О меланхолии.

        П.Я. позиционировался на фоне окружающей действительности как отъявленный меланхолик. Состояние душевного строя известное также под диагнозом «мрачное помешательство». Продолжая процесс индукции, отметим, что понятия на букву «М» были близки характеру П.Я.: мизантроп, меланхолик и мудак, последнее в порядке самокритики, на самом деле это не так.

 

Не кажется ли вам

Холин

Что вы мудак

Не кажется

Но возможно

     Обратите внимание на баннер с надписью "Меланхолия 1", которую держит в лапах хрюндель летучий, обыкновенный ( Меланхолия, именно - 1, а не 2 и не 3). Цифрой 1 обозначена первая категория меланхоликов - художники, поэты, то есть люди с богатым воображением. П.Я. Относился именно к меланхоликам первой категории, вся жизнь его была мечтание одно, а уж как он мрачно и тоскливо бездействовал! Дюреру в кошмарном сне не приснится.

                

                    Жизненная Одиссея Петра Яковлевича. (ЖОПЯ)

Шёл я как-то через мост

Глядь – ворона мокнет

Взял ворону я за хвост,

Положил её на мост –

Пусть ворона сохнет!

         Под сенью разлапистого «ивняка» протекал незатейливый эпизод существования постперестроечного периода. П.Я. за неимением альтернативы времяпровождения и имением дефицита роскоши человеческого общения остановился поглазеть, облокотившись на перила моста и оттопырив зад в обвисших джинсах. Перманентно солидарная с хозяином собачка сунула мордочку между стойками перил и тоже (с меньшим интересов, больше из вежливости) воззрилась в подмостную тень, где два «работника» скорой помощи путём внутривенного введения волшебного препарата налоксон (Naloxonum 4 мг/мл) возвращали из мира грёз, плавно переходившего в загробный очередноЕ наркошу. В ассоциативный ряд со «скорой помощью» чаще всего выстраиваются «санитары» и «носилки». К сведению читателя – носилки (старые, рваные и ломаные) на скорой имеются, а вот санитаров (как физических лиц) нет, не было и «уже не будь хоть никогда». С выражением небритых лиц легко транслитерируемым в: «достали эти наркоши! Мля!» скорую помощь оказывали два фельдшера этой самой помощи. Один ковырял катетером «дорогу» на предплечье с целью внутривенного доступа, а другой, придавив приятно голубевший нос наркоши маской, осуществлял ИВЛ, вяло тиская мешок АМБу. Вся инсталляция, она же хэппенинг напоминала анимированную скульптурную группу Лаокоон и сыновья, с той лишь разницей, что Лаокоон валялся на земле и не имел бороды.

 

[336x336]

 

      Вот в бороде то вся заковыка. Роль наркоши, котороЕ злые фельдшера пытались лишить доброкачественного наркотического опьянения исполняла дама неопределённо молодого возраста. Ой, боюсь! В данном абзаце автор вступает на зыбко-неверную почву гендерного вопроса и вводит в повествование персонаж, обладающий парой ХХ хромосом, тобиш - женщину. Сотворил Господь три зла: бабу чёрта и козла (всех феминисток отсылаю к … народному творчеству).  Хотя, если под козлами подразумевать сильный пол, то даже толерантно звучит. А то, что дамы на первом месте, то ladies first– святое.

       

КРАСАВЕЦ И ЧУДОВИЩНАЯ (драма с собачкой).

[336x387]

         Битва со смертью вступала в решающую фазу. В результате медицинских процедур цвет пациентки из приятного голубого перешёл в густо буряковый. В советские незапамятные, но и незабываемые тож времена овощ сей разливал свои соки исключительно в банки ёмкостью три литра, укупоренные ржавой жестяной крышкой. А колер под ржавый сурик обсохшего на аральской мели траулера приобретался путём купажа и 3-х - 4-х летней выдержки на солнечных полках сельпо. Вены на шее страдалицы набухли, глаза полезли из орбит…  Стоп, это Шварценеггер на Марсе. Глаза аддикторши утеряли на данный момент способность вылезать куда-либо, а так же наивно распахиваться и очаровательно округляться, так как представляли собой две невнятно прорезанных щелки между мешками век. Как молвит контингент – всё моё богатство в мешках, а мешки под глазами. Приняв позу Буратино, сидящего на поле дураков на деревянном заду с раскинутыми в стороны нижними сучками, девушка добросовестно силилась блевануть, целясь в собственную туфлю. Тщета её усилий пронзила сердце Петра Яковлевича, безвозвратно утерявшего свой рвотный рефлекс в эпоху Солнцедара, Агдама и незабвенной Херсы, чего так не хватило в первом женском космическом вояже первой женщине космонавту. Два стакана Агдама в день и остался бы незаблёванным космический корабль «Восток – 6», гордость и детище советской науки и техники. А они: центрифуга, центрифуга.

 

 

СПРАВКА:

[260x263]

1963 г.51 год назад.

         Состоялся космический полет первой в мире женщины-космонавта Валентины Терешковой
Терешкова довольно тяжело перенесла полет. Однако, несмотря на тошноту и физический дискомфорт, она выдержала 48 оборотов вокруг Земли и провела почти трое суток в космосе, где вела бортовой журнал и делала фотографии горизонта, которые позже были использованы для обнаружения аэрозольных слоёв в атмосфере.

Источник: http://www.calend.ru/event/3727/
© Calend.ru

 

         Пошел налоксончик – удовлетворённо поискав в бороде, заметил мохнорылый фельдшер. Действительно, клиентка кое-как задышала и, как и было отмечено в карте вызова «оскорбляла бригаду нецензурной бранью», что  явно свидетельствовало о возвращении к бренному существованию. Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые, об ощущениях тех, кто регулярно посещает эти «минуты» после небольшого перерыва наука умалчивает. Туннель там со светом, говорят. Дело тёмное, но со временем каждый узнает как чего.

               Тут Пётр Яковлевич внезапно заметил, что Дусик-3 органично вписался в подмостную группу и, тщательно обнюхав, сочувственно лизнул страдалицу в лодыжку. «Вот ведь, живая душа, понимает, падла шерстяная» - в очередной раз умилился Пётр Яковлевич задушевности своего четвероногого друга. Явление собачки привлекло внимание медицинского персонала к личности хозяина. Задрав голову и поставив бороду торчком на манер думного дьяка, обходящего дозором свой департамент, фельдшер воззрился на мост, где в позе наблюдателя ОБСЕ удобно расположился Пётр Яковлевич. Безошибочно внеся Пётра Яковлевича по степени поношенности костюма и физиономии к одной референтной группе с подмостной страдалицей, фельдшер мгновенно разрешил задачу  уборки общественного места. Задачу, необходимо заметить,  непростую в условиях состоявшейся ликвидации женских вытрезвителей как наследия мрачного совкового прошлого. «Эй, дядя! Твоя что ли?» - дружелюбно осведомился он, коварно планируя переложить на хрупкие плечи Петра Яковлевича тяжкий груз медицинской клятвы и ответственности за беспомощного пациента. Внутренне заметавшись, Пётр Яковлевич наружно впал в привычный для себя при неожиданных жизненных коллизиях ступор. Дело в том, что из двух психологических типов – «газель» и «корова» Петру Яковлевичу выпала безнадёжная медлительность бурёнки. Испытывая невыносимое психологическое давление, он сунул руку в карман и сжал в потной ладони весь свой наличный капитал – пятьсот рублей. Дусик-3 проанализировал ситуацию первым, глянув в мутные глаза хозяина, он ободряюще тявкнул и … свершилось. Через пять минут дама была выгружена навалом в «палисадник», медицина откланялась, не забыв бросить в подол хозяйки синюю туфлю и унося вдаль триста рублей из золотовалютного резерва Петра Яковлевича. Довольный донельзя Дусик, исполнил команду «к ноге!» которую ему никто не подавал и, склонив голову на правое плечо ел глазами начальство.

         Пауза затягивалась, удобно поёрзав  на мохнатом задике, Дусик политесно поинтересовался, не утомит ли присутствующих повествование о его, Дусика жизненном пути, но ответа почему-то дожидаться не стал и начал так:

 

ИСТОРИЯ ДУСИКА-ТРЕТЬЕГО, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ.

             Прежде всего, вас, конечно, интересует происхождение моего родового имени-звания. Появился я на свет в благородной, но обедневшей дворянской семье. Родителей помню смутно, с папой, по чести говоря, познакомиться мне так и не пришлось. Помню мамкин тёплый живот, шершавый язык на шкурке и «тупые, твёрдые предметы» - головы братьев и сестёр постоянно и весьма некстати встречавшиеся на моём тернистом пути к сиське. Рано вырванный из лона семьи, я очутился в руках неких малолетних негодяев, нещадно тискавших меня за неимением другого занятия, и пытавшихся кормить fast и junk food-ом, совершенно не предназначенным для особ моего нежного возраста. Я так и загнулся бы в качестве мягкой игрушки, затисканный до смерти на потребу препубертатной любви к фауне, если бы не был вызволен из рук мелких мерзавцев Человеком с большой буквы, который стал сначала  моим наставником педагогом-ментором, а затем и Другом, а, отчасти, и Большим братом (а также спонсором, промоутером и т.д). Вы, вероятно, заметили, что я упорно избегаю произносить пошлое слово «хозяин». Хозяев, как известно, в 1917-ом всех попотчевали гранёным штыком в брюхо, а нечаянно уцелевших, эмигрировали кованым сапогом в зад по направлению Парижа-Константинополя. (Дусик, в силу крайней занятости, не имел времени следить за прессой, поэтому его политические взгляды несколько устарели и он совершенно не ориентировался в последних (крайних?) социально-исторических катаклизмах. Прим автора).

       Как мне удалось впоследствии выяснить, мой Друг всю природную живность делил на дусиков и гусиков. Дусики бегали по почве, а гусики парили в небесах. Дусики, в свою очередь, бывали мелкими, злобными или достойными. Гусики подразделялись на наглых гусиков  и гордых гусиков. Человеческое существо, как двуногое без перьев, в зависимости от личностных особенностей могло быть классифицировано и как дусик и как гусик. Те ещё гусики попадались моему Другу на жизненном пути.

ОБ  ИМЕНАХ

           Отнимая у живности собственно-научные имена, Пётр Яковлевич не желал обидеть братьев наших меньших, указать им на скромное место в природе и пищевой цепи, так сказать. Отнюдь, он делал это из инстинктивно-гуманных соображений. Например, прозываетесь вы  Ноктилюка многотысячная. Обидно, слушай. А назови её «дусик»? Может та Ноктюлюка и от мамы ласки подобной не видывала.

         "И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым;" Бытие. 2;20. Так что, скоты, кому не нравится имя собственное, все претензии к Адаму, он первый этимолог и таксономист с него и взятки.

             Плавно перейдём от фауны к флоре. Если вас, бабушка, в трамвае назовут эктофлойная сифоностель, будет обидно, а ведь существует себе растение и в ус не дует, а ещё Ferula Аssafoetida в переводе с латинского – Сверхвонючка. Много ещё несправедливости творится на нашей грешной планете, так то. Совсем я закончил с темой обиженных поимённо и стело положил, так нет, лезет прямо в глаза из умной книжки KAKABEKIA (читать по русски), вымерла несчастная растения КАКАБЯКА от обиды в докембрийском периоде, не перенесла латинской классификации. А вот пример от обратного. Дикое чудовище Megazostrodon великий и ужасный на поверку оказывается зверьком величиной с крысёнка и общим выражением организма, свидетельствующим о крайне степени забитости в мире грубых динозавров.

[250x119]

         С Дусиком, я надеюсь, вопрос решён. Почему третий? Собирая информацию по крохам, я узнал, что сменил на своём почётном посту Дусика 2-го, а он в свою очередь Дусика 1-го. Эти достойные барбосы, исполнив свой долг до конца, оставили сей мир в силу разных, не всегда естественных причин. Память о них, а также личные вещи благодарный Друг бережно хранит до сих пор. Мне случалось обнаружить в укромных местах изгрызенный футляр от очков, покусанный и обмусоленный теннисный мячик, старый ошейник от блох. Sic transit Gloria mundi. Тёмные предания глубокой старины донесли до нас упоминание о будто бы проживавшем до дусиков в квартире Друга некоем щенке по имени Дрищ. Но он канул в Лету, не оставив материальных свидетельств-артефактов. В силу чего неизвестно, чем был знаменит вышеупомянутый Дрищ и как окончил свой собачий век. Но тут Дусик внезапно прекратил дозволенные речи и резко свинтил через никогда не закрывавшееся «французское окно» во двор, где, судя по фонограмме, затевались какие-то собачьи разборки.

 

Алоизыч, мокрый снег Достоевского.

 

 

Об одиночестве.

    Неслышно, словно картонные, сталкиваются, перекатываясь, снарядные гильзы. Беззвучно прикладываются к мёрзлой земле траки. Шмыгает чумазым носом, пялится в смотровую щель механик-водитель, дёргает фрикционы. Свет фар пятнает в прорези бронелюка невнятные туманные клочки.

     Крашеный в весёленький салатный колер, ставший от инея оливково-лиловым, стоит ясной звёздной ночью на постаменте Т-34. Колючий иней на ветвях не шелохнётся,  спит спальный район, оправдывает название.  Заварен люк, не выбраться.

       Глава об одиночестве грозит растянуться до бесконечности. Уж больно плодотворна тема. Возвращаюсь позднеосенним вечером из фитнесс-клуба. Пять часов, а темно, как, ну вы знаете. Привет американцам африканского происхождения, и проктологам, хоть глаз им коли. Выпавший днём снег растаял, перешёл на нулевой по Цельсию уровень, остался маслянисто-глянцевой плёнкой на асфальте и грязной пеной на газонах. Смоляными ямами блестят лужи. В Лос- Анджелесе есть ранчо la Brea (Rancho La Brea Tar Pits), нынче тематический парк, знаменитый своими смоляными или битумными озерцами.

 

[448x300]

      В доисторические времена приходили разнообразные допотопные звери к озерцам напиться, а где коготок увяз, там и всему мамонту кирдык. Предсмертная борьба несчастных привлекала к озерцам хищников и падальщиков, в свою очередь вязнувших в смоле, чтобы много тысяч лет спустя палеонтологи их косточки, связанные проволокой, выставляли в музеях. Ныне в парке озёра огорожены забором, чтобы какой-нибудь ужравшийся афроамериканец или белая морда запьянцовская лосанджелеская не увязла. Таких друзей – за хрен в музей. Лужи на асфальте не огорожены и меня, карликового мамонта новой эры, так и тянет утолить жажду, тогда возможно, хотя и маловероятно, моя отчаянная борьба привлечёт ... хоть падальщиков.

            Интересное над собою наблюдение. Вот я сижу, тыкаю двумя пальцами в клавиатуру, вдохновение посетило. А причина сего припадка? Психоаналитический расклад таков – когда у меня более-менее по жизни, рука не тянется к перу, перо к бумаге. Но стоит, как в данный момент, ходу жизни дать сбой – понос слов. Посетили неприятности на работе, так на три копейки; начальник - паскуда, клиентки – гадюки с взведёнными курками. Словом, ничего из ряда выходящего, а какова нетленка выходит из-под пера-клавиши! Любо-дорого глядеть. А вот отмерь мне четыре годка каторги, может из меня Фёдор Михайлович бы вышел или Катя Маслова. По христианской методе тело страдает – дух возвышается. А у меня дух ноет, а творческий потенциал растёт. Нет худа без добра.

            Всю сознательную жизнь выстраивает индивид свой внутренний облик. На передний план вытаскиваются достижения, загоняются поглубже в тёмные уголки ляпы, косяки и проколы. Глянешь на своё внутреннее изображение, ничего вроде, неплохо. Кудрявый, поджарый, в разговоре находчив с врагами рейха суров. Девушки любят. А потом как-то невзначай из беседы с любимой женщиной узнаёшь о себе «правду»; брюки у тебя коротки, а язык длинен и коряв, все её знакомые тебя за дурочка держат и несёшь ты всякую чушь беспрерывно. Самое главное, если ты такой умный, почему такой бедный? Особенно про брюки обидно. И кранты, зазвенело тонко калёное стекло внутреннего образа, рассыпалось на кусочки. Лежит в серванте тонконогий олень цветного стекла, одна нога отломана. Привет тебе, товарищ! А не похож ли я на птицу подранка? Десятилетия упорнейшего аутотренингового труда коту под хвост. Комплекс неполноценности дыхнул гнилью в лицо. Окружающее меня человечество! Нет, человечеству на меня насрать жидко семь миллиардов раз (7000.000.000). Ноосфера родная! К тебе взываю о справедливости. Не таков я, я хороший!!! Я тонкий и ранимый, я умный, что ни говори – три языка без словаря, романы пишу, звоню регулярно папе и маме. Да пошли вы все со своей критикой. Начну сначала, подлатаем внутренний образ, замнём кой-чего для ясности, оттеним черты и отретушируем. На оставшееся мне на самокопание время сойдёт.