Его совсем не ждали. Он пришел внезапно. Сначала мягким постукиванием по крышам, а затем шумным шелестом по мостовым он известил всех о своем приходе. Его давно не было в этих краях, и все забыли, как он называется. Только одна девушка-чужеземка, подставив ему разгоряченные ладони блаженно прошептала
- Дождь!…- и улыбнулась.

И с тех пор дождь шел не переставая. Он будил людей по утрам и убаюкивал по ночам. Он стал аккомпанементом городской жизни. Так же, как раньше церковные колокола, которые теперь звонили особенно гулко и басовито, разнося свои голоса не дальше ближайших домов, потом их заглушал дождь.

Капля за каплей. Из милого ласкового друга он постепенно превратился в чудовище. Он размыл дороги, уничтожил посевы, затопил погреба с прошлогодними запасами.Фундаменты многих домов подмыло, глиняные стены исчертили трещины, соломенные крыши сгнили. Поначалу люди бежали от него в горы, но когда стало ясно, что бежать больше некуда, да и незачем – дождь лил повсюду! – принялись спасать то немногое, что им осталось.

- Проклятье!- бесилась все та же девушка-чужеземка, пытаясь растопить камин сырыми дровами.

Уже месяц она жила в городе и весь месяц погода была к ней сурова. Первые две недели ее мучила сухая жара: чувственные губы ее потрескались, несмотря на то, что она обильно смазывала их миндальным маслом. Соболиные брови и ресницы выгорели, исчезнув с измученного солнцем лица. Волосы, когда-то ниспадавшие на хрупкие плечи живым каскадом кофейных локонов, превратились в рыжую сушеную солому.

Именно поэтому девушка так радовалась приходу дождя, но чем дольше он шел, тем больше усиливалась ее тоска. Она уже потеряла всякую надежду выбраться хотя бы из своего дома, заперлась на все замки, засмолила все щели, вытащила из погреба остатки запасов и приготовилась к войне с дождем.

И, надо сказать, делала она это вполне успешно. По крайней мере, ее дом был единственным, где можно было ходить по полу, а не прыгать с табуретки на табуретку. У нее всегда был горячий обед, а не струганная солонина.

Но в этой войне были и потери – дождь затопил поленницу, и теперь девушке приходилось топить камин всем, что она смогла найти на чердаке.

Она обрилась наголо, потому, что высушить волосы было невозможно; стесала под корень ногти, спасая погибающее под дождем имущество. Она уже давно не носила юбок, вместо них в ход пошли старые мужские бриджи, которые она в достатке отыскала на чердаке. Мылась она теперь реже, чем обычно, отчего страшно мучилась. Ей все время казалось, что она пропахла сыростью, и этот запах сводил ее с ума. Она заглушала его, рассыпая по дому ваниль, которую в избытке обнаружила все на том же чердаке.

К концу месяца у девушки уже сложилось свое хозяйство, и она даже привыкла к такой жизни. Дождь усилился, но, тем не менее, уровень воды упал, как будто она наконец-то нашла путь оттока.

Однажды ночью в ворота дома девушки кто-то постучал. Стук был неестественно громким, переходящим в страшный звук, похожий на лязг. Девушки забилась в самый темный угол и мысленно отгоняла от себя всевозможных чудовищ, которых породил дождь в воображении полудиких жителей городка.

Она с замиранием сердца ждала утра. Но и под утро стук не прекратился. Когда окончательно рассвело, она, наконец, отважилась выбраться из дома, но пошла не напрямик к воротам, а в обход, через задний двор. Подобравшись поближе к воротам, она увидела жуткую картину.

Ободранный помятый автомобиль, зацепившись бампером, повис на ее засове и стучал в ворота, погоняемый потоком воды. Когда-то машина была белой, но теперь она больше походила на комок грязи, облепленный мокрыми листьями и травой.

Видимо, машина зацепилась за ворота уже давно, но теперь, когда уровень воды начал спадать, повисла. Каждое движение дождевого потока она отражала стуком в ворота. И девушке этот лязгающий, клацающий, рвущий душу стук совсем не нравился.

Отцепить автомобиль сразу не получилось. Пришлось возвращаться в дом за топором – уж слишком сильно притерся металл к металлу. Смятый бампер разрубился легко. Освобожденная машина медленно, с большой неохотой отчалила от ворот.

И тут же встала. «Ручник» - подумала девушка, заметив, что задние колеса не крутятся.

Она проворно обогнула машину и распахнула водительскую дверь, единственную дверь, чудом избежавшую вмятин и царапин. И закричала! Так, как не кричала никогда в жизни. Потому, что никогда в жизни она не видела более жуткого зрелища.