[показать]Название: "Из-за Эмми или Cauer and other troubles of my life"
Автор: Topsyatina
Персонажи: Том/Билл (основной)
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, AU, BDSM, Angst, Lemon, Hurt/comfort, POV Bill...
Категория: Slash
Размер: макси (очень большое макси)
Статус: в процессе
Краткое содержание: Билл, молодой человек, приехавший в Дрезден. Учится на психолога в колледже. У него есть друзья, но жизнь кажется пресной. Её разбавляет новое знакомство - некий Томас Кауэр. Как жить после знакомства с таким человеком? Что делать с желанием поцеловать парня? Как признаться себе в пагубной привязанности? Как хранить чужие тайны? А самое главное: как соблазнить натурала, когда уже принципы умерли под натиском душащих желаний?
Предупреждение: ненормативная лексика, откровенные описания постельных сцен, неадекватные реакции/мысли персонажей, смерть персонажа (второстепенного)...
Благодарность: хочу выразить гигантское СПАСИБО Norka K. (Noriko) и Nokia. Я благодарна вам за труд, за то, что вы верите в мою идею и ни разу не усомнились в ней. Спасибо за помощь, за поддержку и то время, что вы на меня тратите. p.s. люблю вас сильно ^___^
От автора: здесь столько всего... что передать в 2-х словах сложно... Максимально жизненная история, по вине которой многие сходят с ума...
Размещение: За копирование, публикацию на других ресурсах и прочей ерунды - на кол посажу, обоссу и сожгу!:diablo:

*- социальное пособие на одного ребёнка в Германии составляет в среднем 150 евро со дня рождения и повышается с каждым годом
**- город в Германии, на земле Баден-Вюртемберг

Эмма была в восторге. Она скакала на кровати, разбудив отца, когда я собирался, чтобы отвезти её в школу. Том продрал глаза, резко схватил её и повалил, начав щекотать. Во мне проснулся ужас: он без белья! Если Эмма увидит... Капец! Но, слава Богу, Кауэр запутался в одеяле, поэтому не светил своими прелестями. Они смеялись, кувыркались и барахтались на кровати.
- Эмма, теперь у тебя мятая форма! – строго сказал я.
Пока мы завтракали, Том погладил её сарафан. Но как только его помощь была больше не нужна – тут же завалился в кровать. Я сказал, что у меня две первые пары очень важные, а потом я смогу сбежать. Он лишь махнул рукой на меня, назвав задротом. Ник и Бри пришли в восхищение, узнав, что мой «муж» вернулся на родину. Отметили засос на шее, хохотнув. Я вернулся после второй пары домой и, конечно же, увидел, что он ещё спал. Задницей кверху, насилуя руками подушку. Если бы она была жива, то задохнулась бы. Как можно настолько сильно сжимать бедняжку? Когда я его разбудил, то посмотрел на белоснежный ком: от подушки там было одно название. Какая-то вязкая масса.
- Вы там что, на сене спали?
- Практически.
Том распахнул одеяло, показывая мне себя во всей красе, повалил и подмял под себя.
- Ты же не думал, что вчера мне было достаточно?
Я лишь хищно улыбнулся и быстро разделся. Мы удовлетворили друг друга, кувыркаясь около двух часов. Всё чаще просто томно целовались и гладили друг друга. Потом я выбрался из этой трясины. Кровать показалась мне болотом. Но и уходить не хотелось.
- Приготовь обед мелкой.
Я собрался и поехал за ней. Дальнейший наш день пролетел за разговорами. Вечером я сидел на диване, обнимая подушку, и смотрел на эту парочку. Они были на полу. Том рассказывал дочери историю своего путешествия, а она лежала на животе, внимательно слушала и болтала ногами. А когда Эмма была уложена спать, Кауэр пригласил меня вновь в гостиную и показал фотографии на телеке, которые сделал в Африке. Всё закончилось стонами в спальне.
... И как-то так пролетел март. Мы с Эммой учились, я возобновил работу, Кауэр был неудержим в своём бреду. Он даже ночевал в офисе, но я уже не допускал мысль об измене. Видел, как он на меня смотрит. Первую неделю после его приезда его член буквально не вылезал из меня. Потом мы банально устали. Насытившись сексом, вернулись в окружающий мир. Вот и пошла работа-учёба. Том всерьёз взялся за свою выставку. Он очень переживал и нервничал, потому что не был уверен в себе на все 100. Я подумал тогда, что его подкашивает мнение тех уродов, которые ему сказали про талант в январе, год назад. Видимо, душевная рана ещё не затянулась. Мы с ним обстоятельно побеседовали. Я всеми силами пытался внушить львёнку, что он невообразимо талантлив. Но когда моих сил не хватило, я подключил тяжёлую артиллерию – Эмму. Она посмотрела на все фотографии и авторитетно заявила, что ей всё нравится, а он дурак, если думает иначе. Экстремал вообще выпал в осадок, встретившись с новой Эммой Кауэр. Она была умнее, наглее и обладала точкой зрения, которая даже не колыхалась. Её нельзя было склонить в сторону чужой правды. Существовало лишь её абсолютное мнение. Меня это настораживало, но потом я решил, что это издержки возраста. И, конечно же, против дочери он не попёр.
В самом конце марта над нашими головами нависла небольшая проблема. Те деньги, что он заработал на шоу в январе и феврале, все ушли на Сомали, на его там пребывание, а издержки от государства не пришли ещё. Детские деньги* мы не тронули, потому что они практически святые и откладываются на операцию и высшее образование Эммы. Нам пришлось распотрошить мой счёт. Я не расстроился, а по самолюбию Кауэра сей факт проехался катком. Джозеф был рад, что я вернул документы в Берлин. Мелкий Йост с удовольствием со мной погулял, сообщив, что мама формально отказалась от опеки над ним. Осталось только подтвердить всё документами. Я позвонил Дэвиду и поздравил его с этим шагом. Он сказал, что пацан переедет в Нью-Йорк только летом. Но они оба этого яро ждут.
Фотограф был шокирован, когда я ему рассказал про Питера и Диану. Но никаких комментариев я не услышал. Просто лицо человека, который потерялся. А вечером, перед сном он выдал: «Дурдом». Апрель начался так неожиданно: резко стало тепло. И мы жили, погрузившись в свою бытовуху. И тут... это стало тем уколом, которого я ждал после слов Ди в августе, когда она сказала, что что-то случится. Кажется, мы в полной жопе.
- Билл, - мне позвонил Ник, когда я только сел в машину и собрался забрать Эмми с рисования, - мне надо тебе кое-что сказать. Ты сидишь?
- В машине. Не пугай меня, блин!
- Тогда лучше иди домой и сядь там.
- Николас, твою мать, что стряслось?
- Я перезвоню, когда ты будешь дома.
Ничего не оставалось, как поехать за мелкой, потом в магазин и уже затем домой. Малышка скрылась в своей комнате, а я позвонил другу.
- Ну?
- Сидишь?
- Могу, бл★, лечь! Что такое?!?
- Открой комп, я тебе ссылку скину.
Пришлось идти за ноутом, тащить его в гостиную и ворчать, проклиная всё на свете. Я сел, держа телефон между плечом и ухом, загрузил лэптоп и зашёл по ссылке. Это был форум «Werden». В разделе «Слухи».
«Ходит слух, что у Тома и Шарлотты есть ребёнок. Она успела родить перед смертью». И ник – Милена.
- Тварь!
- Билл, я закрыл тему, никто не может её комментировать, и потом могу удалить, но надо сказать Тому.
- Так звони ему. Я разве за него отвечаю?
- Нет. Но... – он запнулся, - я боюсь.
Мой мозг не соображал. Но я понял, что на месте Ника сам бы испугался экстремала. Он обезьяна с гранатой.
- Скажи ты ему.
- Ответственность перекладываешь?
- Билл, я серьёзно боюсь. Он может её убить. По мне, так пусть всё и останется слухом, но ты понимаешь не хуже меня, что люди будут судачить и, возможно...
- Не продолжай.
- Так ты скажешь ему? Билли, умоляю, я в жизни так не боялся, как сейчас трушу. Он тебе ничего не сделает, а вот мне вполне может. Это же Кауэр. От него можно ожидать чего угодно.
- Вот она сука. Это месть такая...
- Не понял тебя...
- Мы пару раз разговаривали без Тома, и она поклялась, что я с ним не останусь. Я ущемил её достоинство, и она выбрала самый болезненный метод мести, уродина. Конечно, никто никого не убьёт, но если я её увижу – покалечу.
- Ты скажешь ему, скажешь?
- Да. Успокойся. Вечером. Пусть тема пока повисит.
- Боже, спасибо.
Я сидел три часа без движения. Думал. Эмма сама поела и сделала уроки. Я не мог выкинуть из головы осознание такой подлости. Нет, Том ей точно что-нибудь оторвёт. Лучше голову. В этот момент я понял, что мы на грани. Ещё чуть-чуть и сорвёмся. Наше счастье и так хрупкое, мы балансируем кое-как... И тут – бац. Нет, она совсем двинутая стерва. При ином раскладе я бы заставил Кауэра подать на эту психопатку в суд за клевету. Но ведь Эмма-то есть. И её действительно родила Шарлотта. Господи, ну почему мы постоянно оказываемся в заднице?!
Том вернулся сияющий, сразу накинулся на меня и расцеловал.
- У меня зашибенная новость!
- Какая?
- Мы едем в Кёльн через две с половиной недели.
- Зачем?
- Узнаешь. Будет Страстная пятница, выходной у всех, никто не учится. Отпразднуем там, разве не здорово, малыш?
- Меня пугает только то, что ты не говоришь, по какому поводу мы туда поедем.
Он чмокнул меня в лоб, потом в щеку, затем в губы.
- Это сюрприз. Поедем все втроём.
У меня сердце подпрыгнуло от этой нежности. Я подтянулся и поцеловал его.
- Есть хочешь?
- Не, мы с Сарой ужинали.
- Зачем вы встречались? – я максимально расслабленно попытался спросить, скрыв злость.
- Ты ревнуешь? Перестань, - он обнял меня и прижался. – Переоформляли мою страховку.
Я недовольно отвернулся.
- А что вы делаете? – наверху показалась Эмма.
- Я упал на Билла, спотыкнувшись, - не моргнув, обманул ребёнка парень. – Как дела?
- Нормально.
- На завтра все уроки готовы?
- Да. Почему ты спрашиваешь? – она спустилась вниз.
- Я волнуюсь, знаешь ли. Ты на танцы в субботу пойдёшь?
- Нет, у Роберты день рождения. Мы должны купить подарок.
- Купим, может, завтра.
- Я хочу, чтобы ты посмотрел на моё расписание, пап, пойдём.
Малышка взяла его за руку и увела наверх. Вот блин. Как же мне сказать про Милену? Я маялся вплоть до того, как не уснула Эмма. Том присоединился ко мне в гостиной, плюхнувшись на диван.
- Я должен тебе кое-что показать.
- Интересно.
- Тебе не понравится, говорю сразу.
Открыв вкладку, я сунул устройство львёнку. Сперва он был весел, потом улыбка исчезла, ну а в конце юноша сжал крышку лэптопа, прикрыв глаза.
- Тварь!
- Я сказал то же самое.
- Как она вообще посмела сунуться?!
- Том, мы с ней как-то разговаривали. Она сказала, что не даст мне жизни с тобой. Думаю, поэтому...
- Да башкой она думать должна же? – он повысил голос. – И не испугалась ведь, идиотка. Я вполне могу с ней что-то сделать. Для начала, хоть с работы уволить...
- Том, надо думать рационально. Что с этим делать? Ник ждёт твоего решения.
- Ничего. Это же слух. Я на сайте ничего писать не буду. Она хотела вывести меня из себя. Ей это удалось, но Милена ни за что не увидит эту злость. Я не собираюсь на общее обозрение выносить всякий мусор. Пусть они думают, что хотят.
Я обнял Кауэра. Не думал, что он именно так рассудит.
- Я сам позвоню Нику. И пусть включит комментарии. Мне любопытно, что они там понапишут.
- Ты неисправим!
- Ты сам всегда говоришь, что лучше быть таким, чем кем-то другим. А я такой, да. И останусь таким же, кстати.
- Угрожаешь, что ли?
- Придурок ты, Мецгер.
Мы поцеловались, отложив комп.
... Конечно, форум встал на уши. Николас включил комментарии... и понеслась. На Томе это, в принципе, не отразилось. Он готовил проект к выставке, которую планировал через восемь месяцев, и грезил поездкой в Кёльн. Я даже в интернете пробил по числам мероприятия в этом городе, но ничего не нашёл. Кауэр попросил меня отпроситься на работе и на учёбе на пару дней. Я так и сделал. На самом деле, мне всё это казалось странным. Резкая поездка да и всем вместе.
Том пришёл злой, как чёрт. Он кинул портфель в угол и неряшливо снял кеды. Я даже испугался.
- Что?
- Милена звонила.
- Наорал?
- Да. Как только мог посылал её, хамил, угрожал. Нифига.
- Что она сказала?
- Да ничего разумного. Верещала, как курица, - он сел рядом и потёр глаза. – Поставила условие.
- Какое? – я развернулся и сел на колени, вперившись взглядом в любимого.
- Или мы разъезжаемся, или она всем говорит про Эмму и про тебя.
- Сволочь!
Я сел ровно, смотря пустыми глазами в стену. Том обнял меня за плечо, пододвинувшись. Если говорить честно, я испугался. Если она расскажет о двух самых злачный тайнах Тома (обо мне и Эмме), то его экстремальная карьера может угаснуть, а он умрёт без риска. Засохнет. Это то же самое, как у малышки отобрать карандаши, а у меня мою работу, которую я люблю. Только вот Кауэр ни за что не смирится с утратой этой деятельности, потому что он ею буквально живёт.
- Что ты думаешь делать? – как я боялся задавать этот вопрос.
- Ничего, - он наклонился и чмокнул меня в висок. – Мне плевать на её пустые угрозы. Ну скажет и что? Билл, ты всерьёз думаешь, что ей поверят? Нет, ок, может, про Эмму она «утку» запустила и своевременно, но если на фанатов обрушить сразу и столько, то они не дебилы, просекут, что дело не чисто. И, скорее всего, зафлудят тему и сами попросят админов забанить эту дуру. Наши фаны вполне разумны в большинстве своём, поэтому я не боюсь огласки. Милена это тоже понимает. Ей надо было меня припугнуть, но я больше чем уверен, что она не будет рисковать своей репутацией среди таких же дебилок. И могу авторитетно заявить – плевать я хотел.
- Я рад.
- И ты не переживай, ладно? Ничего она не добьётся.
Я прилёг, облокотившись на его бок. Том приобнял меня, начав, а точнее, продолжив рассказывать о Сомали. Он делал это по приезду не очень часто, только когда время было. А я слушал, потому что было интересно.
Утром я проснулся в спальне. Никого не было дома. Кауэр повёз мелкую на день рождения к её подруге. Я был предоставлен сам себе, а это хорошо. Но, о ужас! – у нас закончился кофе. Я написал смс фотографу, гневно приказав купить хотя бы один пакет. Думаю, Том заржал, когда прочитал сообщение. Все волосатые зоны были обработаны, голова помыта вместе с телом. Я прямо-таки благоухал. Потом принялся за отчёт, а после делал работу для пары.
- Билл, - крикнул Том, когда зашёл в квартиру, - я купил кофе. Ты где?
- Я какаю, - воодушевлённо отвечаю из туалета.
- О Боже.
Я больше чем уверен, что он закатил глаза в этот момент.
- На кухне тебя буду ждать.
Сперва я не понял, что с ним не так. Пару дней назад он поменял серёжки в ушах, и я к этому не мог привыкнуть, а сейчас что-то совсем другое.
- Не пойму, что с тобой не так?
Я сел за стол и указал ему на свою пустую чашку, намекая, что хочу кофе.
- Присмотрись.
И только через минут пять я понял, что его дреды стали короче.
- Быть не может! Ты всё-таки их подровнял.
- Подплёл, подровнял и татушки подкорректировал.
- Красоту наводишь, будто, жениться собрался, - бурчу.
- Может и собрался, - улыбается, подавая мне кофе.
- Пошути у меня, я тебе быстро ноги оторву. Никому нужен не будешь.
Мы помолчали. Том изучал расписание Эмми на холодильнике, жуя тост, а я буравил его взглядом. Не нравился мне подобный настрой.
- Жениться я не собираюсь, успокойся.
- Так к чему такие жертвы?
- К Кёльну. Мы, кстати, на моей машине поедем, чтобы Эмми могла поспать.
Больше мы этих тем не затрагивали, как и про Милену со «слухами». Она не написала, что у Кауэра есть я. Это слегка нас успокоило, но я понимал, что надо ждать подвоха.
Неожиданно Том потащил нас в пятницу по магазинам. Сказал лишь, что надо. Для малышки мы выбрали чудесное зелёное платье. Оно так сочно смотрелось, а её глаза будто горели. Потом мы отдали её в детскую секцию, чтобы не утомлять ребёнка своими покупками. Экстремал настоял на дорогом магазине и поставил условие, что мы должны купить себе брюки и рубашки в тон. Не знаю, зачем, но я давно уже привык к его причудам, поэтому лишь пожал плечами. Любимый выбрал для себя такие штаны, что я чуть не упал в обморок от возбуждения. С серебряным отливом, узковатые, подчёркивающие его офигенный зад. Я, наверное, закапал слюной. Видеть каждый день шаровары, а тут изысканные брюки, которые просто орали, что их хозяин – самый сексапильный мужчина в мире, - было, по меньшей мере, странно. Фотограф выбрал белую тонкую рубашку. Его льва на спине было видно. Интересное решение.
- Ты хочешь всех соблазнить в таком виде?
- Как догадался?
Но когда я увидел сумму, мне сразу стало дурно.
- Том, мы и так со счёта всё сняли. Ты уверен, что нам нужна эта одежда?
- О да. Не волнуйся.
Мне Кауэр наряд выбрал сам. Я сидел на диване и плевал в потолок. Но Том подошёл к вопросу с умом. Синие брюки и белая рубашка с синими полосами, настолько бледными, что их было практически не видно. И сидело на мне всё отменно.
- Мы два красавца!
Я оставил без внимания этот поход в магазин, решив просто не думать, не забивать себе голову.
В назначенный день Том поднял нас с Эммой очень рано. Я кое-как стоял в душе, спя на ходу. Малышка вообще постоянно плакалась, что не выспалась, и есть не будет, и ехать никуда не хочет. Кауэр строго дал понять ребёнку, что её мнение тут самое последнее. Мы вяло жевали хлопья и пили сок. Когда львёнок отнёс все наши вещи в машину, то подхватил Эмму, взял меня за руку и буквально засунул нас в машину. Мелкая тут же уснула, я опустил сидение, повалялся и сам отрубился.
Разбудил меня Том.
- Ты есть будешь?
- Да.
- Тогда буди Эмми. Сейчас припаркуемся. Кстати, тебе кто-то звонил.
Оказалось, что Ханна. Я перезвонил.
- Привет, любовь моя!
- Здравствуй, давно не слышались.
- И не виделись, - огорчённо сказала девушка. – Я слышала о ваших с Томом проблемах. Мне очень жаль, что так вышло...
- Родная, сейчас это уже не имеет к нам никакого отношения. Мы просто живём.
- Хорошо, - она точно улыбнулась. – Ты не хочешь пойти в клуб? С Томом, конечно.
- Знаешь, мы сейчас в Кёльн по делам едем. Вернёмся только к 25-му, наверное.
- О, ну что ж, - подруга явно расстроилась, - тогда, может в гости заскочишь?
- И в гости заскочу и подстричься к вам приеду. Оброс. Хочу себе короткие волосы. Думаю, Кэт что-нибудь сварганит.
- А то! Ну всё, мой хороший, тогда до встречи.
- Пока-пока. И привет своей передай.
- И ты своим. Целую.
Мне стало светло на душе. Хорошо, что мы с Ханной всё-таки поняли всю абсурдность наших отношений и смогли остановиться. Я простил её и не жалею. А воспоминания о том времени – грусть с примесью радости. Хорошо, что это всё было, и хорошо, что прошло.
Я разбудил малышку. Она хотела даже драться, но из сна не вылезать. Мне на помощь пришёл Кауэр. Он вообще ничего не говорил. Взял её, вытащил и поставил рядом с машиной.
- Ты либо сейчас поешь, а потом опять спать будешь, либо всю оставшуюся дорогу глаз не сомкнёшь. Я тебе это гарантирую. Ясно?
- Да! – крик. – Ненавижу тебя! – и пихнула в грудь.
- Отлично, - он хмыкнул и повёл дочь в ресторан, закрыв машину.
Я лишь пожал плечами. Что-то странное происходит в этой паре. Через полчаса Эмма заливисто смеялась, поглощая суп и овощи. Создалось такое впечатление, будто я в трансе. Перемена настроений обоих меня не просто настораживала. Я выпадал в осадок от их общения.
А оставшийся путь до Кёльна мы ехали нормально. Никто не ругался и не дрался. Том трепал мне о своём, Эмма устроила на заднем сидении оккупацию, кувыркаясь, играя, читая и, фиг знает, что ещё делая. Я же, как вредное создание, напомнил Тому, что он обещал мне Испанию в каникулы и Париж, а этого ничего не было. И руки скрестил, смотря гневно. Экстремал, конечно, поверил в моё напускное раздражение, но потом поспешил оправдаться всё той же хренью: занят, болел, Сомали, денег нет и бла-бла-бла. Когда мы въехали в город, Эмми не отлипала от окна. Я был здесь всего раз, в школьные годы на экскурсии, а потом судьба как-то не забросила. С первого взгляда мне показался этот город серым, таким же, как Берлин, но потом я разглядел нечто удивительное, шарм, наверное. Потому что во всей этой непохожести и разобщённости я видел целостность, будто так и было задумано. Кёльнский собор вполне гармонировал с неопостройками.
- Билл, а ты был в Ульме**?
- Нет, почему ты спрашиваешь?
- Там самый высокий собор в мире находится. А Кёльнский на третьем месте.
- Откуда ты это знаешь?
- Когда в Ульме был, мне рассказали, - передёргивает плечами. – Я запомнил. Потом приехал домой и знаешь что заметил?
- Ну?
- Залез в список самых высоких соборов мира. Подавляющее большинство в Германии стоят.
- Да, нам есть, чем гордиться. Ты какой отель бронировал, долго ещё?
- Нет.
Действительно, через пару минут мы уже стояли на парковке отеля. Наш номер состоял из двух комнат. Эмми бегала туда-сюда, а потом села на кровать во второй спальне и сказала:
- Моё!
- Дорогая, тогда нам придётся с Биллом спать вместе, - начал Том будто обидевшись, - тебе не кажется, что...
- Мне всё равно, - выдала та и сложила руки на груди.
Мы оба развели руками. Малышка встала и шибанула дверью комнаты.
- Ты специально такой номер заказал?
- А то, - улыбается, садится и достаёт вещи из сумки, - я знал, что она будет выпендриваться.
Фыркаю. Ну и семейка у меня! Я прошёлся по номеру, посмотрел в окна, изучил цветы на столе.
- Как я понимаю, мы приехали на какое-то мероприятие?
- Да. Оно будет завтра. Сегодня просто погуляем по городу. Точнее, пойдём в музей шоколада, чтобы задобрить этого 7-милетнего монстра.
- Ты часто бывал в Кёльне? – сажусь на диван.
- Достаточно, чтобы изучить этот город вдоль и поперёк.
... И Том не врал. Мы пешком пошли в музей, по дороге, правда, нам встретились фанаты экстремала. Было любопытно наблюдать, как он раздаёт автографы и фотографируется. Его лицо сияющее, глаза просто лихорадит от счастья и улыбка, одна из тысячи, самодовольная, но добрая. Без корысти или надменности. В этом весь он. Делает то, что нравится самому и отдаёт себя делу безвозмездно. Нет ничего ценнее настоящих, искренних эмоций. А Кауэр никогда не притворяется. Я иногда думаю, что он просто не умеет этого делать. Недоговаривает, молчит, игнорирует, но не врёт, не маскирует свои чувства. И все эти люди, что смотрят на него с обожанием, тоже не врут. Они действительно его любят.
- Извините, - улыбается нам с Эммой.
- Ничего, - она берёт его за руку, - пошли уже скорее в музей!
Конечно, это был восторг. Малышка буквально обезумела от восхищения. Мы купили мешки конфет и шоколада по её просьбе. Всю дорогу обратно я ныл и умолял поймать такси. Не знаю уж, что конкретно меня утомило: трёп Тома о его драгоценных поклонниках или визги Эммы. Вечером меня резко срубило. Сквозь сон я слышал, как они едят сладости, смеются и что-то мастерят. А утром я проснулся раньше всех. Фотограф лежал рядом, повернув ко мне лицо. И оно было безмятежным. Я особенно любил его в эти минуты.
Пока они спали, я сидел за ноутом, отвечая на письма друзей и просто что-то смотря. На завтрак мы пошли вместе. Девочка хлопала глазами, морщила нос и всячески давала понять, что хочет спать.
- Давай её кинем в номере, пусть спит, а сами сходим поплавать. Время есть.
- Куда? – шепчу на ухо.
- Здесь есть бассейн.
Я уже загорелся. Облизал губы и даже глаза прикрыл.
- Но у меня нет...
- Я всё взял.
Предусмотрительный. После завтрака Эмма действительно выгнала нас из комнаты, завернувшись в одеяло. Я пошутил, что она шоколада вчера объелась, и он так пагубно действует, а она назвала меня дураком. Том ржал, надевая бермуды в другой комнате. Я решил мстить обоим. Кауэра в бассейне утоплю, а мелкую заставлю схавать весь купленный шоколад за день, пока она не лопнет! И я рассуждал вслух, отчего львёнок ржал ещё громче, а Эмма орала, что мы ей мешаем спать. Скоро я сойду с ними с ума.
В бассейне было всего три человека.
- Я тебя буду топить!
- Ты не поймаешь меня, - с этими словами он завязал дреды и прыгнул в воду, слегка обдав меня брызгами.
Я лишь покачал головой и закатил глаза. Прыгнув следом, попытался поймать его, но он уплывал, дразня, смеясь. Я доставал до его спины, лишь слегка касаясь льва, или хватал за ногу, но Том проворно высвобождался. А потом фотограф поймал меня сам.
- Никуда не денешься!
И поцеловал. Так упоённо и любовно, что я готов был растаять. А затем посмотрел по сторонам: на нас могли пялиться.
- Том, там бабка какая-то зырит...
Кауэр схватил меня и дёрнул вниз, и уже под водой поцеловал. И так раза три. Я вылез из бассейна, лёг на шезлонг и дышал, будто только с соревнований. А экстремал на меня укоризненно так посмотрел и продолжил плавать. Ну вот откуда у человека такая дыхалка? Я чуть не удушился от его поцелуев, а ему вообще по боку.
До вечера мы практически ничего не делали. Я тусовался с Эммой, пока глава нашего семейства сидел на телефоне. Затем мы оделись в недавно купленные вещи. Всё-таки Том божественно выглядел в брюках и полупрозрачной рубашке. И он, гнида, это знал, поэтому вертелся вокруг меня всё время, пока мы не вышли из номера. И ехали недолго. Эмма разглядывала пейзажи за окном, а я думал о мероприятии. Не было ни одной догадки. Как только мы приехали, зашли в здание и поднялись на нужный этаж, я понял: это приём. Столы сервированы множеством блюд, люди в вечерних нарядах, но не совсем формальных. Нет пиджаков, галстуков, платьев со стразами и дорогих каблуков.
- Ребята! – к нам примчалась Ли, обнимая каждого по очереди, а потом и Эмму. – Вы рано.
- Я решил осмотреться, - сказал Том, улыбаясь подруге.
- Отлично выглядишь, - я чмокнул бывшую девушку в висок, слегка приобняв. На ней было простое голубое платье, без какого-либо выпендрёжа. – Я до сих пор не знаю, куда и зачем мы приехали.
Эллис лишь улыбнулась и указала на сцену. Там висел огромный плакат: «Немецкая ассоциация спорта». Одновременно я испытал страх, гордость и смятение. Тома уже выцепил какой-то мужик, заведя с юношей, видимо, весьма увлекательный разговор.
- Вся команда приехала сюда.
- По поводу?
- Это ты узнаешь позже.
Мы с Эммой развлекали друг друга. Я удивлялся приходу каждого знакомого мне спортсмена. И восхищался. Не знаю, что меня ждёт, но это явно уже сейчас волнительно для нас всех.
- Билли, - начала мелкая.
- А?
- Ты переживаешь?
- Да. Я не знаю, зачем папа нас сюда привёз.
- Дай телефон.
Я подал ребёнку смартфон, всё ещё смотря по сторонам.
- «В эту субботу, - начала читать Эмми, - немецкая ассоциация спорта собирается в Кёльне. Ежегодный приём, на котором присутствуют все именитые спортсмены, в этом году приветствует новых отличившихся храбрецов: команду «Werden», - на этих словах я дёрнулся, уставился на малышку, но не сказал ни слова. – Во главе с Томасом Кауэром ребята покорили более 17-ти вершин, прыгали с парашютом, плутали в степях и пустынях, бороздили просторы Мирового океана, - и всё это за какие-то пять с лишним лет. Основатели коллектива: Томас Кауэр и Шарлотта Скиэр, - ставили своей целью побороть в себе страх перед самыми различными опасностями. Шоу команды «Werden» невероятно популярно среди тинэйджеров. Тем самым, ассоциация спорта хочет поощрить коллектив за такую мощную рекламу активного образа жизни». Конец статьи.
- Ты знала?
- Нет, но догадаться несложно. Папа купил новые вещи, ходил в салон, такой счастливый в последнее время. Я думала, ты знаешь.
- Он как всегда всё сделал по-своему.
Мы дождались начала программы. Сперва толкали речи, потом говорили о спортсменах, которые умерли в этом году. Мы почтили их память. Мы с Эммой успели устать: футболисты, теннисисты, волейболисты... Им не было конца, и словам о них не было конца.
- В этом году Ассоциация заметила настоящую немецкую жемчужину, - я даже встал, когда увидел, что Тома подвели ближе к сцене. – Никто не ожидал, что эта «жемчужина» покорит нас уже с экрана телевизора. Команда «Werden» с самого начала своего существования популяризирует экстрим. Для этих отважных ребят нет конечной точки, опасности перед высотой или глубиной, им не страшны ни жар, ни холод. Давайте в этом убедимся сами.
Сзади спустился экран. Показали пару трюков и несколько минут из подготовки к ним.
- Мне чрезвычайно приятно представить вам капитана этого удивительного коллектива – Томас Кауэр.
Фотограф поднялся на сцену под аплодисменты и свист своих же ребят. Я смеялся, смотря на парней, которые чуть ли не орали его имя.
- Здравствуйте. Мне невозможно радостно стоять сегодня здесь. Мы с Шарлоттой ещё в школе задумались над тем, что смысл нашей жизни никогда не будет состоять в офисной работе или бумагах. И когда мы впервые совершили подъём на гору, я понял, что это моя жизнь, - Том улыбнулся. Все зааплодировали. - В последние годы мы стараемся внушить молодёжи, что активный образ жизни – это не просто круто и модно. Это здоровье, долголетие и... травмы, - все засмеялись. – Да, есть риск покалечиться или, - пауза, - умереть, но если сидеть на месте и лелеять лень, то можно всю жизнь прожить овощем и не узнать, на что же был способен когда-то молодой организм. Мы не призываем лезть в горы неподготовленным юношам и девушкам, не заставляем никого сигать с вершины водопада... мы хотим показать, что мир прекрасен, а человек может быть таким же прекрасным, как и мир, стоит лишь преодолеть все свои страхи и, тем самым, стать сильнее.
Раздались аплодисменты. Он говорил не просто искренне и от души. Из него рвались слова. У меня сердце защемило. Я знаю, насколько Тому важно всё это.
- Томас, официально ваша команда существует около шести лет?
- Да.
- А на самом деле, когда вы начали заниматься?
- Я в средней школе, а собрались мы, как команда, уже в классе 10-м. Так что, долго мы проверяем свои возможности.
- Томас, я хотел от имени всей ассоциации вручить вам медаль её члена. Ваша команда служит для молодёжи примером, показывая, что человек со спортом всё-таки должен дружить.
- Огромное вам спасибо за доверие. Я не думал, что наше увлечение обретёт такие масштабы. Я благодарю своих ребят за то, что вы со мной, - они засвистели и запрыгали. Я растрогался. Такие милые. – А ещё, конечно же, Шарлотту, которая стала жертвой нашей страсти к экстриму. Её смерть служит нам примером.
Обмен любезностями, аплодисменты, восторженные взгляды, улыбки, звон бокалов... и мероприятие «покатилось» дальше. Том подошёл к нам с малышкой только через полчаса.
- Папа, ты молодец, - девочка обняла его, поцеловав, когда он сел рядом. – Только не надо было про маму говорить.
- Думаешь? Мне кажется, она бы одобрила. Люди, которые хотят нам подражать, должны знать, на что идут.
- Тогда хорошо.
Они улыбнулись. Я молчал. Мне, если честно, нечего было сказать. Лишь дотронулся до его кисти и сжал. Кауэр повернулся и так соблазнительно улыбнулся, что у меня аж зубы застучали... Боже мой, он обворожителен!
На приёме мы проторчали до ночи. Поздравления, восклицания, лесть... буе... Мы с Эммой занимали друг друга, как могли, а под конец уже откровенно скучали, рассматривая одежду и обувь гостей.
- Смотри, какие у неё туфли. Она сейчас свалится, - смеюсь.
- Билл, жестокий!
- Вот вырастишь, то поймёшь, что каблуки – это зло.
- Я не буду носить такую обувь.
- Это ты сейчас говоришь.
- Вы уже не знаете, чем себя занять? – к нам подошёл парень, держа в руках вручённую медаль.
- Я хочу спать, - безапелляционно заявила малышка.
- Сейчас поедем.
Том отдал мне медаль, а сам ускакал со всеми прощаться. К нам подходили ребята из «Werden», интересовались, как мы, желали приятного вечера. Фотограф подхватил нас за руки и потащил к выходу.
- Я устал от их болтовни. Мне льстит, что я нахожусь в обществе известных людей и деятелей спорта, политиков и шоуменов, но блин, - он слегка скривился, - как они меня утомили. Одно и то же.
- Приедем в отель – ляжешь спать.
В такси все размякли. Мне самому показалось, что я вот-вот и усну, но это ощущение было ложным. В номере все разбрелись по своим углам. Эмми сморило ещё в машине: она клевала носом. Том сказал, что пойдёт в бассейн. Ребёнок еле передвигал ногами. Я уложил её спать, а сам сел и начал думать, что же мне делать. Сняв парадную «форму», я решил посмотреть, как Кауэр там заплывы устраивает. У бассейна вообще никого не было. Я сел на шезлонг и уставился на ровную спину. Его тело двигалось быстро. Юноша приподнимал голову только для вздоха. Меня поражало, что он в своём деле мастер. В принципе, если бы не было шоу и команды, Том вполне мог бы участвовать в олимпийских играх. Из него вышел бы классный пятиборец, например.
- Следишь за мной?
- Ты скрашиваешь моё одиночество.
Он остановился, хмыкнул и начал вылезать. Мои глаза стали смотреть в стену: его тело меня возбуждает в любом виде, а сейчас особенно, - так что лучше не рисковать.
- Я был весьма удивлён приёму. Ты как всегда умолчал.
- Я решил сделать сюрприз.
Любовник подошёл, положил мою ладонь себе на бермуды. Я сглотнул. Он чувствует мои эмоции. Поворачиваюсь. По торсу текут капли, гадкая улыбка, слегка выгнутая спина.
- Ты издеваешься!
- Да.
Моя рука переместилась на пах и стала массировать плоть, пока язык слизывал воду с его живота. Том глубоко дышит. Я потёрся щекой об него, прикрыв глаза. Как же я люблю его. Обхватываю за задницу и притягиваю резко. Он говорил, что ему понравилось мне подчиняться. Хочу быть наглым. Щекой трусь о пах, а пальцы жадно мнут его ягодицы. Кауэр запрокидывает голову, выдыхает.
- Пошли, - берёт меня за руку и тянет.
Мы пришли в душ. Парень без слов раздел меня, врубил воду и толкнул вглубь. Я стукнулся о стену. Кожа взбунтовалась: контраст горячего и холодного. Берёт меня за волосы, притягивает и целует. Спускаю руки, развязывая его бермуды.
- Тебе же нравится, когда тебя берут в душе? – шепчет, целуя шею, пока я копаюсь.
- Да.
- А это незнакомый душ, другой город, в любой момент в комнату могут войти и увидеть здесь две тени...
- И меня это заводит!
Мы целовались неудержимо, словно подростки. Я готов был наброситься на Тома от жажды и нетерпения. Он повернул меня и пихнул. Соски при встрече с холодной стеной взвыли. Я охнул. Любимый положил руки на бока и притянул к себе, заставив меня прогнуться. Я не знаю, что за крем он взял с полки. Сама ситуация меня невозможно возбуждала. Стоило просто представить, как вода бьёт по его спине, льву, и капли текут по попе, очерчивая её контур, спускаясь ниже. Меня даже затрясло. Том готовил меня недолго. Вошёл плавно, начал двигаться тихо, прислушиваясь ко мне. Я предоставил своё тело ему, предлагая пользоваться в угоду его интересам и желаниям. И Кауэр был благодарен за это. Переключившись лишь на ощущения, я опять начал терять чувство реальности, думая о вечном и романтичном, а экстремал меня одёргивал, прося «вернуться на землю». И всё это кончилось достаточно неожиданно: я уже начал задыхаться и дёргаться, пока он сжимал мой член, и в самый пик этот дебил с силой припечатал меня к холодной стене, заткнул мне рот рукой, потому что я просто орал. В итоге, я успокаивался, находясь между Томом и стеной. Партнёр поглаживал мой х★й, чтобы я совсем покладистым стал... и только в этот момент мною был услышан голос.
- ... совсем охамели, уроды, как можно этим в душе заниматься? Куда люди катятся? Я уйду, - голос был мужским и грозным, - но вернусь уже с охраной, так что вам лучше убраться раньше.
Дверь в комнату захлопнулась, и мы с Кауэром уже не видели чёрную тень на матовом стекле.
- Знаешь, что со мной было, когда я разгорячённым телом со всей дури встретился с ледяной стеной?
- Представляю.
Улыбается и целует меня, прибавляя воде напора. Мы моемся. Любовник бережно гладит мой живот, смывая сперму. Я понял, что он тоже кончил, как только придавил меня, наверное, от прилива адреналина. Мы были похожи на детей. Очень непослушных и похотливых.
Эмма уже спала. Мы прикрыли дверь в её комнату, а сами тихо легли в постель.
- Я тобой горжусь, знаешь...
- Я у тебя талантливый, красивый и рисковый парень... все таких хотят, - самодовольно отвечает, обнимая.
- Без эгоизма никуда.
- Неотъемлемая часть характера. Давай спать.
... а на следующий день я умолял Тома поехать в Бремен, но он не поддался. Мама, позвонив мне утром, узнала, что мы в Кёльне и стала просить приехать, мол, места всем хватит, Том познакомится с отцом, Эмма будет с мамой на работе тусоваться с такими же мелкими чудовищами... Но Кауэра напугало именно знакомство с отцом. Да, я не хотел говорить родителям, что гей, но всё-таки лелеял надежду на то, что папа и Том подружатся. Аргументы фотографа были железными, поэтому я не попёр против.

Продолжение
Предыдущая часть