Это дневник Дмитрия Раскина, поэта, писателя, культуролога . Здесь будет реакция на политическую сиюминутность, а также "общие размышления" об обществе, времени, стране.

Каждый пятый «за»

По данным соцопроса около 20% респондентов одобряют действия националистов на Манежной. Я занялся социологическими изысканиями среди своих знакомых – наверное, каждый второй, отвергая крайности, «отчасти разделяет», но хотел бы видеть все это в приемлемой форме, позволяющей раскрывать позитивные начала национализма – примерно так. И это не маргиналы (им явно не до "позитивных начал"). Это наш средний класс.

.
Когда местные власти, к примеру, ставят людей перед фактом точечной застройки в их дворе или принимают решение вырубить сквер, жители начинают сопротивляться. Здесь разделение четкое: «мы» - бесправные, обманутые граждане и «они» - коррумпированная, безнаказанная власть. Но есть две темы «Кавказ»/«Средняя Азия» (Кто еще будет гастрабайтером на этой стройке?) и Запад (про Запад как бы уже вообще). И тут же вырисовывается другое «мы» - народ и государство, т. е. бесправные, обманутые граждане вместе с коррумпированной, безнаказанной властью против мигрантов, Запада и Америки. Для нас это охранительное националистическое мировоззрение является компенсацией тошнотворной нашей действительности, что воспроизводится властью (в той мере, в какой власть воспроизводит у нас действительность) на основе все того же мировоззрения. Вот такая Русская идея получается.
Ксенофобия оказалась единственным идеологическим интегрирующим началом, единственным и наиболее комфортным для власти коммуникативным каналом между обществом и «вертикалью». Не власть придумала это, но она целенаправленно работала на деградацию всего того в социуме и культуре, что противостоит державно-националистической идеологии, блокировала становление квалифицированных гражданских и правовых скреп. Ксенофобия как способ манипуляции обществом, как простой и от того достаточно эффективный механизм консолидации. При иллюзорной уверенности, что она-власть всегда сможет контролировать ксенофобию и ее носителей. (С какого-то момента ксенофобия начнет манипулировать самой властью.)
Здесь вспоминается заочный спор Л. Радзиховского и А. Пионтковского: Радзиховский настаивает на том, что нынешняя система власти является гарантом от прихода нацистов, ибо они неизбежно ( по итогам жизнедеятельности этой самой системы власти) победят в случае ослабления режима и перехода к честным выборам. Пионтковский считает, что во имя сохранения своей стабильности власть может нацифицироваться сама. Кажется, оба  правы. Какой из двух тупиковых вариантов выбрать? Выбираем катастрофу быструю или же несколько отсроченную. Может быть, выберем в пользу порядка. В каком варианте катастрофы порядка будет больше? Нужны системные политические реформы, демонтаж авторитаризма и тэ. дэ. – здесь трудно не согласиться с Пионтковским, но, все-таки, с определенными гарантиями невозможности победы нацистов демократическим путем. Только гарантии эти должны находиться в правовом, а не в бюрократическо-силовом поле. Чтобы это стало хоть сколько реально, нужна наша воля. А чтобы такая воля у нас появилась, нам надо достаточно многое переосмыслить в самих себе, в своем прошлом, в самом своем культурно-историческом типе. Где-то с середины 90-х гг. мы выбрали роль заложников самих себя, своего менталитета, своего архетипа, своей духовной и исторической инерции. Национализм,  имперский патриотизм, державно-националистическая идеология – адекватные инструменты такого выбора. Они дают нам санкцию на историческое, интеллектуальное, духовное бездействие. Но цинизм нынешнего времени еще и  в том, что и эта идеология обладает низким потенциалом харизматичности. Абсолютное большинство граждан (слава богу!) не собирается приносить ей реальные жертвы. Впрочем, одного уже комформистского равнодушия большинства вполне достаточно, чтобы готовое бить и убивать меньшинство справляло свой праздник.

.
В ближайшее время мы, очевидно, услышим много слов о том, как важен для нас умеренный, просвещенный национализм. Так вот, национализм выстраивает (пытается выстроить) жесткую репрессивную ценностную иерархию и его цель – вытеснение всего, что оппонирует ему в культуре и социуме – он, тоталитарен как идеология и как практика, и не может быть умеренным и просвещенным в принципе, не может ограничивать себя сам. Он умерен настолько, насколько заставляют его быть таковым выступающие против него…
 

В нынешней нашей конкретике национализм -- способ осуществления той, столь значимой для нас сладкой жалости к самим себе, таким замечательным, но обманутым внешними и внутренними врагами (мы только прикидываемся, что сия механика не понимается нами). Национализм -- наше право на распущенность мысли и чувства на условии нашей правоты. Но опасно быть все время правыми и с комплексами своими рано или поздно придется раставаться. Так лучше рано (пусть это "рано" уже довольно - таки "поздно") и желательно делать это с достоинством.   
* * *
В нашем доме запах крови


Идею, что в воздухе носится,

так и надуло в бритые головы.

Граждане, обыватели, средний класс и так далее,

Что ж вы попрятались?

Это ж ваша, та самая мысль

по асфальту грохочет сейчас коваными ботинками.

Ваша обида

и ваша гневливость,

ваши чувства вполне привычные,

можно даже сказать, всегдашние

ма-те-ри-а-ли-зо-ва-лись.



Нет, вы, конечно, осудите крайности,

Но ведь можно понять:

Кавказцы наших насилуют женщин –

нам не оставили.

Отняли наши, и воздух, и солнце, и рынки.

Евреи

наши пишут картины

и книги.

Нашей торгуют нефтью

и вообще управляют Америкой.

Негры

нагло слушают лекции

в наших «медах» и «универах»,

а в ПТУ идут наши дети.



Не то чтобы в этом корень всех бед

(наших дипломов хватило б понять),

Но накипело,

да и вообще.

Сдерживаться?

Стесняться?

Поднадоело, знаете ль,

Скучно к тому же,

Зачем?



Знание наше из самого

глубинного что есть нутра

(разве чужим понять!) –

У них дерьмо,

А у нас фимиам.



Политик вкрадчиво: в нашей партии

есть тысяча крепких ребят.

Дайте нам право, и мы

улицы вмиг очистим от пособников террористов

на основанье народных инстинктов.

Седенький мэтр

нашел панацею:

процентная норма,

лучше, если на все.

С шумом каким

тухлое снес яичко в эфире.

Профессор в аудитории

со множеством оговорок,

но одобряет здоровый порыв молодежи:

ошибки, издержки здесь неизбежны,

но с поправкой на время

и остроту проблемы...

Чрезвычайная значимость консолидации...

рост самосознания нации...

с учетом всей загрязненности пространства духовного симулякрами...

Только б добавить процессу любви христианской,

чтобы, знаете ль, вышло б поправославней...

В переводе сие означает:

русским не стать, не выкрикнув «хайль!»

«Черных» желательно бить по башке Евангелием,

что эффективно, кстати, если углом и в висок.

Экстремизм? Он, конечно же, против, ибо

интеллигент.

Все хором:

В нашей среде

высокой морали людей

экстремизм не пройдет.

Ни за что.



Нам подайте сюда стабильность.

Нам подайте сюда нас самих.



Глубина сознанья нашего

превосходства нравственного.

Зажмуренные глаза

(веки устанут – заклеим пластырем).

Жгучая сладость обиды на мир –

Это способ бытия.

Словеса?

Будет надо, мы приспособим любые.



Всласть потешить себя.

Всласть потешить себя.



Мы продолжаемся. Мы.