По щучьему веленью,
или полюби меня, Маруся!
Действующие лица:
Иван – в начале сказки не сыт и не пьян.
Его мать – женщина и мать, больше нечего
сказать.
Щука – вот от нее-то и вся докука.
Царь Долдон
Десятый - государь богатый.
Царевна Маруся – описывать не беруся.
Генерал – может герой, а может и нет,
в сказке от него нет бед.
Барон – то ли английский, а то ли
французский, вообщем – чурка
не русский.
Женихи - этих полно, только все они……
не интересные люди.
Если время есть у вас,
То послушайте рассказ.
Надоело мне молчать,
Но не знал я, как начать.
Перебрал я рифм немало
И решил – начну с начала.
Часть первая
Начинается все так:
Жил да был Иван – дурак.
Жил он с мамою, старушкой
Не в хоромах, а в избушке
На окраине села.
Вот такие, брат, дела!
В доме мебели не густо.
Из жратвы – одна капуста,
Репа, брюква да морковь,
Что б гонять по жилам кровь.
Из скотины – пес Полкан,
Да под печкой таракан.
Но, однако же, живут,
К концу сказки не помрут.
Как-то раз старушка – мать
Стала Ваньку попрекать:
Мать: Мне, Ванюша, лет немало,
Всяко в жизни я видала,
Но таких, как ты, злодей,
Не видала я людей.
Для тебя, что ночь, что день,
На печи лежишь, как пень.
Сутки ты то спишь, то жрешь.
Пользы от тебя – на грош.
Праздник скоро, Новый год.
Слазь-ка с печки, обормот,
Да сходи-ка за водой,
Морду хоть свою умой.
Заодно полы протри.
Сколько грязи, посмотри!
Иван: Ты, маманя, не гунди,
А немного обожди.
Только начал я мечтать,
Как царевичем мне стать,
Как богатство заиметь,
Ты же начала трындеть
О какой то там воде,
Право слово, ерунде.
Мать: Все! Терпения уж нет.
Ну-ка, с печки, оглоед!
Ванька охает, вздыхает,
Задом с печки он слезает,
Надевает свой армяк.
Ну, не хочется никак
За водой идти ему.
Чай не лето, не в Крыму.
Но ухват мамаша – хвать,
Значит надо ведра брать.
Вышел Ваня на крыльцо,
Сделал умное лицо,
Плюнул в снег, поправил шапку,
Два ведра схватил в охапку
И направился к реке,
Что виднелась вдалеке.
К речке Ванька подошел,
Прорубь быстренько нашел,
Начал ведра наполнять.
Вдруг… Не знаю, как сказать.
Что такое? Ну-ка, ну-ка…
А в ведре большая щука.
Ванька так в сугроб и сел.
Видно, парень обалдел.
Иван: Вот так – так. Вот это мило.
Видно счастье подвалило.
Это ж надо, в Новый год
Будет с рыбкой бутерброд,
А на первое – уха,
Заливные потроха.
И мамаша будет рада.
Для ее зубов – услада.
Может чарочку нальет.
Все же праздник, Новый год!
Щука: Ты, Ванюша, не спеши
Делать праздник для души.
Ты слюну сглотни, Ванюша,
И мои слова послушай.
У меня ведь есть семья.
Предлагаю бартер я:
В воду ты меня бросаешь,
Это значит – отпускаешь,
И плыву к щурятам я.
Это будет часть твоя.
А с моей же стороны
Предложенью нет цены!
Как захочешь что, сперва
Ты скажи таки слова:
«Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью…».
Враз получишь результат.
По глазам я вижу – рад.
Раз согласен, так – вперед!
Да, не медли, обормот.
Ванька щуку отпустил
И чего-то загрустил.
Иван: Видно, все же я сглупил,
Что закуску отпустил.
Мне лапшу она на уши
Поразвесила, послушал!
Видно все же я – дурак,
Раз поставил дело так.
Ну да, ладно, видит бог,
По другому я не мог.
Видно, день такой дурной,
Что-то сделалось со мной?
Да еще домой идтить,
Эту тяжесть мне тащить.
А-а, попробую сказать.
Мне ведь нечего терять.
Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Ну-ка, ведра, вы уж сами
По снежку сейчас, ногами
К дому шагом марш вперед!
Не успел закрыть он рот,
Как у ведер, в самом деле
Ноги снизу заблестели,
И, как бравые бойцы,
Зашагали молодцы.
И Иван, что было сил,
Вслед за ними затрусил.
Как в деревню прибежали,
Люди рты поразевали,
А собаки завизжали
И хвосты свои поджали.
Наш Иван к избе идет
И на весь народ плюет.
Мамка чудо увидала,
Поперхнулась и сказала:
Мать: Ну, Ванюша, ты даешь!
Копперфильд, ядрена вошь!
Это ж надо, отчудил –
К ведрам ноги прикрутил.
Инженер, чего сказать?
Ну, порадовал ты мать.
А теперь бери топор,
Да езжай в сосновый бор.
Дров те надо нарубить,
Нечем печку истопить.
Изо рта, вон – пар валит,
Зуб об зуб уже стучит.
Так что, Ваня, постарайся,
За дровишками смотайся.
Иван: Я б смотался, если б мог.
Да на чем, помилуй бог?
Ведь у нас нет ни «КамАЗа»,
Ни «Газели» нет, ни «КрАЗа».
Нет у нас и «Жигулей»,
Даже первых моделей.
Во дворе одни лишь сани,
Да коняги нет у Вани.
Так на чем же мне скакать?
Посоветуй сыну, мать.
Мать: Не мене тебя учить.
Ведра могут же ходить?
Вот и саням прикажи.
Чудотворство покажи.
Иван: Ты логично мыслишь, мать.
Ваньке нечего сказать.
Вышел наш Иван во двор,
В руки взял большой топор,
К саням быстренько шагнул
И тихонечко шепнул:
Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Разворачивайтесь сани,
Без лошадок мчитесь сами
За дровами в дальний лес.
И Иван на сани влез.
Сани тот час же рванули,
Даже задом не вильнули,
И по полю напрямки
Понеслися вдоль реки.
Не прошло и пять минут,
А уж лес-то вот он, тут.
Тормознули на полянке,
На лесной, стал быть, делянке.
Ванька вылез из саней,
Стал искать сосну стройней.
Вот – нашел, остановился,
Шапку снял, перекрестился.
Что б никто не услыхал,
Тихо – тихо прошептал:
Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Лесорубный инструмент,
Из саней взлетай в момент,
Да работать начинай.
Только сучья отрубай.
С визгом выгнулась пила
И сосну пилить пошла.
И топор сигнул, как черт,
Рубит, ухает, сечет.
Только щепки полетели,
Чуть Ивана не задели.
Вот уже дровишки есть.
Кубометров, эдак, шесть,
Ну а может и десяток.
Похвалил Иван «ребяток».
Иван: Вот так скорость! Это ж надо!
Прям «стахановцев» бригада!
А теперя всей гурьбой
Прыг – на сани и домой.
Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Вы, дровишки, в эти сани
И укладывайтесь сами.
Вмиг послушали дрова
Те Ивановы слова,
Вмиг в санях они уклались
И веревкой обвязались.
А Иван на них сидит
И, как барин, говорит:
Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Ну-ка, саночки, вперед!
Аж, до самых до ворот.
Да гоните, что есть мочи.
Уже время близко к ночи.
Только те слова сказал,
Вжик! Его уж след пропал.
Как ракетный самолет,
Сани ринулись вперед.
Пронеслись, как метеор.
По пути снесли забор,
Трех прохожих зашибили,
Двух собачек задавили.
И еще, ума-то нету,
Опрокинули карету.
А в карете той барон,
Заграничный охламон.
Ехал он в Россию нашу,
Что бы в жены взять Маняшу,
Дочку русского царя.
Да поехал, видно, зря.
Хоть живым барон остался,
Но помятым оказался
И ободранным камзол.
Рассердился тут посол.
Барон: Ах, ты, русишен баран!
Видно, ти сопсем уш пиян!
Донер ветэр, швайн, свинья.
Жаловаться буду я!
Но Иван его не слушал.
Он в избе картошку кушал.
Поработал молодец!
Первой части уж конец.