Это цитата сообщения Алексей_Сила Оригинальное сообщение
Памятник "Сломанная роза"
Этот пост как-бы перекликается с моей прошлой публикацией "Родина-Твоюмать", которая получила самые разнообразные отклики. Один господин, возрастом старше меня на три года, обрушился с проклятиями: "Мне стыдно, что мы таких как ты нарожали". А другой на материале поста взялся строить умозаключения о величии русских и никчемности хохлов.
Но вернемся к теме.
Ровно 70 лет назад, в октябре 1943 года, войска Южного (впоследствии 4-го Украинского) фронта штурмовали южный фланг линии гитлеровских укреплений "Восточный вал", протянувшей практически непрерывные инженерные сооружения от Балтийского до Азовского моря. Участок от Днепра до азовского побережья в честь верховного германского языческого божества назвали "Вотан"
Вот там-то, на самом юге, армии под командованием Толбухина (более полумиллиона человек) в течение месяца пытались буквально головой пробить оборону немцев. После месяца непрерывных атак и колоссальных потерь Толбухин немецкое сопротивление на этом участке так и не сломил. В последних числах октября немцы ушли сами, по приказу свыше.
Самая мясорубка была неподалеку от Мелитополя, в районе Пришибских высот на правом берегу реки Молочной, которую фортификаторы Вермахта выбрали в качестве естественного оборонительного рубежа. Интересно, что целый ряд близлежащих сел на тот момент носил немецкие названия и был населен немцами-колонистами, осевшими здесь еще с екатерининских времен. Разумеется, после освобождения ни одного немца там не осталось - все они покинули родные места вместе с отступившим Вермахтом. Опустевшие села были впоследствии переименованы и заселены навербованными в российских областях. Точно так же, как в Прибалтике и Восточной Пруссии.
В 2005 году на Пришибских высотах был сооружен мемориал в честь тех событий.
Один из монументов целиком состоит из предметов, найденных при раскопках на местах боев. Какие-то из них время от времени выворачивал из земли плуг землепашца.
Конечно, как вам заметно, он не поражает ни размахом, ни архитектурной шедевральностью. Все довольно по-простецки и местами даже аляповато. Это можно простить его авторам - обычным селянам, сделавшим его своими руками и за собственный счет, не получив на строительство ни одной казенной копейки. Практически все здесь создано на средства местного КСП (коллективного сельскохозяйственного предприятия, бывшего колхоза), которым руководит вот этот человек - Николай Владимирович Савченко. Он же и душа, локомотив и хранитель мемориала.
Было дело, после закладки мемориала нашлись такие, кто обвинил Николая Владимировича в "самозахвате земель". Полгода протаскали по прокуратурам. Чтобы покончить с этим, он написал заявление, чтобы под мемориал оформили причитающийся ему по закону земельный пай.
Разумеется, действовал Савченко не сам, а под влиянием и рука об руку с такими же самодеятельными энтузиастами - краеведами, историками и искателями. Которые поставили целью жизни добыть ПРАВДУ о тех великих и ужасных временах, которую победившая сила не только предпочла не афишировать, но приложила максимум стараний эту правду как можно глубже замять.
Один из этих людей - краевед-любитель Рифат Раифович Гейченко, который в соседнем райцентре Токмак создал собственный музей, посвященный тем событиям.
Также колоссальную помощь оказали члены поискового клуба "Полигон" г. Бердянска , "Обелиск" г. Токмака, "Возрождение" г. Мелитополя . Именно они за собственный счет ведут раскопки и идентифицируют останки.
Помимо прочего, они реконструировали участок немецких укреплений на высоте, воссоздав и ДОТ с бронещитом.
Вон там, за прямоугольниками полей - речка Молочная. Не бог весть что за преграда - где по грудь, а где и мельче. Издали через нее на эту открытую как стол равнину, гнали, словно в тир, под смертоносный пулеметный и орудийный огонь роту за ротой. Батальон за батальоном. Полк за полком.
Равнина перед гитлеровскими позициями была сплошь усеяна трупами. Частью в советской форме, а часть просто в домашнем - печально знаменитые "чернопиджачники", жители оккупированных территорий, которых наступающие советские войска объявляли мобилизованными и гнали впереди себя, вытаптывать минные заграждения и обнаруживать заговорившие по ним вражеские пулеметные точки. Даже не всегда толком вооружив - " кровью смывать позор" двухлетнего пребывания во власти оккупантов.
Когда фронт покатился дальше, а на освобожденных территориях начали распоряжаться советские комендатуры, уцелевших жителей близлежащих селений заставили эти трупы убирать. Понятное дело, что после двух лет оккупации и последовавших за ними сплошной мобилизации и расправы над "пособниками фашистов" остались практически одни жительницы. Вот на их женские плечи и легла основная задача стаскивать эти тысячи мертвых в кое-как вырытые в подмерзшей земле могилы.
Среди участниц этой скорбной работы была и мать Николая Савченко. Она потом рассказала своему сыну вещи, которым, собственно, и посвящен читаемый сейчас вами пост. Ее рассказ подтверждается потомками и других участниц этих страшных событий, которые узнали об этом от своих матерей и бабушек.
Дело в том, что среди тысяч полегших в этой страшной битве (плохо здесь подходит слово "битва", ведь мало кто из ее участников сумел даже приблизиться к неприятельским траншеям) похоронные команды обнаружили немало ЖЕНЩИН.
Немало - это значит СОТНИ. А именно о трех сотнях женских трупов гласят местные предания. Их вместе с остальными постаскивали в брошенные немецкие блиндажи и как смогли забросали вход.
Советская власть сделала все, чтобы не оставить об этом никаких свидетельств. Многочисленные погребения были впоследствии бульдозерами сровняны с землей, а участок с набитыми покойниками блиндажами обваловали высокой земляной стеной и устроили там пруд для искусственного орошения.
Только после краха советской власти поисковики добились разрешения спустить воду и произвести раскопки. В одном-единственном разрешенном к раскапыванию блиндаже среди нагромождения скелетов были идентифицированы 32 женских. Это подтвердила официальная судебно-медицинская экспертиза, которую самодеятельные археологи оплатили из собственного кармана.
Кроме того, аргументами в подтверждение выступили найденные там же предметы - например, вот эта расческа с выцарапанным именем "Тася".
Тотчас же нашлись мифотворцы, выдвинувшие "правдоподобные", на их взгляд, версии.
Что это якобы заблудившееся и случайно забредшее в расположение немцев подразделение санитарок, которых гитлеровцы взяли в плен и затем демонстративно расстреляли. Вот интересно, как это можно было "случайно забрести" толпе баб туда, куда обученные диверсанты были не в силах пробраться?
Еще бредовее - и тем не менее лидирующее по популярности! - утверждение, что это якобы был отправленный на штурм высоты женский штрафбат. Его на полном серьезе обсуждают на десятках форумов, которые я проштудировал в ходе подготовки этого материала. По подтвержденным данным на подступах к Пришибским высотам действительно положили три штрафбата - но обычных, мужских. А женские штрафбаты так по сей день и не получили официального подтверждения своего существования.
Поэтому я разделяю версию моего интернет-друга по "Антисоветской лиге" Олега Зоина (по возрасту он мне годится в отцы), живущего в Казани. Он специально ездил в Мелитополь, посещал мемориал и общался с Савченко и Рифатом Гейченко. Его видение случившегося я позволю себе процитировать.
"Хмурое, мерзко-холодное утро в конце октября 1943 года. Уже месяц длится Мелитопольская наступательная операция по форсированию речушки Молочной и Пришибских высот на её правом, высоком берегу. А воз и ныне там. Немцы создали такую укреплённую линию обороны, что непрерывные атаки частей Южного фронта захлёбываются на первых метрах правого берега либо у отвесной глинистой стены многокилометрового эскарпа, отрытого для гарантированного отражения наших атак, либо перед широченным противотанковым рвом там, где встречались более пологие высоты.
Свинцово-серое небо сыплет ледяным дождём, то и дело переходящим в мокрый снег.
Час назад в мраке ненастного утра "студебеккеры" подвезли к передовой несколько сот женщин, в основном молодых и даже ещё сопливых, одетых, в чём из дома вышли позавчера при облаве, – в кухвайки, какие-то затрапезные пальтеца, умотанных в пёстрые платки, обутых в ношенную-переношенную кирзятину или в валенки с калошами-чунями, склеенными из раскроенных автопокрышек.
Голодные, запуганные, рыдающие. Десятка два автоматчиков погнали это человеческое стадо в сторону речки Молочной, на противоположном берегу которой на так называемых Пришибских высотах в тёплых дзотах и дотах сидели немцы, вглядываясь через прорези бронещитов в круговерть непогоды, чтобы вовремя заметить атаку и стрелять наверняка.
Месяц изнурительных бросков Южного фронта Толбухина пока не принесли желанного прорыва на Мелитопольском направлении, а потери штурмующих превысили все возможные пределы. На центральном участке линии “Вотан” шириной примерно 25-30 километров толбухинцы ежедневно теряли примерно по 15 тысяч человек.
Речка Молочная за месяц превратилась в многокилометровую братскую могилу штурмующей пехоты.
Вот что пишет Владимир Смердов, командир Бердянского военно-поискового отряда «Полигон»:
“… в списках безвозвратных потерь, понесённых в районе Чапаевки (тогда – Вейнау), Виноградного (тогда – Альт-Нассау) и Старобогдановки, напротив тысяч фамилий значится: «Убит. Место захоронения — река Молочная». Старожилы рассказывали, что при форсировании реки Молочной, глубина которой до двух метров, тела погибших громоздились на полтора метра выше уровня воды. Две недели вода текла красная от крови: по этим телам пускали технику, танки, тянули пушки, бежала пехота…”
Кое-как переправив толпу невооружённых, ничего не понимающих, рыдающих, обезумевших женщин через месиво из человеческих останков, что невозможно тогда было назвать речкой, пастухи-автоматчики, настоящие штрафники-уголовники, погнали своих овечек вверх по склону высоты, на вражеские дзоты первой линии, показав места, где отвесная стенка противотанкового рва уже была немного разрушена разрывами наших снарядов и обвалилась настолько, что можно было кое-как, но забраться на склон высоты, уходившей вверх метров на восемьдесят.
Что там видели немцы и понимали ли, что к ним гонят безоружное женское стадо, сейчас невозможно установить. Ни один немецкий ветеран тех сорокасуточных боёв не оставил воспоминаний. А жаль…
Но на войне, как на войне. Возникшая из круговерти снега и дождя странная сюрреалистическая толпа – наступала в полной тишине. Опытные штрафники конвоиры вовремя тормознулись перед началом пулемётной сечи, галантно пропустив дам вперёд, вскрыли тишину, как консервную банку тушёнки, несколькими автоматными очередями и замолкли, отступив от конвоируемых вниз по склону в сторону речки, оставив бабьё наедине с фрицами, и, припав к земле, проворно поползли назад, к своим командирам, доложить о выполнении приказа…
И вражеская высота привычно заговорила пулемётами и автоматами. И – долго ли, умеючи, – за пару-тройку минут управилась. Женщины падали, как мишени на стрельбище, не дойдя до первой линии обороны немцев несколько десятков метров, вскидывали в инстинктивной мольбе руки, и так, с распростёртыми в прощальном объятии руками, оседали на мокрую холодную траву, обнимая родную украинскую землю последний раз…
– Мамо, рятуйтэ!!! "
Памятник в их честь изготовили в виде надломленного и так и не распустившегося розового бутона. Отковали его в Мариуполе, на химико-металлургической фабрике комбината им. Ильича.
Когда мемориал уже состоялся, тут же нашлась и масса спонсоров, охочих попиариться своей щедростью на фоне чужого подвига. Ну что же, пусть хотя бы так, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Мемориал стал местной достопримечательностью - едва ли не единственной в округе.
[760x426]
Откровенно говоря, мне это установившееся паломничество свадебных кортежей видится все-таки больше желанием под благовидным предлогом разнообразить небогатую праздничную программу сельской глубинки.
Как хотите, ну не то это место, чтобы включать его в маршрут развеселого свадебного путешествия. Здесь не побеждали и не освобождали. Здесь убивали людей. С одной стороны - смертоносным свинцом, с другой - безжалостным преступным приказом. Здесь противники показали себя абсолютно достойными друг друга. Место скорби, а не веселья. Неужто в Хатынь, Бабий Яр или Освенцим свадьбы ездят?
Тем более что иной раз такая пьяная веселуха на костях выходит боком.
Случилось однажды, что по пьяной лавочке посетитель мемориала спустился с пригорка на своем джипе. Прямо сюда. И удрал.
Савченке потихоньку шепнули, кто это сделал. Он сказал ментам. У ментов оказались руки коротки.
Несмотря ни на что, честь и слава людям, сумевшим проделать эту титаническую работу. И пусть этот колокол напоминает о цене Победы и будит то, что уже казалось давно и прочно забыто.
