[показать]Название: "Из-за Эмми или Cauer and other troubles of my life"
Автор: Topsyatina
Персонажи: Том/Билл (основной)
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, AU, BDSM, Angst, Lemon, Hurt/comfort, POV Bill...
Категория: Slash
Размер: макси (очень большое макси)
Статус: в процессе
Краткое содержание: Билл, молодой человек, приехавший в Дрезден. Учится на психолога в колледже. У него есть друзья, но жизнь кажется пресной. Её разбавляет новое знакомство - некий Томас Кауэр. Как жить после знакомства с таким человеком? Что делать с желанием поцеловать парня? Как признаться себе в пагубной привязанности? Как хранить чужие тайны? А самое главное: как соблазнить натурала, когда уже принципы умерли под натиском душащих желаний?
Предупреждение: ненормативная лексика, откровенные описания постельных сцен, неадекватные реакции/мысли персонажей, смерть персонажа (второстепенного)...
Благодарность: хочу выразить гигантское СПАСИБО Norka K. (Noriko) и Nokia. Я благодарна вам за труд, за то, что вы верите в мою идею и ни разу не усомнились в ней. Спасибо за помощь, за поддержку и то время, что вы на меня тратите. p.s. люблю вас сильно ^___^
От автора: здесь столько всего... что передать в 2-х словах сложно... Максимально жизненная история, по вине которой многие сходят с ума...
Размещение: За копирование, публикацию на других ресурсах и прочей ерунды - на кол посажу, обоссу и сожгу!:diablo:

Глава сорок первая

Что может быть хуже и противнее, чем друзья-сплетники? Ничего... Эти два шакала окружили меня, стоило только моему ботинку переступить порог Альма-матер. Посыпался миллиард вопросов. У кого я был, кто он такой, что делает... Ники вообще обиделся, что я первому не ему рассказал про Дэвида. Этот разговор с парнями дался сложно. Мне было страшно, что они не поймут. Нет, ну как это... есть Том, который, несомненно, первый претендент на мою душу и тело, но тут появился конкурент, который как бы тоже в доле. Пришлось объяснять, что Йост - не тиран, он спокойный и рассудительный, что мне он нравится. Николас отчитал мне проповедь о том, что я тварь паразитирующая, бросил шикарную женщину и связался с не менее шикарным мужчиной. Я ухмылялся. Что ж тут сделаешь?
Мы созванивались. Сердце прыгало, когда я видел его имя на дисплее. Он говорил нежно, мягко, в конце всегда упоминал, что ждёт меня. Это было мило... Я смеялся, улыбался, радовался даже мелочам. Друзья заметили эти перемены.
- Наконец-то ты ожил, - сказал Питер как-то за ужином.
Да... я ожил. По-настоящему ожил. Февраль стал для меня июлем. Я думал лишь о Берлине, о его загороде, о мужчине, что ждёт меня, сидя у камина. Если я тихо войду в дом, то он лишь улыбнётся, а только потом повернётся ко мне лицом. И я пойму, что нужен ему... Моё сердце терзалось. Все мысли занимал Дэвид, но были тихие моменты, разрушаемые животными стонами, потому что перед глазами вставал любимый образ. Хрупкий, но сильный. Бунтарь, но нежный. Красивый, но жестокий. Храбрый, но трусливый... и не мой. Любимый до безумия, до зубной боли... невозможно и невыносимо. Я понимаю, что не смогу заменить его. Не смогу обмануть самого себя. Всё моё тело трепетало, когда я сидел в гостиной у телевизора и видел его на экране. Загорелого, красивого и улыбчивого. Казалось, что у Тома всё хорошо, но глаза выдавали метания. Я чувствовал нутром – он думает обо мне. Не знаю, захочет ли вернуть, но то, что обдумывает, это точно. И как бы тяжко не было ожидание, я спасался в сильных мужских руках, пусть и не его.
... Первые наши выходные были ослепительными. Всю неделю Дэвид звонил мне, говорил, что прошло всего-то пару дней, а он уже скучает. Я улыбался и грезил поездом, трогал билет, что оформил сразу, как приехал в Дрезден. В пятницу опоздал на первую пару, потому что задержался в душе. Всё проэпилировал. Ни одного ненужного волоска не было на моём теле. Как только закончились занятия, я пулей пустился на вокзал. Бри с Ником лишь головами качали.
- Ты так к Тому не рвался, - заметил Брайан.
- Рвался, просто ты не был свидетелем тех порывов, - улыбнулся я и сел в трамвай.
Дэвиду ничего не написал. Берлин был снежным, а я в кедах. Но холодный ветер меня не смутил. Взяв такси, я сразу поехал к нему домой. Его лицо, такое удивлённое, с примесью радости, встретило меня на пороге. Как только мы вошли в дом, я кинул портфель и набросился на него, вскочив и обхватив ногами талию. Он удержал. Страстные поцелуи, ползки до второго этажа, горячая вода, и он... м-м-м, это было таким эфемерным, как сон, но реальным вполне, как будто я плаваю между мирами. Он гладил меня перед сном, говоря, что безумно рад моему приезду. В субботу мы ездили к Тому, гуляли с ним. Парень был счастлив, когда увидел меня. Мы играли в его идиотские видеоигры, и я молчал, когда проигрывал. Мне просто было хорошо рядом с ними. Вечером мы вновь занялись сексом... я себя ненавижу за это... Опять в моём мозгу хозяйничал Кауэр, и я их сравнивал. В воскресенье мы гуляли уже около дома. Под ногами хрустящий снег, на плечах рука Дэвида, а на лице улыбка. Эта зима была такой странной.
- О чём ты думаешь?
- Я хочу влюбиться в тебя, - говорю серьёзно. – Мне это нужно. Ты такой хороший...
- Билл, не торопи события, ладно? – чмокает меня в висок.
До самого отъезда я провёл время в его объятиях, слушал ласковые слова, чувствовал нежные прикосновения и верил в свою сказку, пусть и так тщательно спланированную мной. Я пытался доказать себе, что Дэвид мне не просто нравится. Но ничего не выходило. Сжимая телефон в руке, я гладил большим пальцем экран, где стояла фотография Тома и Эммы. Они были моей семьёй... и не перестанут ей быть, чёрт возьми. Йост не провожал меня. Как и в предыдущий раз посадил в такси и сказал, что будет ждать.
5 дней пролетели быстро. Но меня загрузили так, что я даже с Цирманами не общался, заперевшись в своей комнате. Моя голова была забита информацией о нервной системе. В пятницу я позвонил бизнесмену и извинился, сказал, что не смогу приехать, потому что во вторник мне надо сдать работу, а я такой олух, забыл про неё совсем. Он хохотнул и заверил, что не обижается. На следующий день я понял, что невозможный недоумок – работа была написана уже к 6-ти часам. Позвонил Дэвиду и начал ныть. Ехать в Берлин на один день было глупо, но так хотелось увидеть его, что я начал тараторить... а он перебил меня и сказал, что в Дрездене. Я даже взвизгнул и помчался в отель, где любовник остановился. Меня было не удержать. Я хотел его до ужаса, поэтому без особых разговоров мы принялись за дело. Как оказалось, Дэвид останется здесь до следующих выходных, чтобы побыть рядом, потому что... улетает в свой сраный Нью-Йорк в начале марта. Я посмотрел на него так слёзно и попросил остаться хотя бы до моего дня рождения. Он заверил, что так и будет, отложит дела ради меня. Эта новость грела, но то, что он улетает, навивало тоску. Как же так... только сейчас всё встало на свои места, я более или менее успокаиваюсь, стараюсь не думать о Томе, а тут - на тебе... В понедельник мы не виделись, потому что я делал вычитку своей работы, поправлял её, кое-что вписывал. А во вторник, только сдав, полетел к нему. Мне было плевать на колледж... он скоро улетит, как же я останусь без его нежности? В выходные мы не вылезали из номера. Трахались, кушали, болтали, играли, спали, по нужде ходили, но всё время проводили в кровати. Даже не одевались. Я не стеснялся своей наготы, потому что ловил его взгляд, полный желания, который блуждал хищником по моему телу. Это заводило. И когда вновь нами завладевало желание, мы не отказывали себе в удовольствии.
Я позабыл обо всех, кроме него. Дэвид был для меня, как зыбучий песок. С Кауэром я жил в гармонии с остальным миром, встречался с друзьями, а тут всё не так. Мне было сложно привыкнуть к грустным глазам парней, смотревших на меня с обидой. На Питера, который постоянно пытался добиться моего внимания. Даже про Эллис, Ханну с Кэт, и Эмили с Юджиным забыл. Эмили, кстати, сказала, что прилетела из Англии и хотела бы встретиться, но я постоянно откладывал, ссылаясь на что-то левое, непонятное. Когда Дэвид уехал, совесть моя проснулась. Я потратил 2 дня на друзей, не ходя в колледж, а в среду решил встретиться с девушкой.
- Билли, солнце, ты цветёшь, - она обняла меня. – Весна скоро, ты вместе с ней прощаешься с холодами.
- О да, ты права.
Мы сели, заказали по кофе. Она стала рассказывать про Англию, о Лондоне в основном, как там круто. Потом замолчала, видя мой отрешённый взгляд. Как я хотел в Берлин...
- Ты чего?
- Ничего, Эмили, я просто...
- Если ты о Томе, то...
Я посмотрел на неё затравленно. Потом стукнул по столу ладонью. Она дёрнулась и бросила в меня укоризненный взгляд.
- Нет, твой брат здесь ни каким боком.
- Тогда в чём дело?
Я выдохнул, смотря в окно. Чёрт, сказать или нет? Дэвид... о, я так увлёкся им, что позабыл, как жить по-другому. У меня есть в этой жизни проблемы, нерешённые задачи, есть Кауэр, который как мозоль на сердце, но эту волшебную неделю я не думал о нём. И вот сейчас передо мной сидит его сестра... Чёрт возьми.
- У меня появился любовник.
- Том вернулся.
Сказали хором и посмотрели друг на друга огромными глазами.
- Что? – вновь синхронно.
- Так, ну-ка объясни мне? – Эмили сложила руки на груди.
- Том прилетел? – не мог угомониться я.
- Да, прилетел. Жив, здоров, чувствует себя прекрасно, загорел вместе с Эммой, о тебе спрашивал. Теперь твоя очередь, - с пулемётной очередью протараторила девушка.
- Дэвид, живёт в Нью-Йорке, сейчас в Берлине, видимся каждые выходные. Он мне нравится, - так же быстро отвечаю.
- Так, ну дела... Как же вышло, что ты не дождался...
- Чего, Эмили? - укоризненно смотрю на неё. – Пока твой брат поймёт, что я любовь всей его жизни? Пока примет мои чувства? Я состарюсь и умру, так и не дождавшись. Напомнить тебе, что я парень, у меня есть позывы, мне нужна забота и секс. Твой брат решил, что не в силах дать мне этого. Он отмазался дочерью... а когда я пришёл, с открытым сердцем в её день рождения, когда готов был всё вернуть, искренне выслушать, помочь, решить все наши проблемы, он был пьян, как алкаш...
- Билл, у него был повод. Вспомни, что сделал ты, когда он вернулся из Аргентины...
Я закусываю губу. В то утро я сбежал...
- Он тогда уже хотел вернуть тебя, а ты...
- Но на день рождения Эмми...
- Билл, - вздыхает. – Ему отказали в выставке, - потупляет взгляд. – Он сказал мне лишь перед отъездом в Индонезию. Тогда Том налаживал контакты и хотел показать свои работы в выставочном зале, в Лейпциге, но ему отказали, назвав бездарным. Именно в тот день... Представь, каково ему было?
Я открываю рот и дышу через раз. Какой кретин посмел это сказать? Да Кауэр просто молодец... его работы изумительны.
- Билл, прошло всего 2 месяца, а ты уже с другим. Пойми, ему было тяжело, поэтому он сбежал. Уехал от проблем. После этого отказа мучился, потому что ты на него тогда надавил. Вспомни ваш разговор. Он, конечно же, не особо много мне рассказал, лишь в 2-х словах, но я поняла, что ты набросился на Тома. Понятно, ты не знал, что он переживает из-за этих уродов, но, Билл... – она запнулась, смотря на меня осуждающе, - он дал тебе слово подумать. Он обещал решить.
- Слишком долго! – отворачиваюсь.
- 2 месяца. Всего 2 месяца, солнце. Неужели так сложно было подождать? – смотрит на меня прискорбно.
И тут я почувствовал себя просто омерзительно. Тогда у него были проблемы, а мы поссорились. Я должен был поддержать, пропустить дурные слова мимо ушей и выпытать признание, кто его обидел, а вместо этого наорал. Чёрт, какой я глупый! Хватаюсь за голову.
- Эмили, не всё так просто теперь.
- Ты полюбил другого?
- Я не знаю, - поднимаю голову и пытаюсь найти в её глазах понимание. Но его там нет. – Дэвид очень хороший, очень...
- А как же Том? Разве он больше ничего не значит для тебя?
- Ты с ума сошла! – повышаю голос. – Как ты вообще могла о таком подумать?
- Раз так, что ты делать будешь? С кем ты хочешь быть, Билл?
Молчу. Мы смотрим друг на друга. Она расстроилась, это видно.
- Прости меня, прости, я не должна была лезть... – поспешно встаёт и достаёт деньги, - просто мне казалось, что ты смягчишься, узнав, что он думал о тебе, что спрашивал, когда прилетел, захочешь увидеться с ним... – кладёт купюру и подхватывает пальто. – Прости, Билл, я пойду.
Мне было нечего сказать ей. Эмили склонила голову и буквально выбежала из кафе, вытирая слёзы под глазами. Самому хотелось плакать. Я виноват перед ними. Посидев ещё немного, достаю мобильный и набираю номер Кауэра. Но я всё ещё в чёрном списке... Сволочь! Набираю домашний.
- Алло, - отвечает малышка.
- Эмми, родная, - улыбаюсь, сжимая прибор. Как же я скучаю по ней.
- Дядя Билли, - радостно, - а мы приехали вчера! Море такое тёплое. Ты знал, что у него всего один берег? – говорит быстро. – Там тепло и папочка... – она осекается. – Бабушка, это дядя Билли звонит, - обращается потом ко мне. – Папа разрешил мне с дельфинами поплавать и купил большую вкусную штуку, правда, здорово?
- Конечно, милая. Я так рад за вас. Кстати, где он?
- Папочка?
- Да.
- Он уехал куда-то. Со мной бабушка. Хочешь с ней поговорить?
- Нет, не стоит.
- Когда ты приедешь к нам?
- Как только дела закончу. Обещаю, приеду.
Мы распрощались. Я сидел, зажмурив глаза, чувствуя, что кто-то неведомый бьёт моё тело. То по груди, то по животу и спине. И мне было больно. Я мысленно содрогался от каждого принятого удара, выносил его. Как же мы запутались с тобой, Том...
- Что-нибудь ещё? – спрашивает подошедший официант.
- Нет, счёт, пожалуйста.
Приехав домой, я повис на шее у Питера, рыдая в 3 ручья, принижая себя, говоря, что это невыносимо, и я не знаю, что делать. Меня это бесит!
- Угомонись, Мецгер, на мне новая рубашка!
Он посадил меня на диван.
- Дубина ты малолетняя. Что, вляпался в неприятности и выпутаться не можешь? – киваю, слезливо смотря на друга. – Выбери одного и всё.
- Но я не могу-у...
- Можешь, идиотина. Просто поставь обоих на 2 чаши своеобразных весов и всё. А хочешь, крути обоими.
- Ты рехнулся? - вытираю слезы и смотрю на него, как на дебила. – Я не могу так.
- Кого ты любишь?
- Тома.
- Кто тебе нужен?
Я запнулся.
- Хорошо, кто больше тебе подходит?
Молчу.
- О Боже, как же сложно. Почему я живу с 2-мя геями и решаю их проблемы? Ну ладно брат, хрен с ним, а ты-то психолог!
Прожигаю его взглядом.
- Хорошо, на личности не переходим. Билл, в любом случае, сейчас или через год, но тебе придётся выбрать. Ты не сможешь жить так. Поверь мне, будет сложно, но от выбора не убежишь.
Я загрузился. Ходил какой-то весь в себе. Том мне не звонил. Я так боялся, что Эмили ему рассказала про меня и Дэвида, но в глубине души вера в девушку всё-таки крепла. Она не могла так подло сдать меня. Я не работал и учился кое-как. Фрау Шофф не стала спрашивать меня о причинах нашего перерыва в сеансах, а просто сказала, что будет ждать наших встреч. Хреновый из меня психолог. Джозеф шкуру спустит, если я не сдам отчёт за месяц, а просить Дэвида прикрыть меня – трусость. Да и потом, он спросит, что со мной, а что я скажу? «Дэвид, дорогой, я тут как бы не знаю, какого трахаля себе выбрать, представляешь, какая незадача?». И поцокать так ещё, в довершение этой абсурдной ситуации. Поэтому я с повинной позвонил старшему Йосту сам, сказал, что у меня проблемы с учёбой и пока не буду работать. Он огорчился, но воспринял нормально. Больше всего не хотелось упасть в его глазах. Я же как бы молодой и перспективный специалист, а показался ему, скорее всего, лентяем и балбесом.
Первое марта было солнечным и на удивление тёплым. Я проснулся, помылся и вышел на балкон, смотря на любимый, но неродной город, курил, облокотившись на перила. Мой месяц. Скоро день рождения. Я в печали. Сигарета всё никак не кончалась. Что же мне делать? Как поступить? Жить двойной жизнью я не могу. Понимаю, что если Кауэр искренне попросит меня вернуться, пообещает воздушные замки, которых я опасаюсь, то всё равно соглашусь, всё равно помчусь к нему в объятия. Бесхребетный, слабовольный мальчишка! Этот человек может мной манипулировать, собственно, как и Дэвид, а я...
Как хорошо, весна... Солнышко. Скоро всё будет хорошо, вновь, пусть не по-прежнему, а даже лучше. У меня начнётся практика, я напрошусь в Берлин на постоянную работу, там пройду её, и Джо напишет мне хорошую характеристику. Я вновь буду лучшим на курсе.
Сигарета была выкурена, но я не хотел уходить с балкона. Воздух был слегка прогрет, пахло новой жизнью, и я пытался в неё поверить.
... Дни текли сами собой. На выходных я был с Дэвидом, в будни вновь маялся из-за своих мыслей. Мне казалось, что это уже стиль жизни, который нельзя поменять. Я ждал... смиренно ждал звонка Тома. От его слов всё зависело. Каждый день, смотря на весеннее солнце, я успокаивал себя, говоря, что ещё немного, ещё чуть-чуть и всё решится. Надо лишь подождать, потерпеть. С Эмили мы помирились. Она заверила, что ничего не сказала брату, а я посетовал на своё беспокойство души, дал понять, что мне тяжело. Девушка постаралась уговорить меня не загоняться, просто жить, радоваться каждому дню и поменьше думать. Я старался, действительно пытался отвлечься. Но мне часто звонил Дэвид, и порой руки чесались, поэтому я заходил на сайт «Werden», всё никак не угомонившись. Дошло до того, что я пересматривал подводные съёмки, прикасался пальцами к экрану и как будто ласкал спину Тома. Нет, ничего не менялось, я всё ещё любил его так же сильно, и те слова, что были сказаны мной, они беспочвенны. Да, я нашёл мужчину, мне с ним хорошо, но этого мало. Ужасно мало для счастья. А с Кауэром я уже просыпался счастливым, довольным жизнью. Каждый такой день начинался с улыбки и тёплой груди, на которой лежала моя голова. С его такого светлого: «Доброе утро, малыш». Как я могу всё это променять? Плевать... даже если мы останемся с голой жопой, я всё равно пойду за ним на край света, буду жить на улице, но рядом с ним, зная, что сделал тот самый, правильный выбор.
День рождения. Год назад меня разбудил Том кличем, как у индейцев, я назвал его извергом или кем-то таким, а потом он меня приласкал. Впервые именно так... Я кончил, извиваясь, забыв себя. Затем цветы и кофе, его губы, объятия, «С днём рождения, Билли» и обещание, что ночью будет жарко. Эти воспоминания были неточными, может быть, я путаю слова и его речь, может, он сказал не так, но смысл тот же. В этот раз я проснулся сам, в своей комнате. Окно было приоткрыто. В воздухе кружился аромат распускающихся почек и надежды. Я улыбнулся. Да, никто меня не целовал сейчас, никто не ласкал и не дарил оргазм, но на сердце всё равно было хорошо, пусть не так, как в прошлом году, но и это было приятно. Умиротворение. Я умылся, оделся как-то празднично: белая рубашка, чёрные джинсы, новые кожаные кеды. Выйдя на балкон, закурил. Хорошо, просто хорошо. На душе вдруг стало спокойней. Где-то там, через несколько домов спит тот, кому отдано моё сердце. Он скоро проснётся, потому что дочь надо кормить и отводить на курсы. Она готовится к школе. Вспомнит ли он обо мне сегодня? Всплывёт ли в его памяти эта дата? «О, у Билли сегодня день рождения, надо бы поздравить». Да, я бы хотел услышать его поздравления. Вздыхаю. Мне тяжело, Том. Забери меня к себе или отпусти к Дэвиду, прекрати эти мучения, любимый. Я знаю, ты почувствуешь мой зов, ты поймёшь, чего я хочу, что прошу. Прими решение. Я давно определился, просто вредничал тогда, просто ты был груб... А сейчас, когда настала новая пора, новое время года, я готов к переменам. Ради тебя смогу забыть всё зло, все обидные слова, всё то насилие, что было когда-то, но эти воспоминания такие блёклые, как будто это случилось не с нами... Я забуду твой звериный оскал и буду помнить лишь дикое желание в глазах и нежность, что ты дарил мне когда-то. Ты просто вспомни сам, как было нам хорошо вдвоём. Как мы любили друг друга в бунгало, на одном из островов в Индийском океане и тогда казалось, что никого нет, есть только мы. Вспомни, как мы смеялись, как я падал, а ты ловил меня, как целовал меня в висок зимой, на даче у Юджина, когда я понял, что люблю. Ты там, так близко, всего несколько домов, другой район, ну и что, но ты рядом. Я буквально чувствую твоё сердцебиение. Ты радуешься... Улыбнись мне, любимый. Услышь меня и дай понять, что я нужен тебе. Мне не нужно много, достаточно лишь тебя одного и Эммы. Нашей... нашей дочери, да, Том. Ты сам прекрасно знаешь, как я люблю вас, как дорожу вами и хочу вам лишь счастья. Сейчас, в свой день рождения, я думаю не о себе, а о вас, надеясь лишь на то, что ты вспомнишь обо мне хотя бы сегодня.
Реальность возвращает меня, утягивает в свои путы. Я завтракаю. Питер уже на работе, Адам уехал куда-то ещё неделю назад. Квартира пуста, ни звука. Апельсиновый сок кажется пресным, хлопья жёсткими, никак не пережёвываются, кофе невкусным... Я сам не свой вот уже вторую неделю. Мне так сложно... так невыносимо без тебя, львёнок. Лениво собираю портфель. Решаю достать лёгкую куртку. Будь моя воля, я бы сидел дома и никуда бы не ходил. Взяв всё необходимое, накинув куртку и нацепив шапку, выхожу из дома.
- Билл, - меня окликают, как только двери подъезда закрываются.
Я уже хотел было идти через двор на остановку, но остановился. Позади меня, у ребра дома стоял бизнесмен.
- О Боже, Дэвид!
Вприпрыжку я добежал до него и сразу попал в объятия. Так хорошо, что хотя бы он рядом со мной сейчас, что я не один.
- Привет, - гладит спину. – Думал, я забуду про твой праздник?
- И не предполагал, что ты приедешь.
Он чмокает меня в губы. Я прижимаюсь к нему теснее.
- С днём рождения!
- Спасибо тебе.
Стоим так недолго. Он продолжает поглаживать меня, улыбаться.
- Ты какой-то грустный... что-то случилось?
- Нет, всё в норме, просто как-то не по себе, опять день рождения, я на год старше. В такие дни понимаешь, что время работает не на тебя.
- Ох, ну и загнул, - смеётся. – Ты ещё совсем молод. Это мне надо сетовать на время и возраст, а не тебе, - он взял меня за подбородок и поцеловал, нежно, неторопливо, ласково, успокаивая. – Сегодня обещаю тебе великолепный ужин, если согласишься.
- Да, мне не хватало твоего внимания и фантазии. Очень интересно, что же ты мне подаришь и куда поведёшь... – улыбаюсь.
Йост делает шкодливое лицо. Он запускает руку в карман и достаёт оттуда... (я даже немею) брелок и ключ от машины. На чёрном корпусе весело поблёскивают мне всего 3 буквы: «BMW».
- Это... это... – отхожу на шаг, охреневая.
- То, что ты и подумал, - добро улыбается и тянется за моей рукой, потом кладёт брелок в мою ладонь. – Ты достоин и ещё большего, - притягивает, целуя в лоб.
Я не моргаю.
- Где она?
Мужчина отходит в сторону. Чуть подальше, у бордюра, стоит припаркованная новая красавица.
- Шестая серия?
- Да.
- Каб... кабриолет? – у меня глаза готовы были вытечь.
- Да.
- О Боже... она же очень дорогая...
- И теперь твоя.
Смутное понимание того, что эта машина принадлежит мне, затопило до краёв. Я начал прыгать на месте, сжимая в руке ключ.
- Не может быть... не может быть, - задыхаясь, шептал я, продолжая скакать. – Дэвид, это невероятно, я просто в шоке.
- Рад, что тебе понравился мой подарок.
С разбега наскакиваю на него, обхватываю голову и начинаю яростно целовать. Он удерживает меня, положив руки на ягодицы.
- Мне никто и никогда не делал таких подарков.
- Ну вот, есть, чем гордиться.
- Дэвид, ты потрясающий, - вновь целую. – Но есть одна загвоздка...
- Какая?
- Прав у меня нет, - смущённо смотрю на него, всё ещё продолжая находиться в его руках.
- Так сдашь, разве это проблема?
- Полагаю, что нет.
Йост немного покружил нас, а потом поставил меня на землю.
- Цветы для меня? – бросаю взгляд на заднее сидение.
- Конечно.
Обнимаю его и начинаю порывисто чмокать.
- Билл, - смеется, - Билл, погоди.
- О Господи, это такой шикарный подарок. Такой дорогой... о-о-о...
- Билли, ну прошу, послушай меня, - останавливает меня, перехватывая руки. – Мне хотелось сделать для тебя нечто особенное, - но я постоянно смотрю на машину жадными глазами. – Билл, прошу, обрати на меня внимания.
- Да, извини, - улыбаюсь.
- Так вот, мне хотелось сделать для тебя нечто особенное, то, что будет достойно тебя. Я воспользовался своим положением, позвонил нескольким людям, и теперь это авто твоё. Я надеюсь, ты примешь мой подарок и не отвергнешь его...
- Издеваешься?
- Я не закончил! – недобро смотрит. Замолкаю, хлопая ресницами. – Я редко позволяю себе баловать любовников, - выгибаю бровь, - но ты стал для меня большим. Знаю, мы знакомы с тобой слишком мало, ничтожно мало, но я чувствую к тебе тягу. Мне некомфортно в доме, если нет тебя. Я прикипел к тебе, Билл. Завтра улетаю в Штаты. Мне не хочется оставлять тебя здесь. Я бы предложил полететь со мной, но заранее знаю твой ответ, поэтому молчу. Хочу лишь сказать, что ты очень светлый человек. Мне с тобой хорошо. Билл, - он погладил меня по щеке. – Я тебя люблю.
В какой-то момент мне показалось, что я падаю. Куда-то глубоко, в пропасть. Ноги меня не держали. Я расплылся в идиотской улыбке, не в силах сказать ни слова. Йост обнял меня и поцеловал. Он ласкал меня так любовно, так заботливо, что ли...
Я не сразу заметил чёрную машину, которая двигалась через двор, а только тогда, когда автомобиль проехал рядом с нами и поворачивал за дом. Я тяжело дышал после поцелуя, положив голову на плечо мужчины. Жизнь как-то резко крутанула... Лишь значок этого авто дал мне понять, что я в жопе... Это был Cadillac.
Дэвид сказал, что будет ждать моего звонка, как я вернусь из колледжа. Все попытки дозвониться Кауэру с треском и шумом провалились. Я не пошёл ни в какой колледж. Меньше всего сейчас мне хотелось внимания.
- Ну же, Том, ответь мне, ответь!
Раз за разом набирал один и тот же номер, но результат успехом не увенчался. Чёрт, это был он... точно, он!
- Пит...
- С днём рождения! Эй, погоди, дай мне бумаги на подпись, - обратился он к своему секретарю. – Малыш, я поздравляю тебя...
- Питер, я в полном дерьме! – перебиваю его.
- Э-э-э, прости, что?
- В дерьме, в говне, у меня неприятности...
- Что случилось?
- Час назад я вышел из дома, на улице меня ждал Дэвид. Он подарил мне машину и...
- Что???
- Машину, Пит, сосредоточься, пожалуйста, не об этом речь. Он целовал меня, обнимал, а потом сказал, что любит...
- Что ж, поздравляю.
- Дослушай, твою мать! – ору.
- Всё, слушаю-слушаю.
- Когда он признался, мы поцеловались, но я ничего не ответил. Когда посмотрел на дорогу, то увидел выезжающий из двора Cadillac!
- И что с того?
- Цирман, ты олень! Это машина Тома!!! – выхожу на балкон и закуриваю.
- Почему ты так решил?
- Так, не веришь? Сколько в Дрездене ты видел Cadillac’ов?
Молчит.
- Ну? – тороплю его.
- Э-э-э, не обращал внимания...
- Ни одного, Пит! Максимум в городе их 2-3. А вот теперь подумай: какова вероятность встретить эту машину в утро моего дня рождения у нашего дома? Что, у кого-то из наших соседей есть Cadillac? Цирман, это был он!!! – повышаю голос.
- Чёрт, Билл, не ори. Ну, приехал и приехал. Хотел поздравить.
- Нет, ты прикалываешься надо мной? Я ЦЕЛОВАЛ мужчину, ОБНИМАЛ другого. Догоняешь?
Повисла пауза.
- Ты в дерьме, - обречённо подтверждает мою теорию.
- Спасибо, друг, я, бл★, знаю.
- Что делать будешь?
- Я звонил ему, но он не коннект. Игнорирует меня. Может к дому поехать?
- И поссориться ещё больше? Нет, Билли, сиди и не рыпайся. Раз к тебе приехал Дэвид, и он скоро в свою Америку уезжает, то будь сегодня с ним, а потом разберёшься со своим «мужем». Понял?
- Да, спасибо.
Я курил, как паровоз. Брайан и Ник позвонили, спросили, где я. В итоге в колледж прихожу только к последней паре. Всё рассказываю друзьям. Они в такой же растерянности, как и я. Мой телефон разрывается от звонков и смс, но того единственного, нужного мне звонка не было. Я проклинал его, ругал, материл, но надеялся втайне, что он сжалится над моими чувствами. После пар мне позвонила Эмили и попросила о встрече. Я тут же ринулся в кафе, куда она меня пригласила. Девушка была не одна – с Эмми. Девочка кинулась мне в объятия, обняла крепко, зашептала, что любит, что скучала, а потом начала петь «С днём рождения, дядя Билли». Когда мы сели, то она подарила мне рисунок: я, она и Том сидели за столом, на котором стоял торт, и я задувал свечи. Мне кажется, что сейчас разревусь. Я, она и Том... наша семья...
- Спасибо, дорогая.
Эмили вручает мне ручку, с гравировкой. Там моё имя. Обнимаю её, грустно улыбаюсь.
- О чём ты думаешь?
- О твоём брате, - ласково глажу малышку по волосам.
- Он видел тебя сегодня, - поднимаю взгляд и смотрю на неё. – Приехал домой не в лучшем виде.
- Эмили...
- Я не знаю, он не сказал, говорили ли вы... Том не ответил ни на один мой вопрос. Он просто сказал, что видел тебя сегодня, и всё.
- А потом папочка пошёл наверх и не выходил...
У меня руки заледенели.
- Мне нужно увидеть его.
- Билл, ты же понимаешь, что...
- Эмили, прошу, - хватаю её за руку, - обещай, что мы сейчас же поедем к нему. Мне нужно, очень...
- Ладно.
Эмма ела мороженое очень медленно. Я выпил свой кофе в 2 глотка. Не сиделось на месте, не елось. Я мысленно просил ребёнка есть быстрее. Чёрт... терпения не хватало.
- Я всё, - радостно нас осведомляет.
- Круто, - хватаю куртку и подарки, буквально выбегая из кафе.
Трамвай ехал медленно, шли мы медленно, Эмили медленно доставала ключи из сумки, медленно открыла дверь, мы медленно шли по лестнице. Как только я очутился в квартире, оббежал весь первый этаж и в пару прыжков оказался на втором.
- Том, чёрт бы побрал эти двери, - я начал долбиться в спальню. – Открой мне, это я... Открой.
- Билл, они изоляционные.
- Да помню я. Всё равно услышит.
- Мы идём в детскую.
- Тётя Эмили, а почему мы должны уйти?
- Папа будет поздравлять Билла с днём рождения, - хмуро отвечает. – Будет очень шумно, а тебе противопоказан такой риск. Пошли, посмотрим мультики.
Когда они скрылись и закрыли за собой дверь, я продолжил долбиться. Кауэр открыл дверь спустя лишь 10 минут.
- Билл... – удивлённо смотрит. – Что тебе нужно? – становится в миг серьёзным.
- Нам надо поговорить.
- Я так не думаю.
Обходит меня и идёт вниз. Открываю рот в шоке. Как это...
- Том, погоди, куда ты прёшься?
Но парень срывается на бег и удирает на кухню. Закрывает дверь.
- Это глупо, Том, это по-детски.
- Уходи.
- Послушай меня...
- Уходи отсюда.
- Чёрт, Кауэр, я пришёл к тебе, сам, объяснить, поговорить, а ты гонишь меня из-за закрытой двери, лаская своё потревоженное эго тупыми мыслями. А ну открой!
- Нет, Билл... Я дал себе слово, что если ты встретишь кого-то лучше меня, то я не буду лезть...
- Да откуда ты знаешь, чёртов идиот, что он лучше?! – ору, не сдерживая эмоций. – Откуда, твою мать, тебе известно, какие у меня с ним отношения?
- Вы целовались...
- И что?
- Он сказал, что любит тебя. Я прочёл по губам.
Вздыхаю. Пауза.
- Открой мне, немедленно.
- Нет, Билл, лучше уходи.
- Какой же ты непроходимый тупица! – поворачиваюсь и плавно спускаюсь на пол. – Ты всё равно не избавишься от меня. Я тут сидеть буду.
- У тебя день рождения. Тебя друзья ждут.
- Я хочу с тобой поговорить. Сделай мне такой подарок, а?
- Хорошо, говори, - я слышу, что он тоже садится. Мы как будто спинами соприкасаемся, но между нами дверь.
- Его зовут Дэвид.
- Кто он такой?
- Младший брат моего начальника. Он живёт в Нью-Йорке, но сейчас приехал в Берлин по делам, а сегодня сюда, меня поздравить. Он хороший...
- Богатый?
- Да.
- Ну, конечно, подарил, бл★ть, машину... – хмыкает.
- И что? – недовольно спрашиваю. – Это просто красивая и дорогая железка...
- ... которая нужна любому человеку. Как вы встретились?
- Мой профессор знаком с ним. Сперва, по телефону познакомились, а потом я увидел его впервые в Гамбурге.
- Когда всё началось?
- На новый год.
- Любишь его?
- Не знаю, - правдиво отвечаю. – Это похоже на допрос.
- Это он и есть.
Тут мне пришло в голову, что сегодняшнее признание Дэвида практически полностью дублирует события 5-го августа. Тогда я признался Тому, что люблю, тоже в день рождения. И он тоже не сказал мне ничего в ответ, а лишь поцеловал. Прикрываю рот рукой. Какой кошмар!
- Скажи, ты чувствовал то же самое, когда я признался тебе в любви впервые, что и я сегодня?
- Ты о чём?
- Дэвид сказал, что любит меня, а я ничего не ответил. Мне было приятно. Мы поцеловались, но я промолчал, скорее всего, потому, что побоялся обидеть. В твой день рождения ты чувствовал ко мне жалость? Ты ничего не сказал по той же причине, что и я сегодня?
Молчание.
- Ответь! – повышаю тон. – Ты не хотел обижать меня?
- Я не помню.
- Враньё! Ты не любил меня, но и не хотел задеть за живое, так? Так?!
- Нет, не так, - интонация изменилась. Экстремал начал злиться.
- Тогда как же?
- Ты сделал мне шикарный подарок. Я уже говорил, что твоё признание было важно для меня. Но не ответил я по другой причине...
- Какой же? – замираю.
- Ты не поймёшь.
- Постарайся мне объяснить. Я ведь ради этого на полу сейчас сижу.
- Просто твой любимый не знает, что это – любить. Вот она правда, Билли. Да, я не хотел отпускать тебя, не хотел терять. Ты мне дорог. Тогда я... я повёл себя эгоистично. Признаю. Но выхода другого не видел.
Хмыкаю.
- Что, я должен был сказать тебе, что люблю, и солгать? Ты этого хотел?
- Нет. Я не хотел бы, чтоб ты начал меня обманывать.
Кауэр замолчал. Мы думали каждый о своём.
- Том, почему ты уехал сегодня?
- А что я должен был сделать? Выйти из машины и выдрать тебя из объятий этого мужика?
- Он уехал через 5 минут. Мог бы подождать.
- Нечего ждать, Билл, нечего. Я видел ваши лобызания, объятия. Такие нежненькие нежности, сахарные... Что, Би-бой, отхватил себе тугой кошелёк?
- Заткни пасть и прекрати меня так называть!
- Не нравится?
- А ты вообще трус!
- Что? – возмущается.
- Трус! Поджал хвост и смотался... Кто ещё ты после этого?
- Я нормально отреагировал. Вот прикинь, ты подъезжаешь к моему дому в день рождения и видишь меня в объятиях брюнетки, которая трётся о мою грудь своими увесистыми сисяндрами и целует пухлыми губами. Ты бы что сделал?
Молчу. Он прав.
- Я бы обиделся...
- ...и слинял... Что и требовалось доказать.
- Зачем ты приезжал?
- Поздравить, - запинается. Настала какая-то звенящая тишина. – Я не хочу тебе мешать жить по-настоящему, жить нормально.
Вскакиваю и начинаю стучать в дверь.
- Открой мне, открой!
- Уходи, Билл, нам не о чем говорить.
- Как ты не понимаешь...
- Я всё видел, я не слепой. Уходи, прошу, уходи.
- Бесчувственное чудовище! Изверг! Садист!
- Да уходи же...
Я выпрямился, тяжело дыша. Слёзы готовы были хлынуть из глаз градом, но я старался их удержать.
- Сволочь! Какой ты болван, Кауэр.
- Уходи! – уже орёт.
Я поджал губы, не в силах поверить в это... он гонит, как никогда не гнал. Том даже посмотреть на меня не желает.
- Ты... ты... – задыхаюсь. – Ты пожалеешь, что прогнал меня сегодня! – кричу, начиная плакать. – Я обещаю тебе, что и ногой не ступлю в этот дом, пока ты не попросишь у меня прощения, гнида. Бездушная тварь!
Срываюсь, надеваю кеды и хватаю куртку, выхожу из квартиры. Вот урод... До дома добираюсь быстро. Там никого нет. Долго плачу, навзрыд, так, чтобы полегчало наконец. Успокоившись, я прицепил на магниты рисунок Эмми, чтобы красовался на холодильнике. Ну и пусть мне больно, зато эта боль даёт понять, что я ещё жив, что есть к чему стремиться. А Том... он уже решил. Я видел в его глазах искры за те короткие пару секунд, когда он вышел из спальни. Он хочет, я знаю. И сегодня он приезжал не просто, чтобы поздравить. Если бы ему было на меня плевать, позвонил бы. А тут сам. Значит, хотел помириться. Что ж... я долго ждал, подожду ещё немного.
Вечером меня ждал шикарный ужин в ресторане. Красивый Дэвид, милый и любезный официант, дорогое вино и расстроенный я. Виду не подал, что сегодня меня с позором выгнали из бывшего дома. Йост просто кидался комплиментами, я только и успевал краснеть да отмахиваться. Поцелуи с ним мне показались другими. Не такими, как раньше. Ласки такими же нежными, но уже не желанными. А секс... я чувствовал себя просто бревном, в которое долбится дятел. Он кончил и лёг, я поцеловал его в щеку и пошёл в ванную. За время полового акта у меня член успел встать и опуститься. Я не получил свой оргазм, но стимуляция мне понравилась.
- Прости, - входит в комнату. – Я не постарался.
- Дэвид, прекрати. Всё было мило и хорошо. Не бери в голову, пожалуйста, - улыбаюсь, и он тает от моей улыбки, соглашается.
Пока я лежал в ванной, мужчина рассказывал мне про Нью-Йорк. Я не хотел, чтобы он уезжал. Некому будет жалеть меня, греть на своей груди, говорить приятности. Он медленно перебирал в руках мои волосы, потом стал их мыть. Мне очень понравилось. Его сильные, но нежные руки были чутки. Он гладил меня по голове, по лицу, проводя пальчиком, порой целовал в губы и улыбался.
- Ты скрасил моё день рождение, спасибо тебе за это, - я лежал на его груди, практически родной, и понимал, что это ложь. Я благодарил его, да, я в это верил, но он не тот, кого я хотел бы видеть. Ну почему Эмили надо было тогда поговорить со мной? Ну зачем? Я бы не загрузился, всё было бы хорошо...
- Не за что. Ты пойдёшь учиться водить?
- Конечно, у меня теперь есть шикарная подружка, - он хохотнул. – Дэвид, - поворачиваюсь и смотрю на него, - когда ты прилетишь обратно?
- Не знаю, Билли, постараюсь всё сделать и вернуться. Том меня уже спрашивал об этом... Может, ты будешь к нему ездить хоть изредка, чтобы вы оба не скучали?
- Да, думаю, стоит, - улыбаюсь и ложусь обратно.
... Никогда в своей жизни я не чувствовал себя так одиноко. Вокруг меня каждый день были сотни людей, но ни один не мог вернуть к жизни. Кто-то думал, что я потухаю из-за Тома, кто-то думал, что из-за Дэвида. В реале же это была большая, раздувшаяся до невозможных размеров проблема. Я мечусь между 2-х огней, не оставляя надежды на хороший финал. Возобновив работу, мой организм и душа не получали никакого удовлетворения. Я сходил с ума. Дрезден вдруг мне опротивел. Это нонсенс, но факт. Я не мог ходить по его улицам, не мог гулять по Фолькспарку, не мог смотреть на шпиль сторожевой башни, тут же отворачивался. Парни водили меня на концерты, в театры, в кино. Питер - на мюзикл, держал у себя в клинике, подбивая клинья начальникам. Он хотел, чтобы я на практике работал рядом. А мне было плевать. Я находился в апатии. Когда этот город и эти люди мне осточертели, я взял билет домой. Мама была счастлива, но увидев меня, не сдержала слёз.
- Родной, ты исхудал совсем, ты такой бледный, что случилось?
Я рассказал папе с мамой, что у меня есть 2 девушки, одну я люблю безумно, но она дура, а вторая очень хорошая, но я не знаю, хочу ли быть с ней. Они выслушали. Мама сетовала на жизнь и судьбу, папа просто молча курил. Когда мы остались одни, он попросил меня рассказать, что я чувствую.
- Знаешь, сын, как я понял, встреча со второй девушкой сильно взбудоражила тебя, и вера в будущее с первой медленно погасла. Мне хочется верить, что у тебя всё будет хорошо, я тебе этого искренне желаю, но ты всё равно должен выбрать.
- Я понимаю, пап, но видишь, как вышло. Она меня обидела. Я не могу прийти к ней...
- Ты же мужчина. Ты сильнее...
Ага, это ты так думаешь. Том сильнее в нашей паре, я за бабу... Фу, ну вот не надо этого, Билл, перестань!
- ... а она женщина, им свойственно заблуждаться и ошибаться.
- А если заблуждаюсь я?
- Что ж, тогда ты должен осознать свою ошибку и прийти с повинной, если любишь. Сынок, дело это такое, - он повёл бровями. – У меня в молодости была схожая ситуация, - я сел удобнее, чтобы послушать папу. – Естественно, твоя мать красавица и умница, но я тогда встретил девушку, Розалинда, - он мечтательно улыбнулся. – Не представляешь, как она была хороша...
- И в постели? – улыбаюсь.
- Да, как пантера, со жгучими чёрными волосами, словно арабская наложница, знала многое об искусстве ублажения мужчин. Я таял в её руках. Она казалась мне самой распутной женщиной на свете...
- И что же?
- Симону я любил и люблю до беспамятства, ты знаешь. Твоя мать дана мне в дар. Чудо. Но тогда я не мог понять, что мне нужно. Представь только: женщина, которую любишь ты и которая любит тебя, и женщина, от которой ты сходишь с ума. Есть выбор, хоть сейчас я понимаю, что глупый был...
- Почему? – удивляюсь.
- Да как же я мог поставить на кон любовь и блажь? Вот будешь моего возраста, тогда поймёшь. Розалинда изумительна была. Но подумав, а думал я долго, больше года, решил, что милее Симоны нет на свете для меня. В нашу последнюю ночь с Рози я пытался налюбоваться ею, запомнить всё, что она делала. Эта бестия знала, что мы больше никогда не встретимся с ней. Это было восхитительно. Наутро я пришёл к твоей матери и предложил выйти за меня, сказав, что избавился от пагубной привычки.
- Она знает про эту женщину?
- Конечно. Так вот, мы поженились. Признаю, порой я скучал по Рози, мне не хватало той пылкости. Но воистину, муж и жена – одна сатана. Симона почувствовала мою тоску и знаешь, что удумала? – качаю головой, смотря на отца с тем детским любопытством, как когда-то давно, слушая его рассказы. – Мы наконец-то переехали и стали жить вместе. Признаюсь тебе, у нас не было брачной ночи.
- Почему? – охреневаю.
- Обстоятельства.
- Вы переехали... и что?
- Легли в новою постель, недавно купленную. И Симона вдруг начала меня трогать, да так загадочно, так легко, что я подумал, что сплю и рядом со мной Рози. Но это была моя жена. Боже, Билл, если бы ты знал, какая она была лютая, страстная. Шельма с рыжими волосами. Мы кусались, царапались и занимались любовью с таким остервенением, какого раньше не было. Я обомлел, когда она стала ублажать меня, не прося ничего взамен. Такого раньше не было.
- Ах ты старый развратник, - начинаю смеяться.
- Если бы твой отец таким не был, ты б тут не сидел, олух. Дальше слушай, - он вновь закурил. – И вот, лежим мы под утро, а на работу ведь вставать. Я чувствую, что полон сил и энергии. Очень странное состояние. Тут она и говорит, что всегда хотела быть такой со мной, но стеснялась, и вот мы стали супругами, поэтому все границы стёрлись.
- И ты получил жену, какую и хотел?
- Да. Так вот, Билли, подожди. Мораль такова, что время может всё. Я выбрал любовь и получил сполна, она меня вознаградила. Жена, которая исполняла все мои прихоти, родился ты, свет в моём окне. Ну чего ещё старому желать? Только внуков...
- А ну цыц! Рано!
- Молчу, - обезоружено поднимает руки. – Потерпи, родной, твоя любимая одумается. Если она чувствует то же, что и ты, то потом, я уверен, ты получишь от неё всё то, что получаешь от обеих.
- Возможно, ты прав, - задумчиво тяну.
- Да я это знаю. Твоему отцу пришлось нелегко, но я набрался терпения и получил то, что хотел. Подожди и ты.
- Пап, а вдруг ничего не выйдет?
- У тебя есть запасной вариант – это вторая девушка.
- Тоже верно.
Он докурил, обнял меня и пошёл спать. А я думал. Папа прав... я смогу получить от Тома то, что мне нужно. Ради меня он сможет измениться, если захочет.
... Шли дни. Вернувшись в Дрезден, я вдохнул аромат настоящей весны. Был уже апрель. 2 недели дома сделали со мной чудеса. Мне вновь захотелось жить. Адам уехал в Чехию к своему новому любовнику. Пит сказал, что заполучил ту самую девушку, теперь налаживает контакт, но показывать мне её категорически отказался. Бри стонал, что любит парня, а тот не алло вообще. Я смеялся, смотря на своих влюблённых и полувлюблённых друзей. Моё сердце трепетало. Я жду тебя, Том. Я дождусь...
Дэвид звонил раза 2-3 в неделю, потом делал перерывы, потому что были дела. Я радостно отвечал ему. Мы болтали о многом. Зачастую я гулял с Эмили и Эммой. Девушка была задумчива. Она как-то изменилась за время моего отшельничества.
- Со дня моего рождения ты сама не своя.
- Да, это верно, - грустно вздыхает. – Я за вас переживаю. Том мне всё рассказал.
Кстати, сам Кауэр уехал с командой в Россию. Я не знаю, что он там забыл, но по слухам, умотал надолго. Ник мне рассказал про Камчатский полуостров, какие-то там горы, край, где они пойдут в поход. Короче, по полной там оторвутся. Самое главное, что он сбежал. А это хороший для меня признак – он думает. Я давно понял, что он старается не принимать спонтанных решений. Поэтому ему нужно время. Я даю его тебе, Кауэр, но прощение ты будешь вымаливать!
Джо хвалил меня за работу, заверив, что готов взять в штат на время практики, которая уже не за горами. Моя любимая фрау Шофф стала меньше бояться и чувствовала себя прекрасно. Я распрощался с курсами кулинарии и пошёл на вождение. Моя детка стояла в гараже Питера, хотя этот гад порой ездил на ней. Я стал есть шоколад и сладкое в немереных количествах. Они заменяли мне секс. Каждый день был прожит мною не зря. Я читал книжки Дэвида, медицинские словари, писал работы... Пару раз ездил в Берлин к Тому. Он радовался, обнимал меня. Мы постоянно играли в игры. Я начал делать успехи. В такие дни мы всегда ездили загород, я протирал книги, ставил их на полку и брал для себя новые. Мне не хватало Дэвида, как не хватало и Тома, но я не отчаивался, ведь моя жизнь не была такой уж ужасной.
... Май. Он пришёл очень быстро. Мы ходили в футболках, ели мороженое, сидели у фонтанов и грелись на солнышке. Брайан чах у меня на глазах. Он менялся... и я не мог помочь ему. Мы часто разговаривали, но толку не было.
- Скажи мне, кто он.
- Это не поможет.
- Я его знаю?
- Да.
- Бри, умоляю, я не могу смотреть на тебя такого, - мы сидели около наших любимых одуванов на Прагерштрассе.
- Обещай, что нормально отнесёшься?
- Если это не животное и не труп, то обещаю.
Парень слегка улыбнулся. Он взял меня за руку.
- После тебя я думал, что никогда больше не влюблюсь, ведь ты практически совершенен, Билл, я серьёзно, - смотрю на него скептически. – Но увидев тебя с Томом, понял, что ты обрёл то, ради чего и живёшь. Было видно, как ты счастлив. И я отпустил тебя, а сейчас... Это так мучительно.
- Бри...
- Билл, мне тяжело. Я стараюсь не думать об этом, стараюсь отрешиться, но ничего не выходит.
- Кто он? – серьёзно спрашиваю.
- Николас, - отвечает с прискорбием.
- Бл★...
- Да, знаю сам.
Мы сидели около фонтана, смотрели каждый в одну точку и молчали. Я находился в ступоре, не зная, что и ответить на это.
- Ты теперь ненавидишь меня?
- С чего это? – удивлённо смотрю. – Вовсе нет. Ник очень симпатичный и добрый, хоть и заносчивый порой, бухает пиво и трахает баб. А так... – я хохотнул.
- Не смешно, блин, - но сам улыбается. – Он очень хороший. Пока ты крутил с Дэвидом, и вот сейчас, после марта был в загрузе, мы часто общались. Я как-то заблудился, ещё зимой, а потом увидел его с другой стороны. У него шикарная улыбка.
- Да, не поспоришь.
- И вот, я сел в лужу. Не знаю, как из неё выбраться.
- И я не знаю, - пожимаю плечами. – Бри, давай по мороженому, м?
Мы улыбались, как дети, ели лакомство, измазываясь в нём. Ник к нам присоединился только через час, весь такой взъерошенный, но милый. Я оценил его, как потенциального парня. Да, такому бы отдался. Понимаю, что Брайан в нём нашёл.
- Вы чего это все чумазые?
А мы смеёмся. Ник сперва вытирает меня, потом Бри. Чувствую, как друг встревожен. Пальцы с салфеткой Ника проходят по его рту и щеке. Ну дела... почему я раньше не замечал этого? Вот... все мы психологи, а свою же науку в жизни не додумались применить. Остолопы... Радуюсь ещё больше.
- Он совсем ударился?
- Можно и так сказать.
- Да пошли вы, девочки, - улыбаюсь.
Ники рассказал мне, что сейчас «Werden» находится где-то в южных горах. Они там что-то типа лагеря устроили и вот ползают. Новый выпуск должен появиться в интернете уже завтра. Интересно посмотреть, что они там творят. Мы прошлись с парнями по улице до старого центра, там посмотрели на мимов у Фрауенкирхе. Посмеялись. Потом просто погуляли. К вечеру я вернулся домой, решив сесть за отчёт для Джозефа. Он разрешил мне запоздниться с ним.
- Да, да, я всё понял. В ресторан? – услышал я голос Питера, который сидел на кухне. – Да, дорогая, ну ты же понимаешь. Хочешь, я заберу тебя? Ну ладно, приезжай тогда сама. Домой? Так Билл же здесь. Ладно, ладно, целую.
Он положил телефон и улыбнулся.
- Ну ты и ловелас.
- Я не слышал, как ты зашёл.
- Ты сюсюкал со своей красоткой, которую даже мне не представил.
- Прекрати, - отмахивается.
- Я серьёзно, блин. Домой ей к нам нельзя, потому что тут я. Что, стесняешься своего соседа?
- Нет.
Я недобро посмотрел на Питера. Он был спокоен. Решив, что мне нечего из него выпытывать, я налил себе сока и сел за стол.
- Тебе тут посылка пришла.
Кидаюсь в коридор. Я её не заметил. Маленькая коробочка, вся в грубой бумаге.
- Это от Дэвида, - улыбаюсь. – Что он мне прислал?
Разворачиваю посылку. Новенький плеер. Только вышел в продажу. В Германии пока таких нет.
- А-а-а, как это трогательно.
«Я знаю, ты будешь в восторге. Люблю. Дэвид»
- Мда, он и вправду милый, - Пит заглядывает в послание. – Вещица не дешевая.
- Молчи, циник. Тут внимание важно.
- А Том тебе кольца всякие...
- Закрой рот, - беззлобно прошу. – Ни слова. У меня такое хорошее настроение!
- У тебя телефон звонит.
Выуживаю прибор из кармана. Тео. Странно.
- Привет.
- Привет, Билл, как дела?
- Хорошо, а у тебя с Сарой? – при одном упоминании этого имени меня начинает подташнивать.
- У нас тоже неплохо. Мы давно не виделись. Не хочешь встретиться?
- Можно.
2 часа я занимался с плеером. Он был очень крут. Нереально крут. Потом отписался Йосту, послав кучу смайликов с поцелуями. Тео ждал меня в кафе. Мы говорили в основном на бытовые темы. Я был рад его видеть. Когда-то он мне нравился, но казалось, это было не в этой жизни.
- Ты изменился.
- Да?
- Ага, ты стал спокойнее.
Может быть. Я улыбнулся ему. Ради вот этой последней реплики стоило терпеть пересказ о его бытовых проблемах. Наверное, он прав, я и вправду стал спокойнее ко всему относиться. Теперь я знаю, что мне нужно...
... Практика началась со сложностей. Я не мог дозвониться Йосту, чтобы напроситься жить в его доме на это время. Поэтому пришлось 3 дня кочевать. В гостинице было неплохо, но не хватало того тепла, что было в гостиной у камина. Дэвид дал добро. Я забрал ключи у Тома.
- О, кто вы?
На пороге меня встретила женщина. Я растерялся. Поставив свою сумку, портфель и ноутбук, коряво улыбнулся.
- Откуда у вас ключи от этого дома?
- Том дал, - обезоружено отвечаю.
- Ещё раз повторяю, кто вы?
- Меня Билл зовут.
Тут звонит домашний телефон. Женщина угрожающе выставила руку вперёд с раствором для окон. Честное слово, как пистолет держит. Палец на рычажке. В любую минуту моё лицо может поразить синяя жидкость. Я стою, не шевелясь. Просто идиотская ситуация.
- Ни с места! – поставленным голосом говорит.
Я пугаюсь. Какая суровая барышня.
- Я стою, спокойней.
- Чтоб не дёргался, прыщ, пока я к телефону подхожу.
Я прыщ? Мне буквально под дых дали. Кто из нас прыщ ещё?
- Стоять, обормот! Сейчас я поговорю и вызову полицию.
- Не надо.
- А ну молчать, мелочь!
Я почувствовал себя точно так же, как в то утро, когда впервые познакомился с Эмили.
- Прошу вас...
- Рот закрой, охламон.
Женщина всё ещё держала в руке эту ядовитую жидкость и тряпку. Одной рукой медленно взяла трубку, не сводя с меня глаз. Я даже руки поднял.
- Дом герра Йоста... да, здравствуйте, Дэвид, - женщина сверлила меня злобным взглядом, - какой? Как он выглядит? Худой и с чёрными волосами? Как преступник? – я хотел возмутиться, но она сузила глаза. Мне стало страшно. Что за баба? – Как зовут? Билл... – тут уже в её взгляде проскользнуло недоверие и смятение. – Ваш... кто? Мецгер, значит... – вновь зыркнула на меня. – Можно я документы у него проверю? Да, стоит тут какой-то странный тип. Да, высокий, да... что, трубку дать? – она стала медленно ко мне подходить. Потом сунула прибор, но руку с распылителя не убрала. – Быстро только, дурень, мало ли... кто ты на самом деле.
- Да, - я всё смотрел на неё. Сторожевой пёс какой-то.
- Билл? О, ты уже приехал.
- Да, приём был не тёплым, - улыбаюсь, оставаясь настороже.
- Будь как дома, я позвоню тебе потом.
- Хо... хорошо, - к моему лицу приближался распылитель. Она отобрала у меня телефон и сунула в карман фартука. – Что вы делаете?
Распылитель был направлен прямо на переносицу. Если эта хрень попадёт в глаза, то они жечь будут сутки.
- Паспорт! Живо!
- В портфеле, в маленьком кармане, - еле отвечаю, всё ещё держа руки навесу. – Меня действительно зовут...
- Молчать! Вор небось, домушник. Мальчика развёл на разговор, да и спёр у него ключи, а пацан и знать ничего не знает, ах ты... ворюга!
- Какой вор, вы что? Вам Дэвид...
- Перепутал, с кем не бывает. Голоса поди похожи, а герр Йост вообще с Америки звонит... расстояние, связь недоброкачественная, а ты, - распылитель практически тычет мне в глаз, - рот закрой и не шевелись. Сейчас я паспорт твой найду.
Женщина нагибалась, но смотрела только на меня. Она пошарила в кармане, всё-таки найдя паспорт.
- Мецгер я, Билл, ну, посмотрите.
Она кинула всего один взгляд на бумагу. Потом уже всмотрелась и опустила свою адскую жидкость.
- И вправду, Мецгер, - растерянно произносит. – Что ж это получается, ты и есть тот парень?
- Ну да, - выдыхаю.
- Ну прости, в наше время надо быть готовым ко всему, - улыбается мне добродушно.
- Я рад, что вы сменили гнев на милость, - сглатываю и снимаю кофту. Вспотел жутко.
- Будем знакомы, меня Клаудия зовут, - протягивает руку. Что-то мне не хотелось жать её. Я боязливо пожал ладонь женщины, всё ещё осторожно смотря на неё. Мало ли, что ещё она выкинет. – Я домработница у Дэвида. Он сказал, что ты его любовник. Это так?
- Да, так.
- Молод ещё...
- Знаете... – начал я раздражённо.
- Да ладно, повидала я на своём веку и не таких, как ты. Да только хозяин мне про тебя столько рассказал, но не думала я, что выглядишь ты, как шпана подзаборная.
Я подавился воздухом.
- Давай, проходи, располагайся, я тебе обед сделаю.
- Не отравите? - смотрю с прищуром.
- Ох, сынок, прекрати. Что случиться с тобой здесь - на меня пинать будут. А Дэвид когда злой, то страшен, как волчара. Так что, иди, помойся, поспи, если хочешь. Я пока уборку закончу и как раз тебя накормлю, а потом домой пойду.
- Вы тут живёте?
- Нет, в соседнем посёлке. На велосипеде езжу.
Через 10 минут моя злость пропала. Клаудия больше походила на большого плюшевого медведя, чем на злого Цербера. Она напевала себе под нос, протирая окна, ходила, говоря сама с собой, но вызывала во мне лишь тёплые чувства. Хоть ей было от силы лет 60, я вспомнил про свою бабушку, которая давно умерла. Помывшись и переодевшись, я спустился вниз. Меня ждал душистый суп, картофель с сардельками и апельсиновый сок.
- Ты прости, что так скудно, я не ходила за продуктами.
- Ничего страшного, я могу сам себя прокормить.
- Ну нет, мне герр Йост строго настрого дал указания кормить тебя и заботиться. Ты вроде умный мальчик, работаешь с Джозефом, уставать будешь после работы. Какая тут готовка и уборка?
- Так разогреть что-нибудь могу... руки же есть.
- Нет, мне было велено присматривать за тобой, а не полуфабрикатами кормить. Так что живи, работай, но есть будешь то, что я приготовлю. Отравой тебя в городе напичкают в забегаловках.
Я хохотнул и принялся за обед. Клаудия вкусно готовила, поэтому я уплёл всё быстро.
- Сейчас тебе котлетки на ужин пожарю и макароны сварю. Ты знаешь, как плитой-то пользоваться?
Я добро улыбнулся и закивал. Через час женщина ушла. Я остался один. Разжёг огонь в камине, взял плед и уселся на диван с книжкой. Мне было очень спокойно и хорошо. Я бы хотел жить в таком доме с Томом и Эммой, но и Дэвида не упускать из виду. Всё-таки, он мне дорог.
Джо был в Гамбурге, поэтому без него в медцентре ко мне очень скептично относились. То ли из-за пирсинга и причёски, то ли из-за татуировок. Я старался разговаривать как молодой мужчина, но все воспринимали меня как подростка. Одна только секретарша прониклась. Мона была похожа на Марту, что оформляла мои документы в Гамбурге. Девушка улыбалась мне, подсовывая хороших клиентов. Курировал меня хороший врач, друг Джозефа, Мозес Рой. Он мне сразу понравился. Тёплые глаза, бородка, улыбка до ушей. Я ему тоже понравился. Он по-отечески обнял меня в день знакомства, сказав, что не будет загружать сильно, даст всего 3-4-х пациентов. Я не знал, какой он национальности, но акцент слышался. Я почему-то подумал, что он из восточной Европы, а может быть и из России, на просторах которой гуляет мой любимый. Видя каждый день Мозеса, я думал об этом. У меня были 2 женщины и один мужчина. Он страдал манией преследования. С ним было тяжелее всего. Если женщины жаловались, что у них дети бездари, лентяи и спиногрызы, сидящие на их шее, то этот дядечка вечно дёргался, смотрел в окна. Герр Рой редко оставлял меня с ним один на один. Я как бы был помощником доктора, но иногда самолично вёл сеанс, но не с этим. Больно уж он был странным. Каждый день я приезжал в дом Дэвида. От железнодорожной станции 20 минут пешком. Клаудия убирала за мной. Она даже кофе мне приносила в кабинет, пока я что-нибудь печатал. Мне нравилась её забота. Я чувствовал себя кому-то нужным. Она относилась ко мне, как к внуку. Каждый вечер я сидел в гостиной, читал книги. Если приезжал Том, то мы играли или ездили в город, там развлекались. Я часто звонил друзьям, мы болтали. За 3 дня до конца моей практики прилетел Дэвид. Мы не могли оторваться друг от друга целые сутки.
- Мне надо на работу, - шептал он, когда в очередной раз мы кончили. – Правда, пора.
- Ни черта подобного.
Я вновь заваливал его и ласкал. Йост смеялся и шёл у меня на поводу. Мы часто целовались, тёрлись друг о друга, занимались сексом, где придётся. Я изголодался по его телу, по мужской нежности. Странно было то, что в такие моменты меня не волновало, кто со мной рядом. Это не Том, ну и ладно. Том будет потом. Я понимал, что если мы всё-таки с ним сойдёмся, то изменять не буду, поэтому есть время покутить. Бизнесмен невероятно классно брал в рот. И я учился у него. Он управлял мной, говорил, как лучше, где приласкать кожу языком, а где губами. Я был послушным учеником. В нашу последнюю ночь, когда мы намылись, но ещё не трахнулись, я стоял у кровати в полураскрытом халате, он целовал мою шею, слегка поглаживая.
- Билл... ты бы не хотел взять меня сегодня?
Этот вопрос был таким странным. Мне сперва показалось, что я ослышался.
- Дэвид...
- Просто я подумал, что ты бы тоже хотел оказаться на моём месте. В натуре мужчины присутствует дух завоевателя. Мне кажется, что ты скоро устанешь отдаваться. Тебе самому надо брать.
- Дэвид, - я погладил его по щеке и поцеловал. – Ты для меня слишком... мужчина, что ли. Мне приятно отдаваться тебе, получать удовольствие от твоих манипуляций. Я не могу претендовать на роль, будучи совершенно не готовым к ней.
Это была правда лишь отчасти... на самом деле я хотел бы взять лишь одного мужчину, и это был не он. Мы трахались с бешенством, предвкушая разлуку, пусть всего и на неделю. Я решил ехать совсем рано утром, чтобы успеть многое сделать в Дрездене. Дэвид отвёз меня на вокзал, там зацеловал на неделю вперёд и попрощался. Любимый город встретил меня ветром. Я накинул кофту, взял такси и поехал домой. Настроение было шикарным. В поезде посмотрел отчёт из России, как ребята покорили южные горы, как попарились в русской бане. Том здорово выглядел. Я зашёл в квартиру и заметил женские туфельки. Ну, наконец, я увижу эту загадочную незнакомку. Поставив сумку и портфель к себе в комнату, я пошёл на кухню, делая на троих кофе. Мне было любопытно, как она выглядела, как её звали, кто она вообще такая. Питер точно не выберет себе уродину или какое-то непонятное существо. Девушка была хороша собой, я уверен. Сделав тосты, вдыхаю аромат кофе. В Берлине было хорошо, мне написали отличную рекомендацию, учёба сейчас пойдёт с высшей отметки. Но дома было лучше. Внезапно дверь в спальню Питера открылась. Я не видел этого, потому что косяк мешал. Но отчётливо послышались голоса.
- Что, хочешь помыться со мной?
- О да, и вновь взять, сделать своей. Ты же не против? – послышался чмок.
- Разумеется, нет, - девушка хихикнула.
Я скривился. Какая шёлково-бархатная речь. Влюблённые. Но что-то меня смутило в этих репликах.
- Ну давай, брысь в ванную.
Я повернул голову. Рядом с дверью в ванную комнату застыла девушка, смотря на меня огромными, испуганными глазами.
- Приплыли... – холодно произношу.
Тут появляется Питер. Он смотрит то на неё, то на меня. Я складываю руки на груди. Они стоят совершенно голые, позабыв об этом. Мне нравилось её тело. Упругая грудь и плоский живот, стройная, длинные и худые ноги. Она прекрасна. Карие глаза и русые волосы. У неё был слегка приоткрыт рот от изумления, страха и шока.
- Билл... – начал друг.
- Ни слова. Мойтесь, одевайтесь, потом поговорим, - отворачиваюсь, обхватывая пальцами чашку.
Время как-то позабыло ввести меня в курс дела. Я потерялся с нового года, не вспоминая о действительности рядом с Дэвидом, а потом заплутал в самом себе, очнувшись только месяц назад. Как всё изменилось! Через пару дней уже июнь. Кто-то кого-то любит... кто-то с кем-то спит... я раньше не замечал этого всего, а тут вдруг реальность свалилась на меня, как дряхлый, старинный и ветхий потолок. Питер был прав, она идеальна... я сам это знал уже давно, ведь выбрал её брата, такого же идеального, как и она.

Продолжение следует
Продолжение
Предыдущая часть