Название: Афера
Автор: Topsyatina
Персонажи: Том/Билл; Пери/Ксави; Пери/Мира
Рейтинг: R
Категория: Slash, Het (другие герои)
Жанр: Romance, POV Wilpert, Angst, AU, Action, Detective...
Размер: миди
Статус: закончен (в процессе выкладки)
Саммари: молодой человек получает странное письмо, в котором упоминается о его отце, которого он никогда не видел, но догадывался, что это одна знаменитая личность...
От автора: здесь написано про поиски самого себя, как обрести семью и раскрыть несколько тайн глобальной аферы, которую наблюдала вся страна...
Эта идея проторчала в моей голове всего 5 дней, а потом, посреди ночи, я проснулась и начала строчить, поняв, что терпеть уже не могу...
Размещение: За копирование, публикацию на других ресурсах и прочей ерунды - на кол посажу, обоссу и сожгу!

Предыдущая часть

Ночь

- Давно ты узнал, что их сын? – спросила меня девушка, когда мы ехали в такси.
- В 18. Бабушка прислала письмо. А потом вот, на 23-е день рождение дневник Билла, из которого я и узнал всё.
- Он у тебя?
- Да.
Я рассказал Мире, как искал родителей, что думал и пережил, где побывал и кого видел. Она улыбалась, поглаживая мою ладонь.
- Тебе надо перед сном попить чая.
- Не надо, я в норме.
- Надо, - брюнетка настойчиво потащила меня на кухню.
Конечно, мои мысли крутились вокруг одного и того же, но внезапно я заметил, что напротив стоит моя девушка, в красивом платье и хлопочет, чтобы успокоить меня. Встаю и подхожу, обняв сзади, зашептав на ухо.
- Много у тебя в сумке таких изысканных нарядов?
- Нет. Я специально взяла это платье для вечера. Твой папа был одарённым и прекрасным человеком. Я восхищаюсь его талантом.
- Спасибо, - целую в ушко.
- Теперь мне даже почётно, что я встречаюсь с сыном такого человека. Будто избранная.
Хохотнув, я погладил Миру по животу и бокам.
- Вил, а ты сам как долго искал их?
- Лет с 18-ти, как от матери уехал.
- Ты же сказал, что жил с чужим человеком.
- Мы были будто не знакомы. Да, она родила меня, но матерью не была. Просто женщина, которая воспитала.
- Ты собираешься искать их дальше?
- Наверное. Вот сегодня я встретил деда и понял, что надежда во мне всё же жива. Не верю я в то, что кто-то мог их тела утащить.
- Ты считаешь, что родители живы?
- Теперь я почему-то в этом уверен.
Миранда развернулась и поцеловала меня, прижавшись. Я ощутил тепло её тела, и моё тут же среагировало на такой порыв. Обняв девушку, отвечаю на поцелуй, а потом беру инициативу в свои руки. Всё же я мужчина.
- Ты сегодня так хорошо выглядишь, - шепчет брюнетка, когда я прохожусь поцелуями по её шее. – И пахнешь вкусно, и говоришь складно... как герой романа.
- Замолчи, - накрываю её губы и эгоистично целую, хочу показать, что она мне нужна.
Подталкиваю её к столу. Уже гладим друг друга жадно. Мира расстёгивает пуговицы на моей рубашке, продолжая упоённо отвечать на все манипуляции моего языка.
- Вил... я хочу быть твоей.
- Ох, - рычу, сорвавшись с места.
Вприпрыжку добираюсь до ванной на втором этаже и хватаю один презерватив, который лежит вместе с остальными в полке шкафа. Возвращаюсь обратно и сгребаю девушку в охапку. Мы целуемся, продолжая поглаживать друг друга. Я уже заведён на полную. Мира стонет от моих поцелуев.
- Нет, - останавливает, когда я тяну её из кухни. – Здесь, сейчас. Вил, хочу тебя...
- Уверена?
- Да, - чуть не плачет.
Приподнимаю её и сажаю на стол. Презерватив кладу рядом. Она второпях раздевает меня. Поддеваю пальцами лямки её платья. Плавно скользят по плечам. Красивый лифчик жгучего ярко-розового цвета.
- Как смело, - улыбаюсь.
- Заткнись, у самого небось трусы красные в сердечко.
Мира накрывает мой пах рукой и трется об него. Запрокидываю голову и нетерпеливо выдыхаю. Рубашка падает на стул вместе с ремнём от брюк. Они медленно падают. Стою как школьник в одних боксерах. Чуть приподняв брюнетку, снимаю с неё трусики. Такие же розовые. Смотрю на них, улыбаясь, пока она целует меня в шею, продолжая рукой возбуждать мой орган.
- Так, - строго произносит, когда я хотел её уложить.
Открываю упаковку презерватива, беру резинку и раскатываю по своему члену, как только Миранда стянула с меня бельё. Дёргаю край платья, беру за бёдра девушку и тяну на себя. Вновь целуемся. Она раздвигает ноги, а я вхожу в её тело. Стон утопает в наших ртах, так и не вырвавшись. Мира вцепляется мне в плечи, а я обнимаю её, продолжая двигаться. Мы оба возбуждены, поэтому никакой боли не должно быть. Брюнетка ничего не сказала. Даже лицо не исказилось. Хочет меня также страстно, как и я её. Прижавшись плотнее друг к другу, мы двигаемся навстречу, продолжая целоваться.
- Горячая ты у меня.
- Ты так любишь поболтать? - откидывает голову, когда я глубоко вхожу. – О, Вил, как же мне хорошо.
Впиваюсь в её шею, проходясь языком по коже.
- Сладкая моя девочка.
Вновь стонет от моего резкого толчка. Ей нравится. Самодовольно улыбаюсь.
- Вил, сильнее.
Не могу отказать. Мне кажется, что я тысячи лет ни с кем не спал или так остро всё ощущаю именно с этой девушкой. Мы оба озверели. Стали кусаться и царапаться, неистово двигаясь. На Мире до сих пор был лифчик. Всячески попытавшись его снять, я потерпел поражение. Пальцы не слушались. Брюнетка протяжно застонала, когда я обхватил её бедро и мощно толкнулся, притягивая к себе.
- Да, так, не останавливайся, прошу тебя, - шепчет, смотря на меня уже затуманенными глазами.
Обнимаю её, выбрав размеренный темп. Как же она мне нравится. Как же с ней хорошо, как классно! Поворачиваю голову и утыкаюсь взглядом в Ксави, который стоит у лестницы, не смея пошевелиться. Он смотрит на нас, сжимая в руках свою кружку. Видимо, попить захотел.
- Вил, практически, - стонет Мира, сжимая бёдра.
Я срываюсь и двигаюсь быстро, отвернувшись от друга.
- Сейчас, потерпи, - шепчу ей в шею.
Меня самого начинает потряхивать. Брюнетка всхлипывает, уткнувшись в моё плечо, а потом шипит, вцепившись ногтями в кожу. Чуть больно, но терпимо. Дёргается и стонет. Кончает. Я выдыхаю, распахнув глаза. Внутри неё всё пульсирует, сокращается. Сам взрываюсь, обняв её. Дышим и молчим.
- Ты как? – глажу по волосам и вспотевшей шее.
- Жить буду, - улыбается, а затем целует.
Когда я посмотрел на лестницу, то Ксави уже не было.


Чёрная полоса

Миранда осталась у меня на неделю. Мы каждый день любили друг друга в разных позах. В конечном счете, моя спина стала похожа на разлинованную тетрадь. Больше всего мне нравилось, что секс у нас был ярким и долгим. Она не любила прелюдии, длительные ласки. Каждый день был для меня, как карусель или аттракцион. Мира никак не могла насладиться нашей близостью, поэтому мы позволяли друг другу очень многое. Но сказка кончилась. Ей надо было в университет. На вокзале мы не могли оторваться друг от друга. Вся платформа палила.
- Звони мне.
- Конечно, буду, моя кошечка.
Улыбается. Мы доверяли друг другу и знали, что этот роман, который принял бурный оборот, не должен кончаться.
К дедушке я поехал сразу после того, как проводил Миру. Целых 4 дня мы провели в разговорах. В основном Норберт делился своими воспоминаниями. Он говорил, что Билл особо не распространялся о своих делах и проблемах, но после замужества, они с отцом стали очень близки, особенно когда умерла бабушка.
- Билл переживал, наверное, даже больше, чем я. Он плакал долго, заунывно, я бы сказал, но Том был рядом, поэтому не давал ему впасть в меланхолию.
Мы прекрасно ладили с дедом. Но в последний день мужчина меня шокировал.
- Я напишу на тебя завещание.
- Как это? – выглядел я тогда очень глупо.
- Ты мой внук.
- И что? Я не могу...
- Можешь. Мне жить осталось всего ничего, поэтому я должен хоть кому-то оставить всё то, что у меня есть.
Мы спорили долго, чуть ли не целый день, а потом я сдался. Дедуля всё-таки. Что с него возьмёшь? И попробуй продолжить перечить дальше...
- Я спросить хотел, - смотрю на него, - а почему у меня фамилия другая?
- Ты бы хотел иметь фамилию отца, чтобы потом тебя с дерьмом сожрали?
Начинаю смеяться.
- И всё же...
- Ну, благоразумно рассудив, твои родители решили, что отдадут тебя Витте под другим свидетельством о рождении. Трюмпер – это девичья фамилия твоей бабушки Симоны. Мы все поддержали эту задумку.
- Но как же свидетельство переписали?
- Связи.
- А говорят, что в Германии нет коррупции, - бурчу.
Дедушка начинает смеяться.
- Я постараюсь не выносить за рамки наше с тобой родство, чтобы никто не знал о моём завещании.
Распрощались мы практически любовно. Норберт целовал меня, обнимал и причитал, чтобы я не пропадал, звонил и приезжал на выходные.
Вернувшись домой, мне предстояло смириться с промозглой погодой, работой и шоком. В почтовом ящике лежало письмо, на котором было написано лишь: «Вильперту». А внутри: «Не ищи их. Ты слишком многим рискнул, выступив на вечере. Симона». Я стоял в ступоре, перечитывая записку. Она что, в Берлине? И что значило это послание? Неужели... неужели они живы?
Дни шли. Мою голову больше занимало не то, что бабушка написала мне столь беспардонное письмо, а то, что Мира не отвечала на мои звонки. Брюнетка лишь изредка писала смс: «Я занята», «Вил, потом перезвоню».
Ноябрь пришёл в город с отвратными дождями. Я не хотел даже из дома выходить. С Ксави у нас были какие-то напряжные отношения. Он скупо со мной разговаривал, старался где-то проводить время, чтобы не видеться со мной. Мы не смотрели больше в гостиной фильмов вместе, жуя чипсы и попивая пиво. Складывалось такое ощущение, что меня все бросили. Только дедушка звонил и Рози, но она всё чаще говорила мне о работе. В середине месяца я не выдержал и поехал в Йену, узнать, что случилось с Мирой. Не могла она ни с того ни с сего просто взять и исчезнуть. В квартире, где они жили с Колой, меня встретил Олаф и сказал, что Миранда переехала в начале месяца и теперь парень живёт здесь с блондинкой. На мой вопрос о том, где я могу найти брюнетку, он сказал, что не знает. Делать мне было нечего, поэтому я поехал к университету, сел у лестницы и стал ждать.
Внезапно моя жизнь стала рушиться. Появилась хорошая девушка, но сейчас она меня избегает. Я нашёл деда. Рассказал всем, что мои родители были в браке, и за это бабушка на меня разозлилась. Что происходит? Мой лучший друг не хочет меня видеть то ли потому, что я трахнул свою девушку на нашем кухонном столе, то ли потому, что она у меня появилась.
Мира быстрым шагом вышла из университета и пошла к парковке. Я побежал за ней.
- Подожди, - нагнав её, громко говорю.
Брюнетка испуганно обернулась и посмотрела на меня, не веря, что я приехал к ней.
- Мир, что происходит? – всплёскиваю руками. – Что я сделал? Чем заслужил вот это всё?
Она прикусила губу. Её глаза увлажнились.
- Мира, - делаю шаг.
- Не подходи ко мне.
- Да что не так? – повышаю голос. – Что произошло?
- Вил, больше всего на свете я хочу быть с тобой. Не ходи за мной, умоляю. Не надо. Не делай мне больно.
- Миранда, ты не можешь...
Брюнетка пошла к своей машине. Я не послушал её и двинулся следом. Чем вызвана её резкость? Мне нужны ответы.
- Мир, объясни!
- Вил, вернись домой. Просто уезжай, пожалуйста, - она открыла машину и уже хотела сесть, но я остановил её.
- Нет.
Смотрим друг на друга. Девушка начинает плакать.
- Прости меня, это я виновата, но объяснить не могу, - обнимает меня, уткнувшись в плечо. – Вил, всё очень сложно. У меня проблемы, поэтому... Ох, - плачет, прижавшись. – Ты тот, кто нужен мне. Вил, ты чудо, ты просто потрясающий любовник, но мы не можем быть вместе.
- Почему? – глажу её по волосам.
Она молчит. Стоим так. Внутри меня разверзается бездна. Больно, неприятно... Как же так? Я хочу быть с Мирой, готов ездить к ней...
- Вил, - обхватывает мою голову и целует, а слёзы продолжают течь по её лицу. Обнимаю девушку, отдаваясь этой ласке полностью. – Я люблю тебя. Не ищи меня, не приезжай больше сюда. Забудь меня, Вил, умоляю.
Она села в машину и уехала. А я стоял, трогал свои губы, осознавая, что это был последний её поцелуй. Приехав домой, я вливал в себя шнапс дня 2. Зато с Ксави помирился. Обрушив на друга все вопросы, заливал горе, а он лишь слушал и иногда разделял со мной рюмку. Теперь не поиски родителей меня волновали, а почему же брюнетка отказалась от отношений со мной. Неужели у неё кто-то есть? Может она встретила парня, но не знала, кого из нас выбрать... Ох...
Свою печаль я поспешил рассказать и дедушке, приехав к нему. Он настоял на том, чтобы я отказался от работы и остался у него до нового года. Моя печаль разрасталась с каждым днём. Я пытался дозвониться до Миранды, но она, кажется, выкинула симку. Сходя с ума от разрывающих мою голову вопросов, принял предложение деда и остался.


Зима

* - все называют его просто Харц или просто Штольберг, но пишу, как в Гугле

Конечно, я обещал дедушке, что не буду работать, но просто так кинуть свои статьи не мог. Поэтому попросил Рози оформить мне отпускные и дать что-нибудь «на дом». Лучше уж так, чем каждый день страдать. Начало адвента мы с дедушкой встретили вкусным ужином. Он вообще оказался редкостным гурманом. Я был рад жить с ним, смотреть детские фотографии Билла, вновь и вновь что-то узнавать из его биографии. Каждый вечер мы разговаривали. Мне не давали покоя слова Миры о любви ко мне, что в итоге я понял, что сам влюблён. Эта девушка казалась мне идеалом и никакой другой не хотелось.
- Поедем на Рождество в поместье Бохнеров?
- Ой, к графьям?
- Ну да, точнее, к их предкам.
- Не, дедуль, не хочу. Я там буду не к месту.
- Тогда поехали в мой домик у замка Штольбергов?
Я согласился. Смена обстановки мне пришлась по душе. Норберт сказал, что в этом городке царит атмосфера старой Германии. Старинная отделка, жители, которые ценят традиции, спокойствие, прекрасная природа и красота. Штольберг (Гарц)* показался мне необыкновенно красивым городком. Маленький, уютный, с немногочисленными туристами. Но меня привлёк красивейший светлый замок, который располагался чуть поодаль.
- Это родовое поместье Штольбергов, - сказал дедушка, когда нас везли на машине. – Там часто фильмы исторические снимают, - и усмехнулся.
Я очень мало слышал об этой семье.
- Дедуль, я правильно понимаю, что они дружили с Бохнерами?
- Правильно. Мой прадед подарил кусок земли в Тюрингии Штольбергам, а они нам здесь. Сейчас на неё никто не претендует из наших родственников. Да и участок небольшой, а остальные Бохнеры привыкли жить с размахом.
- А ты никогда не хотел носить графский титул?
- Хотел. Я официально числюсь в родословной и владею многими привилегиями, только они ничего для меня не значат. Я как-то раз заикнулся Биллу про это, ну, мол, чтобы он тоже согласился принадлежать к роду, так сын истерику закатил и отказался.
- Я читал у него в дневнике.
- Потом к нам с женой пришло осознание его правоты. Единственное, мне очень нравится бывать тут, и если бы я не был Бохнером, то не ездил бы сюда.
- Прекрасное место.
- Знаю, - он похлопал меня по плечу. – Может быть, здесь твоя душа хоть немного успокоится.
- А сюда родители ездили?
- Да, жили пару лет. Ты здесь бывал, когда мы с Германой забирали тебя.
Дом стоял на отшибе. Он был похож на мини замок в три этажа.
- Это ты «домиком» называешь?
Дедушка хохотнул. Как оказалось, нас уже ждала экономка, которая приехала раньше, всё убрала и приготовила ужин.
- Теперь это будет твоим убежищем чуть больше месяца.
Я позвонил Ксави и сказал, что приеду только после нового года. Он огорчился, но понял. Расставание с Мирандой меня подкосило, поэтому надо было отвлечься от суеты и обычных будней Берлина. Ни друг, ни дед не понимали, почему я так убиваюсь, ведь мы встретились относительно недавно. Ну да, влюбился, с кем не бывает? У нас интимная близость была всего на протяжении недели... слишком короткий срок, чтобы думать об этом так долго. Но я упорно продолжал.
Мои дни проходили спокойно. Гуляя по городу, вдыхая свежий воздух, я мог позволить себе потешиться мыслью о том, что бабушка написала мне неспроста, а родители всё-таки где-то прячутся. Только вот, как их искать? Да, она просила этого не делать, но кто её послушает? С новой силой я принялся рыскать. Перечитал дневник, тщательно изучил каждую фотографию, которую сделал в архиве полиции. Одна запись меня удивила и заставила задуматься: «Впервые случилось что-то хорошее за всё это время». Крохотная, на конце страницы ежедневника Тома. Про что отец писал?
Перед Рождеством случилось практически чудо: я нашёл Дэвида Йоста. Случайно наткнулся на его сына в социальной сети, кое-как выпросил телефон и позвонил. Дэвид был удивлён звонку, но толком ничего сказать не мог. Конечно, я расстроился. Все нити к родителям обрывались одна за одной.
Сочельник прошёл в семейном кругу. Дедушка мне травил байки. Мы смеялись, подарили друг другу подарки, а ночью, когда уже городок готовился ко сну, сидели у камина и тихо беседовали. Мне было приятно с этим человеком. Мы понимали друг друга. Знали увлечения, вкусы, пристрастия. Каждый из нас получал удовольствие от тихих разговоров в такой компании. Я всегда смотрел на Норберта с гордостью и чуть снизу. Он был выше меня по статусу и мудрости, хоть и делился знаниями с фанатичностью профессора института. Нет, дед не учил меня жизни, он просто давал советы, ловко вплетая в обычные слова нравоучения. Я улыбался его прыти.
- Вильперт, - дедушка присел рядом со мной в саду, - почему ты грустишь?
- Я люблю эту девушку.
- Понимаю. Но ты должен либо оставить мысли о ней и забыть, либо бороться.
- Как вы с бабушкой встретились?
- На заводе. Я не всегда был богатым потомком графа, поэтому работал как обычный человек. Она была диспетчером. Каждый день мы виделись, когда Германа выдавала мне билет на смену. Я стал ухаживать за ней, а вскоре мы поженились.
- Билл писал в своём дневнике, что он поздний ребёнок.
- Да. Мы очень хотели детей, но не получалось. Занятость и всё такое. Но потом родился он, и жизнь как-то сама светлее стала.
- Был противным ребёнком?
Дедушка засмеялся, кутаясь в шарф.
- Да нет. Слегка непослушный, шкодливый, энергичный, но талантливый. Билли всегда витал в облаках, что-то придумывал, куда-то торопился. Мы с его матерью практически ничего не запрещали.
- Слушай, а когда он вам признался в своей ориентации, что вы сказали?
- Для меня это было шоком, а Германа знала. Да тут и поделать-то ничего невозможно, - Норберт вздохнул. – Смириться только. Когда он привёл Томаса, то мне не по себе стало, но потом я понял, что они будут вместе очень долго.
- Почему?
- Глаза выдали. Твой отец смотрел на моего сына любовно, страстно. В этом взгляде читались все намерения. Билл был таким же. Он буквально глазами прожигал Тома. Когда мы с женой увидели эту гамму чувств между детьми, то ничего не стали говорить. Да и слова бы наши никак не подействовали.
- Тебе понравилась бабушка? Как вы познакомились?
- На Рождество, как раз. Ребята пригласили Гордона и Симону в мой дом, потому что там места на всех хватит. Они очень любезные и милые люди.
- Я бы хотел с ними встретиться.
- Встретишься, я уверен.
- Дедуль, она написала мне очень странное письмо после моего выступления на вечере памяти. Я даже испугался, что она стала меня за это ненавидеть.
- Перестань, Пери. Бабушки все такие: сперва злятся, тарелками кидаются, а потом любят до гроба и откармливают внуков своей фирменной выпечкой. Не вбивай себе в голову эти мысли, мальчик. Я пойду в дом, холодно мне что-то. Не против, если оставлю тебя одного?
- Нет, иди, - улыбаюсь, провожая мужчину взглядом.
Господи, спасибо тебе большое, что я обрёл деда. Мне так не хватало родного человека в своей никчёмной жизни.
Новый год прошёл тихо и спокойно. Мы не праздновали, лишь опять забились рядом с камином на диван и разговаривали. Дедуля спросил, что я хочу на день рождения, ведь оно уже вот-вот, а я промолчал. Ничего мне не надо.
Свои 24 года я встретил с ним вдвоём. Нам приготовили вкусный ужин. Вечер прошёл в смехе. Норберт рассказывал забавные истории, а я истерично ржал. Боже... давно такого со мной не было.
Остальное время до отъезда, а это 2 неполных недели, я проводил в городке. Ходил по улочкам, был на экскурсии в замке, кушал местное печенье со стружкой кокоса и всегда смотрел на красоты. Это место было сказочным, будто я перенёсся на пару веков назад. Спокойно и тихо. Хотелось бы в таких условиях встречать старость.


Ошибка

- Вил, тебе тут кое-что прислали, - протягивает пакет Ксави, когда я только зашёл домой после долгого пребывания с дедом. – Я не смотрел.
- Спасибо.
- Как съездил?
- Отлично. В Штольберге я наконец-то научился ценить прелесть природы.
- Рад за тебя.
- А ты как тут?
- Ничего. На Рождество к предкам уезжал, а новый год решил в центре праздновать с Рози.
- Круто.
Я помылся, переоделся и привёл себя в порядок. В пакете, который передал мне друг, были два конверта.
- Они пришли в разное время.
Один был от Миранды. Я увидел адрес бывшей её квартиры в Йене. Видимо, посылала его мне Кола.

«Вил, привет. Я знаю, что неразумно с моей стороны посылать тебе это письмо, но удержаться не смогла. Прости меня за всё. Мне безумно плохо без тебя, я скучаю. Каждую ночь хочу, чтобы ты был рядом со мной, чтобы согрел и обнял, но понимаю, что сама оттолкнула тебя. Не держи на меня зла, Вил, хорошо? Надеюсь встретиться с тобой когда-нибудь и увидеть радость, а не ненависть в твоих глазах. Поздравляю тебя с днём рождения! Будь счастлив.

p.s. я по-прежнему люблю тебя, милый»

- Ужасно, - прошептал Ксави, читая послание, стоя за моей спиной. – Как она вообще могла...
- Отстань, - выдыхаю и сажусь за стол. – Мне тяжело без неё.
- Пери, только не раскисай, бро. Мне не нужны тут твои сопли, - попытался пошутить друг, но у него ничего не получилось.
В конверте вместе с письмом была приложена фотография, сделанная Олафом, когда я впервые приехал в Йену в качестве парня Миры.
- Всё, давай ужинать, - парень отобрал у меня всё и поставил тарелку. – Вил, это всё уляжется, друг, всё будет просто супер.
- Мне кажется, что они действительно живы, - тихо произношу.
- Что?
- Мне кажется, что родители действительно живы. Я чувствую.
- Не начинай.
Мы поужинали. Я притащил на кухню ноутбук и принялся за работу, которой накопилось не мало. Время летело, а мне было не до него. Миранда просто потрясла меня своим письмом. Она любила меня, но всё равно решила больше не встречаться. И ещё... мне хотелось бы знать причину.
Уже ночью, когда я собрался пойти спать, на глаза попался пакет, где лежал ещё один конверт. На нём было написано всего лишь: «Вильперту». А внутри лежал диск.
- Что это?
- Не знаю.
Ксави подошёл и посмотрел на носитель.
- Давай посмотрим?
Киваю. Мы сели рядом и вставили его в дисковод. На нём был всего один видео-файл. Я кликнул на картинку. Включился плеер. На весь экран перед нами предстал папа. Он был молод, может 25 лет где-то. Чёрные волосы были уложены, глаза слегка накрашены, а лицо источало такой задор, что хотелось улыбаться.
- Привет, мои любимые и неугомонные с*чки. Если честно, вы меня заебали своими сообщениями. Вот вам эротическое видео-послание, которое докажет, что я счастлив и мне не нужны чужие нюни. Если это видео попадёт в сеть – я вас всех найду и отрежу письки, поняли, зайчики? – он послал в камеру воздушный поцелуй и отключился.
- Охренеть у тебя папашка.
- Замолчи, - цокаю на замечание друга.
Через пару секунд вновь появился Билл, ставя камеру. Обзор был на какую-то комнату и кровать.
- Это что... – начал Ксави, но я треснул его по голове.
Билл тем временем настроил камеру, улыбнулся в неё и приложил палец к губам, призывая не разговаривать. Этот факт меня рассмешил. Он вышел из комнаты, не закрыв дверь. Слышались какие-то голоса. Прошло минут 10. А потом на экране появились они. Тома я узнал сразу. Билл держал его за пояс, ведя за собой в спальню. Они улыбались. Он был одет в свободные джинсы и рубашку, которая была застёгнута всего на 2 пуговицы.
- Чертёнок, ты что задумал? – тихо спрашивает, обнимая парня, целуя его шею.
- Всё как всегда.
- Я просил ведь тебя, мне надо работать.
- Вот только попробуй мне отказать.
Они начали целоваться.
- Мы сейчас увидим гейский секс? – поражённо спрашивает Ксави, вылупив глаза.
- Походу.
Но меня это не остановило. На экране родители трепетно ласкали друг друга, целовали в губы и медленно продвигались к кровати. Билл накрыл пах супруга, начав массировать и вперился ему в глаза своим острым взглядом, будто привязывая. Резко сняв с него рубашку, толкнул на кровать, садясь на Тома сверху.
- Мне нравится твой порыв.
Наклонившись и оттопырив зад, брюнет целовал парня, пока тот властно гладил его ягодицы сквозь грубую джинсовую ткань. Билл двигался, скользя по паху моего отца, возбуждая его.
- Ох, какой дерзкой девочкой ты можешь быть, - говорит Толлер, переворачивая их.
- Трахни меня, Том. Хочу тебя!
Посрывав друг с друга одежду, парни целовались. Иногда агрессивно и страстно, а потом нежно, медленно. Бохнер достал откуда-то банку смазки, как я понял, и протянул партнёру.
- Скорее.
Том сел между широко разведённых ног брюнета, смазав пальцы, начал мять любовника. Билл стонал. На кухне стало жарко. Я даже чуть наклонил голову и подцепил футболку, тряхнув её. Родители на видео порочно двигались. Один извивался будто змея, а второй ритмично готовил любимого, нависая над ним, целуя в оголённую шею и грудь.
- Ты меня скоро так убьёшь. Том, хочу твой член в себе. Ну же...
- Не торопись ты так, нимфоман.
Расставляю слегка ноги. Осознание того, что я возбуждаюсь, накрыло меня медным тазом. Дыхание сбилось, но я не посмел остановить видео.
- Не перечь, трахаль хренов!
Толлер укусил парня за нижнюю губу, остановившись.
- Нет, нет, только не это...
- Тогда веди себя спокойно.
Билл пыхтел как паровоз, но молчал, прожигая партнёра своим ненавистным взглядом. Когда тот удовлетворился результатом своих трудов, то притянул любовника на себя и в один мощный толчок вошёл. У нас с Кваси вырвались какие-то нервные выдохи.
- О да, да... сильнее, Том.
- Угомонись, - Толлер приструнил мужа, взяв его за запястья и прижал к кровати.
Он начал двигаться резко и постоянно целовал супруга, стараясь сделать всё как можно лучше.
- Вот он втопил, - прошептал друг, когда на экране Том стал нещадно быстро двигаться.
Билл стонал, царапал ему спину и плечи, говорил проклятья и признания в любви, но было видно по его раскрасневшемуся и потному лицу, что брюнет получает невообразимое удовольствие. Они меняли позы, постоянно целуясь и поглаживая друг друга. Отец старался глубоко входить в тело любимого, чтобы у того глаза закатывались.
- Билл, когда же ты насытишься? – впопыхах шептал Толлер, уже уставая.
- Ни черта ты не выносливый.
Оседлав мужа, брюнет в позе наездника стал насаживаться на крепкий член, опираясь руками на колени партнёра.
- Не надо резко, я тебя очень прошу.
Но Бохнер не слушался. Он скакал на парне, как фурия, иногда нагибался, целовал его в губы и всё равно двигался. Нам предстала прекрасная картина его упругого зада с хуем в дырочке. Потом он вновь ровно садился и будто прыгал. Они задыхались, но темп не сбрасывали. Когда уже сам Билл устал, ведь поза была не совсем удобной, Том перевернул его и мощными рывками стал приносить обоим наслаждение. В итоге они кончили, громко застонав, улеглись.
- Я тебя люблю, ублюдок, - стал хохотать режиссер.
- Взаимно, с*чка.
И видео оборвалось.
Мы сидели как два болвана с открытыми ртами. Не хватало ещё слюней на подбородке.
- Я впервые видел такой секс.
- И я.
Ксави не спросив у меня разрешения, вновь поставил видео. Мы посмотрели его повторно, уже истекая смазкой. Я дико хотел кончить, потому что штаны жали.
- Пери, - прошептал друг и поцеловал меня в ухо, - ты не думал о том...
Я поворачиваюсь к нему и смотрю во все глаза.
- Ты спятил.
Встаю и пячусь назад. Ксави идёт за мной, потом хватает за футболку и валит на диван.
- Не говори, что сын геев не думал о том, чтобы переспать с парнем.
- Заткнись.
- Ну, - он поцеловал меня в уголок губ, плотоядно шепча, прижимая своим телом. – Не поверю. Они твои родители... Слыхал о генах?
- Уйди, извращенец, - пытаюсь выпутаться, но не выходит.
Сосед давил на мой пах. Выдыхаю, распахнув глаза.
- Это всего лишь секс, Вил. Всего лишь несколько движений членом, поцелуев и семяизвержение.
- Нет, Ксави, нет... не надо, не принуждай меня...
Но парень уже залез в мои боксеры и так ласково гладит пенис, что у меня тело реагирует незамедлительно, щёки горят, а руки сами хотят его обнять.
- Когда ты трахал эту девку на нашем кухонном столе, то чуть у меня самого не встал. Ты такой сексуальный, Вил...
- Не говори мне такого...
- Ты мне нравишься, дебил.
Друг поцеловал меня, сжав пальцы под головкой. Я охнул, а он этим воспользовался и просунул язык в мой рот. Я не хотел ничего, просто подрочить себе в душе и всё, но тело не слушалось. Бёдра уже подмахивали, а пенис стоял колом.
- Вил, - задыхаясь, проговорил сосед, отстранившись, - возьми меня... – вновь поцеловав, Ксави лёг на меня, плотно соприкасаясь.
- Нет... нет...
Но действия противоречили словам. Я сжал его попу, рыкнув. Мне нравилось вот это резкое обладание кем-то. Я вспомнил родителей на видео. Как они любили друг друга, как трахались, что у нас с другом просто мозг переклинило. Наверное, у меня его закоротило, потому что я отвечал на поцелуи парня, сам залез в его трусы и стал готовить для себя. Партнёр целовал меня, сам подавался на мои пальцы и дышал на шею, прося быть побыстрее. В конце концов, Ксави лежал на диване, схватившись за его обивку, одна его нога была на моём плече, а вторая обхватывала талию, а я в это время двигался в его тело, судорожно дыша. Что происходило с нами? Почему мы решились на это безумство? Но когда я кончил, то все вопросы сами стёрлись, как будто кто-то поменял программу у меня в мозгу, отправив в мусорку всё ненужное.
Проснувшись утром, мы отшатнулись друг от друга. Смотрели затравлено, с печалью и даже горестью.
- Если ты захочешь переехать, то я пойму, - опустив голову, проговорил друг.
- Нет. Это была всего лишь одна маленькая ошибка.
Мы обнялись по-мужски и поняли, что такого больше не повториться.


Шаги

Инцидент с Ксави утих сам собой. Мы не ругались и даже не вспоминали о той ночи. Жили себе и всё. Время слишком быстро летело. Я не заметил, как прошёл февраль – погрузился в работу. Друг даже девушку себе нашёл. Присцилла. Она мне показалась такой доброй, что я постоянно смотрел на неё с нежной улыбкой. Всепрощающий ангел. Конечно, было смешно видеть их вместе – блондинка просто дышала в пупок Ксави, но их отношений эта мелочь не портила. К марту я уже не знал, как жить без заботы Прис. Она готовила и убиралась в доме, а потом, как-то незаметно, переехала к нам. Мы стали жить втроём, что меня нескончаемо радовало. Утром всегда был кофе с молоком, тосты и хлопья, а вечером вкусный ужин. Друг был без ума от неё. Он говорил, что блондинка просто его заворожила.
В середине марта я съездил к дедушке. Он был бодр и внешне вполне здоров. Мы болтали постоянно. Вернувшись домой, я увидел для себя письмо.
- От кого? – спросил Ксави, встречая меня.
- От Миранды, - верчу в руках конверт. – Узнаю её почерк.
Друг прикусил губу и ничего не сказал.

«Привет, Вил. Спросишь, зачем пишу? Сама не знаю. Уже столько времени прошло, но я всё ещё тоскую по тебе. Мне действительно тебя не хватает. Недавно у меня было день рождения, но ты об этом не знал: я не говорила. Наверное, ты пожелаешь мне здоровья и счастья, да? Спасибо, милый. Если с первым я кое-как справлюсь, то со вторым... Вил, любишь ли ты меня? Я так хотела к тебе приехать, но не решилась, подумав, что ты давно забыл обо мне. Да, ты мне ничего не должен... но я так хотела тебя просто увидеть. Прости за эту слабость, пожалуйста.
Помнишь вечер памяти твоего папы? Как нам было хорошо? Готов ли ты вновь принять меня, если я всё же решусь приехать к тебе? Может, у тебя уже есть девушка?
Вил, я знаю, что половину из этих слов, что тут написаны, ты воспримешь не всерьёз, но мне бы хотелось дать тебе совет: ты хотел найти бабушку, да?.. так вот, ищи её мужа, Гордона, он-то фамилии не менял и явно будет в какой-нибудь базе данных.

p.s. люблю тебя, Миранда»

- Бесчестно, - завопил Ксави, - она любит тебя и бросила?!
- Успокойся, - хладнокровно отвечаю, - уверен, это всё её родители. Она как-то говорила, что они чуть ли не монахи, поэтому не разрешают ей встречаться с кем-либо. Думаю, старики прознали, что у неё появился я, и пригрозили чем-нибудь.
- Что будешь делать?
- Найду её и займусь Гордоном. Мира права, он должен где-то работать или что-то такое.
- Как ты планируешь залезть в базы данных? Нет ни одного знакомого, кто мог бы порыскать.
- Я могу помочь, - встряла Прис.
Оказалось, что у блондинки брат работает в полиции. Пока велись поиски моего деда, я поехал в Йену. В первый день ничего не произошло. Я просидел у университета чуть ли не 12 часов, но Миры не было. На второй день всё было также. А в третий повезло. Девушка вышла из вуза, направившись на стоянку. Я последовал за ней. Практически не изменилась, чуть похудела и подстригла волосы. Когда она уже открывала машину, я схватил её, закрыв рот рукой и обхватив за талию, поволок за угол здания.
- За тобой не следят?
Отпускаю и поворачиваю к себе.
- Вил, - нежно и шокировано произносит.
- За тобой не следят?
- Нет.
- Хорошо.
Мы обнимаемся. Понимаю, что я дико скучал по её запаху, по теплу тела.
- Вил, прости... Я не хотела вот так...
- Молчи, - целую её, сгребая в охапку. – Поехали.
Беру её за руку и тащу к машине. Там мы вновь целуемся. Называю адрес гостиницы, где я остановился. Брюнетка молчит, лишь напряжённо ведёт автомобиль.
- Это из-за родителей, да?
- Догадался?
- Да.
- Они узнали. Когда я приехала домой, то чуть голову мне не оторвали.
- Не понимаю их.
- У них крутой нрав и железные доводы. Мы же верующие, Вил.
Молчим. В гостинице срываем с себя одежду и сразу бухаемся на кровать.
- Как же я скучала по тебе.
- И я... подлая девчонка.
Мы трахались, как кролики, но всё никак не могли насытиться, никак не могли упиться близостью друг друга. Когда у девушки зазвонил телефон, она попросила меня молчать, сказав, что это отец. Они поговорили недолго. Миранда заверила, что осталась в университете, в библиотеке, так как нашла какую-то новую книжку о Франкии.
- Ну ты врунья.
- Если он узнает, что вместо приятного чтива я с тобой спала, то посадит на кол обоих.
Мы целовались, ласкались и не выпускали друг друга из объятий.
- Что делать?
- Ничего. Вил, пойми, они не успокоятся. Этот террор будет продолжаться до конца моей учёбы, потому что я сперва должна получить образование, а уже потом думать о любви и прочем.
- Я могу тебя дождаться.
Мира посмотрела на меня серьёзно.
- До конца выпуска?
- Ну да. Будем сбегать раз в месяц. Этого мало?
- Нет, Вил, прости, - встаёт и начинает собираться.
- Почему ты не дашь мне даже надежду?
- Поточу что это всё глупости. Ты нормальный парень, который должен время от времени пихать в тёлочку свой член. А я не могу тебе предоставить этого. Да и не получится ничего.
- Ты меня поражаешь, - пауза. - Останься хотя бы до утра, прошу.
Брюнетка посмотрела на меня с тоской, но всё-таки бросила свои вещи и вернулась в кровать.
- Если бы я могла, то была бы с тобой, не сомневайся.
- По твоей наводке я начал искать деда.
- Успешно?
- Нет, пока. Вернусь в Берлин, тогда узнаю точно.
Мы проболтали долго, а потом уснули. Утром её, конечно же, не было.
- Зараза, - с улыбкой произношу.
Мира не оставила мне даже записки. Значит, она действительно считает, что мы не можем быть вместе. Хм... посмотрим.


Следующая часть