Однажды на Хеллоуин

Темный Лорд размышлял. Нужно было сделать выбор, и выбирать нужно было действительно с умом. Его дилемма была проста; более двух лет назад о нем было сделано пророчество. Само по себе, это не было совершенной неожиданностью, по его мнению. В конце концов, он намеревался оставить вечный след в истории волшебного мира и, следовательно, ожидал, что где-то на этом пути появится пророчество.
Так что нет, не сам факт пророчества заставил его задуматься. Дело было в содержании упомянутого пророчества; то, что он, лорд Волдеморт, величайший волшебник века, будет повержен всего лишь ребенком. Ребенком, который родится на исходе седьмого месяца, ребенком, родители которого трижды бросали ему вызов и выжили, чтобы рассказать об этом. И к его великому недовольству – а частично из-за длинного списка его врагов – кандидатов было трое.
Первым рожденным тридцать первого июля, год и три месяца назад, был Невилл Лонгботтом, сын Алисы и Фрэнка Лонгботтомов, оба из списка самых опасных авроров, которые когда-либо подвергались нападению Пожирателей Смерти. Сами родители только недавно бросили ему вызов в третий и последний раз. Волдеморт усмехнулся воспоминанию; Беллатрикс немного переусердствовала, добывая информацию у пары, так что оба оказались заперты в психиатрическом отделении больницы Святого Мунго, страдая от последствий длительных пыток Круциатусом. Теперь одной неприятностью меньше, и к тому же оставляло их сына беззащитным, под присмотром бабушки. Темный Лорд знал, что найти и убить мальчика не составит для него проблемы. Но был ли наследник Лонгботтомов ребенком, о котором он был предупрежден?
Вторым родился Адриан Орион Поттер, сын Лили и Джеймса Поттеров, старший из двоих близнецов. Он родился за несколько минут до полуночи, в последний день июля, и вместе со своим младшим братом он был лучшим кандидатом на роль героя пророчества, учитывая, что он родился ближе к концу, т.е., и к исходу, июля. Третьим кандидатом был сам младший наследник Поттеров, мальчик, который родился всего за несколько секунд до того как часы показали полночь, по сообщению его информатора и близкого друга семьи Питера Петтигрю. Близнецы родились гораздо ближе к сроку, указанному в пророчестве, и кроме того, они были полукровками. А как бы он ни хотел об этом забыть, Темный Лорд и сам был полукровкой.
Это должен быть один из пары. И именно такие мысли привели Лорда Волдеморта к границам теоретически защищенного дома семьи Поттер в Годриковой Лощине. Какое подходящее название для места, где живут Поттеры, язвительно подумал Темный Лорд. Сами родители ушли из дома, любезность Петтигрю, который решил понянчиться с детьми, пока их не будет. Последние двое, которые могли бы представлять угрозу для его планов, по уверениям Питера были задержаны самой луной. Оборотни и полнолуние плохое сочетание, в конце концов, а оборотень – не дружелюбный анимаг.
Волдеморт спокойно прошел через сильные защитные заклинания и ритуалы, окружающие дом, как будто их там и вовсе не было, защита рухнула под тяжестью измены. У парадной двери его встречал Петтигрю. Он отметил про себя убить сжавшуюся крысу когда-нибудь в ближайшем будущем. Он терпеть не мог предателей, а толстяк скоро выполнит свою задачу и потеряет для него ценность. Вероятно, он мог бы позволить Белле повеселиться. Она ненавидела грызунов.
– Они находятся на втором этаже, мой Лорд, – сказал крысюк, кланяясь. Губы Волдеморта скривились в насмешке. – В детской.
Пройдя мимо Петтигрю, не показав, что вообще услышал его, Темный Лорд пошел к лестнице, и его черный плащ шелестел за ним. Что за неприятность это пророчество! Но в будущем оно могло стать силой, с которой нельзя не считаться, а значит, предсказанное следовало предотвратить, пока ещё есть время. Дверь в детскую была широко открыта, еще одна любезность Червехвоста. Волдеморт вошел и встал лицом к двум детским кроваткам. Там лежали два младенца, оба с упрямыми густыми черными волосами. Не то чтобы это действительно имело значение, так как он убьет их обоих, просто на всякий случай, но Волдеморт задался вопросом, кто из них был кто. Это просто определить, подумал он. Легкое движение волшебной палочкой, и дети оказались под сильным заглушающим заклинанием. Он ненавидел плач, абсолютно не выносил младенческого плача, еще когда был в приюте; и он не собирался терпеть подобное сейчас. Другим резким взмахом палочки мальчики были подвешены перед ним в воздухе и разбужены.
Две пары глаз открылись почти одновременно. У первого ребенка, левого, были карие глаза, как и у его отца, и он громко плакал под заглушающими чарами. Волдеморт, который никогда не затруднялся спрашивать что-нибудь еще о двоих мальчиках, кроме их имен и часа их рождения, догадался, что это должно быть Гарри Джеймс, посчитав естественным, что ребенок, больше похожий на отца, носит его имя. Потому что у второго мальчика, с несколько более светлого оттенка, но такими же упрямыми темными волосами, были очень яркие зеленые глаза, сверкающие, как драгоценные камни, почти цвета смертельного проклятия. Это должен быть Адриан, решил Волдеморт.
И его, казалось, не пугало чужое присутствие, только тревожило, когда он смотрел на него широко раскрытыми глазами. Как ни странно, если бы его глаза не были зелеными, они бы очень походили... Но Волдеморт тут же отказался от этой мысли, посчитав её лишней. Мальчик в любом случае умрет. Потому что теперь, когда он увидел близнецов, не было никаких сомнений, который из двоих должен был победить его, это должен быть мальчик, который смотрел на него вызывающе даже в столь юном возрасте; Поттер с глазами цвета Авада Кедавра.
Волдеморт на мгновение пожалел, что самих родителей тут не наблюдалось. Но перенести смерть своих детей для таких людей как Поттеры будет хуже смерти.
– До свидания, маленький Адриан, – насмешливо сказал Волдеморт, направляя палочку на зеленоглазого ребенка. Зеленый свет, который до этого унес многие жизни, полетел к ребенку. И тут, за секунды до того, как коснуться его лба, смертельное проклятие врезалось в нечто, похожее на золотой пузырь, который окружил ребенка, и от удара на внезапном щите вспыхнули похожие на лозу узоры, а само проклятие отскочило. С шоком и ужасом в алых глазах человек, когда-то известный как Том Марволо Риддл, мог только смотреть, как его собственная магия обернулась против него. От удара его тело рассыпалось в мелкую пыль, а душа высвободилась, но не покинула мир живых, как должна была.
И когда душа Темного Лорда скрывалась из разрушающегося – от огромного выброса сырой магии – дома, и предатель следовал ее примеру, пытаясь спастись от того, что совершил, щит, который окружал юного волшебника, мгновенно увеличился, укрыв его брата и его самого от падающих обломков. Пока крыша падала на щит кусок за куском, единственными звуками в комнате были крики кареглазого мальчика и грохот рушащихся стен. Щит начал мерцать и исчезать, небольшие проплешины появились на его поверхности, когда последняя часть крыши обрушилась на двоих детей. И в одну из этих дыр провалился острый обломок бетона – когда он падал через трещину, его охватил мягкий свет щита – и оставил глубокую рану на правой руке маленького кареглазого Поттера.
К тому времени, как щит полностью погас, на смену потолку пришло темное звездное небо; два мальчика были спасены. Две безумные фигуры выбрали этот самый момент, чтобы появиться, казалось бы, из ниоткуда, узнав о происходящем в их доме от десятков тревожных заклинаний, сработавших при разрушении. С криками "Адриан!" и "Гарри!" они подбежали к остаткам того, что было их домом в течение последних полутора лет, следуя на громкий плач их сына.
– Адриан! – закричала Лили, подбегая к колыбели, где плакал мальчик, с ужасом увидев окровавленную руку. – Где Гарри? – спросила она, пока испуганные глаза искали ее младшего сына. Джеймс подбежал к кроватке Гарри и увидел, что его младший ребенок лежал без сознания – казалось, тот спал. Его сердце едва не разбилось от мысли, что его сын мертв, пока он не уловил мягкое и устойчивое дыхание Гарри.
– Он здесь, Лили! Он жив! – сказал он, поднимая сына на руки и прижимая к груди, чтобы Лили могла его видеть. Со слезами на глазах, но едва борясь с приступами смеха, двое молодых родителей выбрались из своего разрушенного дома, и вопросы начали вспыхивать в их головах. Как мальчики смогли выжить? Что случилось с Питером? И где вообще был Темный Лорд? Не имея понятия, как ответить на любой из этих вопросов, они направились к единственному человеку, которому они могли сейчас доверять. Они аппарировали, каждый с ребенком на руках, к воротам Хогвартса.
Прошло больше пятнадцати минут с отправленного с серебряной ланью – патронусом Лили – послания, когда профессор МакГонагалл в панике примчалась к воротам. Она совершенно запыхалась, и ей потребовалось время, чтобы отдышаться, что было совсем для нее нехарактерно, прежде чем она смогла произнести пароль и открыть ворота.
– Джеймс, Лили! – вскрикнула она и обняла двоих своих бывших студентов так сильно, как могла, пытаясь при этом не разбудить уже уснувших мальчиков. – Вы живы! Все! Клянусь бородой Мерлина, это чудо!
– Помедленнее, Минерва! – скомандовал Джеймс, вывернувшись из мертвой хватки декана Гриффиндора. – О чем ты говоришь?
Она отступила назад и удивленно посмотрела на них широко раскрытыми глазами поверх очков.
– Ты не знаешь? – пробормотала она и покачала головой, прежде чем, наконец, несколько восстановить своё обычное стойкое выражение лица. – Пожалуйста, пойдемте со мной, – пригласила она и вернулась на территорию школы, закрыв ворота сразу же, едва только семья Поттеров проследовала за ней внутрь.
– Что происходит, Минерва? – спросила Лили, пока они быстро шли. – Мы были на собрании Ордена, когда тревожные чары, которые мы поместили на дом, активировались. Дом был в руинах, когда мы добрались туда!
В ответ Минерва ещё быстрее заспешила к замку.
– Минерва! – воскликнул Джеймс, они почти бежали, чтобы угнаться, благо, его мальчики еще спали. – Я не сделаю больше ни шагу, пока ты не скажешь мне, что случилось сегодня вечером!
И чтобы доказать, насколько он серьезен, он остановился, его жена сразу же последовала его примеру. Видя решимость в глазах обоих Поттеров, профессор Трансфигурации вздохнула и жестом предложила идти дальше.
– Я расскажу тебе в общих чертах, но нам нужно немедленно добраться до Альбуса, он искал вас четырех последние десять минут; он, должно быть, догадался, что ты придешь сюда, но для него нормально быть обеспокоенным в такую ночь, – объясняла Минерва. – Ваши сыновья сегодня подверглись нападению Темного Лорда.
– Они что? – спросила Лили, чувствуя, как кровь отхлынула от ее лица, а мир начал вращаться вокруг нее, она устояла только благодаря адреналину, бушующему в ее теле. Она посмотрела на мужа, чтобы увидеть, что он был бледнее смерти, и прижимал к себе Гарри сильнее, чем это было необходимо. Она зеркально повторила объятие с Адрианом, пока Минерва продолжала рассказывать. – Он пошел туда, чтобы убить их лично.
Затем она остановилась и обернулась, чтобы посмотреть на двоих испуганных родителей. – С тех пор о нем не было никаких известий. Пожиратели Смерти бегут. Дементоры вернулся в Азкабан. Ходят слухи... – Она остановилась, чтобы успокоиться и внимательно посмотрела на двоих спящих детей. – Ходят слухи, что он мертв.
– Мертв? – спросили в шоке оба Поттера.
– Как? – усомнился Джеймс, не собираясь упускать деталей.
– Не имею ни малейшего представления, – призналась Минерва, снова двинувшись с места. – Именно поэтому ты должен идти в кабинет Альбуса.
Слишком потрясенные, чтобы расспрашивать ее дальше, они послушались команды, и остальная часть пути прошла в молчании. Добравшись до кабинета директора, они обнаружили, что старик нетерпеливо расхаживал взад и вперед, и почти подпрыгнул от неожиданности, когда дверь распахнулась.
– Лили, Джеймс! – воскликнул он и бросился к ним, внимательно уставившись на близнецов, его глаза остановились на уже переставшей кровоточить ране Адриана и расширились на мгновение, прежде чем он был вытряхнут из своих мыслей взволнованной Лили.
– Что произошло, Альбус? – спросила она его, и он жестом пригласил их сесть. Объяснения обещали быть долгими, и кроме того, он чувствовал, что его собственные ноги отказываются его держать.
– В первую очередь, я считаю, что мы должны найти Сириуса Блэка, прежде чем он исчезнет, – заявил директор.
– Причем тут Сириус? – непонимающе спросил Джеймс. – Этой ночью полнолуние, он с Ремусом.
– Волдеморту удалось найти и проникнуть в ваш дом, не смотря на Фиделиус. Это может означать только то, что хранитель секрета, Сириус, предал тебя, – сипло ответил старый волшебник. Он был поражен, узнав истинного хранителя тайны, это чувство уступало только ужасу четы Поттеров, осознавших, что они доверили двоих своих сыновей предателю, и что еще хуже, тому, которого они считали своим близким другом.
– Я не могу поверить, что Питер предал нас, – пробормотал Джеймс почти неслышно. Лицо Лили было мокрым от слез.
– Я боюсь, это правда, – ответил Альбус мертвым голосом. – Но он ответит за это, – добавил он решительно. – Сейчас большее значение имеет сегодняшнее нападение на твоих сыновей.
– Значит, это правда? – спросила Лили хриплым от слез голосом. – Пророчество... это действительно случилось, верно?
– Да, я так считаю.
– Так что, Темный Лорд действительно умер? – спросил Джеймс в недоумении.
– Пока да, – подтвердил директор. – Но не окончательно, я боюсь.
– Значит, он вернется? – спросил Джеймс обескураженно, испуганный еще больше, чем раньше. Если так и есть, то что это означает для его детей?
– Я боюсь, что это неизбежно; Волдеморт всегда слишком сильно хотел жить, чтобы оставаться мертвым, – сказал Альбус, закрывая глаза и устало их потирая, в этот момент он выглядел на свой возраст. – И это приводит нас к Адриану.
– Адриану? – спросила Лили, посмотрев на спящего на ее руках мальчика.
– Что ты имеешь ввиду? Это значит, что он Избранный? – спросил Джеймс, не отрывая взгляда от своего старшего сына.
– Я так думаю, – сказал Альбус, поднимаясь.
– Но как ты можешь быть уверен? – настаивал Джеймс, не желая даже рассматривать возможность, что его мальчику предназначена такая непростая судьба.
– Я боюсь, что это совершенно ясно, – заявил Альбус, плавным взмахом палочки удаляя кровь из раны на ладони Адриана, одновременно исцеляя эту рану. Его чары сопровождались двумя возгласами ужаса; там, на ладони спящего мальчика, отчетливо алел неровный шрам, напоминающий молнию. – Шрам пропитан магией. Очень сильной магией, на самом деле, по ощущениям совершенно не сходной с магией Волдеморта.
– Значит, это правда, – сказал Джеймс, смирившись, и рухнул на свое место.
– Так и есть. И молодой Адриан спас себя и своего брата этой ночью, а с ним и всю страну, – подтвердил директор.
– Что это значит для Адриана, для его будущего? – спросила Лили, горячие слезы покатились по ее щекам.
– У него будет нормальное детство, настолько нормальное, насколько он заслуживает, – сказал Альбус после короткой паузы. – Но после того как он достигнет определенного возраста... он должен будет пройти подготовку; и мы сделаем все возможное, чтобы убедиться, что Адриан выживет.
Оба Поттера кивнули, не видя никакой другой альтернативы. Ночь в кабинете директора прошла в разговорах и глубоких размышлениях, пока волшебная нация отмечала падение Темного Лорда и рождение героя.
И пока они произносили тосты за Адриана Поттер, называя его Мальчиком-Который-Выжил, Гарри мирно спал в наколдованной кроватке, в блаженном неведении, насколько эта ночь повлияла на его жизнь. Никто не потрудился проверить младшего Поттера на любые шрамы той ночью. По правде, их и не было совсем. Но если бы кто-то знал, куда смотреть, и сделал бы это вовремя, они бы заметили странную черную отметину, появившуюся над тазовой косточкой молодого человека, прежде чем она исчезла. А пока оставшиеся в неведении люди обсуждали в кабинете директора двоих спящих детей, а толпа праздновала, колесо Судьбы начало поворачиваться, предвещая вступление в силу намного более древнего пророчества.