Далее Тарру отмечает благоприятное впечатление, которое произвела на
него сцена, почти ежедневно разыгрывавшаяся на балконе прямо напротив
его окна. Его номер выходил в переулок, где в тени, отбрасываемой
стенами, мирно дремали кошки. Но ежедневно после второго завтрака, в те
часы, когда сморенный зноем город впадал в полусон, на балконе напротив
окна Тарру появлялся старичок. Седовласый, аккуратно причесанный, в
костюме военного покроя, старичок, держащийся по-солдатски прямо и
строго, негромко скликал кошек ласковым «кис-кис». Кошки, еще не
трогаясь с места, подымали на него обесцвеченные сном глаза. Тогда
старичок разрывал лист бумаги на маленькие клочки и сыпал их вниз, на
улицу и на кошек, а те, соблазнившись роем беленьких бабочек, ступали на
мостовую и нерешительно тянулись лапкой к обрывкам бумаги. Тут старичок
смачно и метко плевал на кошек. Если хотя бы один плевок достигал цели,
он разражался хохотом.