Это цитата сообщения galkapogonina Оригинальное сообщение

Продолжение темы: Юрий Визбор и его 350 песен...

http://amnesia.pavelbers.com/Alboms%2060%20new%20182.htm

КРАТКАЯ БИОХРОНИКА

Если я заболею,
к врачам обращаться не стану,
Обращаюсь к друзьям
(не сочтите, что это в бреду):
постелите мне степь,
занавесьте мне окна туманом,
в изголовье поставьте
ночную звезду.

Я ходил напролом.
Я не слыл недотрогой.
Если ранят меня в справедливых боях,
забинтуйте мне голову
горной дорогой
и укройте меня
одеялом
в осенних цветах.

Порошков или капель - не надо.
Пусть в стакане сияют лучи.
Жаркий ветер пустынь, серебро водопада -
Вот чем стоит лечить.
От морей и от гор
так и веет веками,
как посмотришь, почувствуешь:
вечно живем.

Не облатками белыми
путь мой усеян, а облаками.
Не больничным от вас ухожу коридором,
а Млечным Путем.

1940




Если я заболею - стихи Я.Смелякова, муз. Ю.Визбора.
Исполняет Юрий Визбор. Акварели - тоже Визбора
Сравните слова песни Юрия Визбора с источником - стихотворением Ярослава Смелякова

Если я заболею...
По стихам Я.Смелякова
Музыка Юрия Визбора

Если я заболею,
К врачам обращаться не стану,
Обращусь я к друзьям -
Не сочтите, что это в бреду:
Постелите мне степь,
Занавесьте мне окна туманом,
В изголовье поставьте
Упавшую с неба звезду!

Я шагал напролом,
Никогда я не слыл недотрогой.
Если ранят меня
В справедливых тяжелых боях,
Забинтуйте мне голову
Русской лесною дорогой
И укройте меня
Одеялом в осенних цветах.

От морей и от гор
Веет вечностью, веет простором.
Раз посмотришь - почувствуешь:
Вечно, ребята, живем!
Не больничным от вас
Ухожу я, друзья, коридором,
Ухожу я, товарищи,
Сказочным Млечным путем.

1960

БИОГРАФИЯ

[показать]
Юрий Иосифович Визбор родился в Москве 20 июня 1934 года.

Биографы пишут, что его мать Мария Шевченко и отец Юзеф Визборас (в российском варианте его непривычная литовская фамилия потеряла две последних буквы, а имя стали писать как "Иосиф") познакомились в Краснодаре. Юзеф был красным командиром, моряком, а также неплохим художником. В годы сталинского террора он был репрессирован, а в 1958-м реабилитирован посмертно. Юрий и его мама (по образованию фельдшер) были вынуждены "путешествовать" по стране в поисках заработка.

Часть детства Визбора прошла в Хабаровске, потом они вернулись в Москву, где пережили Великую Отечественную войну. Еще в раннем детстве отец пытался учить мальца живописи, но тот не желал быть хлюпиком-художником или лириком-поэтом. Он мечтал о небе или футбольном поле. Но в 14 лет взял гитару и стал "брать уроки" у дворовых учителей. Тогда же случилась первая любовь и первое четверостишие. Потом, провалившись в престижные вузы, по совету друга Владимира Красновского решил поступать в педагогический.

Сначала мысль эта показалась Визбору очень смешной, но друг в качестве последнего аргумента предложил хотя бы поехать посмотреть это "офигительное здание" на Пироговской. Предоставим опять слово биографам: "Внешний вид действительно произвел на Визбора впечатление, а первым человеком, встреченным внутри, оказалась девушка, которая в пустой аудитории играла на рояле джазовые вариации. Позднее с этой девушкой - Светланой Богдасаровой - Визбор написал много песен. Но тогда - в 1951-м - решение было принято, и, как ни странно, на этот раз со вступительными экзаменами Визбор справился успешно".

[показать]
На первом-втором курсе Визбор написал свою первую песню "Мадагаскар", положив собственные слова на музыку из спектакля Кукольного театра Сергея Образцова "Под шорох твоих ресниц". Кстати, он поначалу многие песни сочинял не на свою музыку, а при участии друзей-композиторов. Как потом напишут биографы, "визборовскую волну "педсочинительства" поддержали пришедшие чуть позже в институт Юлий Ким, Борис Вахнюк, Ада Якушева (будущая первая жена Визбора). Так фактически зарождалась советская бардовская песня".

После окончания МГПИ Визбор поехал по распределению в поселок Кизема Архангельской области, где преподавал русский язык, литературу, географию, английский язык, физкультуру... Потом пошел в армию. Служил на Севере России, в Карелии, Хибинах. Там впервые попробовал себя в роли журналиста: в армейских газетах печатались его рассказы, стихи и даже "строевой гимн связистов". Сам он о своей "шатунной" жизни писал так: "Я рыбачил, стоял с перфоратором смену, менял штуцера на нефтедобыче, подучивался навигаторскому делу, водил самолет, участвовал во взрывных работах, снимал на зимовках показания приборов, был киноактером, фотографии выставлял в Доме журналистов, прыгал с парашютом, стоял на границе в наряде, служил радистом и заработал I класс, ремонтировал моторы, водил яхту, выступал с концертами, чинил радиоаппаратуру, тренировал горнолыжников, был учителем в школе, работал на лесоповале, водил в горах и на севере альпинистские и туристские группы, строил дома, занимался подводным плаваньем. Вот, пожалуй, и всё".

[показать]
Нет, не всё! В 1962 году он выступает инициатором создания молодежной радиостанции "Юность". С 1964 совместно с группой единомышленников издает журнал "Кругозор". Люди моего, советского, поколения помнят, сколько чудесных песен можно было найти на пластмассовых пластиночках, вложенных в этот журнал. А началось все с песни "На плато Расвумчорр", которая вышла как приложение к журналу. В 1966 году по своему сценарию снял документальную картину "Тува - перекресток времен". Потом стал работать в творческом объединении "Экран" Центрального телевидения. Участвовал в создании 40 картин, среди которых - несколько художественных фильмов: "Год дракона", "Прыжок". И сам немало снимался (вспомните "Возмездие", "Красную палатку", "Рудольфио", "Москва, проездом", уже упомянутые "Семнадцать мгновений весны"). В одном из лучших фильмов хрущевской оттепели - "Июльский дождь" Визбор исполнил песню Булата Окуджавы "Простите пехоте" и собственную - "Спокойно, товарищ".

Юрий Визбор написал ряд сценариев и пьес, которые шли во многих театрах страны. В 1973 году в театре имени Ленинского комсомола в Москве, например, была поставлена его пьеса, написанная в содружестве с Марком Захаровым, "Автоград-XXI", потом они же сделали сценическую версию романа Бориса Васильева "В списках не значился", которая была поставлена тоже в "Ленкоме" и в других театрах. Он писал повести и рассказы, которые в основном были опубликованы уже после его кончины.

ФИНАЛ



Давайте прощаться, доузья...

Родоначальник бардовского движения Юрий Визбор умер, когда ему было 50 лет. Неожиданно для всех и даже для себя самого. Как говорят врачи, он "сгорел" от рака печени буквально за три месяца. Ни одна газета не напечатала некролог, но вся страна узнала об этой скорбной вести мгновенно.

[показать]
Юрий Визбор был похоронен на Новокунцевском кладбище.

О Юрии Визборе были сняты документальные фильмы "Не верь разлукам, старина" и "Вершина Визбора".

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.vizbor.ru
Материалы сайта www.megapolis.org
Текст статьи "Нас обокрали на Визбора", автор В.Исмаилов
источник - http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=480




"ЮРИЙ ВИЗБОР - ЮБИЛЕЙ С ДРУЗЬЯМИ"
-------------------------------------------------------------------------------
Юрий Визбор
«Сегодня я тоскую по любимой...»
Стихотворение, 1948 год написания

Примечание:

Юношеское стихотворение, первая его строфа приведена Визбором в своей автобиографии: «В четырнадцать лет под влиянием «большой принципиальной любви» в пионерском лагере, где я работал помощником вожатого, я написал первое стихотворение, которое начиналось следующим четверостишием:

«Сегодня я тоскую по любимой
Я вспоминаю счастье прежних дней
Они как тучки пронеслися мимо,
Но снова страсть горит в груди моей...»

Тетрадка с тайными виршами была обнаружена матушкой при генеральной уборке. Состоялось расследование насчёт «прежних дней». На следующий день на своём столе я обнаружил «случайно» забытую матушкой брошюру «Что нужно знать о сифилисе». Всё-таки матушка была прежде всего врачом».


Татьяна Визбор о своем отце

В своей автобиографии Юрий Визбор написал, что прочитав его первое стихотворение «Сегодня я тоскую по любимой» мама-врач подсунула ему брошюру «Что нужно знать о сифилисе». Он был веселый и безгранично талантливый человек. О своем отце рассказывает его старшая дочь автор и ведущая «Радио России» Татьяна Визбор.

Роддом

[показать]
Четырехэтажное здание роддома на Ленинском проспекте отец покорял вместе со своим другом, Володей Красновским по прозвищу Мэп. В ход пошли альпинистское снаряжение и имеющаяся рядом водосточная труба. Когда в окне последнего этажа появились две небритые физиономии, молодые мамочки застыли на какое-то время в немом ужасе, набирая в легкие побольше воздуха, чтобы закричать, но моя мама сказала: «Не волнуйтесь, девочки, это мой пришел». И с гордостью поднесла к окну кулек: «Смотри, у нас девочка красоты неописуемой». При виде меня отец чуть не упал с водосточной трубы. Поразившая его красота ребенка действительно не поддавалась описанию: рот от уха до уха, нос размером с рот, а волосы, по словам отца, цветом напоминали «кровь парижских коммунаров». Подумав про себя, что в семье не без урода, в полном молчании отец спустился на землю, бережно поддерживаемый своим верным товарищем.

Это был один из немногих дней, когда вся семья - мама, папа и я - была вместе.

Подкидыш

[показать] [показать]
Справа: дочь бардов Юрия Визбора и Ады Якушевой, журналист «Радио России» Татьяна Визбор

На Неглинке, где жили мама и папа, всегда собирался большой круг друзей, и я долгое время думала, что все они мои родители. Когда однажды на территории летнего детского сада в Кубинке появились 25 бородатых мужиков с рюкзаками, воспитатели забегали с криками: «Дети! Дети! Чьи это родители?» Я вышла и сказала: «Это мои родители». Среди них, конечно же, был мой папа, который в то время водил по Подмосковью группы туристов, и чтобы, как говорят, два раза не вставать, свои маршруты строил так, чтобы между делом посещать жемчужину Подмосковья - меня. В Кубинке находился образцовый детский садик от Минздрава СССР, где папина мама, Мария Григорьевна Шевченко, была начальником отдела гигиены питания. Там прошло мое счастливое детство.

До 16 лет я была практически на полном гособеспечении: ясли, сад, пионерлагерь, - но от этого совершенно не страдала. Даже напротив: с раннего детства я привыкла к самостоятельности. И когда однажды ко мне в пионерлагерь, который был под Рязанью (пять часов на перекладных), приехали родители с сумками, я бросилась им навстречу и спросила: «Гостинцы привезли?» Они сказали: «Да». Я сказала: «Давайте!» - повернулась и убежала. У меня были уже свои какие-то дела.

1 сентября 1966 года я пошла в первый класс - это вообще большое событие в жизни ребенка. Но так получилось, что мама уехала с агитбригадой в командировку на Дальний Восток, как поется в ее песне, «открывала побережье Камчатки», а папа был в Москве проездом, поэтому в школу меня собирали соседи: завязывали бантики, гладили белый фартучек, складывали в портфель учебники.

В какой школе я учусь, родители знали очень приблизительно. Помню, лет двенадцать мне было, когда после каникул папа разбудил меня в школу, а я спрашиваю: «Что случилось?» - «Вставай, ты проспала, сейчас занятия начнутся». - «Успокойся, папочка, не начнутся, я забрала оттуда документы и отнесла в другую школу, поближе к дому. Извини, я забыла тебе сказать». И плюхнулась спать.

Но один раз на родительском собрании папа все-таки был. Пришел, а там Людмила Гурченко сидит (мы с ее дочкой в одном классе учились), она тоже в первый раз в школу пришла. Больше папа с Людмилой Марковной на родительских собраниях не встречались, потому что на них не ходили.

Мне нисколько не мешало отсутствие пристального родительского внимания. Я не страдала от того, что они вечно заняты. Я всегда гордилась тем, что они настолько востребованы. Мама - Ада Якушева, известный бард и редактор радиостанции «Юность», папа - Юрий Визбор, знаменитый на всю страну бард, теле- и радиожурналист, актер.

Детство в рюкзаке

[показать]
В гостях у драматурга, поэта и сценариста Михаила Львовского точит карандаши с дочерью Татьяной (начало 60-х)

С самого спиногрызного возраста родители брали меня в походы: зимой в горы, на лыжах, весной на реку, на байдарках. Когда мне было два-три года, отец сажал меня в рюкзак и нес за спиной. Папины друзья рассказывают, что таким образом я каталась с ним на горных лыжах в подмосковном поселке Турист, хотя сама я этого не помню.

Отец никогда не заставлял меня что-то делать, в походе так не принято. Если ты встал на ноги - а у нас в походах были дети, которым три-четыре года от роду, - будь любезен, подавай инструменты. Если ты этого не можешь - собирай хворост. Ты смотришь на других и хочешь быть полезным. Какое еще может быть воспитание? А вечером после какого-то бурного дня с порогами, с опрокидыванием лодок, с вытаскиванием кого-то из воды мы устраивали посиделки у костра: штопали лодки и пели песни - то, ради чего это, собственно, и происходило. Если на реке был спокойный день, на широком месте несколько лодок сплачивалось, тут же у родителей появлялись рюмочки, дощечки, на которых резались бутерброды, бралась гитара, и вот вся эта армада - шесть-восемь лодок - вместе с песнями, шутками, байками дрейфовала по воде.

Был смешной случай, который подтверждал друг моего отца, космонавт Валерий Рюмин. Как-то в апреле, когда папу по обычаю пригласили в ЦУП пообщаться и спеть любимые песни космонавтам, находящимся на орбите, Валерий Рюмин, который как раз был в полете, поинтересовался у отца: «Чего будешь делать на майские?» - «Как всегда: матч состоится при любой погоде - мы пойдем в байдарочный поход». - «Куда собираетесь?» - «В Калужскую область». По легенде Валерий выглянул в иллюминатор и сказал: «В Калужскую не ходи, погоды не будет, иди в Тверскую». Маршрут поменяли, и действительно: в Калужской был холод собачий и дожди, а в Тверской - хорошая погода, солнце, и мы даже купались в реке Медведица.

У нас была постоянная компания, которая прирастала новыми людьми. В основном это были альпинисты, горнолыжники, ученые, попадались большие начальники и известные барды. На речку Нару, например, с нами ходили Сергей Никитин, Виктор Берковский.




Фильм "Юрий Визбор. Судьба и песни". 1999.

Борман

[показать]
Визбор – радист 1-го класса, сержант Советской Армии, Кандалакша, 1957 г.

В Калужской области мы сплавлялись по Угре. Во время войны там шли тяжелые бои, и поэтому на берегу мы находили и гильзы, и патроны, и котелки, и ложки, и каски. А отец как раз сыграл Бормана в фильме «17 мгновений весны», по-моему, это был 1974 год. И вот мы заставляли его надевать немецкую каску и произносить «Ми фас бутем немношко фешать», а сами гонялись за ним, нападали. Папа еле отбивался, и «наши» всегда побеждали.

[показать]
Корреспондент журнала «Кругозор» Юрий Визбор на строительстве дороги Хорг-Ош, 1965 г.

Многие папу помнят именно по роли Бормана, хотя он снялся в 18 картинах.

Однажды отец находился на съемках документального фильма в Ставрополье, и ему срочно нужно было приехать в Москву. Представляете себе аэропорт курортного города во время летних отпусков: жара, давка, билетов нет. Отец протиснулся к окошку, очки черные приподнял и говорит кассирше: «Вы меня узнаете? Я Борман. Мне надо срочно улететь в Берлин. Вы меня понимаете?» Она его почему-то сразу поняла и шепотом сказала: «До Берлина, к сожалению, нет, есть до Москвы». Отец кивнул и так же шепотом произнес: «Очень хорошо, давайте что есть». И улетел!

К сожалению, во второй половине жизни я стала похожа на папу в роли Бормана. Что меня как девушку, конечно, не красит, но тем не менее какие-то фамильные черты вдруг таким странным образом во мне проявились.

Мать…




Честь и хвала маме моей, и в первую очередь ей: когда мои родители развелись, я этого просто не заметила. Никто в семье ни с кем не ругался, не хлопал дверью, не делил имущество. Мне было семь лет, когда мама получила квартиру, и мы с Неглинки переехали на Загородное шоссе. Мама второй раз вышла замуж за друга моего отца, журналиста Максима Кусургашева, а папа к тому времени уже был женат на актрисе Жене Ураловой. Когда они получили трехкомнатную квартиру, на семейном совете было решено, что я какое-то время поживу с папой и Женей по причине лучших жилищных условий.

На Загородном шоссе в пятиэтажной хрущобе, где у нас была четырехметровая кухня и пятнадцатиметровая комнатка, жили я, мама, мой отчим Максим-старший, мой братик Максим-младший и еще часто приезжал и жил у нас Леша Кусургашев, старший сын Максима от первого брака. И так как ровно полкомнаты у нас перегораживал концертный рояль «Беккер» императорского завода XIXвека, Алексею стелили на рояле. А я на нем делала уроки: закрывала крышку, и у меня получался письменный стол. Или на балконе, если была теплая погода. У меня там стоял столик, и когда дул ветер, тетрадки улетали, а девочка, которая гуляла внизу, стряхивала их потом с деревьев и приносила мне на пятый этаж. Так мы познакомились и дружим, кстати, до сих пор.

Плюс ко всему у нас был очень открытый дом: и у мамы, и у папы постоянно гостили друзья. А так как на Загородном их вообще класть было некуда, мы брали раскладушку, которая въезжала головой под стол, а ноги были в коридоре, и перегораживали совмещенный санузел. Обычно я просыпалась раньше всех, как мышь, прошмыгивала в щелку, перепрыгивая через чьи-то ноги, и шла в школу. А некоторые гости, забыв о том, что они спят в квартире под столом, пытаясь утром встать, оглашали квартиру всякими словами интересными и ударами головы об стол. При этом у нас постоянно жили собачки, коты и прочая живность. Но всем хватало места, и если б мне кто-нибудь сказал, что у меня было тяжелое детство, что я как-то не так жила, это была бы чушь полная! Я существовала абсолютно комфортно и даже, наоборот, когда переехала к отцу и Женя Уралова, замечательная актриса, занялась моим воспитанием, я поначалу очень грустила по утраченной вольнице.




Мама, я хочу домой (Юрий Визбор)

Мачехи

[показать]
В альплагере на Памире исполняет свои песни, 1978 г.

Новая жена моего папы, Женя, очень многое мне дала. Я была непростым подростком, очень деятельным: школа общеобразовательная, школа музыкальная, стадион, дворец пионеров, «драмкружок, кружок по фото, а еще мне петь охота». А мачеха научила меня шить, вязать, готовить, добавила мне женственности.

Своим постоянным браком - мы с мужем вместе уже 24 года - я обязана другой своей мачехе, Ниночке, которая моему мужу все время говорила: «Сережа, ты с Танечкой поаккуратней, у нее очень плохая наследственность». Потому что у папы было четыре официальные жены, не считая мелких увлечений.

Отец, конечно, очень нравился женщинам. Мама рассказывает, что еще в студенческие годы, как заходишь в институт и видишь стайку девиц, можно было не сомневаться, что в центре этой стайки стоит Визбор.

Я сама была не раз свидетельницей этого обожания. Как-то папа заехал на факультет журналистики, где я тогда училась, и пригласил нас с подругами в кинотеатр на картину Ларисы Шепитько «Ты и я», которую он считал одной из лучших своих работ. Мы сидим, а впереди какие-то две девицы, и вот начался фильм, в первых же кадрах появился отец, и одна другой говорит: «Посмотри, Визбор - какой хорошенький!» Я смотрю на папу, думаю: «Кто такие? Как посмели? Это же мой папа!» А отец сидит и скромненько улыбается.

Моя мама сохранила мне отца. До последнего момента мама с папой поддерживали теплые дружеские отношения. Они всегда были родными людьми.

Меня родители никогда не делили. Отец встречался со мной сколько хотел и когда хотел, никогда из моей жизни не пропадал. Круг родительский только расширялся - благодаря мачехам, отчиму. Я получала поддержку от четырех-пяти родителей, которые пытались каким-то образом на меня воздействовать. В моем случае это просто везение, но больше всего, конечно, повезло моим детям, у которых много бабушек и дедушек.

Журналистка

О популярности своих родителей я долгое время не догадывалась, да и сами они не придавали этому значения. Когда я поступила на факультет журналистики МГУ, мои подруги стали говорить: «Тань, пошли на концерт Визбора, достань билеты».

Несколько раз отец приходил к нам в учебную студию. Многие мои сокурсники до сих пор помнят пресс-конференцию, которую вместе с отцом организовал бывший тогда завкафедрой телевидения и радиовещания Георгий Владимирович Кузнецов.

Но один отцовский урок «журналистского мастерства» я запомнила на всю жизнь. Я делала материал для молодежной редакции Центрального телевидения о папиной песне-репортаже, посвященной подвигу летчика Павла Шклярука. И вот у нас съемка, приехала целая группа телевизионщиков к нам на улицу Чехова в однокомнатную квартиру, и мне надо было подготовить вопросы. Но я особо не готовилась, думала, спрошу у отца что-нибудь, он же не будет ребенка подставлять, сам все прекрасно расскажет. И вот я что-то спрашиваю, а он односложно отвечает: «Да»; я задаю еще какой-то вопрос, он: «Нет». И молчит. И улыбается. А там вся съемочная группа: осветители, операторы, режиссеры, звукорежиссеры, руководители группы. Я вызываю отца в ванную (уединиться-то негде) и говорю: «Ты чего меня подводишь?» Он смеется: «Какой вопрос, такой ответ. Готовиться надо было, дорогая».

Меня часто спрашивают, мешала ли мне фамилия Визбор. В какой-то момент, наверное, мешала. Я попала под замечательный афоризм Сергея Георгиевича Лапина, бывшего тогда председателем Гостелерадио СССР: «У нас не завод “Красный пролетарий”, нам не нужны трудовые династии». И я, получив официальное распределение в молодежную редакцию ЦТ, пришла в отдел кадров, где мне сказали, что я не могу работать в системе Гостелерадио никем, даже уборщицей. Это был сильный удар. Знаете, что сделал папа? Он сказал: «Хочешь, я уйду из штата?» (А он тогда был штатным сценаристом творческого объединения «Экран».) Это был поступок. Но в этом случае пришлось бы увольняться и маме, и отчиму, которые работали на радиостанции «Юность».

Я горжусь своей фамилией. Она досталась нам от дедушки-литовца Юозаса Визбараса. При переезде в Россию после революции непонятное для пролетариата окончание «-ас» убрали, а в 1938 году по сфабрикованному обвинению расстреляли и дедушку. Папе тогда было три года.




Лыжи у печки стоят

[показать]
Юрий Визбор в ответственной командировке на Севере, 70-е гг.

Зимой отец всегда ездил в горы - на Чегет, Домбай - кататься на лыжах. Само собой разумеется, что он поставил на лыжи и меня, так поставил, что я до сих пор не катаюсь. Он решил, что я должна получать спартанское воспитание, и поэтому купил мне наши, советские лыжи. Несмотря на гордое название «слалом», поворачивать они не умели, за что и получили страшное прозвище «гробы» - тяжеленные деревянные лыжи. Папа считал, что если я научусь ездить на них, то буду уметь кататься на любых. В результате я не научилась ни на каких.

На втором курсе университета я уговорила папу взять меня в альплагерь, так как решила всерьез заняться альпинизмом. Но в ту смену произошла беда: в палатку к пяти альпинистам залетела шаровая молния: один человек погиб, четверо обгорели, - и отец запретил мне заниматься альпинизмом. Спорить было бесполезно.

А 1980-м его самого привезли из Кировска на носилках с двойным переломом тазобедренного сустава. Он там снимал документальную картину «Город под Полярной звездой» и катался на лыжах. Довольно долго папа был в гипсе, но при этом умудрялся выступать на концертах. Кто бы мог подумать, что ему оставалось жить всего четыре года?

Отец был таким сильным и мужественным человеком, казалось, с ним никогда ничего не может произойти. Никогда!

Папина дочка

Струны на гитаре я стала неумело перебирать еще лет в десять, мне тогда жутко нравилась песня Егорова «Я вас люблю, мои дожди», и мы с мамой подобрали ее на семиструнной гитаре. А потом в альплагере мне дали гитару и сказали: «Визбор?» - «Визбор». - «Играй». - «Я не умею». - «А никого не волнует, раз Визбор, значит, получится».

Папа ни разу не слышал, как я играю. Он все время пытался меня подловить, хотел, чтобы я ему сыграла и спела. Но я никогда этого не делала и до сих пор жалею, что этого не произошло. Папа гордился мной, ему понравилось бы все, что я делаю, но я боялась его разочаровать. Казалось, что жизнь огромная, еще тысячу раз успеешь: помудреешь, повзрослеешь, будешь лучше писать, лучше петь и лучше играть… Знать бы, что времени на это нет. Жалко.

Сейчас на вечерах его памяти я выступаю вместе со своими детьми. Надеюсь, что они унаследовали хоть часть талантов своего деда.

Фото из архива Татьяны Визбор, Константин Овчинников
Опубликовано в журнале «Медведь» №131, 2009

Источник: www.medved-magazine.ru




Юрий Визбор - Не верь разлукам, старина.

Милая Моя

Ты У Меня Одна

Если Я Заболею...

Ой, Горы, Синие Горы

Серега Санин

Бригантина

Лыжи У Печки Стоят (Ю.визбор)

Почему Мы Поем У Костров

Когда Придет Мой Пароход

Не Жалейте

Сретенский двор

Я Когда-то состарюсь

Ночная Дорога

Вставайте, Граф...

Капитан Ввс Донцов (Ю.визбор)

Мне Твердят...

Одинокий Гитарист

Виталий Павлович

Многоголосье

Вересковый Куст

Теперь Толкуют О Деньгах

Таллин

Сорокалетие

Нам Бы Выпить Перед Стартом

Домбайский Вальс

Теберда

Фанские Горы

Карельский Вальс

Подарите Мне Море

Наполним Музыкой Сердца

Белый Пароходик

А Зима Будет Большая...

А Будет Так (Ю.Визбор)

Сигарета К Сигарете...

Военные Фотографии

Чайник Со Свистком

Давным-Давно

Рассказ Технолога Петухова

Люси

Такси

Поминки

Радуга

Семейный Диалог

Рассказ Женщины

Ночь Летнего Солнцестояния

Я Иду На Ледоколе...

Романс

Здравствуй, Я Вернулся

Случай У Метро

Распахнутые Ветра

1 2 3 4 5 - см. другие песни




Юрий Визбор -Теперь толкуют о деньгах




Юрий Визбор - Я вернулся

Здравствуй, здравствуй, я вернулся!
Я к разлуке прикоснулся,
Я покинул край, в котором
Лишь одни большие горы,
Меж горами перевалы, -
В том краю ты не бывала -
Там звезда есть голубая,
В ней угадывал тебя я.

Здравствуй, здравствуй, друг мой вечный!
Вот и кофе, вот и свечи,
Вот созвездье голубое,
Вот и мы вдвоем с тобою.
Наши дни бегут к закату,
Мы, как малые ребята,
Взявшись за руки, клянемся -
То ли плачем, то ль смеемся.

Здравствуй, здравствуй, милый случай!
Здравствуй, храбрый мой попутчик!
Разреши идти с тобою
За звездою голубою
И на рынок за хлебами,
И с корзиной за грибами
И нести вдвоем в корзинке
Наших жизней половинки.

27 июля 1976
Фанские горы