Это цитата сообщения Agnieszka75 Оригинальное сообщение
Вислы замедленный ход...Часть 12
3 августа 1975 года. Опять мне не спится в Варшаве. Встаю первой, в коридоре разговариваю с дежурной… Улыбаюсь, а сердце плачет… Запираю его на замок, иначе заплачу сама. Сегодня прощание с Варшавой, не надо слез, их будет достаточно впереди. После завтрака – солнечные блики в граненых вазонах на столах - тщательно умываюсь, переодеваюсь, причесываюсь. Девчонки лежат на кроватях. «Денег нет, делать нечего…» Молю бога, чтоб не увязались за мной. Конечно, я бы отказалась, но портить себе настроение не хотелось. К счастью (махровой эгоистки!), никому не нужна. Намечаю маршрут. Доеду трамваем до Маршалковской, потом в Łazienki. А дальше видно будет.
Быстро шагаю на остановку. Подходит 25 трамвай, читаю, что идет по Al. Jerozolimskim. Прекрасно, проеду по ним. Вскакиваю, пробиваю талончик, встаю у окна. Чувствую, что выгляжу прекрасно... Дребезжит-качается трамвай, едем по старым-старым улочкам, рельсы заросли травой. Вокруг пышная зелень лип и каштанов. Стадион 10-летия, надо полагать. (Не нашлось в сети фотографии старого монументального спортивного сооружения, которое на 1955 год, год своего возведения, было взлетом архитектурной мысли, вмещавшим в дни знаковых состязаний до 100 тысяч зрителей. К футбольному Евро-2012 стадион полностью перестроили, создав ультрасовременную чашу.)На фото как раз перестраиваемый стадион фоном колонне моста Понятовского.
А тот старый Стадион 10-летия Июльского Манифеста и подсказывал мне , что скоро мост Понятовского.
Снова Висла. Необычной архитектуры, украшенный колоннами и арками мост.
Въезжаем на Al.Jerozolimskie. Шик, блеск, великолепие…
Хочется остановить трамвай, придержать его и смотреть, смотреть, жадно ловить все-все до мельчайших деталей – позднее именно они будут вспоминаться, и именно они будут составлять облик Варшавы. Но трамвай бежит себе дальше, он торопится, старый варшавский труженик, он ездит здесь каждый день. А я еду впервые и в последний раз.
Вот и перекресток с Маршалковской.
Но не хочу выходить, вернусь обратным рейсом. Остается позади лучистый перекресток, с которого началось мое знакомство с Варшавой, здесь оно и закончится, круг замкнется. Но прочь мрачные мысли! Ты еще здесь. Зачем спешить навстречу разлуке? Конечная. PKS Warszawa Ochota. Покупаю мороженое, съедаю вкусное, тающее во рту Bambino. Катится трамвай. Теперь - до Маршалковской. Выхожу у банка, знакомый подземный переход, играющий всеми цветами радуги. Может, доехать до парка трамваем? Нет, пройду пешком. Левая сторона главной варшавской улицы. Витрины, витрины… Вот Центр культуры Венгрии. Зазывно поблескивают на солнце глянцевые фотографии венгерских групп, знакомых по Берлину: LGT, Omega, General. Толпится молодежь, о чем-то спорит. Магазин « на валюту». Варшавяне разглядывают бутылки умопомрачительных вин, смеются.
Подхожу к Костелу Избавителя. Костел Пресвятого Спасителя (Kościół Najświętszego Zbawiciela), врезанные в небо шпили которого и служили мне указателем Лазенек.
Заканчивается месса. Как много людей, они стоят и на площади, те, кому не хватило места в костеле. Много молодежи. Еще одна загадка польского характера. Знакомым путем иду в Łazienki. Кажется, с закрытыми глазами дошла бы туда.
Фонтан, переход , ul. Agrikola, Ogród Botaniczny.
И такая улочка есть на пути к Лазенкам... Не видела, иначе бы запомнила...
Сегодня воскресенье, много гуляющих. Дети – красивые, прелестные, мамы и папы, степенные пожилые пары и быстрые энергичные юные, гуляющие в одиночку, задумчивые и отрешенные. Покупаю Sezamki, любимое лакомство варшавян. Шумят над головой великаны-деревья, шелестят листвой кустарники, мягко колышется трава.
В Лазенках звучит музыка. Шопен.
Как же у меня вылетело из головы! В 12 часов шопеновский концерт. Но ничего, как раз вовремя подошла. Мест на скамейках, конечно, нет. Люди сидят на кромке фонтана, на траве газонов, прямо на посыпанных гравием дорожках. Сидят седые благородные варшавяне и варшавянки, сидят ровесники Польши, ровесники новой Варшавы, сидят совсем юные. Разница в возрасте пропала, у всех одинаково живые глаза, все одинаково задумчивы и сосредоточенны. Они слушают Шопена. Останавливаюсь позади памятника. Люди подходят и подходят. Вот с шумом подбежала стайка мальчишек. Одни, без старших. Но они все понимают сами, эти варшавские пацаны в закатанных джинсах, со спутанными от беготни длинными волосами. Прибежали с шумом, но едва сравнялись с памятником, один из них сделал красноречивый жест рукой: «Тихо! Уже Шопен!» Все сразу замолкли, уселись кружком на траву среди деревьев. Слушают Шопена.
(Памятник композитору создан в 1926 году Вацлавом Шимановским. Гордый шопеновский монумент был первым памятником, который взорвали гитлеровцы в Варшаве, остался только постамент, на котором, утверждают, кто-то написал: "Кто снял меня - не знаю, но знаю почему: чтоб не сыграл ему похоронный марш"… И не просто взорвали, а все осколки и мелкие кусочки бронзы пустили на переплавку… В 1958 году памятник восстановили.
В наши дни точную копию памятника отправили в Японию. В ответ получили в подарок сто роялей, на каждом из которых была надпись: «В благодарность Варшаве за Шопена». В 2010 году в Варшаве установили 15 гранитных «музыкальных скамей» - в местах, в которых бывал Шопен. На них можно посидеть и, нажав кнопку, послушать музыку великого поляка и даже скачать ее на мобильный телефон. На черной поверхности скамеек изображена карта Варшавы с обозначением тех мест столицы, где жил, учился или выступал Шопен…)
Да, Варшава прощается со мной музыкой Шопена. Можно ли придумать более волнующее прощание? Взлетают руки пианиста, рождая удивительные звуки, которые, смешиваясь с шумом деревьев, щебетом птиц, плеском воды в фонтане, создают поразительной красоты мелодии. Варшавская мелодия Шопена. Звучит и звучит вальс. Это и есть настоящее прощание. Вальс, легкий, воздушный, грациозный, искрится светлой радостью, сквозь блестящие на солнце слезы. Но в моей душе он усиливает чувство безнадежности. Кончается сказка, звонкая, радужная. Замолкает музыка. Всех присутствующих благодарят за внимание...
...приглашают в 17 часов на концерт известной польской пианистки Czerny- Stefańskej. Люди начинают расходиться. Бреду по аллеям. Тишина и спокойствие. Величественная и в то же время близкая, какая-то человечная красота парка. Чистота и ухоженность.
Присаживаюсь на скамейке, надо бы дописать письмо, начатое еще в Торуне, но там мне шагу не давали ступить американцы… И пишется, и не пишется…
Встаю, иду дальше. Останавливаюсь на легком деревянном мостике через пруд. Горделиво выгибают шеи лебеди, плавают в воде карпы. Какая-то «борода» кормит их булкой. Толпа взрослых наблюдает и возгласами восторга сопровождает весь процесс кормления.
Мне еще надо бы найти Дворец на Острове. (на фото)
Но когда ищешь специально, чудеса исчезают. Спрашивать не хочу, не будет радостного чувства открытия.
Выхожу на Дворец Понятовского, правильно Мыслевицкий Дворец ( Pałac Myślewicki), построенный для князя Юзефа Понятовского. Его название происходит от ранее существовавшей там деревни Мыслевице. До наших дней дворец дошел практически без изменений , большая часть его интерьеров сохранилась с XVIII века.
Дивная оранжерея. Сижу бог весть под какой пальмой, таблички нет. Pan фотографирует свою жену. Как очаровательны варшавянки, принявшие облик своих прабабушек! Они выглядят сейчас, как барышни XIX века. В длинных платьицах, приоткрывающих щиколотки стройных ножек, бесчисленные оборочки, тесемочки, бантики, кружева делают их необыкновенно изящными, прелестные головки скрыты очаровательными шляпками, у многих перчатки до локтя , в руках – ридикюльчики…
Кружу и кружу по аллеям. Осенью мои нервы бы здесь не выдержали: золотые кленовые листья завихрили бы мою голову, подхватили. Понесли… Вот только где бы бросили, в каком месте…
Наверное, здесь, поплавать среди кувшинок...
Чувствую, что надо уходить. Покидаю Łazienki, сердце навеки прощается с дорогими местами.
Знаю, что никогда больше сюда не приеду.
Иду над Лазенковской трассой. Фото 1979 года, видно по маркам машин...
В поле моего зрения попадает клуб, у которого довольно-таки большая очередь. “Dzieje grzechu”… Может, сходить в кино? Стоит посмотреть этот нашумевший польский фильм. А особенно на обожаемого тогда красавца Ольгерда Лукашевича... Пристраиваюсь в конец очереди, размышляю, как объясняться с кассиром. Надо внимательно послушать, что говорят поляки у кассы. Привлекать внимание к своей особе не хочется. Больше всего страшат их числительные, ума не приложу, КАК выговорю 15 часов. Но обхожусь кратким:” Proszę Pani, jeden normalny”. Все всем понятно. Вхожу в переполненный зал. Справа от меня молодой паренек, слева две девушки. Кажется, не выделяюсь, девчонки одеты, как и я.
Фильм необычен, его критически приняли сами поляки, поэтому не хочется выглядеть иностранкой. История греха. Но разве любовь может быть грехом? Не надо ее предавать. Надо жить во имя любви, несмотря ни на что – тогда в жизни и не будет места для греха. Но как понятны мне метания и страдания этой девушки, ее поступки, даже преступление – ради любимого. На ее месте шла бы тем же самым путем. Эротика? На нее как-то не обращаешь внимания, эти сцены не остаются в памяти. Кстати, и зрители на них не реагируют, впрочем, поляки к этому привычны…Европа...
Решаю доехать от Лазенек трамваем, надо успеть хотя бы к ужину в отель. Вскакиваю на 31 маршрут. Прибегаю к концу ужина.
А вечером надо попрощаться со Старувкой. Снова 34 трамвай, снова эскалатор. На душе тоскливо-тоскливо… Starówka веселится. Разъезжают Trabanty, 2-3 круга вокруг короля и – с веселыми возгласами дальше по улочкам Starego Miasta. С грустью смотрю на польского короля.
Вот и настоящее прощание подступило. Неожиданно выхожу к Старому Рынку. Ах, как много людей, как им всем хорошо и весело! Снова несется музыка из подвальчиков-баров, усиливая безотрадное чувство сиротства, владеющее мною. Невеселым получается прощание с Варшавой.
Цокают копыта лошадки. Старинный экипаж, варшавские извозчики. Ну, это уже выше моих сил, мысли полетели в Краков, на краковский Старый Рынок. Там меня посадили точно в такой экипаж, так же цокали копыта по мостовой, настроение? Настроение было чуточку светлее варшавского. Там тоже предстояло прощание, да и сам Краков - bardzo, bardzo smutny… Медленно возвращаются мысли в Варшаву. Выворачиваю к костелу Иоанна Крестителя.
Идет служба. Привычная для Польши картина – битком набитый людьми костел и толпа вокруг, внимающая голосу ксендза – проповедь через мегафоны транслируется на улицу. Все тихи, задумчивы. Большинство молящихся – молодежь. Крестится, преклонив колено, длинноволосый парень, шепчет молитву девушка… И никакие не забитые, не одурманенные «опиумом для народа»… Сгущаются сумерки. Темнеет и моя душа.
Снова оказываюсь на Старом Рынке. Художники собирают свои работы. Вдруг замечаю объявление: Рисую портреты! Бородатый мужчина складывает бумагу, закрывая ящик. Почему он мне не попался на глаза раньше? Осталась бы память о последнем варшавском вечере...
Такая ?
Кончай льстить себе! Тоже мне, благочинная туристка нашлась!
Скорее, вот такая!
Он уходит, этот варшавский художник, поднимаюсь и я. Окидываю прощальным взглядом площадь, оставляю по частичке сердца в каждом уголочке Варшавы. Жаль, что не дали проститься так, как хотелось… Pani не скучает, почему Pani taka smutna, такой прелестной девушке надо веселиться, улыбаться, могу составить Pani компанию… Традиционный польский джентльменский набор… Прошу оставить меня в покое и вскакиваю в ярко освещенный 34 трамвай, пересекающий Вислу, в которой отражаются огоньки, свежий ветер холодит щеки, шевелит волосы…
Вислы замедленный ход...
Башни и стены...
Сердце мое упадет,
вспомнив Сирену...
...Прощанье смолкающих пташек
И месяца бледный восход,
Дрожанье фарфоровых чашек
И речи замедленный ход;
И собственной выдумки сказки,
Прохлады вечерней струю...
Оказывается, Натан Злотников своим "Вислы замедленным ходом"
вторил Афанасию Фету...
А тем временем неумолимо и непреклонно -
[700x464]
До завтра!
А чтоб ожидание не было столь мрачным, посмотрите на человека, который любил...
Вдохновенно, искренне, романтично...
И очень красиво и проникновенно нам об этом поведал...
Chopin-człowiek który kochał!
