Ученые прибедняются?
СТРАНА НЕРАЗРУШАЕМЫХ СТЕРЕОТИПОВ
Давайте попробуем сыграть в простенькую игру в ассоциации. Слово «образование». Сколько ответило «разрушено»? «Наука». Скорее всего, наиболее частый ответ будет «в загоне». «Ученые». Кто ответил «уехали»?
Примерно с такой схемой в голове я и шел на встречу с новым замминистра образования и науки Людмилой Огородовой. Мы договорились поговорить о том, что происходит в ученом мире после реформы РАН (ассоциация - «разгром», да?).
Первый стереотип у меня сломался сразу. Огородова совсем непохожа на крупного федерального чиновника. У меня было ощущение, что передо мной классический детский доктор, Айболит в юбке. Конечно, я знал, что по специальности Людмила Михайловна педиатр. Но у многих медиков, ставших крупными администраторами, чудесным образом меняется манера общения - в голосе появляются металлические нотки, и кажется, что они тотально ничего не успевают и потому общаются всегда на бегу. Огородова же с посетителями общается так, как врач из детской поликлиники обычно вела себя с моими заболевшими детишками. Иногда в запале, отстаивая какую-то мысль, замминистра начинает говорить чуть громче, но тут же осекается:
- Извините, я кричу...
|
Я даже грешным делом подумал, что ее специально позвали курировать российскую науку, чтобы успокоить разнервничавшихся академиков. Ученые - они ведь как дети...
Второй слом произошел, когда Огородова, пытаясь упредить мои вопросы про неприкаянных ученых, стала раскладывать таблицы и графики, сколько всего понастроено, закуплено и запущено за последние пять - семь лет.
- А почему эти цифры раньше никто не называл? - оторопел я, разглядывая таблицы с суммами, выделяемыми на науку.
- Не знаю, - растерялась Огородова. - Они в докладах давно фигурируют.
УСТАНОВКИ СОБРАЛИ В КУЛАК
Давно-то давно, вот только никто не потрудился их обнародовать. Когда началась реформа РАН, в десятках газетных статей рассказывалось, как недофинансировались исследования академиков. О том, что бюджетные деньги выделялись не только РАН, не говорил никто.
Оговорюсь, я не собирался писать панегирик о возрождении отечественной науки. Пока нет для такого вывода особых оснований. Но то, что у нас не все так плохо, как думают те, кому в голову вбили грустные стереотипы, - это, что называется, научный факт.
С 2005-го по 2011-й расходы на гражданскую науку из федерального бюджета возросли втрое: было 74 млрд. рублей с копейками - стало 290 млрд. Но при этом бюджет РАН был около 60 млрд. Почему? Потому что наукой занимаются не только академические институты. Есть ядерные центры, есть отраслевые институты, есть в конце концов космонавтика.
Куда потрачены деньги? Огородова объясняет - в основном на закупку уникальных научных установок. Впервые за двадцать лет для ученых стали приобретать новейшее научное оборудование. Это раз. Сейчас таких установок в России 92 штуки!
Второе - создавались центры коллективного пользования. Не всегда один институт своей задачей займет все время на научной установке. Поэтому разным научным группам предлагали пользоваться одной техникой, как плитой в коммунальной квартире.
Третье - в кои веки начали возрождать крупные, дорогостоящие научные проекты международного уровня. Их и назвали мегасайнс.
Например, в Гатчине Ленинградской области в Петербургском институте ядерной физики им. Б. П. Константинова уже запущен реактор ПИК. Строительство его началось - внимание! - в 1976 году. В 1991-м приостановлено. А в 2001-м возобновлено, и вот первая очередь достроена. По сути, это своеобразный рентгеновский аппарат. Поток нейтронов «просвечивает» образцы различных материалов, но с уникальной детализацией. Немцы занимают очередь, чтобы поработать на такой установке. Разруха, говорите?
Или «Игнитор» - термоядерный реактор, который строится под Троицком. Итальянцы вкладывают в его строительство 140 млн. евро. Примерно столько же выделяет российский бюджет.
В Дубне в Объединенном институте ядерных исследований в 2007-м начато строительство нового ускорителя NICA. Наш ответ на запущенный в Швейцарии Большой адронный коллайдер - самую, между прочим, знаменитую научную установку в мире!
Потом вполне логично государство задумалось - деньги вложены немалые (по финансированию науки Россия, оказывается, на 4 - 5-м месте в мире (см.схему), а где результаты? В Бразилии примерно столько же вкладывают в науку - но там растет количество научных публикаций в международных журналах (именно публикациями меряют работу ученых: добился чего-то - опубликовал). А у нас публикаций становилось меньше.
Вот тогда и стали задумываться о реформе российской науки. Не Академии наук, а именно всей структуры!
 [635x] |