Искусство - Андрей Рублёв
Биография
Биографические сведения о Рублёве крайне скудны: скорее всего, родился он в Московском княжестве где-то в 1370 году, воспитывался в светской среде, в зрелом возрасте принял монашеский постриг, по-видимому в Троице-Сергиевом монастыре, по другим исследованиям, в Андрониковом монастыре. Есть также версия, что ещё в юношеском возрасте он пошёл послушником в Троице-Сергиев монастырь. Есть основания полагать, что он был там послушником Никона Радонежского (ученика Сергия Радонежского) и даже мог застать самого Сергия Радонежского, который умер в 1392 году. Андрей — монашеское имя; мирское имя неизвестно (скорее всего, по тогдашней традиции, оно тоже начиналось на А). Его фамилия позволяет предположить, что он происходил из ремесленников. Рубель — это инструмент для накатки кож. Сохранилась икона, подписанная «Андрей Иванов сын Рублёв»; она поздняя и подпись явно поддельная, но, возможно, является косвенным свидетельством того, что отца художника действительно звали Иваном.
Первое упоминание о Рублёве — в 1405: по свидетельству летописи он расписывает Благовещенский собор Московского Кремля вместе с Феофаном Греком и старцем Прохором с Городца. Андрей Рублев назван «чернецом», т. е. монахом, и числится последним в перечне имен, т. е. был младшим.
По позднему источнику — «Сказанию о святых иконописцах» (XVII в.) известно, что Андрей Рублев жил в Троицком монастыре при Никоне Радонежском, ставшем игуменом после смерти Сергия Радонежского (1392). Предполагают, что здесь он был пострижен в монахи (по другой гипотезе — в Андрониковом монастыре в Москве). В 1408, по свидетельству летописи, расписывает вместе с Даниилом Черным древний (XII в.) Успенский собор во Владимире; назван вторым после Даниила.
В 1420-х гг. по свидетельству «Жития Сергия Радонежского» (редакция Епифания Премудрого и Пахомия Серба) и «Жития Никона» — источников 1430-50-х гг. — оба мастера расписывают церковь св. Троицы в Троицком монастыре, построенную в 1423-24 над гробом Сергия Радонежского вместо старой деревянной (1411). После смерти Даниила, похороненного в Троицком монастыре, Андрей Рублев возвращается в Москву в Андроников монастырь, где исполняет свою последнюю работу — роспись церкви Спаса (ок. 1426-27), законченную ок. 1428. Умер 29 января 1430 в Андрониковом монастыре (дата установлена П. Д. Барановским по копии XVIII в. с надписи на утраченной надгробной плите).
Еще при жизни Рублев пользовался почитанием, а после смерти превратился в легендарную фигуру, своего рода символ высочайшего и духовного искусства. Однако долгое время его авторитет был лишь слабым отголоском того, давнего почитания: никто толком не знал, какие работы ему точно принадлежат, а такая бесспорная и знаменитая работа, как "Троица", за прошедшие годы изменилась неузнаваемо и судить о ее достоинствах стало невозможно. Лишь в XX в. благодаря усилиям многих исследователей и реставраторов наше понимание его творчества и восприятие Рублева как одного из гениев мирового искусства наполнилось реальным смыслом.
Проблемы атрибуции
Из указанных в источниках произведений Андрея Рублева, сохранились крайне мало: фрески в Успенском соборе во Владимире и знаменитая икона «Троица» из иконостаса Троицкого собора Троицкого монастыря. Из двух дат написания «Троицы», предлагаемых источниками, — 1411 и 1425-27 — более вероятной представляется последняя. Другие произведения, перечисленные источниками, либо не сохранились, либо принадлежат не Андрею Рублеву, а ученикам — членам артели, возглавляемой Даниилом Черным и Андреем Рублевым (иконостасы Успенского собора во Владимире и Троицкого собора Троицкого монастыря).
01 - Троица
Андрею Рублеву приписывают также следующие произведения, о которых нет исторических свидетельств:
1) некоторые миниатюры и инициалы евангелия Хитрово, нач. XV в. [в том числе миниатюры с изображениями евангелистов Матфея, Марка, Луки];
02 - Евангелист Матфей
03 - Евангелист Марк
04 - Евангелист Лука
2) две иконы из Деисуса и семь икон из Праздничного ряда [«Благовещение», «Рождество», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Воскрешение Лазаря» и «Вход в Иерусалим»] иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля [Исследования, проведенные в 1980-е гг., показали, что все убранство Благовещенского собора погибло в огне пожара 1547 года — в том числе и «деисус Андреева писма Рублева». Тем не менее, сегодня не достигнуто единодушного мнения исследователей по вопросу атрибуции дошедших до нас деисусного и праздничного рядов иконостаса Благовещенского собора];
05 - Благовещение ~ 1405
06 - Рождество Христово ~ 1410-е
07 - Сретение ~ 1410-е
08 - Крещение
09 - Преображение
10 - Воскрешение Лазаря
11 - Вход в Иерусалим
3) Звенигородский чин: три иконы (Христос, архангел Михаил и апостол Павел) из Деисуса, состоявшего по меньшей мере из семи икон, нач. XV в.;
12 - Спас
13 - Архангел Михаил
14 - Апостол Павел
4) икона Богоматери «Умиление» из Успенского собора во Владимире, ок. 1408 (сейчас в музее г. Владимира);
15 - Умиление
5) три иконы из Деисуса (Христос, Иоанн Предтеча и апостол Павел) и одна икона из праздничного ряда («Вознесение») из иконостаса Успенского собора во Владимире, 1408;
16 - Иоанн Предтеча
17 - Апостол Павел
18 - Вознесение
19 - Сошествие в ад
6) фрагменты фресок на алтарных столбах Успенского собора на Городке (Звенигород) с изображениями Флора, Лавра, Варлаама и Иоасафа, преподобного Пахомия и явившегося ему ангела в монашеской схиме;
20 - Святой мученик Флор
21 - Святой мученик Лавр
22 - Преподобные Варлаам и царевич Иоасаф
23 - Явление ангела Пахомию
7) фрагменты фресок на алтарной преграде Рождественского собора в Саввино-Сторожевском монастыре около Звенигорода, 1415-20 гг., с изображением преподобных отшельников Антония Великого и Павла Фивейского;
8) несколько икон из Деисуса Троицкого собора Троицкого монастыря и одна из его Праздничного ряда («Крещение»), ок. 1428;
24 - Спас в силах
25 - Андрей Первозванный
26 - Архангел Михаил
27 - Архангел Гавриил
28 - Богоматерь
29 - Иоанн Богослов
30 - Иоанн Златоуст
31 - Григорий Богослов
9) маленькая иконка «Спас в силах» нач. XV в. (Государственная Третьяковская галерея).
32 - Спас в силах (икона)
Из всего перечня несомненно принадлежащими Андрею Рублеву можно считать только миниатюры евангелия Хитрово, Звенигородский чин и икону «Богоматерь «Умиление» из Владимира, а также — с известной долей допустимости — фрески в Успенском соборе на Городке.
33 - Фрагмент фрески Успенского собора
34 - Фрагмент фрески Успенского собора
Образы и стиль
Андрей Рублев воспринял традиции классицизма византийского искусства XIV в., которое он знал по работам греческих мастеров, находившихся в Москве, и особенно по созданиям Феофана Грека московского периода (Донская икона Богоматери, иконы Деисуса в Благовещенском соборе). Другим важным истоком формирования искусства Андрея Рублева является живопись московской школы XIV в. с ее проникновенной душевностью и особой мягкостью стиля, опирающаяся на традиции владимиро-суздальской живописи XII — нач. XIII вв.
Образы Андрея Рублева в целом адекватны образам византийского искусства ок. 1400 и первой трети XV в., но отличаются от них большей просветленностью, кротостью и смирением; в них нет ничего от аристократического благородства и интеллектуального достоинства, воспеваемых византийским искусством, зато предпочтение отдается скромности и простоте. Лица — русские, с некрупными чертами, без подчеркнутой красивости, но всегда светлые, благообразные.
Почти все персонажи погружены в состояние безмолвного созерцания, которое может быть названо «богомыслием» или «божественным умозрением»; какие-либо внутренние аффекты им не свойственны. Кроме тихого глубокого созерцания Андрей Рублев иногда сообщает своим образам духовный восторг, вызывающий сияние глаз, блаженные улыбки, свечение всего облика (трубящий ангел во фресках Успенского собора), иногда — высокое вдохновение и излучающуюся силу (апостолы Петр и Павел в «Шествии праведных в Рай», там же).
Классическое чувство композиции, ритмов, всякой отдельной формы, воплощенное в ясности, гармонии, пластическом совершенстве, у Андрея Рублева столь же безупречно, как у греческих мастеров первой трети XV века. При этом некоторые черты классической системы Андрей Рублев как будто специально приглушает: округлость формы не подчеркивается, иллюзионистические моменты (например, анатомически верная передача суставов) отсутствуют, благодаря чему объемы и поверхности кажутся преображенными, — как и в византийском искусстве, всякая форма предстает у Андрея Рублева перевоплощенной, одухотворенной Божественными энергиями. Это достигнуто приемами, общими для всего искусства византийского круга: лаконичные контуры и силуэты, придающие фигурам невесомость; замкнутые параболические линии, сосредотачивающие мысль и настраивающие на созерцание; тонкие очертания складок одежд, сообщающие тканям хрупкость; световая насыщенность каждого цвета, делающая колорит сияющим, и др. Однако эти общевизантийские черты стиля раннего XV в. Андрей Рублев видоизменяет, ибо идеальные классические формы, привычные для греческих мастеров с античных времен, не являются для него самостоятельной ценностью. Кроме того, качествам, свойственным всему византийскому искусству, Андрей Рублев сообщает черты, характерные для русского искусства кон. XIV — нач. XV вв.: линии становятся певучими, ритмы — музыкальными, повороты фигур и наклоны голов — мягкими, одеяния — воздушными, красочная гамма — светлой и нежной. Во всем — отблески гармонии Рая и одновременно — расположенность к человеку, доброта.
Истоки присущей Андрею Рублеву созерцательной глубины восприятия — в духовной ситуации позднего XIV в., при Сергии Радонежском, и раннего XV в., при его учениках. Это было время сильнейшего распространения исихазма в Византии, получившего широкий отклик на Руси. Интонация райской гармонии, пронизывающая творчество Андрея Рублева, характерна для искусства всего христианского мира первой половины XV в. — Византии (фрески Пантанассы в Мистре, ок. 1428), Сербии (фрески Манасии до 1418 и Каленича ок. 1413), Западной Европы (Гентский алтарь Яна Ван Эйка, 1432; создания Фра Беато Анджелико).
Творчество Андрея Рублева определило в XV в. расцвет национальной школы русской живописи, оригинальной по отношению к Византии. Оно оказало огромное влияние на все русское искусство московского круга вплоть до Дионисия.
О. С. Попова