Название: Бек Алким (Bech Alchim)
Автор: Firelucy
Перевод: Атия
Бета: Jekil
Персонажи: Том/Билл (основной), Андреас/Билл.
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, Paranormal, Romance
Категория: Slash, Twincest
Статус: В процессе выкладки
Ссылка на оригинал: http://www.fiction.tokiohotelfiction.com/viewstory.php?sid=11538
Разрешение на перевод: есть.
Саммари: Никогда Билл не мог бы представить, что во время отдыха в Индии будет похищен. Ему предстоит смириться, принять судьбу, осознать свое место в мире.
Предупреждение: смерть второстепенных персонажей.

1. Неизвестные в проулке

Есть люди, которые сами строят свою судьбу, но дано это не всем. Билл Каулитц даже не был вполне уверен, верит ли в рок, предопределение и тому подобное. Он больше привык жить по принципу «будь что будет». Билл верил, что свободный выбор существует, что принимаемые решения важны, что своей жизнью он распоряжается сам. Нет, не управляет происходящим – это не так. Но, в той или иной мере, он контролирует собственный выбор. Его мнение оставалось неизменно: каждый имеет право решать за себя. Собственный выбор Билла, принятые им решения привели его конкретно на этот балкон, именно в этой стране, именно с этим спутником.

- Ну, так ты собираешься ко мне вернуться, или как?

Билл тяжело вздохнул. Может быть, выбор спутника и подкачал. Не оборачиваясь, он отозвался тем раздраженным тоном, который в последнее время то и дело за собой замечал:

- Нет, я уже принял душ. А ты собираешься поторопиться?

- Успокойся, Билли, в нашем с тобой распоряжении целая неделя, куда нам спешить?

Билл снова вздохнул, еще тяжелее на этот раз - от такого его вздоха бойфренд способен был надуться на весь последующий день. Да, бойфренд Билла, компанию которого он для себя выбрал сам, но теперь раскаивался. Бойфренд, который сейчас пытался уломать Билла пойти в душ вместе, даже несмотря на то, что Билл все еще чувствовал неприятное жжение в заднице после их ночных забав. Оно заставляло морщиться и напоминать себе непременно убедиться в следующий раз, в достатке ли у них любриканта. Вспомнилось их нетерпение и безрассудство прошлой ночью, и по шее вверх невольно поползла краска. Вся эта страсть... и неприятная расплата поутру, когда в шесть часов, на заплетающихся ногах, приходится идти в душ. Секс для него теперь – все равно что напиться вдрызг, - так думал Билл. Пока им занимаешься, занятно и приятно, так же, как быть навеселе. А на следующее утро боль в заднице. Ну, не головная, хотя бы. Но и та не за горами, если бойфренд не выйдет из душа в ближайшее время.

- Уф, - Билл отвернулся от вида на стену из красного кирпича, которой любовался с балкона добрых полчаса. Утреннее солнце теперь, когда время шло к девяти, поднималось в небе и уже согревало спину Билла сквозь свободную, тонкую белую рубашку. Ветерок заставлял ткань развеваться и трепетать. Билл оперся спиной о металлические перила, вслушиваясь в звуки повседневной жизни, которые доносил все тот же ветерок с узкой улочки пятью этажами ниже. Он делал размеренные вдохи, вбирая влажный воздух в легкие, позволяя запаху тротуарной пыли и старой древесины наполнять их, и выдыхал, стараясь избавить себя от всей негативной энергии - прямо как учил его психотерапевт еще в Германии. Вдох привносит внутреннее умиротворение, выдох избавляет от плохой кармы. Полный бред – и все ж работает.

Билл все еще выдыхал плохую карму, сгустившуюся в его легких, когда дверь в ванную распахнулась и вышел совершенно мокрый, не вытершийся бойфренд, встряхнувший светлыми волосами, заставляя капли воды веером разлететься вокруг. Билл улыбнулся на это и засмеялся, когда Андреас игриво тявкнул по-собачьи.

- Псина ты натуральная.

- Ага. Хочешь надеть поводок и вывести гулять? – многозначительно ухмыльнулся Андреас, и Билл, оборвав смех, раздраженно застонал. Кажется, бойфренд этого не заметил, он склонился над чемоданом и преднамеренно позволил полотенцу сползти, являя взору Билла свой белый зад. Солнечный свет, падающий от открытой балконной двери, где стоял Билл, чуть ли не зайчиков отбрасывал от сияюще белой кожи Андреаса, и Билл усмехнулся. Задница у Энди была что надо.

- Ну сколько можно, я хочу выбраться, наконец, отсюда, - Билл пересек отельную комнату, предварительно закрыв за собой дверь балкона. Стихли звуки улицы, оставив в комнате мрачную тишину, несмотря на вентилятор, который, вроде, призван был делать воздух в комнате терпимым, но на самом деле гонял его по кругу, высушивая и еще больше нагревая. Бежевые стены и светлые деревянные полы помогали номеру выглядеть светлее всего с одним источником света – старомодной лампой на одном из ночных столиков. Билл сел на постель среди разворошенных белых простыней. Он наблюдал за сборами бойфренда, готовившегося к прогулке в первый день их отдыха, и все еще продолжал поправлять дыханием свою карму, пусть ему и казалось, что, как и вентилятор, он лишь гоняет раздражение по кругу. Его карма иссыхала и старилась, а копаться еще медленней, чем Андреас сейчас, было просто невозможно.

- Андреас.

- Пожалуйста, Билл, не можешь ли ты хотя бы попытаться успокоиться? – Андреас послал ему улыбку, которая должна была казаться милой, но вместо того выглядела повелительной. – Это отдых, ты помнишь?

- Да, - Билл вдыхал. «Мой отдых», - добавил он про себя. И в самом деле – это поездка Билла. Андреас здесь всего лишь пассажир, хотя и пытается контролировать как можно больше в этом путешествии.

- Просто вокруг столько всего, что хотелось бы увидеть... У меня такое чувство – мы можем пропустить что-то, если будем и дальше тянуть время в отеле.

Андреас со значением выгнул бровь на такой отзыв об их времяпрепровождении.

- А мне здесь нравится: тут есть кровать.

- Это все, о чем ты в состоянии думать? – тон голоса Билла не был ни обвиняющим, ни гневным. Он постоянно повторял это Андреасу, браня, что его интересует лишь секс. Это становилось обыденным: Билл жаловался на отсутствие у Андреаса интереса к чему бы то ни было, если только это не касалось их обнаженных тел. Так же, как Андреас привычно жаловался на то, что Билл слишком зануден, слишком ботаник, слишком романтик, слишком увлекается, или слишком… В общем, Андреас не одобрял многое в поведении Билла. Хорошо же в их отношениях то, что на самом деле они не пытались друг друга изменить. Несмотря даже на некоторые особенности характера, которых становилось все больше, и которые следовало бы попытаться друг в друге изжить... Но Билл знал, что это единственная причина, почему они еще вместе: они приноровились мириться с заскоками друг друга.

Пока Андреас тянул время, подбирая правильную пару носков, подходящих к его до смешного дорогим теннисным туфлям, Билл упал спиной на кровать и смотрел в бежевый потолок, пытаясь решить, в достаточной ли степени поправил себе карму, чтобы у него получилось убедить бойфренда пойти с ним исследовать город.

- Ты готов идти? – Андреас улыбался, склонившись над ним. Голубые джинсы были протерты на коленях ровно как полагалось, а рубашка продуманно не застегнута у ворота. Должно быть, сеанс дыхательной гимнастики помог, - решил Билл. Он улыбнулся в ответ и быстро чмокнул друга в губы, потом потянул из номера за руку, сплетя их пальцы. Билл мог простить Андреасу, что тот копался как улитка. Это еще один из его заскоков, с которым Билл приноровился жить.

***

Когда бабушка предложила недолгое путешествие в подарок к его девятнадцатому дню рождения, Билл остановил свой выбор на Индии, стране великолепных дворцов, рае для таких ценителей искусства, как Билл. Здесь великое разнообразие ландшафтов, экзотических яств, непривычная культура и темные, загадочные глаза жителей, скрываемые тонкими шелковыми накидками ярких цветов. Индия была мечтой Билла, даже его жизненной целью. Как чудесно шагать по улице старого города, останавливаясь, чтобы полюбоваться увиденным там, где ему угодно!

- Ты не мог бы выбрать место хоть немного попрохладнее? – слова Андреаса заставили Билла обернуться, отвлечься от разглядывания сложного орнамента, покрывавшего по всей высоте стены выглядевшего совершенно обычным здесь белокаменного здания. Это настоящий шедевр, если кто-то вообще брал на себя труд присмотреться.

- Ты знаешь, что я всегда хотел побывать в Индии, Энди, - отозвался Билл, направившийся в сторону ближайшей площади. Конечно же, Андреас знал. Они вместе уже три года и, если учесть, что ежедневно в среднем по часу Билл разглагольствует о странах Азии, его друг вполне мог сложить два и два. – Ой, посмотри на это.

В конце узкой улочки, по которой они двигались, юноши видели расширяющееся пространство - просторную площадь. В центре, рядом с массивным фонтаном, толпа зевак собралась вокруг шести танцовщиц. Все они были одеты в алое с золотом и, пока Билл с Андреасом приближались, они слышали чарующую музыку, сопровождавшую завораживающие движения женщин. Билл прибавил шагу.

- Ого.

- Да, в самом деле, очень здорово, - Андреас встал с ним рядом и взял Билла за руку, когда оба подошли и выбрали место в толпе, где могли без помех смотреть на кружащихся танцовщиц. – Думаю, тебе стоит записаться на уроки белли-данса.

Билл засмеялся и шлепнул Андреаса по руке, но прижался к нему плечом, пока они смотрели, как взлетает, вращается алая ткань и слушали музыку, сопровождаемую звоном золотых украшений. Билл быстро выделил самую одаренную из танцовщиц и следил за ее движениями неотрывно. Между этими шестью женщинами видна была давно установившаяся слаженность, гармония; каждая из них точно знала, как именно, когда и куда должна двигаться. Билл был совершенно зачарован.

До того зачарован, что не заметил интереса одной из женщин, которая время от времени бросала на него пристальные взгляды. Улыбка ее была напускной; повернувшись в следующий раз, она смерила быстрым оценивающим взглядом соединенные руки Андреаса и Билла и, продолжая покачивать бедрами, в сиянии золотой отделки и украшений на алом шелке, одновременно с другими выступавшими присела в поклоне.

- Это было просто невероятно! – Билл сиял восхищенной улыбкой, выбравшись за Андреасом из толпы аплодирующих зрителей и направившись с ним к большому базару, что начинался на другой стороне площади. – Видишь, вот об этом я и говорил. Я хочу все это повидать, испытать, Энди, смотреть на такие вот вещи вблизи, видеть культуру этой страны.

- Да, знаю, - Андреас улыбнулся и вздохнул, а Билл потянул его за руку, ведя по мощеной камнем мостовой, выложенной определенным рисунком. Андреас больше ничего не сказал, и Билл знал – это потому, что он с ним не согласен, но уважает мнение Билла достаточно, чтобы не вступать с ним в перепалки. Для Андреаса лучшим отдыхом был бы такой, когда он мог бы целыми днями валяться на пляже, шататься по клубам вечерами и трахаться с Биллом все остальное время. – Надо бы купить воды, прежде чем идти дальше: явно ведь, будет еще жарче.

Билл рассеянно кивнул и забыл обо всем, когда они достигли базара. Улица отсюда была шире, чем та, на которой располагался их отель, но ее в значительной мере загораживали располагавшиеся по обе стороны ряды торговых палаток. К мешанине цветов добавлялись желтые и красные ленты, которыми были перевиты шесты, поддерживавшие большие тенты, которые позволяли покупателям укрываться от немилосердно палящего солнца. Многочисленные выставленные на продажу украшения сверкали, отражая солнечные лучи, легкий ветерок развевал разноцветные ткани. Краем глаза Билл заметил мелькнувший алый шелк, тут же скрытый от глаз толпой. Кругом громко, настойчиво кричали как минимум на десяти различных языках – туристов здесь было не меньше, чем местных жителей. Билл шагнул дальше, и ноздрей коснулся запах ладана и пота – странная комбинация, которая подействовала на него своеобразно, словно окутав сознание дымкой. Взгляд Билла непрестанно перемещался между заманчивыми товарами, выставленными на продажу. Одежда и обувь, экзотические фрукты и орехи, снова украшения – больше, чем Билл видел когда-либо в одном месте. Еще когда он шел мимо первой палатки, пальцы его выскользнули из влажной руки Андреаса, но Билл уже был занят своими исследованиями.

Через час, бродя от одной палатки к другой, Билл, наконец, заметил отсутствие друга. Светловолосой головы Андреаса не было видно вокруг, и Билл на мгновение запаниковал, но тут же вспомнил про телефон. Рука немедленно потянулась к карману и, успокоенный, он обхватил знакомое устройство. Андреас сможет ему позвонить, если захочет снова присоединиться.

- Ты ведь хочешь его, так? – услышал он женский голос. К нему обращались на вполне приличном английском. – Оно очень красивое. Красивое ожерелье для красивой девушки.

- У меня нет девушки, - рассеянно ответил Билл, бросив на ожерелье лишь краткий взгляд, хотя торговка продолжала протягивать его Биллу. Он шагнул назад, в толпу, задаваясь вопросом, стоит ли продолжать прогулку без Андреаса. Конечно, друг не станет сердиться. Они потерялись в толпе, ничего страшного – встретятся снова на площади и пообедают вместе.

- Я о тебе говорю. Ты очень красива, тебе нужны красивые украшения, - пожилая женщина широко улыбнулась, и Билл почувствовал, что краснеет, спеша подальше от палатки вдоль рядов, позволяя движению толпы увлечь его за собой. Он-то считал, что в легкой рубашке, с волосами, забранными в хвост и минимальным, по его меркам, макияжем, его трудно принять за девушку. Такое случалось и дома. Но там он одевался заведомо провокационно, реально стирая линию между полами. Обычно он находил забавным, что большинству людей приходилось к нему приглядеться, чтобы определить его пол. Ему нравилось интриговать людей, порождать любопытство и легкую растерянность. Сегодня же он, напротив, не стал привлекать к себе внимание – хотел от него отдохнуть. Ему надо было отвлечься от этого на некоторое время, чтобы люди на него не оборачивались и не задавали ему свои неизменные идиотские вопросы.

Только он явно в этом не преуспел.

Билл поморщился при мысли о своей обычной жизни дома и жажде выделиться в толпе просто потому, что не располагает никаким другим способом выделиться. Потому что жизнь Билла была… скучна. У него обычная квартира, нудная работа, надоедливый бойфренд… Вот поэтому Билл действительно был заинтересован в том, чтобы добиться реакции на себя от людей, чтобы они задавали вопросы. Люди смотрели на него, и его красота захватывала их; они с ним заговаривали и подпадали под чары его обаяния; они спрашивали – и неожиданно обнаруживали, что Билл – всего лишь красивая маска. У Билла было все, к чему стремится любой человек: красота, деньги, опыт в постели… но он хотел чего-то еще, он хотел чего-то другого, большего. Черт возьми, даже у Андреаса есть больше: у него есть Лолита, призовая немецкая овчарка, любовь всей его жизни. А Билл лишь соревнуется с ней. Андреас проводит с собакой больше времени, чем с Биллом, хотя она даже не может ему отсосать.

Эти мысли, в придачу к тяжелому воздуху, горячему и влажному, заставили Билла ощутить тошноту и недомогание.

- Господи, мне нужен глоток воздуха, - пробормотал он себе, прижав ладонь к животу.

Он быстро пошел вдоль по улице, надеясь найти избавление от зноя и более-менее уединенный уголок. Осматриваясь над головами людей, Билл заметил брешь между зданиями чуть дальше, где, как он предполагал, находился переулок. И действительно, когда он скользнул между двумя мужчинами, громко торговавшимися друг с другом за коврик, Билл смог шагнуть в тень двух зданий, прошел десяток шагов от базарной улицы в закоулок, и только потом остановился, привалившись к стене и тяжело дыша. Переулок был длинным и темным, Билл рассеянно скользил взглядом вверх по каменной стене напротив, пока не увидел вверху чистое голубое небо, яркую линию между крыш.

Каменная стена холодила спину, помогала, давая некоторый освежающий эффект. Тошнота еще не прошла, к тому же Билл чувствовал наступление головной боли – в висках начинало стучать. Звуки с базарной улицы не улучшали состояние. Без промедления Билл оттолкнулся от стены и пошел дальше вглубь переулка до тех пор, пока гомон базара не перестал его беспокоить. Но теперь и тишина становилась тяжелой, Билл присел, прижав ладони к животу, в попытке утихомирить взбунтовавшийся желудок. Неожиданно это сработало, и теперь он смог свободно вдыхать свежий воздух. Совсем скоро он смог подняться, почувствовав себя лучше.

Вот тогда он впервые заметил, что не один.

Поодаль от него, привалившись к стене, стояли два человека, но не настолько далеко, чтобы не понять, что они за ним наблюдают. Билл не слишком обеспокоился их намерениями: все же, дистанция между ним и базарной улицей не так велика, как между ним и этими неизвестными. И все же, тело его напряглось, когда один из людей оттолкнулся от стены. А дальше Билл заметил лишь смазанное движение, сильную боль, когда сзади его резко обхватили рукой, а рот закрыли ладонью.

- Спокойно, я не причиню тебе вреда, - прошептал, к его удивлению, женский голос. Потом палец больно нажал какое-то место на шее и не прошло и двух секунд, как голова его отяжелела, в глазах расплылось, и он потерял сознание, безвольно осев в хватке нападавшей.
Последнее, что он видел – двоих мужчин, неспешно шедших к нему.

2. Незримые путы.

Ох, бля, моя голова.

В мешанине обрывков мыслей эта была первой, четко оформленной. Как ни странно, Билл был весьма рациональным человеком, несмотря на пристрастие к диким прическам. Вот почему он готов был удариться в панику оттого, что голова отказывалась работать и не справляется с обработкой полученной информации.

Билл сопротивлялся накатывавшей панике и, в конце концов, справился с ней, после чего смог соображать довольно быстро и ясно. Первый тревожащий вопрос: почему его голова так болит? Ах, да, кто-то пережал ему трахею, и он не смог дышать… или вроде того. Второй насущный вопрос: кому, ради всего святого, понадобилось делать это?

Слева от Билла послышался шум, но веки ему не подчинились, приходилось пока отказаться от идеи открыть глаза. Он что, лежит? На постели? Билл сумел собрать все моральные силы, чтобы не удариться в панику снова, когда нашелся всему происходящему ответ. Его похитили.

Кто-то шел за ним по переулку, вырубил его, уложил в кровать и… о боже! – его что, раздели?

- О, прекрасно, ты очнулся.

Осознание того, что на нем, оказывается, больше нет одежды, заставило Билла сделать необходимое усилие, чтобы все же открыть глаза. Растерянный и напуганный, он помигал и встретил взгляд пары теплых карих глаз склонившегося над ним человека. На секунду Билл решил было, что это Андреас, но ведь у того глаза голубые. Перепугался очередной раз за это утро… вечер… а какое сейчас время суток? Билл открыл рот, чтобы закричать, но в горле было настолько сухо, что любой звук, который мог бы родиться, просто отказывался формироваться. Кашляя и задыхаясь, Билл смог прохрипеть лишь:

- Не… тронь… меня.

- Не беспокойся, - Парень хмыкнул и приложил ко лбу Билла прохладную влажную ткань, заботясь о том, чтобы вода не попала ему в глаза. Поэтому Билл мог продолжать смотреть на него взглядам испуганного оленя. От испытываемого ужаса Билл готов был обмочиться.

Но тут кое-что до него дошло: кажется, этот парень ведет себя довольно дружелюбно? На самом-то деле, он даже заботится о Билле. Значит, должно быть, с Биллом что-то не так. А что с ним может быть не так? Ничего особенного он не чувствует. Конечно, ничего… о, черт, с ним определенно кое-что не так! Билл вспомнил в точности, почему именно он ушел в этот предательский переулок: тепловой удар, или что-то вроде того. После этого чудесная волна облегчения накрыла Билла, расслабляя тело. Как мог он быть таким глупым? У людей в тепловым ударом ведь случаются галлюцинации, так? Теперь все совершенно ясно и можно посмеяться над собственной глупостью. От теплового удара он упал в том переулке без чувств, но кто-то его подхватил. Этот человек и еще двое мужчин, что стояли поодаль, совсем не желали ему зла, они привезли его в больницу, и парень, отирающий ему лицо влажным полотенцем – это медбрат. У медбрата короткие светлые, немного вьющиеся волосы, обрамляющие лицо и отчасти делая его похожим на ангела.

- Я умру? – Ладно, наверное, Билл все же еще не совсем пришел в себя. Он хотел хлопнуть себе по лбу, но боялся, что полотенце упадет и он лишится этой чудесной прохлады, которой так жаждет его обгоревшая кожа.

Парень хмыкнул снова и принялся обтирать потную шею Билла.

- Нет, я думаю, ты будешь в полном порядке. Перегрелся, вот и все.

- Спасибо вам, - Биллу удалось слабо улыбнуться, а парень засмеялся.

- Как ты себя чувствуешь? – Отойдя от постели, в которой лежал Билл, парень дошел до тумбы и опустил полотенце в каменную чашу с водой. С чего это в госпиталях делают каменные раковины? Билл удивился. И почему стены не покрашены в этот раздражающе стерильный белый, на который Билл в своей жизни насмотрелся больше, чем хотел? Билл сглотнул. Это больница, правда ведь?

Оглядевшись вокруг, Билл заметил, что стены сложены из темного, какого-то бурого камня, а освещают комнату лишь два светильника по обе стороны кровати, по всей видимости, заправленные маслом. Кровать же, как обнаружил Билл, была гораздо более широкой, чем он полагал, у нее есть темные деревянные столбики, а изголовье над ним покрыто затейливой резьбой. Простыни, прикрывающие большую часть его обнаженного тела, из белого хлопка, приятного для кожи. Большие подушки уложены так, что поддерживают его в полусидячем положении, а его хрупкое тело словно тонет в них. Шум слева заставил Билла метнуться взглядом обратно к парню, который теперь держал в руках чашку с какой-то горячей жидкостью, судя по вьющемуся над ней пару, который растворялся в воздухе и смешивался с сильным запахом ладана, курившегося на столике рядом.

- Ты не ответил, - улыбнулся парень, мягче на этот раз, с большим участием. Он выглядел так, словно не уверен, словно что-то заставляло его сомневаться в состоянии Билла. – Ты нормально себя чувствуешь?

- Да, - не раздумывая, ответил Билл. – Но голова тяжелая.

- Это последствия снотворного, пройдет, - Парень сел на край кровати, матрас под его весом прогнулся. – Возьми, это поможет.

Билл принял чашку, обхватив ее руками и чувствуя, как ее тепло заставляет ладони еще больше потеть. Он поднял взгляд от травяного отвара и посмотрел на обеспокоенно выглядевшего парня.

- Не думаю, что смогу это выпить, - голос дрожал, и Билл понизил его до шепота.

- Я тебя уверяю, это поможет избавиться от головной боли. Туда добавлена азалия, - парень склонил голову набок, ответив невинным взглядом.

- Я не знаю, что это, - Билл подавил всхлип, не желая, чтобы глаза его наполнились обжигающими слезами, подступавшими все ближе. – Я больше ничего не знаю, я…

- Не плачь, все будет хорошо, - парень склонился к Биллу и ласково обхватил ладонью его щеку, легко поглаживая ее подушечкой большого пальца, стирая слезу, все же сорвавшуюся вниз из его испуганных глаз. – Никто здесь тебя не обидит.

- Где я? – нижняя губа Билла задрожала, и пришлось закусить ее зубами, чтобы все же сдержать плач.

- Все еще в Индии, это место зовется Дворец Спящих Солнц – Бек Алким, - парень убрал руку от его лица и вместо того обхватил ею чашку поверх пальцев Билла, намертво вцепившегося в нее. Похоже, два последних слова были произнесены на неизвестном языке, что заставило Билла нервничать еще больше. Билл ненавидел оставаться в неведении, упускать контроль. – Дворец находится высоко в горах. Он прекрасен.

- И п-почему же я здесь? – голос Билла немилосердно дрожал, он даже не знал, понял ли парень его вопрос, потому что зубы стучали достаточно громко, чтобы заглушить звук его голоса, и без того с трудом исходящего из сдавленного от страха горла.

- Позднее ты все об этом узнаешь, - ответил парень, как показалось Биллу, вполне честно. – Просто знай, что никто здесь не собирается причинить тебе вреда, хорошо?

Билл судорожно кивнул, кончики его пальцев, сжимавших чашку, побелели.

- И… ээ… кто… кто ты такой?

- О, - парень закатил глаза, - Я дурак, забыл представиться. Меня зовут Густав.

- Привет… Густав. Ээ… приятно познакомиться? – Сердцебиение Билла понемногу унималось, пускай его еще далеко нельзя было считать спокойным, но, по крайней мере, сердце уже не заходилось. Он и не замечал, что дышит быстрыми рваными вдохами, но теперь, возвращая контроль над своим состоянием, он уже чувствовал разницу.

- Верится с трудом, - Густав усмехнулся, пальцы его успокаивающе поглаживали тыльную сторону ладони Билла, и Билл мог чувствовать, как постепенно разжимает свою мертвую хватку вокруг чашки.

Билл заставил болезненно напряженные мышцы расслабиться – ведь ничего в этой ситуации поделать он не мог, и бороться с головной болью в том числе.

- Ээ, а я Билл.

- Да, знаю, - Густав снова улыбнулся, и Билл заметил, что улыбка у него очень приятная, теплая и утешительная. – Могу я попросить тебя теперь выпить чай, Билл? По-моему, тебе больно.

- Я в порядке, я… - но Билл уже поднял чашку к губам и подул на отвар, прежде чем набрать его в рот. Вкус был странный. Не плохой, но ничего подобного в своей жизни он не пробовал. И такой… такой естественный. Билл мог поспорить, что в напитке не было ни сахара, ни его заменителей, ни красителей. На вкус – ароматные, пряные травы. Теплый отвар быстро смягчил пересохшее горло и способствовал тому, что его тело еще больше расслабилось. Скоро он обнаружил, что уже осушил чашку в несколько больших глотков, почти сразу чувствуя эффект – в голове возникла дымка.

- Ну как? – Густав забрал чашку и снял полотенце со лба Билла, щупая его ладонью, чтобы определить, нет ли жара. – Очень скоро ты почувствуешь облегчение.

- Да, это… мне уже хорошо, - заторможено кивнул Билл, зачарованно ощущая, как в его без того перегревшемся теле распространяется тепло, которое затем схлынуло, оставляя его отяжелевшим, уютно откинувшимся в подушки. – Почему я голый?

- Я уже говорил – ты перегрелся, - Густав усмехнулся, но Билл заметил, что взгляд у него был искренним, и одежду с него он снял, по всей видимости, именно из соображений заботы о самочувствии Билла. Он заметил, что устраивается удобнее среди простыней, чувствуя себя в компании Густава почти в безопасности. Густав не походил на парня, способного опоить его и надругаться над его бессознательным телом. – Ну что, поспишь немного? Ты еще не вполне отдохнул.

- Не знаю, - впрочем, веки Билла тяжелели, но, как бы он ни старался, не мог вызвать в себе ни страха, ни паники снова - просто не находил в себе для этого сил. – Может быть.

- Хорошо, - Густав вернулся к тумбе, оставляя на ней полотенце. – Я побуду здесь, пока ты не заснешь, а потом на несколько часов тебя оставлю, ладно?

- Мм… - у Билла больше ничего не болело, и отсутствие боли заставило осознать, насколько же он устал. Перед глазами все расплылось, и он с неохотой смежил веки, утопая в перине. Очень скоро он спал крепко и без сновидений.

***

Белые, белые, белые, белые, белые, белые… стены.

Его бабушка сидит рядом с ним на скамье. Она плачет. Слезы образуют целые ручейки, стекающие по морщинистым щекам, и льются прямо на белый пол, как чертовы сверкающие водопады.

Билл тоже плачет. Но его слезы поддаются контролю. Они не льются рекой, не падают водопадами и не сопровождаются теми неприятными, захлебывающимися рыданиями, которые вырываются у бабушки. Его слезинки появляются одна за другой, медленно стекают по лицу, так, что он чувствует движение каждой из них, увлажняют его кожу, задерживаются у нижней губы, кажется, на целую вечность, и только потом, наконец-то, шлепаются на пол, разлетаясь при соприкосновении с белой плиткой, забрызгивая его ботинки.

Руки Билла дрожат так сильно, что кольца на пальцах звякают друг о друга, создавая своеобразную мелодию. Ему так отчаянно хочется дотянуться и взять морщинистую руку бабушки в свою, но она слишком далеко, пусть даже и сидит рядом с ним на этой скамье. Она так далеко, что он не может до нее дотянуться. Он лишь смотрит, как она все отдаляется и отдаляется, пока она совсем не скрывается во тьме, сгустившейся вокруг этого узкого коридора. Он больше не слышит ее рыданий, и в ушах его громко стучит тишина.

А кругом эти чертовы белые стены…

Билл, задыхаясь, рывком сел в постели. Одеяло сбилось возле талии, холодный пот покрывал все тело так, что кожа поблескивала в скудном свете одинокой масляной лампы, подвешенной в противоположном углу комнаты. Незнакомой Биллу комнаты.

О господи, где он находится?

Эта комната была больше предыдущей, и мебели в ней было больше. Шкафы, даже туалетный столик; за аркой проема, выходившего на балкон, виднелось ночное небо. Еще в комнате были стол, несколько кресел и, конечно же, кровать. Тяжелая, с пурпурной драпировкой, подвязанной к столбикам. Билл отчасти надеялся, что все это похищение и последующее общение с парнем по имени Густав было всего лишь кошмаром. Но, выходит, единственный кошмар, который ему привиделся – это тот, что преследует его уже три года. Билл с чувством выругался.

Он тихо выбрался из кровати - босые ноги ступили на роскошный ковер - подхватил одеяло, обернув его вокруг обнаженного тела. Воздух в комнате был прохладен, и Билл понял: то, что он считал застекленными рамами, на самом деле просто оконные проемы, позволявшие ночному воздуху свободно циркулировать, принося с собой в спальню запах трав. Стараясь не производить никакого шума, Билл прокрался к балкону, вышел в ночь и благоговейно замер при виде величественного зрелища.

Во всех видимых направлениях впечатляюще высились горы, подножия которых были покрыты растительностью. Над головой темнело небо, лишь у горизонта еще виднелись последние отблески заката. Умиротворяюще поблескивали звезды, и Билл запрокинул голову, глядя на них, вдыхая воздух полной грудью. Осмотревшись, он увидел простиравшиеся дальше по обе стороны стены дворца с другими балконами, а подняв взгляд выше, еще можно было различить башенки. Взглянув же вниз, Билл обнаружил, что его балкон расположен не так высоко от земли, вероятно, это третий или четвертый этаж. В голове начал зреть замысел, а руки уже ощупывали массивные каменные перила балкона.

Вернувшись в комнату, Билл поспешил к шкафу и открыл его дверцу. Собственной одежды Билла там не оказалось, зато висело достаточное количество свободных хлопковых брюк и легких рубашек. Билл схватил первое, что попалось под руку – черные брюки и серую рубашку – и торопливо надел, нетерпеливо застегиваясь.

Все это время в его голове крутилась одна только мысль: «Глупо, глупо, глупо!»

Метнувшись к кровати, он потянул за край простыни, быстро сдергивая ее с матраса. Подобрал с пола одеяло, стащил с него пододеяльник; вынес белье на балкон. Легкий летний ветерок играл прядями его темных волос, упавших на лицо, но он не задержался даже для того, чтобы заправить их за уши. Билл не знал, сколько в его распоряжении времени.

Сердце неистово билось, словно стремясь выпрыгнуть из груди. Страшно было, что завязанные узлы не выдержат его веса, но, когда Билл потянул изо всех сил, они не поддались, поэтому он все же сбросил самодельную веревку вниз, за балконные перила.

Билл помедлил, выпрямившись со сжатыми кулаками, зажмурился, сосредоточившись на ритме своего дыхания. Неизвестно, сколько времени его держали в забытьи – теперь же он собирается бежать, - и оба этих обстоятельства пугали, подстегивая и без того натянутые нервы. Еще раз медленно вдохнув, но не сумев унять дрожь в руках, он нагнулся над перилами, глядя вниз.

- Как глупо, - прошептал он.

Простыни не доходили до земли, ему придется, добравшись до конца самодельной веревки, прыгать. Впрочем, боли Билл никогда не боялся. Удачей будет, если он не сломает шею. Он взобрался на перила. Вспотевшие ладони норовили соскользнуть с прохладного камня перил, но он решился, хватаясь за веревку и пробуя ее прочность последний раз перед тем, как покинуть балкон.

Но такова уж его судьба – быть застигнутым именно теперь.

Мелькнуло нечто темное, раздался приглушенный шлепок, словно кто-то спрыгнул на балкон, потом сильные, но теплые руки схватили Билла за талию и перетащили его через перила обратно, в «безопасность». Билл плакал и кричал как дитя.

- Нет! Отпустите меня, я не хочу…охх, - человек просто перекинул Билла через плечо и отнес в комнату, даже не вздрагивая от того, что Билл молотил кулаками по его спине. – Отпусти меня!

Незнакомец сбросил его на кровать, и вдруг все поле зрения Билла занял пронзительный взгляд карих глаз.

В комнате было тихо, слышалось лишь тяжелое, сбитое дыхание Билла и невероятно частый стук его сердца. Два тела застыли на кровати. Билл лежал на спине, вдавленный в подушки весом тела незнакомца. Ноги его тряслись, руки, возможно, вцепились бы в матрас, если бы нападавший не удерживал его запястья, заведя их за голову Билла и вдавив в изголовье кровати. Свое колено незнакомец протолкнул между ног Билла, опирался он на вторую руку - рядом с головой Билла. Когда первый шок от столь стремительного и бесцеремонного водворения на место стал отступать, Билл смог отметить некоторые детали в облике одолевшего его незнакомца: он был в простом черном одеянии, похожем на то, что носил Густав; по плечам его рассыпались светлые дреды, но лицо скрывала темная ткань, оставляя взгляду только глаза – и это делало парня похожим на какого-то ниндзя.

Но Билл не мог на всем этом сосредоточиться, потому что не в состоянии был отвести взгляд от этих глаз, столь настойчиво изучавших его – в зрачках словно горел огонь, прожигающий Билла насквозь.

- Эмм… - Билл безуспешно извивался, пытаясь выпростать руки из хватки незнакомца. – Что ты делаешь?

Взгляд стал еще опаснее и острей. Билл хныкнул едва слышно, заметив в нем что-то хищное – то ли гнев, то ли желание, разгорающиеся все сильнее.

- Это мне следовало бы задать такой вопрос.

- Ээ, я… я просто… - под жарким взглядом незнакомца Билл чувствовал, что густо краснеет, поэтому снова стал извиваться, случайно толкнув бедром незнакомца в живот. Напрасно он это сделал. Незнакомец глухо зарычал и прижался ближе, позволив Биллу почувствовать свой напряженный член, скрытый темным одеянием.

- Ты пытался сбежать, не так ли?

Билл снова хныкнул, на этот раз незнакомец расслышал и наградил его насмешливым взглядом своих горящих глаз. Билл поспешно кивнул и крепко зажмурился, чувствуя, как возбужденный член скользит вдоль его бедра, горячий даже сквозь слои их одежд. Билл, едва собравшись со словами, выдавил:

- Пожалуйста, не тронь меня.

- О, но ты был таким непослушным мальчиком, ведь правда? – глумился незнакомец. По крайней мере, похоже было на то, что глумился, поскольку Билл не мог видеть его мимику, не мог видеть ничего, кроме глаз. – Ты разве не считаешь, что заслуживаешь наказания?

- Нет, - пискнул Билл, принимаясь отчаянно вырываться их хватки незнакомца. – Я всего лишь хотел… прости меня, я только… о, боже…

- Хм, - парень лениво понаблюдал за его попытками освободиться, в итоге же снова вжался членом в бедро Билла. – Подозреваю, что тебя никто ни о чем не предупреждал. И никто не сказал тебе, что ты не можешь летать.

Голос был бархатным.

Билл почувствовал робкую надежду и перестал бороться, умоляюще глядя на незнакомца. Он чувствовал себя беспримерно неловко, ощущая эрекцию этого парня, но решил затихнуть, раз уж этот тип намерен отпустить его, всего лишь сделав предупреждение. Только в чем оно будет заключаться?

- Ты больше не будешь пытаться бежать, - ровно, но с угрозой сказал парень, впрочем, хрипотца в голосе выдавала еще и его желание, заставляя Билла неудержимо дрожать сразу по нескольким причинам. – А если хотя бы раз попытаешься…

Билл стал хватать воздух ртом, когда незнакомец, не преминув снова вдавиться пахом в его бедро, склонился к самому его уху, чтобы прошептать:

- …я займусь твоим прекрасным телом, и ты будешь умолять меня, чтобы я сжалился, и не только об этом, - прежде чем я с тобой закончу.

Матрас качнулся, на балконе мелькнула темная тень, и Билл остался один.

Дрожь, усиливаясь, накатила волной. Сначала охватила руки, потом плечи, и вот уже все тело бесконтрольно сотрясалось так, что Биллу пришлось сжаться в комок. Широко распахнутыми глазами он смотрел в одну точку, сердце билось о ребра, каждый вздох давался со всхлипом. Но, даже несмотря на то, что слепой страх сковывал его всю ночь, не позволяя сомкнуть глаз или даже пошевелиться в постели, где-то в животе скручивалось теплое возбуждение, то и дело напоминая, почему секс с Андреасом никогда не приносил настоящего удовлетворения: потому что Биллу была необходима страсть.

У этого чертова ниндзя стоял на него, а горящий взгляд был потрясающе пылок и полон желания!

Продолжение следует
Продолжение