была счетоводом и топографом. «Мне сразу разъяснили, что работа зимой на лесоповале для непривычного человека — это гибель.Свалишься на третий день, и тогда конец. Лес валили привыкшие к физической работе молодые здоровые девушки, в основном из семей раскулаченных. Остальная масса уголовных сидела у костров и не работала. Охранник, один солдат на весь отряд, даже и не пытался их заставлять… На ногах у нас были матерчатые чуни, которые постоянно промокали. Мы придвигались как можно ближе к костру… Я читала стихи.., о чем-то рассказывала…Снова как бы выступала перед благодарными слушателями, и это согревало душу»,— вспоминала актриса много лет спустя.

 

 

Спасением для Евдокии Урусовой стал театр культурно-воспитательного отдела (КВО) Управления Бамлага. Помог случай: какая-то вольнонаёмная актриса родила чуть ли не за два дня до спектакля — играть некому. Стали искать кого-то поблизости — нашли Урусову. Очень скоро она стала ведущей актрисой, потом начала сама ставить пьесы. Заниматься любимым делом было важнее всего. Холод, голод, неудобства — ради театра можно было перетерпеть. «Вряд ли были у меня когда-либо ещё такие благодарные зрители», — рассказывала Урусова.

Влюблённая

Когда в ссылке от рака умерла мать Эды, опекуном её сына стал брат актрисы. Помочь друг другу они были не в силах. Евдокия сама еле выживала. Обострение язвы, потом цинга и потеря всех зубов… Спасали коллеги, обменивая хлебные пайки на деревенское молоко. Но она надеялась...

И, видимо, действительно везучая была — даже влюбилась ещё раз. В Александра Блохина, «социально-вредного элемента», осуждённого на 10 лет. Сын артистов Большого театра, когда-то он учился в балетной школе, и теперь в лагере его способности пригодились. С Евдокией они поставили отрывки из оперетты «Свадьба в Малиновке». Сами их исполняли.

А в год Победы пришло радостное известие — срок заключения Урусовой сократили на год. Но в 1947-м, досрочно освободившись, она ещё год играла в лагерном театре вольнонаёмной. И только потом с Блохиным вернулась в Москву.

Однако ни в столице, ни в областных центрах вернувшимся из лагерей жить нельзя. Супруги уехали в Александров, в 120 км от Москвы. Иногда подрабатывали концертами. На актёрской бирже случайно Урусова находит работу в Угличском драмтеатре. Устраиваются вместе: она — актрисой, муж — администратором. В январе 1949-го к ним приезжает сын Евдокии Урусовой — 17-летний Юрий… Кажется, всё страшное позади...

 

 

Дважды арестованная

25 мая 1949 года Евдокию Урусову снова арестовывают: «Меня забрали на улице после спектакля «Последняя жертва» в белых туфлях и лёгком платьишке и отправили в тюрьму в Ярославль, где я просидела все лето. Потом вызвали, сказали, что дела на меня нет, но Москва высылает всех ранее судимых. Нас загнали в ужасные вагоны и повезли. Молодых посылали на лесоповал, а нас, постарше, на работу не гоняли, но не давали ни еды, ни одежды…

Фактически мы были обречены на вымирание... Это была страшная зима. Было тяжелее, чем в лагере на лесоповале. Ссыльные жили небольшими группами по крестьянским избам… На улицу выходили поочередно. Собирали со всех тёплую одежду, и была одна пара валенок на всех».

В таёжном селе Тасеево Красноярского края княжна Урусова проведет несколько месяцев, пока не найдет возможность перебраться в Норильск. К счастью, мужу удастся отыскать её, приехать. Так что, в Заполярном драмтеатре они снова будут вместе: она — на сцене, он — администратором.

В те годы в Норильске служило немало крепких актёров. В том числе, Георгий Жжёнов и Иннокентий Смоктуновский. Держались все вместе, помогали, чем могли. Летом 1954-го в Норильск прилетел её сын Юрий, уже заканчивавший институт. Как выдержало все эти тяготы материнское сердце, даже представить страшно.

Только весной 1955-го актриса с мужем вернулась в Москву, сын уже работал в Ленинграде. И их снова разделяло расстояние. Разве что не такое большое, как прежде. Но получилось ли у них вновь стать близкими людьми?..

 

 

Снова актриса театра имени Ермоловой

Евдокия и Александр вернулись домой с чистыми паспортами. Свободными. Но абсолютно больными. Обострение язвы, дистрофия последней степени…

В Институте им. Склифосовского актрису, конечно, поставили на ноги, но на это потребовались месяцы. При этом у супругов не было ни жилья, ни работы, ни документов о реабилитации. По закону они должны были получить это всё. Но, оказалось, и по закону не просто. Начали с коммуналки. Потом Эду через Министерство культуры всё-таки восстановили в театре им. Ермоловой, а там уже дали однокомнатную квартиру...

«В театре меня, конечно, никто не ждал. Мои года уже приближались к 50-ти, а таких актрис там и без меня хватало… В театр приняли, но ролей никаких не давали… Даже понизили ставку с высшей, которая была у меня до ареста. И вдруг меня назначают на роль в пьесе «Преступление и наказание»… За ней последовали и другие роли. И всё успешнее и успешнее... И вот однажды актриса Угрюмова, которая недавно перешла из другого театра.., говорит: «Ты знаешь, что ты играешь мои роли?» Оказывается, её муж занимал высокий пост, и она попросила его надавить через министерство, чтобы ей дали роль. А… чиновник перепутал фамилии… Вот он опять счастливый случай!»

Спустя несколько лет Евдокия Юрьевна уже играла по пять спектаклей в неделю. У неё словно открылось второе дыхание – ни одной проходной роли! А тут подоспели и кинематографисты – такой типаж, такой талант! Экранные роли Урусовой, в основном, небольшие, но ведь ни одной проходной! Хоть тёща Кисы Воробьянинова в «12 стульях» Гайдая... Или Агнесса Ивановна в шахназаровском «Курьере».А чего стоит Вера Фабиановна Чарская в «Ларце Марии Медичи»!

 

 

Стремясь наверстать упущенное, в свободное время ходила на премьеры. Ездила в Ленинград. Много читала. Да и у мужа всё сложилось — он руководил танцевальным коллективом. Чуть позже они соединили квартиру с жильём его родителей, поселились вместе в Трёхпрудном переулке. Женился и сын Юрий…

Аристократка до мозга костей

Но наконец свободная духом, теперь актриса теряла свободу физическую — отказывались ходить ноги. Не помогли ни санатории, ни лучшие врачи, поздно распознавшие недуг, ни Президентская персональная пенсия. Суставы просто перестали работать. Обезболивающие, трость стали вечными спутниками княжны Урусовой. Каждый выход на сцену был преодолением. Почти подвигом. И, когда в родном Ермоловском ей перестали давать роли, она ушла в Новый драмтеатр к режиссёру Борису Львову-Анохину. И он сделал спектакль специально «на Урусову». Последний в жизни актрисы спектакль «Письма Асперна». Но как он был важен для нее!..

После полной реабилитации Княжне Урусовой можно было не скрывать своё происхождение. Она обижалась, когда её величали княгиней. И всегда поправляла, объясняя, что княгиня – это жена князя, а она дочь князя и потому – княжна. И остаётся таковой, аристократкой по рождению.

 

 

В мир иной княжна Евдокия Урусова ушла в звании народной артистки России. Ей было 88 лет…

https://zen.yandex.ru/media/moyokino/evdokiia-urus...iajny-5f24566f1054270f0a53a19e