Шарловка.

2006 год.

В субботу 16 сентября стихийно собрались в Шарловку. По мобильнику созвонились с Катей, которая в это время была в дороге на свой дачный участок. Катя с удовольствием согласилась. Поехали в разведку, даже не имея с собой описания места захоронения родственников.

Проезжая по московскому тракту, заехали в Большой Кемчуг к старой, почти разрушенной церкви. Печальное трогательное зрелище: сбиты колокола, разбиты деревянные перекрытия куполов, прогнили деревянные перекрытия потолков, разрушены полы. Внутренние помещения без росписи. Штукатурка и побелка обсыпались, сильно оголена кирпичная кладка, местами большие трещины. С западной стороны сохранились две старинные железные церковные решетки на окнах. Не исключено, что трещины появились в момент насильного разрушения церкви, когда сбивали кресты, рушили купола. Баба рассказывала, что в это время в деревне был большой плач, и деревенские под страхом старались спасти церковные вещи, в основном иконы.

Развалины. Вопреки ожиданию, особого захламления нет, в глаза бросаются пустые пластиковые бутылки, мелкий мусор. Внутри церкви жутко было видеть не столько пустые дверные проемы, сколько огромные дыры в чистое голубое небо Вокруг церкви большое свободное пространство, не захламлено, как часто бывает, нет никаких строений, заборов. Церковь или как называла баба Лида «Церква», хорошо просматривается с московского тракта.

В этой церкви крестили мою бабушку √ Стрижевскую Лидию Александровну, а родилась бабушка 20 марта (отмечали 4 апреля) 1906 года в Большом Кемчуге.

Бабины родители последние годы жили в деревне Шарловка, недалеко от Козульки. Жили с семьей сына Николая, погибшего на войне. Помогали жене Николая Нюре растить детей. Александр Иванович Стрижевский был сирота, в Сибирь попал с родственниками, потомками которых была тетя Соня Ермилова (в девичестве Виноградова). Ехали в Сибирь вместе в родственниками Ивана Адольфовича Пачковского.

Сейчас Шарловка выглядит почти разрушенной деревней. Бывшие колхозные поля заросли. Лет сорок назад помню как кругом колосились золотистые злаки. Сейчас все пусто, кругом кочки. В деревне встретили одного юношу-инвалида, который показал дорогу на кладбище. Наверно когда-то оно было на опушке, теперь заросло лесом, какое-то пропадающее. Вся территория покрыта стертыми могилами без всяких памятников и оград, настолько они старые. Трудно найти проходы свободные от старых могил. Много новых захоронений. Наиболее часто встречается фамилия Стреж. Нашли пять железных крестов. Первый под старой сосной из толстых труб, очень давно никого не было, но кругом чисто. Скорей всего это крест на могиле бабиного отца. Недалеко нашли небольшой пластинчатый железный крест, уже в городе уточнили, что это крест бабушки Варвары. Помянули у большого креста, оставили цветы.

Прошли по кладбищу, удручает. Такое же запустение, как и в деревне. Мистическое впечатление произвело одно из  захоронений. Довольно большая огражденная территория, где находится одна могилка двенадцатилетнего мальчика. В дальнем углу замшелый двойной пень, в который воткнут как в колоду небольшой топор, рядом стоят две больших банки, не до конца заполненные бурой жидкостью. Что это? Случайность? Колдовство? Или мальчик погиб трагически и это символизирует его охрану? Жутковато.

Возможно мы когда-нибудь посетим это кладбище с лучшей подготовкой, кто знает?