Смерть – это не поступок и даже не событие для умирающего. Это и событие, и поступок для тех, кто остается. Чем это может являться и чем должно – так это транзакцией. Физический ужас нацистских лагерей дополняется ужасом психологическим – уничтожением достоинства, прав и самовыражения в газовых камерах. Не было ни повязки на глаза для храбрости, ни последней сигареты, ни открытого повиновения, ни знаменитых последних слов, - в общем, никакого приличествующего умирания обмена действиями. Умирающий предоставил в распоряжение убийц транзактные стимулы, но не получил никакой отдачи. В итоге форс-мажор вычеркивает из сценария его самый острый, самый мучительный эпизод, сцену у смертного одра, хотя в некотором роде, смысл всех человеческой жизни – это исполнение именно этой сцены…