[показать]Название: "Из-за Эмми или Cauer and other troubles of my life"
Автор: Topsyatina
Персонажи: Том/Билл (основной)
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, AU, BDSM, Angst, Lemon, Hurt/comfort, POV Bill...
Категория: Slash
Размер: макси (очень большое макси)
Статус: в процессе
Краткое содержание: Билл, молодой человек, приехавший в Дрезден. Учится на психолога в колледже. У него есть друзья, но жизнь кажется пресной. Её разбавляет новое знакомство - некий Томас Кауэр. Как жить после знакомства с таким человеком? Что делать с желанием поцеловать парня? Как признаться себе в пагубной привязанности? Как хранить чужие тайны? А самое главное: как соблазнить натурала, когда уже принципы умерли под натиском душащих желаний?
Предупреждение: ненормативная лексика, откровенные описания постельных сцен, неадекватные реакции/мысли персонажей, смерть персонажа (второстепенного)...
Благодарность: хочу выразить гигантское СПАСИБО Norka K. (Noriko) и Nokia. Я благодарна вам за труд, за то, что вы верите в мою идею и ни разу не усомнились в ней. Спасибо за помощь, за поддержку и то время, что вы на меня тратите. p.s. люблю вас сильно ^___^
От автора: здесь столько всего... что передать в 2-х словах сложно... Максимально жизненная история, по вине которой многие сходят с ума...
Размещение: За копирование, публикацию на других ресурсах и прочей ерунды - на кол посажу, обоссу и сожгу!:diablo:

Глава тридцать шестая

Спал я недолго. Часов в 12 позвонил Эмили и попросил о встрече. Она согласилась, сказав, что только зашла в квартиру Тома, привезла ему дочь. Питер был на работе. Я позавтракал, позвонил Нику, заверив, что всё нормально, и пообещав рассказать ему о подробностях вечера в колледже, пошёл пешком в центр. В назначенном месте, в кафе, я оказался первее её. Заказав кофе, стал смотреть по сторонам. Парочки влюблённых, одинокие юноши и девушки, что-то пишущие в тетрадях, просто кучки друзей, которые болтают о насущных проблемах.
- Привет, - Эмили быстро нашла меня и села за столик, тут же заказав себе пряного чая. – Прости, этот идиот вчера напился.
Я-то знаю... Улыбаюсь, скрывая довольство в кружке.
- Заставляла его умыться холодной водой. Вообще какой-то бред нёс.
- Что, например?
- Ну, мы только с Эмми зашли, она тут убежала к себе. Я пошла в спальню, а он дрых, раскидав вещи по всей комнате. Знаешь, что спросил первое, когда глаза продрал?
- Что?
- Где его Билли. Нормально? – она всплеснула руками. – Такими темпами и галлюцинации пойдут. Он сел, потёр глаза и с таким натиском начал тараторить, куда ты делся и почему не сказал, что куда-то уехал. Я ему полчаса втирала, что мой братец сошёл с ума, ведь вы расстались. А он мне гнул свою линию. А потом успокоился. Вспомнил, видать.
- Чудеса какие-то...
- Он скоро бредить начнёт. Ему пить вообще больше нельзя. Он перестаёт себя контролировать и соображать нормально. Кстати, он сказал, что ты начал встречаться с Эллис.
- Да, так и есть, - улыбаюсь.
- У вас всё в порядке?
- Вполне.
- Что ж, это хорошо.
- Эмили, по голосу чувствую, что ты не очень-то довольна.
- А ты хотел иначе? – она замолкает, когда официант приносит её заказ. – Я была уверена, что братец наконец-то угомонился. Больше не трахает всё живое на своём пути, а сосредоточился на одном человеке. И что я вижу? Заплаканного тебя, разочаровавшегося в жизни, и его, который до сих пор не может себе места найти. У него твоя фотография на рабочем столе в офисе стоит, на тумбочке у кровати, на телефоне, где вы с Эммой играете, на плеере их тысяча. Я молчу про фотоаппараты. Казалось, что всё было так гладко, и тут на тебе...
- Эмили, я был в шоке сам...
- Да знаю я, - она отпивает немного чая. – Я долго его пытала, но он так и не раскололся. Не знаю, может Юджину сказал, но женишок мой молчит похлеще брата. Билли, не тебе одному сложно было. Ты хоть успокоился сейчас.
- Думаешь?
Смотрим друг на друга. Она всё видит в моих глазах.
- Я по-прежнему люблю твоего брата. Но его жестокость, неоправданная и непонятная никому, останавливает меня. Я бы сам пришёл к нему и объяснил популярно, что мы играемся в «расстались». Между нами осталось всё, что было до ссоры.
- Билл, - она вздыхает, - только бы вы глупостей не сделали.
- Пока он сам не придёт и не попросит, я не вернусь к нему. Подобной боли я больше не хочу испытывать. Не выдержу, если его губы произнесут вновь: «Мы заигрались».
- Понимаю. Что ты планируешь делать?
- Ничего, - пожимаю плечами. – Не вижу смысла рыпаться.
После вчерашнего вечера я немного отошёл, поняв, что не один переживал по поводу нашего разрыва. И, если по-честному, то мог бы остаться с ним. Но я ушёл... мы избрали сложный пусть.
- Иногда в бездействии есть польза, - девушка улыбнулась.
- Эмили, где он сделал себе ещё татуировку, кроме ноги?
Она прикусила губу. Я посмотрел хитро в её сторону и дал понять, что она никуда не денется, пока не скажет.
- На плече. И не проси, больше ничего не скажу, потому что сама не знаю. Он не говорит, а я не спрашиваю.
На плече? Почему же я не увидел вчера татушку? Из-за темноты? Теперь меня просто распирало от любопытства, что же там выбито.
- Эмили, на твой взгляд, я противоречив в своих чувствах и решениях?
- Немного, - слабо улыбается. – Но это нормально, по-моему.
Мы просидели ещё чуть больше часа. Девушка сказала, что в середине ноября или в декабре «Werden» собираются в Аргентину. Понятно, что манит их в горы. Я слышал уже это от Ника и Эллис, но они, в отличие всё от той же Эмили, менее болтливы. Потом мы уже трещали просто так, потому что хотелось. Делились наболевшим. Она рассказывала, что её порой бесит непроходимая тупость жениха, а я говорил об учёбе. В самом конце, когда мы уже выходили из кафе, она сказала, что мне идут дреды.
Я шёл по центру, наблюдая, как Эмили села на трамвай. Мобильный завибрировал. Диана.
- Привет.
- Привет, - она улыбалась. – Есть, что мне рассказать?
- Ох-ох, - начинаю хихикать. – Если бы я не знал, кто ты, то подумал, что ты за мной следишь.
- Значит, есть?
- Есть. Несостыковка у меня, Диди, с самим собой.
- Приедешь или встретимся? Я вся от любопытства сейчас самовоспламенюсь!
- Давай погуляем. Погода на удивление хорошая.
Мы договорились встретиться в центре. Ехать ей недолго, поэтому я решил пешком пройтись до Театральной площади, до остановки, куда блондинка должна была приехать. Небо было серым, а солнышко пряталось в этой густой дымке, умудряясь при этом ещё кое-как освещать землю. Я натянул на голову капюшон толстовки и закурил. Диди мне поможет. Она посоветует, как поступить. Девушка приехала через 20 минут. Мы обнялись и пошли по брусчатой площади.
- Ну, как вы встретились?
- Хреново. Он грубиян. Слушай, я не знаю, нужно ли мне сейчас что-то предпринимать.
- А тебе хочется?
- Не уверен, - смотрю на неё, как побитая собака.
- Значит, ничего не делай. В неуверенности люди много ошибок совершают. Ты можешь сделать шаг, который вас с Томом отдалит.
- Блин, ну вот почему всё так коряво вышло?
Я поведал нашу встречу и разговор. Рассказал даже незадачу про Эллис и поход в клуб. Диана не перебивала меня, шла молча, смотря вниз.
- Знаешь... – пауза, - даже не знаю, что и сказать.
- И я вот не знаю. Всё говорит о том, что он скучает по мне, что он ждёт меня и хочет вернуть, но при встрече отзывается нелицеприятно, хамит...
- Билл, думаю...
Она не успела договорить, так как у меня зазвонил мобильный. Эмили. Странно, мы же виделись всего час назад.
- Привет. Что-то случилось?
- Привет ещё раз, - на заднем плане я услышал шум, чью-то брань, - у меня к тебе просьба.
- Какая?
- Сможешь с Эмми погулять пару часиков? Её папа совсем из ума выжил. Не знаю, что с ним твориться, но ребёнку тут находиться нельзя.
- Хорошо.
- Я спущусь с ней вместе, когда ты подъедешь.
Перед тем, как она отключилась, я услышал страшный грохот и отчётливый голос Тома.
- Не хочешь прогуляться с моей «доченькой»?
- Хочу, - Диди заулыбалась.
Мы сели в трамвай и обсудили ситуацию. Пришли к выводу, что надо отмолчаться, ничего не делать. Время укажет мне на нужный поступок. Подойдя к бывшему дому, я написал смс Эмили. Рядом с подъездом стояла машина Вирта. Значит, там крупный скандал, раз он здесь. Девушка вышла с ребёнком из подъезда. Её состояние оставляло желать лучшего. Эмма с воплем «Билли» кинулась мне на шею, крепко обняв.
- Что с ним?
- Я не знаю. После нашей встречи, когда я села в трамвай, он позвонил и сказал приехать. Поднял шум не из-за чего. Я вообще ни слова не поняла. Говорил что-то про маму, про отца. Потом перескочил на дочь и на тебя. После поднялся к себе, оставив меня в недоумении, а вернулся злее прежнего и разбил вазу, которая у дивана на столике стояла.
- С чего бы это? – глажу девочку по голове, обняв и перехватив поудобнее.
- Не знаю. Сейчас Юджин приехал. Они орут друг на друга. Э... – она запнулась, увидев Диди. – Здравствуйте.
- Эмили, это Диана, моя подруга. Диана, это Эмили, сестра Тома.
- Я поняла, - блондинка улыбнулась, пожав собеседнице руку. – Советую вам с женихом напоить брата чаем и спать уложить.
- Вы врач?
- Нет, - вставляю. – Можно сказать, что мы в каком-то роде коллеги.
- Вы психолог?
- В некоторой степени, - улыбнулась блондинка. – Вообще, я работаю в муниципалитете. Я социолог.
- Но у неё есть хобби, которое нас роднит.
- Прикольно, - кажется, Эмили ничего не поняла. – Я пойду, а то они там ещё убьют друг друга.
Когда девушка скрылась за дверью подъезда, Диди безошибочно повернулась в ту сторону, куда выходили окна квартиры.
- Папочка такой злой, - зашептала малышка, обняв меня ещё крепче, - он так громко кричит. Я смотрела телевизор, а они с тётей ругались.
- Ну ничего страшного, - заверяю её, продолжая поглаживать. – Я скучал.
- И я. Почему ты так редко приходишь?
- Учусь, родная, - железная отмазка всегда действует.
Мы постояли пару минут, а потом блондинка потянула нас в обратную сторону.
- Ну что? – со страхом спрашиваю.
- Определённого ничего сказать не могу, но он в смятении. Это точно. Аура сама за себя говорит.
- А ты видела её?
Ещё год назад я не мог себе представить, что буду верить во всё это... сверхъестественное и паранормальное. То, что умом не понять и глазами не увидеть.
- Это не так сложно, как ты думаешь. У Тома она раздута, словно пузырь. Да ещё и цвета специфического.
Больше она мне ничего не сказала. Видимо, присутствие ребёнка немного охладило наш разговор. Мы поспешили сменить тему. Эмма испугалась Диану. Когда я поставил её, они долго смотрели друг на друга, а потом Диди спросила, где её мама.
- Она уехала.
Блондинка лишь улыбнулась и протянула ей руку, попросив не пугаться. Говорила, что ничего плохого ни ей, ни мне не сделает, что она не такая страшная, как кажется. Я не сказал бы, что подруга была дурна собой. Наоборот. Мы пошли в кафе-мороженое. Там Диди сказала, что дети будто сенсоры. Они чувствительны, как оголённый нерв. Поэтому Эмма почувствовала силу блондинки, хоть и не понимала, что это. Определённо, напугалась. Ей же 5 лет. Я бы сам испугался... Но стоило им заговорить, как Диана получила благоволение малышки. Она показала девушке куклу, которую взяла с собой. Они разговорились, пока я покупал мороженое. А потом, когда я пришёл, стали перешёптываться, как заправские сплетницы. Мы посидели недолго. В основном говорила Эмма. Чему она научилась, какие буквы знает и до какой цифры умеет считать. Поведала нам, что не очень давно домой приходила тетя Сара и подарила ей книжку с картинками. Она уже кое-что прочитала самостоятельно. Я внутренне разозлился. Опять эта коза была у них... адвокат... ха! Зачем Том пригласил вновь юриста, тем более такого, как эта падкая хищница? Мы поели и пошли гулять. Говорили в основном на темы, которые предлагала девочка. Особенно упоённо обсуждали мультики. Через час Диана с нами простилась и поехала домой. Ей нужно было сделать какой-то отчёт к завтрашнему дню. Мы прошлись недолго, потом я покачал малышку на качелях, слушая её пересказ сказки. Домой мы шли не спеша. Темнело, но холоднее не становилось.
- Дядя Билли, а когда ты опять придёшь?
- Не знаю, но постараюсь не затягивать. Будешь меня ждать?
- Да.
Мы пришли к дому, поднялись на этаж и вошли в квартиру. Дверь была не заперта. Эту привычку Кауэры даже мне привили. Если кто-то выходил на прогулку, то дверь не запирали. В гостиной туда-сюда ходила Эмили, взявшись за голову. Юджин сидел в кресле и устало смотрел в сторону дивана. Кажется, там был Том. Я принялся раздевать Эмми, прислушиваясь к разговору.
-... ты можешь погибнуть! – девушка продолжала маячить. – Сорвёшься или отравишься. Да мало ли.
- Ой, - протянул Кауэр утомленно, зевнув. – Ты мне это говоришь в год по несколько тысяч раз. Всё нормально будет.
- Том, - она топнула ногой, - более 6-ти тысяч метров над уровнем моря – не шутка, твою мать!
- Она права, - вставил Вирт, - а если сорвёшься?
- Хватит каркать! – экстремал подскочил, и тут-то я его увидел. В одних спортивных штанах, с голым торсом, заспанный. – Вы достали меня. Постоянно одно и то же талдычите, как попугаи. Билл ни разу меня не отговорил! Да, опасность есть, но...
- Билл против был всегда! – Эмили повысила тон. – Не делай из него праведника, а из нас всех грешников.
- Шарлотта и Билл всегда меня поддерживали, всегда! А вы... моя семья, - он сощурил глаза, - вы даже не слушаете!
- Том, - Эмили остановилась и готова была заплакать. – Я люблю тебя, братик, очень, и прошу быть осторожным, а лучше вообще свернуть с этого пути. Ты получил диплом, так займись всерьёз фотографией... Шарлотта всегда была с тобой, но она...
Я не дал договорить Эмили. С шумом захлопнув дверь, заставил обратить всех внимание на нас. Эмма смотрела то на одного, то на второго, и не понимала, почему все замолчали. Девочка подошла к тёте и начала успокаивать. Спросила, почему та плачет. Я кинул взгляд на Тома. Он спокойно стоял около дивана, равнодушно смотря на меня.
- Ты без торта.
- Я не в гости. Привёл малышку, - оправдываюсь.
Как же я, наверное, глупо выгляжу. На мне узкие джинсы, белые кеды и серая толстовка с розовым желе на груди, у которого глаза навыкате, и говорило оно как бы «Sayonara». Следую надписи и со всеми прощаюсь.
... Ноябрь не принёс мне равновесия в душе, но и не подгадил существование. Всё шло так, как должно было. Я учился, в гости к Кауэрам не спешил, старался много читать, чтобы хорошо сдать экзамены. Всерьёз увлёкся аудиокнигами. С работой было так же в порядке. Джозеф назначил мне троих пациентов, один из которых жил в Лейпциге. Все делились своими проблемами, а я по возможности старался помочь. Больше всего в этой моей жизни напрягало положение с Эллис. Мы так и не переспали. С каждым днём я всё увереннее твердил себе, что надо... я обязан, но вместе с этим постулатом приходил другой – затягиваю, значит, не хочу, значит, что-то мешает. Я теряю всё мужское, что есть во мне, сомневаясь... Мы стали видеться чаще. Я порой оставался у неё, но до решительных действий не доходило.
- Тебе чай сделать? – Эллис зашла на кухню, когда я сидел за ноутом и печатал эссе. Мы не учились 3 дня, и работы у меня не было. Я решил порадовать девушку своим присутствием. – Или кофе? Хотя кофе всё равно не сделаю... поздно уже.
- Делай чай.
Ли подошла ко мне и чмокнула в щёку. Я знал, что ей надо кому-то ещё позвонить и что-то сделать.
– Ты со мной попьёшь или нет?
- Попью.
Когда чайник закипел, она вернулась, всё сделала и села напротив меня. Мы говорили о погоде, про их поездку в Аргентину, которая должна вот-вот состояться. После того, как я закончил печатать, решил пойти помыться. В душе думалось легче почему-то. Вспомнился Том... это злило с каждым днём всё больше. Наверное, я должен был окончательно отпустить его, но не получалось. В последний раз он выглядел так сексапильно, по крайней мере, для меня. Я отдал себе в этом отчёт, только сидя уже в трамвае. Его тело будет привлекать меня всегда. Идя на остановку, я обругал себя: надо было обратить внимание на его плечи! Он же полуголый стоял. Я мог бы увидеть татуировку. Но мои глаза прилипли к торсу, который манил собой, захватывал в плен... Ладонью спускаюсь вниз. Не вижу в самоудовлетворении ничего постыдного. Я же вспоминаю своего парня... Этот торс буквально кричал: «Погладь меня, лизни». Р-р-р-р... я бы лизнул, м-м-м... ещё как бы лизнул! Плоть твердеет. Обхватываю себя. Я не совершаю никакого преступления... ну да, у меня есть девушка, но я же могу мечтать в её отсутствии... Эти широкие плечи... шея и смуглая кожа. После Маврикия он стал ещё шоколаднее. А кадык... кажется, это мой фетиш. Когда он сглатывает, меня затапливает волна желания. Боже мой... какой же я порочный, через меру. Выдыхаю. Хорошо. Приоткрыв глаза, вижу в дверях Эллис. С ласковой ухмылкой смотрит на меня сквозь запотевшие двери душевой. М-м-м... какой пикантный момент.
- Присоединишься или будешь наблюдать? – коварно шепчу, высунувшись из дверей.
- Пожалуй, присоединюсь.
- Только достань из заднего кармана очень нужную штучку, - указываю на свои вещи, облизываюсь и отхожу вглубь кабины.
Ли быстро раздевается, но не спешит идти ко мне. Встав в проёме, она левой рукой дотягивается до диммера, который установлен в коридоре, и поворачивает, приглушив свет. Он стал тусклым.
- Так же лучше? – спрашивает, оказываясь в моих объятиях.
- Да, интимнее стало.
Нежно прохожусь ладонью по её руке и отнимаю презерватив, который блондинка выудила из моих джинс. Кладу его на полочку.
- Ты уверен?
- Уверен. Я слишком долго тебя мучил.
Она улыбается. Меньше всего мне хотелось в этот момент сделать ей больно. Обязанность: доставить удовольствие нам обоим. Я думал лишь о том, что сейчас мне больше ничего не нужно. Лишь она...
Это было сладко. Её стоны, капли воды, что остужали мою спину, жар внутри, который грозился вырваться в любую секунду. Ли была припечатана мной к стеклянной двери. Её правая нога лежала на моей пояснице, голова запрокинута, рот чуть приоткрыт... Я слышал своё имя... Она царапала мне спину, но это лишь подзадоривало. И в эти моменты я ощущал себя собой... ощущал себя тем самым мужчиной, потому что был с женщиной, и всё происходило так, как должно было бы...
Не знаю, сколько мы там провели времени, но сознание вернулось ко мне уже в кровати. Эллис обнимала меня, уткнувшись в шею, и гладила грудь пальчиками. Дреды были сухими, как и её волосы... когда она успела?
- Я удивилась тому, что ты не смутился, когда увидел меня.
- Должен был?
- Ну... я бы смутилась, - девушка хохотнула. – У меня так приятно всё тело ломит.
- Ты не представляешь, каково мне сейчас, - вместе улыбаемся. Я поворачиваю голову и целую её. – Спи. Если ты опоздаешь, Том тебе голову снесёт.
- Я объясню всё, - смеётся.
Тогда точно снесёт...
Эллис заснула быстро. Я лежал и думал. Почему же, когда всё так хорошо в жизни, на душе так дерьмово? От лжи самому себе? Нет, я не представлял на месте Ли ни Тома, ни какого-то другого... просто понимаю, что непонятная, странная тень сомнения будет преследовать меня. А любовь... пройдёт ли она? Хочу ли я, чтобы она проходила? С другой стороны, мне надо радоваться... я доказал себе сегодня, что не так жалок, как казалось. Я удовлетворил девушку после практически полутора лет воздержания и роли пассива. Конечно, вышло не совсем честно, ибо возбудился я благодаря своим похабным мыслишкам, но всё же...
Наверное, самым важным решением ноября стала запись на курсы кулинарии. Джозеф был ко мне мягок, не нагружал работой, в колледже я без проблем учился, и, так как я больше с Эммой не сидел, у меня появилось время по вечерам, когда, например, Питер с Эллис ещё работали. Одному изо дня в день слоняться по городу или по квартире, в конечном счете, задолбит. А готовил я мерзко. Выход мне виделся в этом. Я бы посвятил себя нужному занятию и время бы убил. И друг, и девушка были не против. Я записался на курсы к фрау Россен, которая считалась лучшим поваром в Дрездене. Она вышла на пенсию после работы в ресторане (но в каком, не говорила) и решила, что будет учить других. Написала около 10-ти книг и сама придумала пару блюд, характерных для немецкой кухни. Вместе со мной в этом месяце пришли практически все девушки и женщины, но среди них был лишь один парень. Естественно, мы тут же познакомились. Его звали Тео. Он жутко обаятельный. Все девушки тут же позарились на него. Когда ко мне они подошли знакомиться, то я сказал, что у меня есть девушка и пока менять её на другую я не намерен. Тео был с ними обходителен, но, на мой взгляд, его любезность казалась не совсем искренней. На третьем занятии, где нужно было разбиться на пары, он первый подошёл ко мне и сказал, что не хочет ничего делать с этими голодными и падкими нимфоманками. Я засмеялся. Мы учились варить макароны, а точнее, делать из них блюда. Мы с Тео очень быстро прикипели друг к другу. Питер лишь кивал на мой трёп по поводу напарника по курсам, а Ли слушала внимательно. Я действительно стал лучше готовить. Яичница не пригорала и не пахла ничем, кроме яиц. Макароны не разваривались и не были похожи на плавающие куски теста. Соли и сахара в блюдах было в меру.
- Пит, он славный.
- Ой-ой, - друг только вернулся с работы. Он сел за стол и вытянул ноги. – Я жуть как устал.
- Понимаю. Я делаю омлет. Будешь?
- Он съедобный?
Я повернулся и пригрозил ему лопаткой, которую держал в руках.
- Ну, ты давно что-то про «мужа» своего не говорил.
Я сжался... ну вот, закон подлости. Стоит только ненадолго забыть о нём, как найдётся один придурок, который вспомнит и вспорет этот шов на моём сердце. Злюсь. То Ли мне начинает ныть про Аргентину и про то, какой Том плохой, что хочет взобраться на этот вулкан или гору, фиг его знает, а она лучше бы поплавала или с парашютом бы прыгнула. То Ник, который пилит мой мозг его татуировкой. То Питер... а я думал, он единственный, кто понимает, что мне всё равно плохо. Что забыть-то я не забуду. Нет... ошибся.
- Он мне не муж, - достаю тарелки.
- Не придирайся. Они с Эммой недавно приходили...
- С ней всё в порядке? – оборачиваюсь и нервно как-то спрашиваю.
- Всё нормально. Анализы хорошие, осталось пройти только томографию. Приступов не было. Он спрашивал про тебя, - сжимаю зубы и закатываю глаза. Билли, не надо раздражаться. Держи себя в руках! – Кстати, - отпивает из моего стакана сок, - Том поинтересовался, где мы живём.
- Ты ведь не сказал? – делю омлет на части и раскладываю по тарелкам.
- Нет, я увернулся от ответа. Мне показалось это странным.
- Да не то слово, - ухмыляюсь. – Он не просто странный, мать его.
- Почему ты злишься?
Я осёкся. Питер ведь врач, подобные мелочи в поведении он считывает так же спокойно, как и я. Перевожу дыхание.
- Не злюсь я.
- Ага, - начинает есть, не отводя от меня глаз. – Вижу-вижу.
- Цирман, я тебе не подопытный кролик!
- Вот, ты злишься.
- Чёрт, - вскакиваю и иду к холодильнику. Внизу должно быть пиво.
- Будешь колоться или мне подождать?
- А что ты хочешь услышать? Что я умираю без него? Что у меня ломка? Руки чешутся ему позвонить, ноги сами несут меня к его дому. На улице я ищу лишь одного человека, а по вечерам, обнимая Эллис, занимаюсь мысленным самобичеванием. Я просто говно, Пит. Бесхребетное, жалкое дерьмо, которое жить как человек не может.
- Так позвони ему, - прищуривается.
Я поднимаю на друга глаза. Он не шутит.
- Что я скажу?
- Думаю, этого не потребуется. Он сам скажет.
- Не понял, - кривлю лицо.
- Ну, когда он спрашивал о тебе, то был явно заинтересован моим ответом. Думаю, он боится позвонить тебе первый.
- Боится? Том? – начинаю хохотать. – Хорошая шутка.
- Мецгер, он тоже человек. Как все мы. Не забывай. Тебе не только я говорю, что он интересовался. Значит, причина есть...
- Пит, ты сам сказал, что он не любит меня!
- Это не значит, что не переживает. Возможно, Том хочет о чём-то поговорить, но не может через себя переступить.
- Позвонить?
- Позвони, - пожимает плечами. – Ты мало что теряешь.
Я срываюсь и иду в свою комнату, закрыв дверь. Мобильный лежит на тумбочке. Беру и сжимаю в руке. Сердце начинает колотиться. Найдя нужный контакт, смотрю. Милая фотография. Та самая, когда я сфоткал его связанного в отеле. Такой тут злой. «Томми»... Надо переименовать, а то спалюсь перед кем-нибудь. Нажимаю на экран и подношу к уху прибор. Мы ни разу не созванивались после расставания. А это практически миллион лет.
- Билл? – тут же отвечает, чуть томно и немного недоверчиво.
У меня сбилось дыхание. Все слова, которые я мог бы сказать, вылетели из моей головы. Я до хруста в фалангах сжимаю телефон и практически не дышу. Мне нечего сказать ему...
- Нам надо встретиться, - быстро говорит. Наверное, боится, что я брошу трубку. – Приезжай к нам. Прямо сейчас, если можешь, конечно. Билл, ты тут? Ты меня слышишь?
- Какой торт купить? – слегка улыбаюсь.
- Любой, - мягко отвечает. – На твоё усмотрение. Только... – он замолкает. Улавливаю, как его зовёт дочь. – Эмма, сейчас Билли приедет.
- Правда? – слышу её радостный голос.
Кауэр передаёт мобильный малышке.
- Ты приедешь, правда? Правда? – она голосит прямо мне в ухо.
- Да.
- Ура!
Я нажимаю на панель. Быстро одевшись, замечаю, что Пита нигде нет, он наверняка в душе. Оставляю записку, что буду поздно. Бегом в ближний супермаркет. Осталось 20 минут до закрытия. Но я успеваю купить торт. Сажусь на трамвай. Что он мне хочет сказать?
Когда уже поднимаюсь по лестнице, то мне почему-то становится страшно. Я видел его за всё это время дважды. Вряд ли он сейчас попросит у меня прощения. Но ему явно надо о чём-то мне сказать.
- Ты быстро.
Поднимаю голову. В дверях стоит парень с дочкой на руках.
- Не хотел заставлять вас ждать.
Том отпустил малышку. Я передал ему торт. Войдя в квартиру, он ушёл ставить чайник, а Эмми сидела рядом со мной, пока я снимал кеды. Мы прошли в гостиную. Девочка поставила мне на колени коробочку с бусиками и нитками.
- Я хочу сделать тебе браслет, - заявила она весело. – У папочки уже есть. Целых два.
- Тебе самой нравится то, что ты делаешь?
- Да, - она улыбнулась, дав мне пару бус.
- Смотри, - рядом сел экстремал, показав на руку. На запястье находился милый браслет, кубики с буквами составляли имя парня: «Томми».
- А ещё на шее, - вставила девочка.
Кауэр подцепил нить бус и показал мне. Там было написано: «Папочка».
- Теперь я хочу сделать тебе. Ты будешь носить?
- Конечно.
Пока мы беседовали с Эммой, Том пошёл за чаем. Надо сказать, что я офигел от этой странной и слишком радушной гостеприимности. Думаю, Кауэр начал бы орать на меня ещё с порога, хотя... с чего бы это? Не знаю чего ожидать от него. Не знал год назад, не знаю и сейчас. И вообще... предчувствие у меня какое-то странное. В итоге малышка преподнесла мне браслет, где кубики составляли моё имя: «Билли». Я чувственно улыбнулся и обнял девочку. Мы начали пить чай с тортом. Эмма рассказала, что уже знает весь алфавит и считает до 50-ти. Для её возраста это было впечатляющее достижение. Том смотрел на неё, пил чай и было видно, что гордится. Его буквально распирало.
- Ну всё, - сказал парень резко, что мы с малышкой вздрогнули. – Милая, тебе пора спать. Время 10 часов. Завтра в садик.
- Да-да, - она быстро допила свой чай и побежала умываться.
- Я уложу её, - Кауэр начал убирать чашки и тарелку с остатками десерта, - и у меня к тебе есть разговор.
Малышка пожелала мне спокойной ночи, подойдя и поцеловав после того, как почистила зубы и переоделась в пижаму. Я теребил браслет, который уже был завязан на моей руке. И что он мне хочет сказать? Надеюсь, что ругаться мы не станем. Если он мне скажет, что не любит, что мы никогда не будем вместе, если убьёт надежду – сердце всмятку. Я ему этого не прощу.
- Так вот, - отрывает меня от мыслей Том, спускаясь по лестнице, держа в руках диск. – Ребёнок спит. Я бы хотел поделиться с тобой своими ближайшими планами и услышать, естественно, твоё мнение по этому поводу.
- Хорошо, - залезаю с ногами на диван.
Кауэр вставляет диск в проигрыватель, берёт пульт и начинает рассказывать.
- Это Аконкагуа, - на экране появляется фотография гор и на ней выделяется одна, - самый высокий потухший вулкан в мире, - говорит Том, переключая фотографии. Они впечатляют. – Его высота - 6 962 метра. Самая высокая точка...
- Не важно, - перебиваю. – Заканчивай лекцию, переходи к планам.
- Находится это чудо в Аргентине. Я планирую совершить туда путешествие и забраться на него.
- На вершину? – изумляюсь.
- Да, именно.
- А вдруг...
- Не вдруг, - сердится. – Мы подготовленные и организованные восходители. У нас всё будет под контролем. Тем более, очень многие на него взбирались и ничего – всё в порядке.
- Впечатляет, - обнимаю свои колени, смотря в телевизор, - но опасно. Ты знаешь, сколько там людей погибло?
- Не уточнял, но достаточно. В Европе больше.
- Всё равно не утешает.
- Мы пойдём по стандартному маршруту.
- С гидом?
- Естественно. Без него – самоубийство. Самое главное, чтобы с погодой повезло.
Я в задумчивости смотрел фотографии. Этот псих на горах помешан. Не удивительно, что Тома не смогла отговорить родная сестра. У меня зазвонил мобильный. Я попросил у него прощения и ответил на звонок.
- Диди? – удивляюсь.
- Привет. Ты у него? – с ходу спрашивает.
- Э-э-э... да. А что?
- Куда бы он ни собрался ехать в ближайший месяц - запрети ему. Разбей всю посуду, начисти ему морду, дай по рёбрам... да хоть руку сломай...
- Эй, эй, что такое? – пугаюсь, нервно смотря на заинтересованного юношу. – Откуда ты узнала?
- Видение было. Картинка всплыла. Он на гору взбираться собрался, да? С группой своей?
- Да, - тут меня начинает потряхивать, как будто откуда-то дует промозглый ветер. Диана редко ошибается. – И? Диди, что должно случиться? Что-то плохое?
- Да.
- С ним? – сжимаю телефон со всей силы.
- Нет. Но с кем-то из его ребят. Я не увидела лица, они были экипированы.
- Я не смогу убедить его в обратном. Он не послушает.
- Значит, скажи, чтобы был бдителен... и пусть взбирается самым последним из группы. Извини, меня знобит, надо принять таблетку. Билли, - делает паузу, - ты только не волнуйся и не трясись. Кажется, он не скажет тебе сегодня ничего плохого.
- Спасибо, дорогая.
- Не за что.
Кладу хэнди рядом и смотрю на парня. Он чуть сощурил глаза, прикусил губу и вертел пульт в руках.
- Ты же не передумаешь? Ты полетишь, да?
- Да. Я решил.
- Зачем тогда ты показал мне эти фотографии и рассказал про гору?
- Чтобы ты оценил. Одобрил или нет. Сказал своё мнение.
- Кажется, - уныло поджимаю губы, - я всегда относился к твоему хобби очень настороженно и мнения своего не менял.
Он хмыкнул. Потом сел в кресло и уставился в одну точку.
- Би-бой...
Я его сейчас стукну!
-... так ты против, да?
- Я не был бы против, если бы мне не позвонили.
- Как звонок связан с моими планами?
- Ты не поверишь, - выдыхаю и тру лоб. – Сложно и долго объяснять.
- А ты попробуй...
- Ладно, - сажусь удобнее, спустив ноги, - у меня есть подруга. Её зовут Диана. И она экстрасенс, - Том резко поворачивает ко мне голову и смотрит зло, выспренно, как бык на корриде, увидев красное полотно. – Я сам не верил, - поднимаю руки в защитном жесте, - правда, но она убедила меня. Встретились случайно, когда мы были ещё вместе... с тобой, - сглатываю. – Диди кое-что рассказала мне из прошлого и дала понять, что с тобой у меня всё неоднозначно, а потом... она сказала...
- Что мы расстанемся?
- Не совсем, - чуть поворачиваю голову. Мне становится не по себе от его настырного взгляда. – Она сказала, что всё в наших руках. А когда ты решил за нас двоих, и мы расстались, то Диана утешила меня. А сейчас... она сказала, что случится беда, если вы поедете, - весь сжимаюсь. Кажется, будто он сейчас встанет и двинет мне по челюсти. – Но предупредила, - совсем тихо говорю, - если не передумаешь, то взбирайся на гору последним. В хвосте группы.
- Ты ей ничего не говорил до этого?
- Нет.
- Она действительно экстрасенс?
- Да.
Выдыхаю. Благо, бить он меня не собирался. Весь ушёл в мысли. Но минут через 5 уже выплыл из них.
- Подожди, - встаёт, - то есть, ты знал о моём решении?
- Каком?
- Билл! – укоризненно.
- Не знал. Правда, не знал. Думаю, моя реакция говорила об этом очень ярко. Если бы знал, то не рыдал бы на твоём плече, как последнее...
- Замолчи, - пресекает дальнейшее рассуждение. – Замолчи и больше не называй себя подобными словами.
- Но...
- Ты не понял? – оборачивается. Злость из глаз никуда не ушла. Я киваю. – Вот и отлично.
Иногда я его боюсь.
- Кажется, мне пора, - встаю, потерев перед этим щёки. Они у меня просто огненные.
- Думаешь? – выгибает бровь.
Я тут же сажусь обратно. Этот приказной тон, с насмешкой, руки сложенные на груди, непонятная оборонительная поза...
- Хочешь поругаться?
- Ты за этим пришёл?
- Не переводи разговор. Мне пора домой!
- Раньше это, - обводит комнату взглядом, - было твоим домом.
- Времена изменились, - сам начинаю злиться.
- Ты спал с ней? – буднично спрашивает.
- Что, прости?
- Спал с Эллис?
- Моя личная жизнь тебя не должна касаться, - сам складываю руки на груди. Что-то наш разговор от одного к другому перешёл, и мне не нравится этот темп.
- Послушай-ка сюда, - подходит к дивану, садится рядом, дёргает меня за руку, побуждая смотреть в его глаза, - то, что я отверг тебя в августе не даёт тебе права относиться ко мне, как к говну, - округляю глаза. Вот этого я никак не ожидал услышать. – Ты встречаешься с моей подругой, с моим партнёром по работе, так сказать, и если ты разобьешь ей сердце – я тебя убью, понял? – больно сжимает моё предплечье. Меня его слова оскорбляют. – Мы оба понимаем, что ты играешь ею и...
Выдёргиваю руку и вскакиваю.
- Да как ты смеешь!? Ты ничего не знаешь о нас!
Том смотрит на меня, как на ничтожество, с какой-то болью в глазах. Встаёт и начинает обходить, медленно и внятно говоря:
- Ты любишь её?
Закусываю губу.
- Мне не обязательно знать – я вижу, - начинает шептать, обходя меня уже сзади. – Ты нравишься ей, и я боюсь, что скоро это перерастет в нечто большее. Мы же не хотим видеть слёзы на её лице, да, Билли? – сжимает мои плечи и наклоняется ближе, шепчет на ухо. – Её несчастную, а тебя мёртвого? Ведь так?
- Чего ты хочешь?
Я прекрасно понимал, что он не шутит.
- Когда поймёшь, что она начинает испытывать к тебе нечто большее, чем просто симпатию – простишься с Эллис, причинив ей как можно меньше боли.
- С чего ты взял, что мы не будем счастливы вместе? – играю с ним, на его нервах.
Разворачивает меня и впивается разъярённым взглядом.
- Она достойна большего. Ты не сможешь дать девушке то, чего она заслуживает!
- Ты слишком самонадеян. Вечно всех опекаешь, но не интересуешься, нужно ли это людям.
- Не беси меня, Билл.
- Ударишь меня? – с вызовом. – Унизишь? Выгонишь с позором? Что, Том, что ты сделаешь?
Злится. Я это вижу. Отпускает меня и отходит на шаг.
- Это не ты. Не Билл, которого я знал.
- Ты знал ущербного и зашуганного мальчика-гея, который пресмыкался перед партнёром.
Это было лишним. Я ударил слишком больно нас обоих.
- А теперь ты мужчина-натурал, себялюбивый и гордый своим социальным положением?
Ничего не отвечаю. Если мне сейчас не унести отсюда ноги, то этот разговор может закончиться плачевно.
- Ну, или это ты только при мне такой высокомерный и надменный? – спрашивает, когда я нагибаюсь за мобильным.
Беру подушку с дивана и со всей дури бью его.
- Пошёл ты, Кауэр. Твоё идиотское альтер-эго давно пора кастрировать!
Но у Тома реакция лучше: он подходит и берёт меня за запястья, слегка встряхивая.
- Да что ты...
- Напыщенный индюк, эгоистичный, эгоцентричный, бессердечный, инфантильный, пьяница, полигамный и вообще... – я начал задыхаться.
- Закончил?
- Нет! – повышаю тон.
- Ладно, понятно и так, что я дико нехороший. Но ответь мне, родной, - склоняется ближе, - почему же ты тогда был со мной, м?
Смотрю в его глаза. Не понимаю, чего он хочет добиться этими провокациями? Его позиция скачет, как горный козёл. То он говорит о подруге, которой я якобы сделаю больно, то вдруг переходит на личные качества, говоря, что не узнаёт меня, а потом провоцирует на ещё больший скандал. И зачем? Может, такой тип поведения мы будем в колледже скоро изучать? Вот сейчас я не могу найти ни одного логического объяснения его действиям.
- Любил, - отвечаю просто, обнажаю правду, как нерв.
Том становится мягче, его хватка – чуть слабее. Но он по-прежнему держит всё под контролем.
- Разве что-то изменилось? – улыбается.
- Ты узнал всё, что хотел?
- Ну, Билли, не в твоих интересах ставить мне ультиматум, - выгибаю бровь. – Думаю, - причмокивает, - ты не сможешь отказаться от общения со мной и Эммой.
Я нервно вдыхаю.
- Не смей шантажировать меня ребенком! Это низко...
-... и подло. Я знаю, - вновь улыбается. – Ты же знаешь, я получу всё, что захочу, а методы найдутся.
- Ты монстр! – ужасаюсь. Вот такой Том передо мной предстал впервые. – Не понимаю, что тебе нужно, зачем ты устраиваешь этот спектакль? Это театр одного актёра?
- А ты будешь моим зрителем?
Начинаю раздражаться. Эти тупые игры... меня это всегда пугало и выносило мозг, но сейчас стало банально страшно. Если раньше он недоговаривал, то я знал, что стоит подождать, и гад расколется, а тут... непредсказуемый человек. Через секунду он может меня ударить, потому что посчитает нужным, а может развернуться и уйти спать.
Хмурюсь и молчу.
- Так ты спал с ней?
- А скольких ты шлюх вытрахал за эти месяцы? – наглый выпад.
- Не считал, - самодовольно. – Полагаю, прилично.
Не хочу больше ничего слышать. Начинаю выворачиваться, пытаюсь освободить свои руки, но он не даёт.
- Что, малыш, не нравится? Правда глаза жжёт, да?
- Иди на х★й, ублюдок, - отворачиваюсь.
Он одной рукой сжимает мой подбородок и поворачивает, заглядывая в глаза. Я пользуюсь моментом и свободной рукой – даю ему пощёчину. Лишь прикрывает глаза и больнее сжимает подбородок. Шиплю. Больно. Эта агрессия меня начинает уже настораживать. Диалога у нас связного не вышло.
- Меня не касается, в какие из заражённых и полувлажных вагин ты засовывал свой член. Меня не касается, кто стонал под тобой в эти месяцы. Меня это касаться не будет. Иди в жопу, я счастлив, - вырываюсь. – Ты можешь 25 раз талдычить мне про эту твою тупую защиту, что боишься за подругу и бла-бла-бла, - корчу гримасу, - это всё фальшивый бред, а ума на что-то стоящее у тебя не хватает. Просто признайся, что тебе, твою мать, не безразлично моё существование!
- Как ты запел...
- Иногда я тебя просто ненавижу, - отступаю назад.
Кауэр хмыкает, потом ехидно ухмыляется и делает выпад: хватает меня за руку и дёргает на себя. Я буквально налетаю на него, охнув от неожиданности. Обеими руками берёт меня за дреды и остервенело припадает к губам, целуя жёстко. Я мщу, вцепившись в его шевелюру. Оба оттягиваем волосы вниз, синхронно стонем от боли. Воспользовавшись моментом, этот паразит запускает язык мне в рот. Протестую. Тяну его дреды ниже, но это не эффективно. Тогда пытаюсь оттолкнуть. А Том... делает буквально невозможное. Обхватив ладонями лицо, нежно проходится по губам, чмокает, ласкает их языком. Прекращаю обороняться. Мы всегда честны друг с другом. Опускаю руки и отвечаю. Юноша вжимается, приперев меня к стене. Синхронно движемся. Я несмело обнимаю его. Он напряжен, но под моими руками расслабляется. Выдыхает сквозь поцелуй. Подцепляю полы его футболки и тяну вверх. Поддаётся. На секунду отрываемся друг от друга. Кидаю вещь куда-то в середину комнаты, а может и в бок, безразлично. Задыхаемся. Мы редко позволяли себе уходить в запой, целуясь. Отстраняемся. Том облизывается. Я прищуриваюсь, чуть отталкиваю его. Он поддаётся, улыбается и делает так, как я хочу. Толкаю его к дивану. Сев на него, парень похлопывает по своим коленям. Ну уж нет. Мило улыбнувшись, кладу руки на его плечи, чмокаю в губы, наклонившись. Через секунду отрываюсь. Кауэр обнимает меня одной рукой и не позволяет отойти. Целует шею, а я рыщу глазами. На левом плече, точнее, верхней части плечевого сустава, макушке, так сказать, было выбито: «17.08.20**». Дата...
- Уймись, - сердито говорю, отойдя от него на безопасное расстояние.
Том недоумённо смотрит на меня.
- Что она означает? – указываю на татуировку.
- Ах ты маленькая гнида... – свирепеет. – Ты это специально?
- Нет... Ты не ответил!
- Не твоё дело, - прикрывает тату, сузив глаза и оскалившись. Найдя футболку, быстро надевает её. – Тебе пора.
Я конкретно хренею. То ему это подавай, то другое... может он определится, а? Даже не посмотрев на меня, идёт в коридор, открывает дверь и указывает на лестничную клетку.
- Уходи.
- Грубо, Кауэр.
- А большего ты не заслужил.
- Трепло, - хмыкаю.
- Возможно, - шире распахивает дверь. – Мы оба поняли, что можем предложить друг другу, но ты слишком некорректно узнал то, что знать не должен был. Это тебя что, Ник подначил?
- Ты сам понимаешь, что чушь несёшь? – возмущаюсь, встав точь-в-точь как обиженная Эмма. Ногой топнуть не хватало.
- А вдруг. Хотя, насколько я знаю Ники, он этого делать не будет.
- Ну ты мразь... – этот выпад в мою сторону просто вымораживает. Значит, Николас такой хороший, а я дерьмо последнее. – Всё равно я не имею представления, зачем ты набил эту татуировку.
Недоверчиво смотрит на меня, а потом указывает на выход и кивает головой. Сволочь!
- Ты знаешь, что невежливо приглашать, а потом выгонять?
- Знаю, но ты меня спровоцировал. Спасибо за торт. Он был вкусным, - гаденько улыбается.
- Понос из самолюбия... не больше. Фарс! – кидаю слова, идя в коридор. Пытаюсь чем-то его подцепить.
- Зазнавшийся ботаник. Топай отсюда.
- Не боишься, что растреплю всем про тату? – так же гаденько улыбаюсь.
- Не боюсь. Разболтаешь – сам будешь бояться.
- Угрожаешь?
- Догадливый мальчик, - слабо шлёпает меня по щеке. – Иди, Билл, уже поздно, - серьёзно добавляет.
Бессмысленно теперь вступать с ним в полемику. Я конкретно утомился от этих склок.
- Будь последним в группе, - с надеждой смотрю в карие глаза. – Пообещай.
- Хорошо, буду.
Выдохнув, зашнуровываю кеды, надеваю куртку и выхожу. Не говорю ничего. Не хочется. Слишком много слов мы сказали друг другу. И я больше чем уверен, он позвонит. Пусть не сразу, но позвонит. Станет стыдно... Слишком грубы мы были друг с другом. Я подожду. Уже научился ждать.
Выйдя из дома, закуриваю. Нервы... вот ведь кровосос! Но, по сути, он мне ничего страшного не сказал. Теперь у меня есть маленькое преимущество, только подвох в том, что я не знаю, как распорядиться своими знаниями. Эта татуировка явно для него много значит...
Домой я не поехал. Докурив, закутался в куртку, вышел к дороге недалеко от трамвайных путей и поймал такси, благо, оно ехало в нужную мне сторону. Написав сообщение Эллис, я напросился к ней... а приехав к девушке, поимел её так сильно, так мощно, как ни разу до этого. Может, немного грубо и властно, но нам обоим понравилось. Она кончила пару раз, а я засыпал всё с той же гаденькой улыбкой. Теперь у нас с ним принципиальный спор... кто кого доведёт до ручки.

Продолжение следует
Продолжение
Предыдущая часть