Фармаковский Мстислав Владимирович. Портрет Н. С. Гумилева.

  Николай Степанович Гумилев (1886-1921) родился в Кронштадте. Отец — морской врач. Детство провел в Царском Селе, в гимназии учился в Петербурге и Тифлисе. Стихи писал с 12 лет, первое печатное выступление в 16 лет — стихотворение в газете «Тифлисский листок». Осенью 1903 семья возвратилась в Царское Село, и Гумилев заканчивает там гимназию, директором которой был Иннокентий Анненский. Переломный момент — знакомство с философией Ницше и стихами символистов. 

 


Одиноко-незрячее солнце смотрело на страны,
Где безумье и ужас от века застыли на всем,
Где гора в отдаленье казалась взъерошенным псом,
Где клокочущей черною медью дышали вулканы.

Были сумерки мира.

Но на небе внезапно качнулась широкая тень,
И кометы, что мчались, как волки, свирепы и грубы,
И сшибались друг с другом, оскалив железные зубы,
Закружились, встревоженным воем приветствуя день.

Был испуг ожиданья.

И в терновом венке, под которым сочилася кровь,
Вышла тонкая девушка, нежная в синем сиянье,
И серебряным плугом упорную взрезала новь,
Сочетанья планет ей назначили имя: Страданье.

Это было спасенье.

<Декабрь 1907>, Париж

[показать]

                                                                 ПОЭТУ

[показать]Пусть будет стих твой гибок, но упруг,

Как тополь зеленеющей долины,

Как грудь земли, куда вонзился плуг,

Как девушка, не знавшая мужчины.

Уверенную строгость береги:

Твой стих не должен ни порхать, ни биться.

Хотя у музы легкие шаги,

Она богиня, а не танцовщица.

И перебойных рифм веселый гам,

Соблазн уклонов легкий и свободный,

Оставь, оставь накрашенным шутам,

Танцующим на площади народной.

И выйдя на священные тропы,

Певучести, пошли свои проклятья.

Пойми: она любовница толпы,

Как милостыни, ждет она объятья.

<Февраль 1908

[показать]

Делла-Вос-Кардовская. Портрет Николая Гумилева. 1909

...семь лет знакомства, бесчисленные предложения Гумилёва, отказы Анны, несколько попыток самоубийства, походившие скорее на фарс, чем на трагедию, причем, попытки сводить счёты с жизнью, Гумилёв уезжал во Францию, отправляя Ахматовой свою фотографию со строкой из Бодлера...

Да, я знаю, я вам не пара, 

Я пришел из иной страны, [показать]

И мне нравится не гитара,

А дикарский напев зурны.

Не по залам и по салонам

Темным платьям и пиджакам 

Я читаю стихи драконам,

Водопадам и облакам...

И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще...

Анна Ахматова . 1910 год      .

   Анна Ахматова выступает и как главная героиня ранней лирики Гумилева, и как непосредственная участница литературного процесса 10-х годов. В тексте записок Ахматова цитирует произведения Гумилева по памяти и иногда не совсем точно, в ряде случаев она, может быть, приводит не дошедшие до нас ранние варианты гумилевских произведений.

ДВЕ РОЗЫ

Перед воротами Эдема
Две розы пышно расцвели,
Но роза — страстности эмблема,
А страстность — детище земли.

Одна так нежно розовеет,
Как дева, милым смущена,
Другая, пурпурная, рдеет,
Огнем любви обожжена.

А обе на Пороге Знанья...
Ужель Всевышний так судил
И тайну страстного сгоранья
К небесным тайнам приобщил?!

<1912>

[показать]

Гумилев с племянником  Сверчковым в Африке. 1913 год

НАСТУПЛЕНИЕ

Та страна, что могла быть раем,

Стала логовищем огня.

Мы четвертый день наступаем,

Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного [показать]

В этот страшный и светлый час,

Оттого, что Господне слово

Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели

Ослепительны и легки.

Надо мною рвутся шрапнели,

Птиц быстрей взлетают клинки.

Я кричу, и мой голос дикий.

Это медь ударяет в медь.

Я, носитель мысли великой,

Не могу, не могу умереть.

Словно молоты громовые

Или волны гневных морей,

Золотое сердце России

Мерно бьется в груди моей.

И так сладко рядить Победу,

Словно девушку, в жемчуга,

Проходя по дымному следу

Отступающего врага.

<1914>

ДЕРЕВЬЯ

Я знаю, что деревьям, а не нам
Дано величье совершенной жизни,
На ласковой земле, сестре звездам,
Мы — на чужбине, а они — в отчизне.

Глубокой осенью в полях пустых
Закаты медно-красные, восходы
Янтарные окраске учат их —
Свободные, зеленые народы.

Есть Моисеи посреди дубов,
Марии между пальм... Их души, верно,
Друг к другу посылают тихий зов
С водой, струящейся во тьме безмерной.

И в глубине земли, точа алмаз,
Дробя гранит, ключи лепечут скоро,
Ключи поют, кричат — где сломан вяз,
Где листьями оделась сикомора.

О, если бы и мне найти страну,
В которой мог не плакать и не петь я,
Безмолвно поднимаясь в вышину
Неисчисляемые тысячелетья!

<Январь 1916>

 В духовном развитии нашего общества мы бесконечно многое потеряли в сравнении с пушкинским и гумилёвским романтизмом. Гумилёв погиб потому, что был, как и его великий предшественник, невольником чести.

Владислав ходасевич

Мандельштам говорил: «Гумилёв — это наша совесть». 

Владимир Корнилов нарисовал так поэтический портрет Гумилёва:

[показать]Царскосельскому Киплингу
Подфартило сберечь
Офицерскую выправку
И надменную речь.

...Ни болезни, ни старости,
Ни измены себе
Не изведал... и в августе,
В двадцать первом, к стене

Встал, холодной испарины
Не стирая с чела,
От позора избавленный
Петроградской ЧК.

1921

В конце августа Николай Степанович Гумилёв, поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, переводчик, литературный критик, путешественник, офицер был убит. Ему было 35 лет.

ПОСЛЕ СМЕРТИ

Я уйду, убегу от тоски,

 Я назад ни за что не взгляну,

Но сжимая руками виски,

Я лицом упаду в тишину.

И пойду в голубые сады

Между ласковых серых равнин, [показать]

Чтобы рвать золотые плоды,

Потаенные сказки глубин.

Гибких трав вечереющий шелк

И второе мое бытие...

Да, сюда не прокрадется волк,

Там вцепившийся в горло мое.

Я пойду и присяду, устав,

Под уютный задумчивый куст,

И не двинется в призрачность трав,

Горизонт будет нежен и пуст.

Пронесутся века, не года,

Но и здесь я печаль сохраню,

Так я буду бояться всегда

Возвращенья к распутному дню.