И еще одна маленькая повесть из 3 глав, написаная как продолжение 26 главы.

"Бедный Йорик, Гильденштерн и Розенкранц"

Глава 1. “Бедный Йорик”

Был солнечный полдень.

Ну, – спросил Дракон.

– Уж и не знаю, как и обращаться, Ваше Взр… псу… тьфу!

– По-прежнему, партнер! – Дракон расплылся в широкой улыбке. – Кстати, а какого беса, ты отказался стать Прелатом нашего Ордена… то есть, Антифеодального Революционного… как его…

Рыцарь ничего не успел ответить, поскольку за углом довольно фальшиво рявкнул геликон, громыхнули литавры и в толпе послышалось: – Несут! Несут! На площади появилась пышная похоронная процессия. Первым показался шагом едущий конный гвардеец, за ним три пеших. Затем нестройный ряд музыкантов, и медленно катящийся катафалк, на котором стоял гроб, весь в венках. Далее следовала толпа сопровождающих усопшего в последний путь.

– Какие странные похороны… Интересно, кого это хоронят? – подумал Рыцарь.

– Известно к-к-кого, – послышался рядом заикающийся мужской голос, – бы-бывшего п-п-премьера…

Голос принадлежал горбатому карлику, озабоченно теребящему клетчатую кепку. Рыцарь не успел удивиться ответу на незаданный вопрос, поскольку его прервал заинтересовавшийся напарник: – Ну-ка, ну-ка, нельзя ли подробнее, милейший? Милейший, однако, скривился и пробормотал: – А чего п-п-подробнее, сейчас сами все увидите и услышите!

Катафалк остановился на середине соборной площади. Толпа провожающих расступилась, и на возвышении появился рыжий человек без шапки. Точнее, шапку он комкал в руках, видимо волновался. Потом он обратился к покойному:

– Друг… – хрипло сказал он… немалые испытания выпали на твою долю… на нашу долю… не даром называли нас командой камикадзе… ваучерная приватизация, создание свободного рынка, шоковая терапия – меры непопулярные, но нужные, необходимые этой бедной стране!.. Ты хотел ей только добра!

Заслышав столько незнакомых слов, Рыцарь вопросительно оглянулся на напарника, но тому было явно недосуг. Дракон все же раскрутил горбатого, и тот о чем-то с жаром говорил, яростно размахивая при этом кулаком. Слышны были только многочисленные упоминания чьей-то матери. Выслушав тираду горбуна, Дракон ухмыльнулся и спросил: – Так это, стало быть, приватизаторы за гробом идут?

– Они самые! Мать!..

Дальше уже кроме этой самой "матери" ничего не было слышно, поскольку вокруг наших друзей собралась большая толпа голодранцев, которые тыкали друг друга в грудь, и наперебой горланили: – Камикааадзе… ни один харакири не сделал! Мать! Две телеги обещал! За пузырь продал!..

И снова – мать, мать, мать… Выяснилось, что усопший был прежним Прелатом Ордена... то есть Революционного Комитета Неуемной Доброты.

Партнеры выбрались из толпы, в которой уже принялись тузить друг друга. Катафалк все так и стоял посреди площади, а рыжеволосый все говорил, говорил…

Дракон посмотрел на Рыцаря и спросил: – Ну... а ты что об этом думаешь? Рыцарь промолчал. Он не определился кто ему милее – приватизаторы или голодранцы. Дракон тоже помолчал и задумчиво произнес: – Добра хотел… Добра все хотят. А наживают – немногие!.. – иронически подытожил он.

***

Катафалк уехал к месту последнего приюта. Толпа медленно расходилась с площади. Рыцарь и дракон двинулись в сторону другой площади, театральной.

– Послушайте, но ведь это ж, наверное, чертовски больно, умереть от удара.. – неожиданно произнес чей-то голос. Голос принадлежал расстроенной пожилой даме, которая тоже пришла проводить министра, но к приватизаторам явно не принадлежала. Речь естественно шла о премьере, скончавшемся апоплексическим ударом.

Сэр Рыцарь удивился. Как человек военный, смерть он видел, правда, не в массовых количествах. И никогда о ней не задумывался. Снесут башку в сутолоке, станет темно, да и все. Рыцарь бывал и ранен, к счастью всегда легко. А в последнее время отделывался редкими синяками да шишками в трактирных потасовках. Поэтому мысль о пуле, прилетевшей не снаружи, а изнутри, показалась ему странной. И интересной.

Он озадаченно подергал Дракона за руку: – Слушай, а это больно – умирать? В смысле не отчего умирать, а в смысле, что может это всегда больно???

Дракон сделал круглые глаза, пожал плечами и сказал: – Ну, насколько я знаю, всем нам предстоит пройти этот урок.

– И вообще, человечество не выдумало себе лучшего развлечения, чем убийство! Ну, если не на войне, то на сцене. – При этих словах Дракон указал когтем на тумбу для объявлений, на которой красовалась афиша: «Гастроли императорского театра! На 4 сценах, сегодня и ежедневно, нон-стоп экшн! Сопровождают показ долби-стереотрубадуры из Эстремадуры»

– Почитай, почитай! Почище театра Карабаса-Барабаса будет. 40 ударов палками.. Чего там, ни минуты без трупа! О, как!

С фасада королевского театра на афишу мрачно взирал человек с острой бородкой, в берете и под сенью огромного глобуса. Человек был нарисован на портрете, но мрачность его была вполне реалистичной. Дракон хохотнул. – С него-то все и началось! Погуляй тут, посмотри представление, а завтра приходи в торговый квартал. Антикварная лавка господина Розенкранца. Я тебе там кое-что покажу.

Дракон внезапно прищурился и метким плевком настиг уличного воришку, который пытался вытащить из сумки кошелек у печальной пожилой дамы. На воре натурально загорелась шапка, и он с воем исчез в переулке. Рассеянная дама с удивлением подняла глаза, и обнаружила разрезанную сумку. Дракон отвесил ей галантный поклон.

– Знаешь, если бы люди знали это… больно… не больно.. Словом, они не зря придумали легенду о потерянном рае. Может, знать это им было бы слишком тяжело… Может, это значило бы рай тут потерять. Ну, все, я полетел. До завтра!