Название: Пациент №1
Автор: Бельчонок-Шуша
Персонажи: Билл/Том
Бета: Smile of Cheshire
Рейтинг: R
Жанр: Romance, Angst, MPREG
Категория: Slash
Размер: Миди
Статус: в процессе
Предупреждения: однополые отношение, розовые сопли, жуткая неоригинальность идеи, мужская беременность и первый в моей жизни пассивный Том. Ага.
Размещение: только с разрешения автора
От автора: давно меня каваит идея беременного Тома, только вот как-то не решалась я за нее взяться, а тут решила попробовать. Лето, море и смена обстановки вообще навеяли радужное настроение, поэтому рассказ будет очень легким и не грузящим. Поэтому как всегда предупреждаю, что данный текст несет только РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ функцию и глубокого смысла и философских идей там искать не стоит.
Краткое содержание: молодой амбициозный врач решил сделать бросок на Нобелевскую премию. Что окажется важнее: человечность или профессионализм, любовь или честолюбие, любимая идея или любимый человек и ребенок?
Трейлер к фику


Глава 22
15 недель


POV Bill

- Привет, ну как там наши дела? - неосознанно растягивая губы в улыбке, захожу в смотровую, где совершенно беспечно улыбаясь и снова размахивая ногами сидел на кушетке подопечный.

- Доброе утро, - бодро отрапортовал он, - у меня живот.

- Что-что? - поднимаю на него удивленный взгляд, откладывая папку с документами на стол.

- У меня живот, кажется, есть теперь, - мальчишка, не выдержав моего взгляда, смутился и опустил глаза, а я отметил про себя это. Еще одна галочка в моем списке. Мелкая дрожь рук, учащение дыхание и пульса, потеющие ладони и почти не покидающий щеки румянец. Полный набор симптомов для самой страшной в мире психологической болезни под названием влюбленность, и все было бы нормально, если бы не происходило в моем присутствии. Вот только этого мне в данный момент для полного счастья не хватало.

- Конечно есть, - хмыкаю.

- Нет, вы не поняли, - упрямо замотал головой подопечный и, соскочив с кушетки, задрал футболку, повернувшись ко мне боком и демонстрируя едва выпирающий животик, каким он был и вчера, о чем я ему незамедлительно сообщил. - Но я… я… - глупо захлопал глазами мальчишка, - я его не видел.

- Ты и не должен его пока замечать – он совсем маленький. Не расстраивайся, - я сел рядом с ним и внутри заскреблось знакомое еще с подросткового периода чувство: жажда эксперимента, но совсем не научного, а скорее, наоборот, нарушающего все мои правила. У детей это называется проще: шило в заднице, вот и мое запрятанное далеко и надолго шило неожиданно вылезло. Наверное, сказывается сложность эксперимента. Слишком много времени я теперь вынужден проводить в клинике, и так и не выбрался на ежегодные зимние каникулы и не покатался на сноуборде, но ничего, вот получу премию и устрою себе двухмесячный загул.

- Просто… просто… - начал заикаться он, пытаясь незаметно отодвинуться от меня подальше - еще один симптом, - я его совсем не чувствую, он там толкается, растет, а у меня ничего, словно его и нет, - как-то растерянно и словно сам с собой начал рассуждать мальчишка. А меня накрыло осознание, что я понимаю его.

- Просто тебе это еще очень сложно понять, ведь ты самый первый, всем следующим будет намного легче, потому что они уже будут знать, что чувствовал ты, - начал я, пытаясь подобрать слова, но я не то что не знал, как ему сказать, я не знал, что могу ему сказать. - Внутри тебя точно есть ребенок, и на этой неделе он уже начинает учиться дышать…

- Правда? - перебил меня мальчишка. В последнее время он очень живо начал интересоваться всем, что происходит внутри него, порой загоняя своими вопросами в тупик и меня и Лекс. Его активность с окончанием первого триместра беременности, а вместе с ним и токсикоза, переросла в гиперактивность, и он никому не давал покоя, даже прогулки теперь больше напоминали дикую смесь пробежки и допроса.

- Да, - киваю, но его взгляд требует объяснений и подробностей, поэтому приходится со вздохом начать объяснять: - Он просто втягивает в себя и выплевывает околоплодные воды.

- Он дышит водой? - растрепанные брови взлетают вверх, а еле сдерживаю смешок. Иногда он просто поражает своей наивностью и элементарной неосведомленностью в области школьной программы по биологии. Наверное, спорт для него был важнее знаний, хотя Лекс говорит, что он много читает, но я бы от скуки тоже, может, чем-нибудь заболел, может, даже крестиком стал бы вышивать.

- Да, - холодно отрезаю, показывая, что на сейчас время расспросов окончено, - раздевайся и ложись, - встаю и киваю на кушетку.

- Как раздеваться? - хлопнул глазами мальчишка. И шило, вернее, желание поэкспериментировать взяло верх, и я ухмыльнулся:

- Полностью.

Его заикающееся:

- З-зачем? - подтвердило мою теорию. Что-то такое было у психологов в теории, когда человек, погруженный в новую среду, ищет себе потенциального партнера, подсознательно выбирая подходящего ему человека, но то, что я мог подходить ему… это было минимум забавно. Хотя… если учесть, что в новом круге общения у него постоянны только два человека – я и Лекс, то это говорит о его склонности к гомосексуализму. Забавно. Еще по одному параметру я подобрал хороший материал для эксперимента. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и в психологии нет этой теории, но в таком случае ее надо получше разработать и обязательно запатентовать. И появится на головы бедных людей, изучающих эту мишуру, еще одна теория – теория Каулитца. Неплохо звучит. А им так и надо, пусть мучатся, раз хотят копаться в человеческих головах. Лучше бы стали нейрохирургами: те тоже копаются в чужих мозгах, но у них все как-то проще.

- Надо, - спокойно отрезаю и наблюдаю, как вспыхнувший мальчишка дрожащими пальцами стягивает с себя футболку, которая, конечно же, застряла на голове с этой ужасной прической. Пока он разбирался с этим, во мне снова начало появляться чувство раздражения: вот с Джертом никогда таких проблем не было, он быстро и спокойно раздевался, иногда слишком быстро и слишком много, словно его рыхлый живот был способен соблазнить кого-нибудь, хотя, может, какая-нибудь тетка за тридцать и повелась бы на его пухлость, но мне всегда нравились мальчики и девочки с хорошей фигурой, желательно укрепленной спортом, а рыхлое белое тело со следами целлюлита или еще какой-нибудь жировой гадости вызывало во мне только отвращение и желание схватится за скальпель и вырезать все это. Я даже иногда жалел, что пошел учиться не на пластического хирурга – столько бы в мир красоты приносил.

Мальчишка тем временем наконец-то разделался с футболкой и принялся расстегивать штаны. Со стороны это выглядело очень забавно, но ему, наверное, было не очень смешно.

- Ладно, можешь дальше не раздеваться, ложись, - на лице подопечного нарисовалось такое вселенское счастье, словно ему только что сообщили, что он выиграл пять миллионов. Хотя… если он выживет, то он получит чуть меньше – не так плохо для блохастого мальчишки из трущоб.

Дождавшись, пока он уляжется, я подошел и, надев перчатки, начал осмотр. Сегодня по плану внешний осмотр матки, чтобы убедиться, что она и плод правильно расположены. Аккуратно проведя пальцами от пупка вниз, отчего по теплой даже через тонкую резину перчаток коже мальчишки пошли мурашки, остановившись примерно через семь сантиметров, я чуть надавив на выпуклый живот и начал прощупывать расположение внутренних органов, отмечая про себя, насколько шумным стало дыхание мальчишки. Все было просто идеально, и это не удивительно, ведь этот подопечный с самого начала имел лучшие показатели.

Закончив осмотр, я хотел вернуться за стол, чтобы сделать необходимые записи, как мой взгляд зацепился за что-то. И это что-то весьма ощутимо выпирало через ткань спортивных штанов мальчишки. Ну вот, еще один показатель. Губы невольно растянулись в усмешке: давно мальчишки не возбуждались от моих совсем безвинных прикосновений, и это ощущение было настолько приятным, что я поймал себя на мысли, что мне хочется еще потрогать его, но вместо этого с губ сорвалось:

- Второй триместр характеризуется повышенным либидо, это вполне нормально, - смотреть за тем, как новая волна краски заливает лицо мальчишки, доставило мне еще большее удовольствие, чем касаться его. - Можешь одеваться, - пока я возвращался к столу, он умудрился успеть одеться. - Итак, положении матки и плода нормальное, анализы все отличные, увеличение веса тоже отличное, - заполняю графы в карте, пока мальчишка с шумом ерзает на месте. Интересно, он хоть самоудовлетворяться-то умеет, или надеется, что ерзанье ему поможет? Но что-то мне подсказало, что этот вопрос не сделает наши отношения лучше, поэтому я не стал его задавать. - Поскольку во втором триместре вероятность выкидыша снижается почти на пятьдесят процентов, то мы уменьшим количество ультразвуковых исследований до одного в три дня, и кровь будут брать один раз вместо двух.

- Второй триместр? - хрипло спросил он. Значит, еще не избавился от своей проблемы.

- Да, вчера было ровно пятнадцать недель с момента операции по оплодотворению. Если все будет удачно, то на УЗИ послезавтра мы уже точно сможем узнать половую принадлежность… плода, - да, плода, с пятнадцатой недели эмбрион называют именно так, ведь он все больше напоминает человека, и послезавтра с его полоопределением все точно должно получиться.

POV Tom

Зябко поеживаясь, я натянул капюшон куртки и ускорил шаг, но это почти не помогало – январь выдался на редкость холодным. Сегодня мне предоставили возможность вечером гулять в одиночестве, оставляя наедине с мыслями, с которыми вовсе не хотелось оставаться. Было так стыдно за то, что произошло утром. Чертов организм так сильно реагирует на простые прикосновения, и герр Каулитц все видел. Стыдно-то как, правда, не так, как получилось у него дома, но все равно. Это чертово тело меня совершенно не слушается, словно оно и не мое уже, а принадлежит существу внутри меня, это все оно…

Попытавшись отвлечься от мыслей обо всем этом, я стал рассматривать редкие силуэты деревьев в свете фонарей. В центре их украшают к Рождеству гирляндами, даже мы обычно наряжали маленькую елочку дома, а когда была жива бабушка… Губы растянулись в улыбке, а внутри стало тепло. У нее всегда была огромная елка, украшенная не стеклянными и пластиковыми игрушками, а еще всякими конфетами, которые можно было есть, и она всегда пекла пироги, при воспоминании о которых рот наполнялся слюной… Вот чего бы мне точно сейчас хотелось.

Неожиданно взгляд зацепился за два силуэта на соседний дорожке. Даже если бы у меня было самое плохое зрение в мире, то я точно бы узнал этот высокий силуэт в темном пальто. Рядом с герром степенно вышагивал какой-то невысокий плотно сложенный парень , а внутри меня появилось какое-то жгуче-неприятное чувство, которое появлялось, когда я видел те фото, где он с парнями… А что если это один из них? Сердце неприятно сжало, боль в закушенной губе вернула меня в реальность. Да с чего я взял? Я вообще не должен был видеть эти фото. И может, это вообще не он и мне все показалось. Несмотря на все желание понаблюдать за этой парой еще, я развернулся и на полной скорости помчался к корпусу. Какое вообще мне дело, что он делает сейчас? Почему не пошел на ежевечернюю прогулку? Может, потому что у него операция или ему просто не нравится, что у меня… он… ну… Щеки снова начали заливаться краской. Аник никогда не нравилось, как я возбуждаюсь после поцелуев. Девчонкам везет, у них в этом плане проще, наверное, хотя... я теперь сам не знал, кто я больше: мальчик или девочка? Как же я соскучился по Аник… Хотя намного сильнее снова было чувство вины и перед Аник, о которой я почти не вспоминал в последнее время – слишком уж много всего произошло, и перед герром Каулитцем за свое кошмарное поведение и поведение моего тела, и перед семьей, и перед бабушкой, ожидания которой я так и не оправдал.

POV Author

Едва худая фигура самого известного хирурга в Германии скрылась в недрах огромного черного БМВ, а его спутника - не менее известного психолога - в серебристом Мерседесе, и две машины почти одновременно выехали со стоянки, распахнулась дверь темно-зеленого Лексуса, и на обледенелую землю уверенно опустилась женская нога, обутая в дорогой сапог на высокой шпильке, который мог принадлежать только молодой и невероятно утонченной женщине. Каково же было удивление наблюдателей, когда они увидели его обладательницу - пожилую элегантно одетую даму, которая, небрежно захлопнув дверь машины, направилась ко входу в центр. Охранники приветливо ей улыбнулись, за что получили степенный кивок, редкие вечерние посетители провожали ее взглядами, уверенность этой дамы не оставляла сомнений - она здесь работала.

На входе в корпус для подопечных удивленный медбрат остановил ее:

- Марта, вы ли это?

- Да, - улыбнулась женщина, - срок, на который меня лишили лицензии, истек. Герр Каулитц приказал провести обследования для пациента из проекта номер 768, Томаса Шрейнера. К сожалению, необходимое нам оборудование есть только в федеральном центре, поэтому приходится вывозить его, - начала щебетать она.

- Марта, а документы? Мне ничего не сообщали… - задумчиво протянул мужчина в белом костюме, проверяя, не затерялись ли где в недрах корпоративной сети персонала нужные файлы.

- Есть-есть, - как-то слишком быстро и нервно закивала женщина и полезла в сумку за папкой, - в базу их не успели еще внести, решение только час назад было принято, - на стол легла папка с листами договора, на которых стояли все необходимые подписи, печати и даты.

- Куда на ночь глядя-то? - предпринял последнюю попытку мужчина, у которого, несмотря на наличие всех необходимых документов, бродило нехорошее предчувствие, а может, это просто была паранойя.

- У них нет свободного времени днем, и герр Каулитц договорился на вечер, к тому же после процедуры подопечному нельзя будет перемещаться, поэтому ночь он будет находится там. Я пойду пока скажу ему, чтобы собирался, а ты приготовь пропуск, - громко цокая каблуками по граниту, женщина удалилась в сторону палат, оставив недовольного медбрата копаться в бумагах, чтобы через десять минуть вернуться в компании заспанного и растерянного мальчика, который на ходу натягивал шапку.

Быстрым уверенным движением бывшая медсестра поставила подписи на необходимых бумагах и повела подопечного на выход, словно боясь опоздать. Увидев пропуск, охрана пропустила их на выход без особых проблем.

- Марта… - начал было мальчишка, когда перед ним распахнулась задняя дверь все того же Лексуса.

- Заткнись и залезай в машину, все вопросы там. Ты же не хочешь опоздать и разозлить герра Каулитца? - прошипела женщина, заталкивая его в салон.

- Хорошо, - протянул мальчишка, закрывая за собой дверь, но больше он не задал ни одного вопроса, потому что едва он оказался в машине, как сильные руки обхватили его голову и прижали к носу платок с хлороформом. Больше ему было не до вопросов.

Устроившаяся рядом с водителем Марта, сердце которой гулко билось в ушах, смогла нормально говорить и думать, лишь когда машина вывернула со стоянки центра на оживленную вечером автостраду. Только тогда она довольно улыбнулась и, разорвав пропуск на мелкие кусочки, выпустила маленькие бумажки веером по ветру в открытое окно и набрала заветный номер на мобильном. Всего два слова:

- Мальчишка наш.


Продолжение
Предыдущая часть