всякий раз следы исчезали в темноте, возвращаясь утром в полумраке иркутского утра искал вчерашние следы. он знал, что возвращаться домой одной и той же дорогой - плохая примета. и единственное, что заботило его - не наступить в свои следы. он перепробовал все - носил с собой рюкзак цемента и, даже однажды, украл у матери на работе пакет гипса, но и в этот раз следов не было. опасени\ каждый раз подтверждала неудачная и бесцветная жизнь на певом этаже пятиэтажки, уже с десяток лет\. предназаченной под снос. Это были перые слова отца, которые он помнит - "Слышь, Мать, снести на решили, снести" говорил молодой отец молодой матери в окрашенной якро-желтым кухне в середине мая 83. на дворе - 93 - отец умер, мать лежит в больнице с лейкемией, а стены кухни не утратили былой желтизны. в очередной раз не прошел испытатльный срок в "мебельном", работа грузчика не нравилась никому, однако он в третий раз "не прошел испытатльный". Было противно выходить снова и снова на работу, зная, что через три месяца, снова будет свободен, он даже начал считать, что в году не 12, а три месяца. и каждый раз с последней получки покупал бутылку и шампанского, водки и колбасы. Бережливо доставал новогоднюю гирлянду, аккуратно собирал скусственную елку, украденную отцом по случаю в магазине в 90-м. елка все время норовила упасть на бок и поэтому ей был отведен специальный угол в большой комнате. Каждые 90 дней он садился в углу, пел рождественские песни и пил.