Глупое положение – это когда делаешь привычные действия в непривычной обстановке и на глазах у удивленной публики… Только почему-то для меня это становится привычным!
- И что ты делаешь? – по-моему рогатик уже воспринимал меня вполне спокойно. На этот раз он по крайней мере не потерял челюсть… Всего лишь выронил поднос с едой…
- Я так понимаю, это был мой ужин? – изрекла, наконец, я, оторвав взгляд от разлетевшихся во все стороны ошмётков еды. – Или это был обед?
Странно, но рогатик на уловку не поддался. Я так и не смогла выяснить, какое сейчас время суток. Он лишь глянул на меня слегка презрительно, и глаза его вновь стали изумрудно-зелёными. Не знаю, почему я так этого боялась.
- Не думай, что тебе удастся отсюда сбежать! Однажды тебя отпустили, но дважды такое счастье не выпадает. Этот мир привык хранить свои тайны. И проникшему в них нет места среди живых.
Странно, но эти слова произвели совершенно обратный эффект. Всё напряжение, скопившееся в груди, прорвалось наружу:
- Да наплевать мне на ваши тайны! Наплевать на ваш мир нечисти! Мне по барабану, что вы там думаете, и что вы решили со мной сделать! Но хватит уже строить из себя всезнаек! Ни хрена вы не знаете!
Похоже, накопилось во мне слишком много. Неожиданно для самой себя я схватила поднос и треснула им по наглой роже рогатика. По комнате разнёсся громкий «Бдамс!» И наступила гробовая тишина.
Ни один из нас не мог осознать, что произошло. Первым всё осознал мой глупый язык. (Не даром говорят: «Язык мой – враг мой». Ох и верная же эта пословица.)
- Переборщила, кажись…
Он не сказал ни слова. Просто развернулся и вышел. Заскрежетала дверь. Раздался щелчок. И я снова оказалась в темноте одна.
- А я уж думала, живым ты оттуда не выйдешь…
- Хватит ехидничать, старая карга! Это имя Максинья, которым она тебя окрестила, весьма тебе подходит!
- Она – очень интересное дитя. Если бы не твой отец, я бы с радостью посмотрела, какой она вырастет. Но твой отец ей не по зубам!
- Это точно! Но, честно говоря, я здорово струхнул. Не будь там этого дурацкого подноса, меня могло разнести на миллион мелких кусочков…
- Думаю, лучше нам быть поосторожней и не злить её больше. По крайней мере до возвращения твоего отца… И как такое вообще могло произойти?
- Наверно, её лучше покормить?
- Ты прав. И неплохо бы вернуть ей память. Может после этого она станет сговорчивей. Приведи её сюда! Я хочу взглянуть на неё!