Название: Пациент №1
Автор: Бельчонок-Шуша
Персонажи: Билл/Том
Бета: Smile of Cheshire
Рейтинг: R
Жанр: Romance, Angst, MPREG
Категория: Slash
Размер: Миди
Статус: в процессе
Предупреждения: однополые отношение, розовые сопли, жуткая неоригинальность идеи, мужская беременность и первый в моей жизни пассивный Том. Ага.
Размещение: только с разрешения автора
От автора: давно меня каваит идея беременного Тома, только вот как-то не решалась я за нее взяться, а тут решила попробовать. Лето, море и смена обстановки вообще навеяли радужное настроение, поэтому рассказ будет очень легким и не грузящим. Поэтому как всегда предупреждаю, что данный текст несет только РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ функцию и глубокого смысла и философских идей там искать не стоит.
Краткое содержание: молодой амбициозный врач решил сделать бросок на Нобелевскую премию. Что окажется важнее: человечность или профессионализм, любовь или честолюбие, любимая идея или любимый человек и ребенок?
Трейлер к фику

Глава 16
7 недель

POV Bill

- Как ты себя чувствуешь сегодня? - я сидел на стуле в операционной и ждал, пока мальчишку подготовят. В принципе, я знал ответ на этот вопрос, но надо было его как-то отвлечь, а то он снова начинал нервничать.

- Хорошо, - натянуто улыбнулся он, пока санитары помогали ему раздеться, а я с удовольствием отметил, что тогда в магазине угадал с размером одежды. Теплые брюки и водолазка ему действительно не помешали, потому что в центре всегда было немного прохладно.

- Я тебе сделал распечатку фото с ультразвука, как ты и просил, - да уж, просил, причем перед этим краснея почти двадцать минут, будто это ужасно трудно и стыдно. Да и вообще необходимости иметь эту бумажку с восьмимиллиметровым зародышем, у которого едва начались формироваться конечности, я не понимал.

- Спасибо, - буквально просиял мальчишка, а я в очередной раз подумал, что иногда идеи психологов не так уж и провальны. Доверительная беседа, пара улыбок и постоянная, очень выматывающая игра, но какой эффект: подопечный словно расцвел – то ли от того, что всевозможные лекарства и настои облегчали все его проблемы, то ли от моей методики. В любом случае, все это возымело положительный эффект, и он стал выглядеть намного лучше, чем неделю назад. А уж что происходило, если я выкраивал кусочек времени и выбирался сопровождать его на прогулке перед сном… Мне казалось, что он светится ярче фонарей, а я пытался держаться в тени, чтобы он не видел моего перекошенного лица. Меня все это безумно раздражало, но... я же говорил, что ради результата пойду на все, так ведь?

- Так, укладывайся, - я встал, наблюдая, как санитары укладывают его на операционный стол и накрывают простыней, пряча от глаз картину, от которой во рту скопилось чуть больше слюны, чем обычно, но это было сейчас не важно. Я внимательно следил за тем, как медсестры закрепляют датчики, и физически чувствовал на себе взгляд карих глаз, в которых появился страх, но в мои планы не входили объяснения. Слишком много лишних ушей, да и ему о цели сегодняшней операции знать не стоит.

- Что с показателями? - я встал со своего места и подошел к мальчишке.

- Все в норме, - услужливо доложила медсестра, хотя я сам мог прекрасно убедиться, что все просто отлично, потому что еще не разучился читать, да и зрения не лишился.

- Переверните его и подготовьте для пункции. Надо взять образцы жидкости из спинного мозга, - начал я раздавать указания, стараясь не обращать внимания на исходящие от мальчишка волны страха, пока санитары переворачивали его на правый бок и укладывали в позу эмбриона, оголяя поясницу.

- Иглу, - я заметил, как он дернулся при звуке моего голоса, но поделать ничего нельзя, одиночные пункции берутся без наркоза.

Санитары тут же прижали Шрейнера к столу, пока я аккуратно вводил ее в расстояние между позвонками, а парнишка только поскуливал от боли. Да, знаю, что больно, но так надо.

Через пару минут я вернул шприц с заветной жидкостью медсестре, а сам снова протянул ладонь:

- Препарат, - если кто-то удивился, то не подал виду, а меня их удивление ни капли не интересовало.

В ладонь лег маленький тонкий шприц с жемчужно-серой жидкостью, игла идеально точно вошла в уже сделанный прокол, заставив мальчишку съежиться, но это было только начало. От его крика, когда я начал вводить препарат, заложило уши.

- Все уже закончилось, замолчи, - морщась, я вынул иглу и, отдав шприц медсестре, начал обрабатывать место прокола.

Когда все было закончено, я отдал остатки антисептика все той же медсестре и быстро раздал указания:

- Наложите повязку, оденете и отвезете в палату. Минимум движений. Проследите, чтобы еще пять часов он не шевелился и не сгибался, - я начал стягивать перчатки.

Уже перед выходом из операционной я подумал, что, кажется, сейчас снова разрушил все, что так долго, упорно и с такой затратой сил строил уже неделю, поэтому пришлось вернуться и прошептать, наклонившись, в подозрительно чистое ушко, в котором уже давно не было ни одной сережки:

- Так было надо, я потом расскажу, а картинку положу на тумбочку у твоей кровати.

Ответом мне был рваный выдох.

Под удивленным взглядами медперсонала я с усмешкой вышел. Интересно было бы услышать, во что трансформируется эта история через неделю, через призму слухов: в то, что я его поимел на операционном столе, или чуть не зарезал? Я сделал зарубку в памяти обязательно узнать. Но лучше пусть такой абсурд про мою личную жизнь, чем что-то близкое к реальности. Никто не должен знать о крошечных кристалликах, содержащихся в серебристой жидкости, которые через пять часов соберутся в маленький именной чип на внутренней стороне кости позвоночника. И тогда я всегда буду знать, где мой подопечный, а также еще десяток самых ценных пациентов.

О том, что у нас теперь стоит система навигации, да и о принципах ее работы почти никто не знал, полностью в курсе ситуации был начальник Службы безопасности и пять кураторов самых ценных проектов, которые установили датчики своим подопечным.

Но даже это сейчас заботило меня намного меньше, чем предстоящий прием по случаю помолвки моей сестры – еще одна головная боль, от которой я не смог отвертеться. И то, что со мной шла Лекс в качестве спутницы, только усиливало ее. Мало того что мне придется терпеть рядом весь вечер «старую подругу», так еще и подопечный останется полностью без присмотра, хотя его состояние не вызывало опасений, с ребенком и активно развивающейся беременностью все было в порядке, а запрет вставать и активно перемещаться после пункции давали гарантию, что он не натворит каких-нибудь глупостей. Да даже если натворит, у меня было еще пять беременных мальчиков, правда, на четвертой неделе, но все равно. Он опережает их всего на три недели, так что если что-то случится, то я уж перетерплю лишний 21 день.

***




- Билл, я так рада тебя видеть. Алексия, неужели это ты? – сестра, громко цокая шпильками по гранитному полу банкетного зала, бросилась к нам с объятиями и улыбкой во все лицо – необходимая показуха.

- Родная, - натянув на лицо ответную улыбку, я обнял ее, поморщившись от приторного запаха духов, ударивших в нос. Запах кварца и антисептиков и то был приятнее ее убийственного аромата, поэтому я постарался побыстрее отцепиться от нее.

- Лекси, я так рада тебя видеть, отлично выглядишь, - это чудовище переключилось на мою спутницу. Надо отдать должное Лекс, на ее фоне моя сестра выглядела просто ужасно, а Лекси была похожа на маленького темноволосого эльфа. Сходство усугубляла специально небрежная укладка и маленькое темно-зеленое платье.

- Пойдемте, я вас познакомлю с Дирком, - ослепительно улыбаясь, сестрица потащила нас под руки к центру зала, где стояла компания из пяти человек, в которой я узнал слишком много людей. Я не говорю про маму с папой, намного сильнее меня взволновали причины появления здесь Карстена Гесселя и его жены, хотя я прекрасно понял, что делает здесь этот, так сказать, человек со своей женой, имени которой я уже не помнил и не хотел помнить. И с огромным злорадством я отметил, что сейчас она выглядит намного хуже матери, которая была просто неотразима в том самом платье, которое я выбрал.

- Дирк, - с улыбкой пропела моя сестра, подхватывая под локоть невысокого крепкого мужчину и поворачивая его лицом к нам, - это мой брат, Вильгельм Каулитц, ты наверняка о нем слышал.

Мужчина улыбнулся и протянул мне руку:

- Дирк Гессель.

Я только мысленно поставил галочку. Все правильно, мой мозг еще нормально работает.

- Вильгельм Каулитц, - я пожал чуть влажную ладонь, с удовольствием отметив, что он волнуется, - а эта очаровательную девушку, - я обнял Лекс правой рукой за значительно похудевшую талию, - Алексия.

- Добрый вечер, - мило улыбнулась она и протянула левую руку.

- Очень приятно, - мужчина согнулся для поцелуя.

- Ну, с мамой и папой вы знакомы, - нервно засмеялась моя сестра, все еще не отошедшая от изящности Лекс, очевидно. - А это, - она кивнула на пару, во все глаза уставившуюся на меня, - родители моего будущего мужа – Беата и Карстен Гессель.

Я лишь вежливо склонил голову и улыбнулся в ответ на их улыбки, как требовал этикет, но глаза выдавали всю правду. Карстен смотрел на меня с нескрываемой ненавистью, а Беата – с детской обидой и слепым обожанием, что меня так заводило когда-то, но не сейчас.

Я для приличия побыл с ними еще десять минут, даже не вникая в щебет мамы с Лекс, – просто наслаждался искренней злостью сестры, потому что истинной королевой вечера была не она, а моя спутница.

Выждав время, я виновато улыбнулся:

- Извините, позвольте покинуть вас на пару минут.

Ловко убрав руку с талии или с того, что таковым должно быть, я скрылся в толпе, прикидывая, где может быть выход у таких банкетных залов в гостиницах. Периодически приходилось останавливаться и отвечать на приветствия, и в итоге я, совершенно раздраженный, добрался к выходу только через полчаса, но уже спустя пару минут оказался на открытой террасе, где почти не было народу. По канону жанра я должен был сейчас закурить, но, увы, эта вредная привычка меня не прельщала.

- Билл, что-то не так? - рядом бесшумно материализовалась Лекс.

- Да нет, все так, - если только не считать, что я трахал маму будущего мужа моей сестры, а его папаша, бывший руководителем моей выпускной практики, украл у меня идею, вернее, почти готовую формулу лекарства от СПИДа, и заработал себе ней имя и миллиарды. Наверняка сынок не лучше, хотя... Партия под стать моей сестрице.

- Я переживаю за Тома. Зачем тебе была нужная эта пункция? - она опять завела свою пластинку.

- У нас должна быть полная картина изменений, - раздраженно бросаю, опираясь на перила и вдыхая прохладный воздух.

- Просто у меня плохое предчувствие. Он чувствовал себя слишком плохо, а ты еще и на прогулку его отпустил…

- Лекс! - раздраженно обрываю ее, - давай ты еще нака… - меня на полуслове прервала вибрация телефона в кармане. Недовольно поморщившись, я достал этот шедевр техники и нахмурился: звонили из клиники. Вот и договорились.

POV Tom

В этот раз пункция прошла еще больнее, чем в прошлый. Мне было очень стыдно, что я не смог сдержаться и позволил себе закричать… Я поморщился и посильнее закутался в плед. Наверное, она была какая-то другая, раз мне столько не разрешали после нее двигаться. Даже на прогулку пришлось (о боже, как стыдно) ехать с помощью санитара, в специальном кресле, в которых ездят инвалиды.

Герра Каулитца и Лекс я не видел весь вечер, и даже сейчас рядом со мной на лавочке сидел молчаливый санитар, который на все попытки заговорить с ним отвечал равнодушным взглядом, поэтому мне приходилось наслаждаться тишиной и своей глупостью, вернее, тем, что я не взял книгу. Просто я настолько отвык гулять один, особенно вечером, ведь последнюю неделю со мной постоянно ходил герр Каулитц... С ним было интересно, он рассказывал о том, что происходит внутри меня с малышом, о том, что будет происходить, просто разные истории, и я понимал, что все, что было раньше, – это неправда, что на самом деле он хороший и добрый человек, который… Щеки, несмотря на то, что на улице было холодно, начали пылать. Который заставлял мое сердце биться чаще. Но он мне сам рассказывал, что это все гормоны, что этого не надо стесняться, что это все естественно. И сейчас я понимал, что надо рассказывать ему все, даже то, что я вдруг неожиданно стал бегать в туалет в два раза чаще. Я прочитал в книжке для беременных, которую нашел в библиотеке, что это вполне нормально, но все равно лучше сказать.

Боже, «в книжке для беременных». Мне еще все равно не верилось, даже несмотря на распечатку и его слова, хотя я ему безоговорочно доверял. Это так странно. Я положил руку на живот, стараясь сделать это как можно незаметнее для охранника. Восемь миллиметров, уже восемь! В зеркало еще совсем ничего не было видно, да и не ощущал я, что внутри меня что-то есть, но оно там было…

Меня снова захватили в плен мысли о ребенке. Я не понимал, что будет с нами потом, что они будут делать с этим ребенком, или с ним что-то буду должен делать я? Ведь его надо будет кормить там, воспитывать, учить говорить и ходить, да? Или этим должен буду заниматься не я? Это тоже надо будет спросить завтра у герра Каулитца… Интересно, а как называет его мама?

Неожиданно по позвоночнику прокатилась волна огня, разливаясь в животе и заставляя болезненно закусить губу. Пару минут я сдерживался, стараясь глубоко дышать, но потом не выдержал и со стоном согнулся, из глаз брызнули невольные слезы. Санитар, сидевший до этого истуканом, испуганно подскочил и бросился ко мне:

- Что-то случилось? Вам плохо?

Я попытался ему ответить, но боль накатывала все сильнее, и измученное сознание предпочло просто отключиться, помахав ручкой паникующему санитару.

Продолжение следует
ПрОдолжение
Предыдущая часть