Название: Пациент №1
Автор: Бельчонок-Шуша
Персонажи: Билл/Том
Бета: Smile of Cheshire
Рейтинг: R
Жанр: Romance, Angst, MPREG
Категория: Slash
Размер: Миди
Статус: в процессе
Предупреждения: однополые отношение, розовые сопли, жуткая неоригинальность идеи, мужская беременность и первый в моей жизни пассивный Том. Ага.
Размещение: только с разрешения автора
От автора: давно меня каваит идея беременного Тома, только вот как-то не решалась я за нее взяться, а тут решила попробовать. Лето, море и смена обстановки вообще навеяли радужное настроение, поэтому рассказ будет очень легким и не грузящим. Поэтому как всегда предупреждаю, что данный текст несет только РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ функцию и глубокого смысла и философских идей там искать не стоит.
Краткое содержание: молодой амбициозный врач решил сделать бросок на Нобелевскую премию. Что окажется важнее: человечность или профессионализм, любовь или честолюбие, любимая идея или любимый человек и ребенок?
Трейлер к фику

Глава 19
11 недель


POV Tom

- Твой обед, - ледяной голос заставляет вздрогнуть и оторваться от книги.

Передо мной опускается поднос с тарелками, а его обладатель спокойно разворачивается и идет на выход, не сказав больше ни слова и даже не улыбнувшись. И так уже вторые сутки, с тех пор как… Внутри снова все сжалось от стыда и ужаса - дикая смесь ощущений, когда тебя застают на месте почти что преступления. Я никогда не забуду, как он что-то злобно шипел мне на ухо, удерживая на месте и переключая, переключая, переключая эти чертовы фотографии, на которых… Боже... Щеки тут же заливаются краской. Я и не думал, что там, что он… что герр Каулитц может так… и фотографироваться и показывать мне это. Я не мог поверить в происходящее, все это напоминало какой-то бредовый сон. Лишь его ногти, до боли вцепившиеся в мое плечо, подтверждали реальность происходящего.

Это был последний раз, когда он разговаривал со мной не по теме, то есть не о моем здоровье. Больше я не услышал от него ничего лишнего, не увидел ни одной улыбки. Он снова спрятался под своей маской, из-под которой с таким трудом вылез. Я уже два дня пытался подобрать слова, чтобы объяснить свой поступок, но... Оказывается, что это очень так трудно.

А те фотографии... Никогда бы не подумал, что смогу запомнить такое, но едва я видел герра Каулитца, у меня в голове всплывали эти картинки, заставляя сердце биться где-то в горле и… мне перестали сниться кошмары, сменившись... Мне самому себе было стыдно вспоминать, ЧТО мне снилось две последние ночи. И я даже не знал, что лучше: ЭТО или кошмары. Наверное, это тоже последствия гормонального сбоя.

Набрав в грудь побольше воздуха, отогнав все лишние мысли и собрав всю смелость, я на одном дыхании выпалил:

- Герр Каулитц, я хочу попросить у вас прощения.

Острое плечо, обтянутое гладкой тканью черной рубашки, дернулось, а я, вместо того, чтобы сказать что-то еще, подумал, что он даже дома ходит собранный: никаких обожаемых мной спортивных штанов, футболок, даже в тапках и халате я его не видел, как на фотографии. Черт! Щеки начали пылать еще сильнее, но как только он повернулся ко мне лицом, сразу захотелось сжаться и с лица мгновенно ушла вся краска. Холодный взгляд, настолько, что по коже побежали мурашки. Я никак не мог понять, как в карих глазах может быть столько льда, ведь коричневый - теплый цвет, иронично вскинутая бровь и сжатые в тонкую полоску губы.

- За что? - от его голоса количество мурашек увеличилось в три раза и самому мне захотелось уменьшится в размерах, тоже раза в три, а лучше в сто, чтобы затеряться в складках огромного одеяла, спрятаться от него.

- За фотографии, - еле выдавливаю из себя. Так хочется отвести взгляд, но что-то не дает, и он снова приковывает меня к себе.

- За фотографии? - как-то слишком спокойно спросил он, на его лице расползлась улыбка, но такая… такая… что улыбаться в ответ совсем не хотелось, как и отвечать на вопрос. - Да ничего страшного, Томас, - он скрестил руки, - если тебе захочется еще поонанировать на мои фото, то ты не стесняйся, проберись в мой кабинет и залезь в компьютер, хотя... Это слишком проблематично, ведь ты скоро снова отправишься в центр, а пробраться в мой кабинет будет для тебя очень сложно, - с сосредоточенным видом рассуждал он, только в глазах было столько злой иронии, что хотелось исчезнуть, рассыпаться на миллионы частиц и затеряться в пространстве. - Давай я лучше тебе распечатаю фотографии. Какие тебе понравились больше? Где я только возбудился или где уже кончаю? Ну, какие? - выдержав картинную паузу, во время которой я даже забыл, как дышать. - Не можешь определиться? Ну ладно, я сегодня удивительно добр, распечатаю тебе все, - усмехнулся он, и эта усмешка резанула меня, словно нож, в прямом смысле этого слова. Я со стоном согнулся, обхватывая руками живот. Как же не вовремя этот спазм…

- Том, что с тобой? - испуганный голос раздался совсем рядом. Или все-таки вовремя?

- Спазм, - еле выдавливаю из себя, ощущая, как уже почти привычная тягуче-обжигающая боль прокатывается по животу и позвоночнику, концентрируясь чуть выше копчика.

- Ложись на бок, - в поле зрения оказались его руки, убирающие поднос, потом они же помогли мне улечься на нужный бок лицом к окну, сейчас не спрятанному за шторами, и тумбочке, на ней все также продолжала лежать книга, о которой я так и не решился спросить, да и вряд ли после того, что я натворил, можно надеяться на откровенный разговор с куратором. Только сейчас рядом с этим произведением печати еще стоял наполовину полный стакан с алым терпким гранатовым соком, который должен был быть выпит еще час назад, но организм снова бунтовал, отказываясь принимать жидкость, и эта посудина с отпечатками моих губ и пальцев на стекле напоминала, что теперь в этой комнате есть я. - Расслабься и дыши, - на болевую точку нажали холодящими даже сквозь ткань футболки пальцами, заставив сдавленно зашипеть от боли.

Но неприятно было лишь первые пару минут, как всегда, когда во время спазма кто-то был рядом и делал мне легкий массаж. Вот и сейчас боль отступила, чтобы позволить мне сконцентрироваться на других ощущениях. Например, на сладком томлении, которое стало появляться внизу живота и желании прогнуть поясницу посильнее, навстречу прохладным пальцам, умело массирующим ее. Черт! Я почувствовал, как щеки снова заливает краска. Только этого мне не хватало. Если он заметит, что я так реагирую на обычный массаж, то новой порции насмешек из-за фотографий не избежать. Фотографии... Черт! Стоило только вспомнить о них, и все, что я так тщательно старался забыть, вновь встало перед глазами.

- Легче? - голос куратора вернул меня в реальность.

- Д-да, - судорожно киваю головой, насколько это возможно в положении лежа, надеясь, что он ничего не заметит.

- Обедай, я принесу через двадцать минут лекарства, - стук двери через пару секунд оповестил меня о том, что я остался в комнате один.

С молниеносной скоростью я натянул на себя одеяло, чтобы скрыть свое позорное возбуждение. Неужели все настолько сильно, что мне даже настои, которые я пью два раза в день, не помогают? Но раньше-то помогали… Это, наверное, опять что-то внутри меня случилось или… Я сглотнул, пытаясь отогнать навязчивые картинки. Нет-нет-нет, я буду обедать... Интересно, а мой куратор сам готовит? За то время, что я здесь, я ни разу не видел и не слышал, чтобы он готовил. По всей видимости, это делает Мария, которая через день приходит убираться. Очаровательная девушка, но мне она почему-то показалась какой-то... глуповатой, что ли. Наверное, именно такие и работают в клининговых фирмах. Зато она в своем деле профи. Я сомневаюсь, что герр Каулитц доверил бы уборку своей идеальной квартиры дилетанту, как и в том, что он умеет готовить…
***

POV Bill

Убедившись, что субъект моего уже почти нескрываемого раздражения заснул после чашки чая, в которую я вбухал столько успокоительного, я с нескрываемым удовольствием захлопнул дверь в мою спальню. Мою! - но в которой теперь спал он, на моей кровати, а мне приходилось, как последнему бомжу, ночевать в гостиной. Нет, диван был просто изумительно удобным, за такие-то деньги - неудивительно. Но лучше бы я положил спать на нем мальчишку. Так нет, долбанное благородство в одном месте взыграло, а он... Внутри меня поднялась волна недовольства и раздражения. Уж что-что, а то, что это инфантильное создание умудрится залезть в мои личные вещи... Думаю, что он теперь на всю жизнь усвоит урок, который мама с папой должны были преподать ему еще в детстве - чужие вещи брать нехорошо. Хотя, глядя на его родителей, легко можно понять, почему он такой. Ну ничего, теперь ему неповадно будет.

А я-то, дурак, напрягался ради него, улыбочки строил, почти доверительные беседы вел, помочь ему старался, чтобы ему, бедному, не было плохо. А он оказался таким же, как все: лишь бы втереться в доверие и сделать больно. Как хорошо, что я уже давно научился ограждать себя от всего этого и не чувствовать боль.

Присутствие в доме постороннего меня очень напрягало, но, слава богам, работы по дезинфекции закончатся завтра и я смогу вернуть его на место, где он должен быть. А пока он спал, можно было наконец-то не бегать вокруг него, как прислужка. Жаль, что у Лекс было слишком много обязанностей в клинике, хотя… еще одну постороннюю личность в квартире моя душа не вынесла бы. А сейчс мне нужно выпить чашку чая и разобраться с документами в патентную комиссию. Придется патентовать каждый шаг, пока никто ничего снова не украл.

Только я устроился в кабинете, как раздался звонок в дверь. И еще один и еще. Я проклял консьержа, который впускал всех подряд, неуменьшающуюся громкость звонка и Марию, которая не натерла пол в прихожей, хотя обязана была это делать три раза в неделю, пока шел открывать дверь, за которой меня поджидал очередной сюрприз, и не то чтобы приятный.

- Вильгельм, - закутанная в безразмерное норковое манто, стоимость которого составляла годовой бюджет какой-нибудь африканской страны, мать обняла меня, обдав знакомым ароматом. В детстве он мне нравился, а сейчас мне от него хотелось только чихать.

- Мама, - я постарался улыбнуться и обнял ее, а потом сестру, одетую в более скромное кашемировое пальто - просто она никого еще не развела на шубу, а в ту, что ей дарили родители, она уже просто не влезала, но ничего, готовься, будущий муж, скоро тебе придется и шубу этому чудовищу покупать, и маленькую розовую машинку, и прочее.

- Билли, - от ее голоса и объятий меня передернуло.

- И по какому поводу я удостоился визита? - я старался выглядеть как можно вежливее, хотя только их сейчас мне не хватало для полного счастья.

- Мы заезжали к тебе в центр, но нам сказали, что у тебя выходной, - улыбнулась мама, скидывая манто мне в руки, как какому-то дворецкому, через пару секунд на него опустился и белый плащ сестры, а я мысленно застонал: неужели они надолго? Так и хотелось запихнуть все это «великолепие» в моих руках на полочку для обуви, но я же был чертовым аристократом, поэтому, натянув улыбку, пришлось вешать их одежду, приглашать в гостиную, предлагать чай и наивкуснейшие испанские конфеты, которые мне подарил один из благодарных пациентов (тот самый, которому я хотел сделать разрез не в том месте), и эти конфеты я предполагал съесть сам, а никак не пустить на новую порцию целлюлита на бедрах сестры и матери, затем разговаривать на ничего не значащие темы и радоваться, что под воздействием успокоительного подопечный крепко и спокойно, а главное - бесшумно спит, пока они не перешли к непосредственной причине визита.

- Вильгельм, мы с Энн тебя хотели попросить, - начала мама, потому что моя сестра, наверное, боялась, что я ей откажу в любой просьбе, вот и взяла маман в качестве тяжелой артиллерии; мама выдержала театральную паузу, чтобы я проникся значимостью момента, но на меня такие дешевые уловки уже давно не действовали, - чтобы ты был шафером Дирка, - две пары глаз выжидающе уставились на меня, а я чуть совсем не аристократично не подавился чаем.

- Надеюсь, вы шутите? - вскидываю бровь и понимаю по их лицам, что нет. Вот же бред какой. - У него что, нет друзей?

- Дирк живет в Лондоне, тут у него мало знакомых, - начала объяснять сестрица, а я подумал, что мне хочется воткнуть ей что-нибудь в глаз, что-нибудь очень острое... Так, Билл, вдох-выдох, сдерживай эмоции, семья - это тоже самое, что работа, только раздражающих факторов больше, так что надо быть спокойным.

- Попроси кого-нибудь из своих многочисленных… - я задумался, подбирая нужные слова - все-таки в комнате находилась мать, - друзей.

- Вильгельм, но ты же самый близкий человек… - начала мама.

- Стоп, - со стуком ставлю чашку на столик, - я сказал нет, значит нет. Я сомневаюсь в том, идти на эту с позволения сказать свадьбу или нет, а уж шафером у этого выродка я быть не собираюсь, - спокойным отказом их не проймешь, значит, придется хамить и скандалить, зато убью двух зайцев сразу.

- Вильгельм, - потрясенно вскинула руки мама.

- Как будто ты не знаешь, сколько лет я Вильгельм.

- Мам, я говорила, - визгливо, с нотками истеричности заговорила сестра. Как бы не разбудила мне подопечного, придется ему потом еще... - он сделает все, чтобы сорвать мне свадьбу, все!

- Вон, - спокойно говорю, вставая из кресла, и слышу как из спальни раздается приглушенный стук. Он что, с кровати там во сне умудрился свалиться?

- Кто это там у тебя? - тут же вскинулась мама, забыв о начинающемся скандале. Все-таки мечта застукать меня с какой-нибудь девушкой, а после помолвки - желательно с Лекс, была для нее самой главной.

- Никого, - раздраженно буркаю.

- У него там девица, - ехидно вставила сестра, - я видела кеды в прихожей - Билл бы не стал носить такую дешевку. Наверное, и девушка такая, как они.

Ну-ну, плюс пять тебе за сообразительность, сестра. Конечно, девушка в разбитых кроссовках сорок второго размера - мой типаж.

- Покажи ее нам, Билли, - попыталась прорваться к комнате мама, но я успел преградить выход, и ей пришлось вернуться на место.

- По-моему, вам пора, - невозмутимо киваю на прихожую.

- Сначала мы посмотрим.

- Нет, вон, я сказал, - пришлось повысить голос.

- Что же ты там скрываешь, Билли? - ехидно улыбнулась сестра и на полной скорости, проскочив мимо меня, чуть ли не с заносами на поворотах помчалась в мою комнату, а я подумал, что бросаться ей вслед глупо - только раззадорю. Пусть посмотрит, кто у меня там, ужаснется и скажет маме. Вот самый точный способ избавиться и от них и от свадьбы.

- Бл*ть, - раздался ее приглушенный крик, хлопок дверью и стук шпилек. - Мам, у него там парень! П*здец, у моего брата в спальне парень, - она изобразила на лице гримасу изумления, смешанного с отвращением. Отлично играет, если учесть, что сама она не так давно спала не с очередным богатым мужиком, а престарелой дамой.

- Может, это просто друг... - растерянно начала мама, всегда пытающаяся, как и все мамы, оправдать своего ребенка, пока сестра буквально выдирала из недр шкафа свое пальто, изображая праведное негодование.

- Да нет, - встаю с улыбкой, - я с ним сплю, мама. Я люблю мальчиков, знаешь, таких молоденьких с крепкой упругой задницей и постоянной эрекцией от подросткового гормонального взрыва, - начал я, пока мама, судорожно глотая воздух, подскочила с дивана и тоже бросилась в прихожую. - А уж какой кайф ты получаешь, когда имеешь его в эту самую маленькую упругую задницу. С девушками никогда ничего подобного не испытаешь, хотя про девушек надо спросить у Энн, правда, сестренка? - насмешливо вскинув бровь, обращаюсь к сестрице.

- Заткнись, - злобно прошипела она, вытаскивая не до конца вникнувшую в происходящее мать, а я спокойно выдохнул: ну вот, сколько проблем разом решилось, я даже и не мог на такое рассчитывать. Через пару минут ни их самих, ни их вещей в моей квартире не осталось. Только след сладковатого запаха в воздухе гостиной и прихожей и две чашки с нетронутым чаем могли поведать о том, что пару минут назад здесь кто-то был, кроме меня и...

Повторившийся глухой стук в спальне заставил меня встать из кресла, в которое я обессилено опустился (все-таки скандалы, пусть даже и такие приятные, отнимают много сил), и пойти в комнату.

Застал я там странную картину: подопечный стоял с другой стороны кровати, сильно сгорбившись, оперевшись одной рукой на тумбочку, залитую липким соком из опрокинутого стакана.

- Что случилось? - я скрестил на груди руки, но он как-то неловко повернулся ко мне и начал заваливаться, судорожно вцепившись рукой с посиневшими пальцами в собственное горло - первый признак удушья.
- Черт! - я бросился к нему, вспоминая, где мобильный.

Синие губы, почти не вздымающаяся грудь... Я едва-едва смог уложить его на кровать и полетел за телефоном и инсулином. Мальчик задыхался, но даже укол ему не помог и не облегчил спазм трахеи или легких - на глаз сложно было определить, а может, даже отек, поэтому пришлось ждать скорую с необходимым оборудованием, которая примчалась спустя 5 минут. Я делал ему искусственное дыхание, раз за разом вдыхая драгоценный кислород в безвольные, чуть приоткрытые губы, мысленно умоляя держаться мальчишку до приезда скорой, и он продержался. И только когда его интубировали, мальчику в организм снова начало поступать необходимое для поддержания жизни количество кислорода.

Еще одна реакция на вакцинацию - спазм трахеи и отек легких. Мой подопечный настолько невезуч, что собирает на себя все. Но это делает процесс только интереснее и насыщеннее. Главное, что зародыш внутри него не пострадал.

Сейчас, когда он лежал в реанимации, подключенный к аппарату искусственного дыхания, я мог подумать спокойно. Ничего, пара дней - и спазм спадет. Все снова вернется в свою колею. А самое главное, что у меня дома его больше не будет. Можно выбрасывать подушки, одеяло, да и матрас…

Продолжение следует
Продолжение
Предыдущая часть