[показать]Название: "Из-за Эмми или Cauer and other troubles of my life"
Автор: Topsyatina
Персонажи: Том/Билл (основной)
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, AU, BDSM, Angst, Lemon, Hurt/comfort, POV Bill...
Категория: Slash
Размер: макси (очень большое макси)
Статус: в процессе
Краткое содержание: Билл, молодой человек, приехавший в Дрезден. Учится на психолога в колледже. У него есть друзья, но жизнь кажется пресной. Её разбавляет новое знакомство - некий Томас Кауэр. Как жить после знакомства с таким человеком? Что делать с желанием поцеловать парня? Как признаться себе в пагубной привязанности? Как хранить чужие тайны? А самое главное: как соблазнить натурала, когда уже принципы умерли под натиском душащих желаний?
Предупреждение: ненормативная лексика, откровенные описания постельных сцен, неадекватные реакции/мысли персонажей, смерть персонажа (второстепенного)...
Благодарность: хочу выразить гигантское СПАСИБО Norka K. (Noriko) и Nokia. Я благодарна вам за труд, за то, что вы верите в мою идею и ни разу не усомнились в ней. Спасибо за помощь, за поддержку и то время, что вы на меня тратите. p.s. люблю вас сильно ^___^
От автора: здесь столько всего... что передать в 2-х словах сложно... Максимально жизненная история, по вине которой многие сходят с ума...
Размещение: За копирование, публикацию на других ресурсах и прочей ерунды - на кол посажу, обоссу и сожгу!:diablo:

Глава тридцать первая

Неделя. 7 дней мук и полного одиночества. С Томом мы не разговаривали. Далб★ёб он херов. Мне плохо, у меня голова болит, я сутками лежу на кровати, встаю всего раза 3-4, а он ноль внимания. Кауэр, видите ли, себя пилит и режет, что он такой нехороший, а обо мне подумать не может. Единственный раз в день я его вижу, когда он приходит вечером и смазывает мне задницу. Упорно молчит, даже если я пытаюсь с ним заговорить. Но мои попытки сошли на нет уже на второй день. И вот мы молчим. Он думает; я думаю. За эти мои прогулы пришлось звонить Нику, а он уже передал информацию Брайану. Староста написал мне смс: «Билл, я сожалею. Нам надо поговорить, но я пойму, если ты откажешься». Мы поговорим, в этом была 100%-я уверенность. У меня не было желания с ним общаться, дружить или хотя бы принимать, как своего поклонника, но игнорировать Брайана я просто не имею права. Это была проблема №1. Проблема №2 заключается в том, что мне надо было кровь из носа сдать работу на днях, а я даже не представляю, как с лестницы спуститься. Вот это меня тревожит больше всего. В списке должников моей фамилии никогда не значилось. Проблема №3 – мне написал Джозеф, и как я понял по тону сообщения, он меня уже ждёт в Гамбурге. Я влип... вляпался в такую какашку, от которой не просто будет отмыться. Проблема №4, пожалуй, самая болезненная – я не знаю, что у Эмми с томографией. Мне же никто не говорит. Ладно Кауэр, у нас бойкот, а Питер не звонит, потому что мой «муженёк» наплёл, что я заболел и меня трогать не надо, а когда сам позвонил и спросил, Пит послал меня, сказав отдыхать. Сейчас, когда делать особо нечего, кроме как лежать и протирать бок, я думаю над словами Брайана. В принципе, я задумывался над ними каждый день. Как отнестись к тому, что это всё-таки он поджёг нашу кухню? Я не знаю. С одной стороны, понимаю, что это преступление, покушение на жизнь человека, но с другой – ведь это была ревность чистой воды. Хочу надеяться, что он больше так делать не будет и наконец-то поймёт, что вместе нам не быть. Но Тому ни при каких обстоятельствах говорить нельзя, он же его просто убьёт. Так, надо перестать себя изводить этим каждый день. Мне надоело думать. Кое-как сажусь. Если бы не общее состояние, то я смог бы в колледж ходить, но голова всему виной. Встаю. Необходимо помыться. Когда выхожу из комнаты, слышу весьма эмоциональный разговор Тома с кем-то по телефону. Странно, ведь парень обычно всегда сдержан. А тут кричит, материться и явно угрожает собеседнику. Зайдя в ванную комнату, снимаю с себя всё, как змея шкуру скидываю. Забраться в саму ванную было сложно: подняв одну ногу, я ощутил нереальное жжение, оно сопровождалось покалыванием и очень неприятным ощущением в целом. Вода набралась быстро. Всё моё тело погрузилось, и тёплая субстанция укрыла меня, как одеяло. Умиротворение. В данной ситуации необходимо отключить мозги и наслаждаться.
Том вошёл в комнату, когда я дремал. Вода уже остыла. Между нами происходило непонятно что, но я всегда мог его о чём-то попросить, и он без слов выполнял это. Признаться, попахивало чистейшим эгоизмом с моей стороны, но если предлагают, почему я должен отказываться?
- Отнеси меня в спальню, пожалуйста.
Парень вышел минут на пять, потом вернулся. Довольно-таки ловко подхватил меня на руки и понёс в комнату абсолютно голого, даже полотенце не взял. Естественно, его футболка и спортивные штаны в момент стали влажными. Я заметил большое полотенце на кровати, когда мы вошли в комнату. Кауэр положил меня на него, начал обтирать, но упорно не смотрел в глаза. Я злился. Прошла уже неделя. Долбанных 7 дней мы не разговариваем. Я уже так не могу! Он перевернул меня на живот и взял баночку с кожной мазью. По большому счёту она мне уже и не нужна. Я не чувствовал дискомфорт в заднем проходе, в туалет ходил с проблемами, но это пустяки. Лишь иногда меня пронзала секундная вспышка боли, но её можно и перетерпеть. Нет, Том упорно приходил ко мне и смазывал. Останавливать я его не хотел: остался лишь этот момент, когда он ко мне добровольно прикасался.
Закончив процедуру, юноша отошёл от меня. Я не видел его, просто знал. Он делает так каждый день: вытирает руки, накрывает меня и уходит. Но сегодня Том стоял чуть дольше обычного, будто и не собирался сматываться. Но удивил меня другим – обошёл кровать и встал на колени, взял в свои ладони мою правую руку и начал целовать пальцы. Я конкретно охренел. Мне оставалось только хлопать ресницами и ошарашено смотреть, как, прикрыв глаза, он покрывает фаланги коротенькими поцелуями.
- Прости меня, умоляю, прости за всё, - парень начал тараторить. В такие моменты его лучше не перебивать. – Блин, Билли, я редкостное дерьмо. Я не могу смотреть на тебя, на то, как ты молчишь, как ты мучаешься. Целыми днями ты ходишь с пустым взглядом, голова постоянно опущена... и во всём виноват я. Не знаю, поверь, понятия не имею, что на меня нашло... понимаю, оправдываться сейчас глупо, но я сожалею, малыш... очень, правда, - глубоко вздохнув, Том наконец-то посмотрел мне в глаза. – Я умоляю тебя простить меня.
- Я простил.
- Не правда, - мотает головой.
Он ещё и спорит! Дреды так забавно движутся, как будто вибрируют.
– Я чувствую, что ты постоянно в себе, будто отрешён от этого мира. Я вчера показал ребятам в офисе мастерскую. На планшете выставил твою фотографию. И они все сказали, что ты восхитительно смотришься. Я молодец, что выбрал в модели тебя. А когда возвращался домой, зная, что ты либо спишь, либо бродишь по квартире, стало не по себе. И так каждый день было. Зайдя к тебе, убеждался, что ты спишь. Билли, ты прекрасен, - вновь целует мои пальцы. – Я не встречал ранее человека, который был бы мне так нужен, как ты. В тебе есть всё, что мне необходимо. Ты своеобразный симбиоз из красоты, ума и добра. Я вдруг понял, что не хочу отпускать тебя, не хочу терять, но сам же причиняю боль и отдаляю тебя от себя. Я такой идиот...
- Поцелуй меня немедленно! – я перехватил его руку и дёрнул, чтобы только прекратился этот ненужный никому разговор.
Том потянулся и прикоснулся своими губами к моему рту. Я обхватил его лицо, наконец-то упиваясь сполна.
- Но я вижу, что ты постоянно думаешь...
- Дело не в тебе.
- Не верю, - Кауэр отстранился и посмотрел на меня острым взглядом.
Он издевается, что ли? Раз я сказал, значит так и есть. Мне непонятна эта его настырность!
Минуту мы таращились друг на друга. Я не знал, что сказать. Схватив парня за футболку, вновь заставил склониться надо мной.
- Я простил тебя, - целую в лоб, - простил.
- Но я же вижу...
- Том, поверь мне.
Пререкается. Что такое? Неужели по-нормальному нельзя помириться?
Кажется, будто Кауэр обиделся. Он встал на ноги, сурово смотря на меня. Отойдя к креслу, парень передаёт мне боксеры и спортивные штаны. Я одеваюсь без его помощи.
- Тогда, - пауза, - скажи мне.
- Что?
Я перепугался. Рассказать ему о главной причине моей головной боли сравнимо самоубийству. Представить страшно, как отреагирует экстремал на мои слова.
- Хочу знать, что тебя беспокоит.
- Да всё нормально, не забивай себе голову.
Меня с потрохами выдаёт нервный выдох. Такого рыка я никогда не слышал. Словно раненый зверь, юноша начал рычать. Красивое лицо превратилось в оскал. Рассердился. Сглатываю слюну как-то шумно. Он быстро разворачивается и выходит. Я следую за ним.
- Куда ты?
- На кухню, - выплёвывает слова.
- Зачем?
- Пить, много и долго, пока сознание не потеряю.
- На кухне нет алкоголя, - останавливаюсь. Становится как-то неловко. Я выбросил все горячительные напитки и вины не чувствую, хоть и должен. После последнего раза решил выкинуть всё, потому что полагал, что Том сорвётся и будет искать утешения у очередной бутылки с виски.
- Ну, значит, - не ведёт даже бровью, - пойду в магазин или, на худой конец, в бар, - спускается по лестнице.
Я хочу идти за ним, но понимаю, что не смогу спуститься. Кружится голова. Точно упаду, но на сей раз явно царапиной не отделаюсь.
- Прошу тебя, - шепчу немощно, остановившись.
- Скажи мне, - поворачивается, смотрит на меня выжидательно. Закусываю губу. – Уложи Эмму спать, пожалуйста, - идёт в коридор.
Начинаю задыхаться. Я не хочу отпускать его, мне страшно. Если он напьётся, то последствия могут быть самыми худшими.
- Нет, не уходи, - оседаю на пол.
Боже, я тряпка. Не могу удержать любимого мужчину в доме. Он променивает меня на бутылку. Кто я после этого?
- Если ты не скажешь, не поделишься, то я не успокоюсь, слышишь?
- Хорошо, - прячу лицо в ладонях и надрывно всхлипываю от чувства жалости к самому себе.
Кауэр уже через пару секунд оказывается около меня, поднимает, обнимает, гладит по волосам и спрашивает, что со мной, хорошо ли себя чувствую... Я весь дрожу.
- Маленький, если дело не во мне, то в чём? Скажи, малыш, не убивай меня, я же буду мучиться, думать, а у меня голова после таких стрессов готова лопнуть.
Мы дошли до спальни. Парень уложил меня, подал стакан с водой и лёг рядом, продолжая поглаживать мои волосы.
- Билли...
- Не дави на меня, - сглатываю. – Я представления не имею, как сказать...
- Как есть.
- Томми, пойми, точнее не так, я знаю, что ты неадекватно отреагируешь, а, скорее, адекватно для тебя...
- Малыш, у тебя не получается сказать членораздельно.
- Том, - собираюсь с силами, - сперва дай мне слово, что ничего предпринимать не будешь.
- Ну я же не знаю, что ты скажешь, - растерянно.
- Просто дай мне слово!
- Хорошо, даю.
- Дай слово, что ничего делать не будешь.
- Я обещаю, что ничего не сделаю, - выдыхает. – Ты доволен?
- Да.
- Теперь говори.
Я сел. Мысли скакали в голове, как блохи. Мне было сложно сконцентрироваться. Я не знал, какие слова говорить, как преподнести ему эту новость. Самое главное, чтоб он меня не убил потом.
- Би-и-ил, - нараспев зовёт.
- Томми, - поворачиваюсь к парню, - я... мне...
- Что бы ты мне не сказал, я уверен, это не так страшно. Страшно будет, если это связано со мной.
- Нет, нет, - я взял его за руку. – Ты забудь вообще об этом. Мы же помирились, - делаю паузу. – Милый, - сглатываю, - я думал по поводу поджога.
- Зай, так это так давно было, - махает рукой, - или... – запинается, - ты знаешь, кто это сделал?
Я вновь сглатываю. Соврать ему у меня не получится.
- Билл, - садится и берёт меня за плечи, - ты знаешь?
Я отвожу взгляд в сторону. Том смотрит на меня во все глаза. Затем потирает подбородок и встаёт с кровати. Выглядит очень напряжённым.
- Только не уходи, - тут же выпаливаю я.
- Нет, родной, уже не уйду, - слабо улыбается. – Меня настораживают твои слова. Как я понимаю, ты знаешь, - опускаю голову, - мне бы не хотелось выпытывать из тебя имя. Ты скажешь? – я молчу. – Я могу ошибаться, но мысли наводят лишь на одного человека, - вновь делает паузу, - это твой сокурсник?
Словно выстрел. Зажмуриваю глаза и съёживаюсь. Сейчас он будет орать, может, что-нибудь разобьёт и захочет убить Брайана вместе со мной. Кауэр догадывается по моей реакции, что его предположение верно. Поднимаю на него нервный и жалкий взгляд. Его лицо исказилось. Он был рассержен. Юноша не знал, что сказать, что сделать. А я сидел на кровати, с опущенными плечами, как раскаявшийся грешник. Том ходил из угла в угол, то за голову держась, то шею потирая. Я знал, что его глаза бегают – он что-то обдумывает. Затем остановившись, смотрит на меня абсолютно нормальным, будничным взглядом.
- Ты его выгораживаешь, - спокойный тон, - почему?
- Он староста моей группы. Мне с ним учиться.
- И только по этому?
- Да. Том, - я раскрыл рот от удивления, - что ты там себе придумал?
- Я спросил, есть ли ещё причины, почему ты обманывал меня всё это время?
- Том, - плаксиво, - я не врал... я узнал только недавно, в тот день... он сказал мне после поцелуя, хороший мой, - встаю на колени и хочу ухватиться за него, но Кауэр отходит, - поверь, прошу. Он не знал, что в квартире есть кто-то, кроме тебя...
- Слушай, - скрещивает руки на груди, - может у вас давно тайная связь, м? На людях вы такие враги-соперники, а на самом деле, лобызаетесь где-нибудь в подворотне.
- Как ты...
- А ты меня тупо разводишь, я же не знаю, - разводит руками. – Наивный Томми пусть думает, что у нас всё хорошо, а мы пока с Брайаном побалуемся у него за спиной. А что... два любовника лучше, чем один, не так ли?
Я прикрыл рот рукой. Не могу слушать его обвинения. Весь этот бред. Он даже представить себе не может, что я пережил, когда узнал правду. А теперь оказываюсь виноватым. Хочу ударить, укусить, сделать больно любым способом, но понимаю, что это бредово, что не поможет. Злюсь...
- Я люблю твою дочь так сильно, что передать не могу, - медленно сползаю с кровати, холодно смотря на парня, - я бы даже в глубочайшей шизофрении не смог допустить мысли о её смерти. Если ты ещё не понял за всё это время, что вы мне дороги, то мне жаль, Том.
Я развернулся и вышел из комнаты. Быстро добрался до ванной. Я не хотел, чтобы он догнал меня в коридоре. Мне физически стало плохо от его слов. Сев на унитаз, я сжал голову пальцами, раскачиваясь, как псих. Что это? Ну почему всегда так? Он не уверен во мне. Я понимаю, что заслужил, что подорвал доверие, но я же... у меня и в мыслях не было ему изменять, ведь я люблю его, сильно и безумно, абсолютно завишу от человека, а он не видит этого, он только мне больно делает... поступками своими, словами. Наверное, скоро моё сердце разорвётся от отчаяния. Через пару минут в шелку полезла записка. Меня это насмешило. Зачем тогда делать изолирующие двери, если поскандалить не можешь нормально?
«Прости, я лось».
Хохот разлился по всей комнате. Все угнетающие мысли тут же испарились из моей головы. У меня не было ручки, поэтому ответ я написать не мог. Ещё через минуту я заметил вторую записку: «Впустишь меня? Я хочу попросить прощения и поцеловать тебя». Эта уже умилила. Но я не хотел сдаваться так быстро. Всё-таки, во мне слишком обострено чувство справедливости. Третья записка недолго заставила себя ждать.
«Билли, ну выйди, пожалуйста. Я сделаю всё, что попросишь. Малыш, я даже на колени встану, если захочешь».
Эта уже говорила о грани, на которой находился Том. Он искренне сожалел о своих словах. Я посидел ещё минут 10, а потом вышел. В коридоре меня тут же сгребли в охапку. Жаркие губы заскользили по шее неистово, пальцы гладили всё моё тело. А я таял. От Кауэра можно ожидать всё, что угодно, но глупостей чаще. Этот его пыл даже смутил. Перекинув меня через плечо, этот отморозок пошёл в спальню. Там повалил меня на кровать и навалился сверху. На контрасте с руками, его нежные губы просто дотрагивались до моих, дуя на них, облизывая, слегка касаясь.
- Я не хочу ссориться. Скажи, что ты даришь себя только мне... что у тебя никого нет... пусть наша идиллия продолжается, ведь нам обоим хорошо вместе?
- Да, - я запрокидывал голову, постанывал, пока Том целовал меня и ласкал. – Да, да. Я не хочу иначе. Только не обижай меня больше, не надо, я же...
Но договорить не успел, потому что этот засранец положил свою руку мне на пах и начал стимулировать, коварно улыбаясь. Я выгнулся. Было нереально приятно.
- Хочешь меня? – прошептал этот змей прямо в мои губы, сжимая пальчики сильнее.
- Убью тебя, если Эмма нарисуется! – зашипел я, сам притянув его для поцелуя.
Мы прекрасно оба понимали, что никакого секса быть не может. Экстремал уложил меня удобнее и полностью оголил пах. Устроившись между моих ног, взял в рот, чмокая и издавая до ужаса пошлые звуки, которые заставляли меня пунцоветь и прятать лицо. Его губы и язык были жгучими, как и хозяин. Я не имел представления, что на него нашло. Громко стонать было нельзя – дверь осталась приоткрытой.
- М-м-м, То-о-ом, - я вцепился в покрывало, когда юноша прикусил кожу, а потом принялся зализывать.
Меня немного потряхивало. Я обожал такие моменты, ведь Кауэр распылялся сейчас только на меня, не думая о себе. Выгнувшись ещё раз, я схватился за его дреды и потянул. Меня рвало изнутри.
- Папочка, ты где? – послышался вопрос малышки снизу.
Как и пару месяцев назад, Томас капитулировал настолько быстро, что я не успел даже заметить, лишь услышал, как закрылась дверь. И засмеялся я так же, как тогда... истерично. В тот день ему позвонила Эмили, теперь Эмма. Женщины никогда не оставят нас в покое. Обидно лишь, что в предыдущий раз он хотел меня всего лишь поцеловать, а сейчас я был близок к оргазму. Удовлетворившись своей рукой, я вытер сперму, повернулся на бок и уснул.
Утром встал с ощущением лёгкости. Наше примирение стёрло головную боль и недомогание. Теперь уже в колледж мне было идти просто лень. На кухне что-то творилось. Я понял это по превосходному запаху чего-то очень сладкого. Одевшись, спустился вниз. Том стоял у плиты. Мне захотелось нежности, что так редко бывает между нами... а ещё узнать, что он думает по поводу вчерашнего нашего разговора, ведь всё это серьёзно. Подойдя к нему, я обнял парня, положив руки ему на живот, и потёрся носом о шею.
- Скажи, тебе нравится, когда я так делаю? – шепчу на ухо, поглаживая его.
- Да, - выдыхает. Он подключился к моей игре, вспомнив тот момент, в моей квартире, когда мама приехала.
- А так? – целую в шею. Он наклоняет голову, подставив кожу под мои ласки.
- Да.
- А когда делаю так? – дую на ушко, чмокнув его шумно.
- Да, а тебе? – улыбается, прикрыв глаза.
- И мне нравится.
Я поцеловал его за ушком. Сейчас мы будто ролями поменялись. Том был податливым и нежным, каким не был никогда. Развернувшись, доверчиво посмотрел на меня. Я мог поклясться, что он был сейчас похож на Ханну. Она с трепетом всегда принимала мои ласки, радуясь моей доминанте, а сейчас это делал Кауэр... ему этот образ никак не шёл, но в данный момент всё было таким правильным... таким буднично обычным... Я робко приблизился к его лицу, легко поцеловал. Даже в поцелуе он не стал подчинять меня себе, а позволил вести. Подобная новизна буквально сбила с толку. Раньше я мог быть ведущим, но только выиграв эту привилегию в споре, например, так было, когда Том рассказал про меня Георгу. В наших поцелуях я решил отстоять своё право, а тут он даже ничего не предпринимал. Странно... Положив руки на мои плечи, лишь вплотную придвинулся и разрешил всё делать самому. Я аж офигел. Задрав его футболку, прошёл пальцами по «Honor habet onus», пустившись вниз, к паху. Том часто задышал мне в рот. Его покорность мне сносила крышу. В сердце загорелось малюсенькая надежда на то, что возможно, когда-нибудь я возьму его сам. Если он может себя так вести, то почему бы и нет. В конце концов, я такой же мужчина, как и любимый.
- Билли, - прошептал он мне на ухо, - остановись, пока всё не зашло слишком далеко. Мы можем продолжить вечером, но сейчас немного не время, мне надо в офис, родной, - пару раз чмокнув в щеки и губы, щебетал он, но не пытался меня остановить.
Я решил, что не буду мучить и подставлять его, раз нужно ехать в офис. Сев за стол, стал наблюдать, что он там мне приготовил на завтрак. Том сиял, как новый цент. Что с ним? Понял я, чем пахнет, только после того, как Кауэр открыл духовку и достал оттуда противень: на нём покоились 8 слоек. Я закапал слюной.
- Это мне?
- Ну, большая часть. Хотел побаловать вас с дочерью. Они с заварным кремом.
Выглядели настолько аппетитно эти сдобные изделия, что я уже был готов вгрызться в их мягонькие бока. Чайник закипал, но я не смог дождаться чая или кофе, поэтому взял одну слойку, сразу же откусил половину. Она была сочной, вкусной, горячей, правда, но мне не помешало это её разжевать. На моём лице, я уверен, застыло выражение довольнейшего кошары. Казалось, что в этот момент я полюбил Тома ещё больше просто за то, что он отлично готовит.
- Вкусно? Сахара положил достаточно?
- Да-а, - смакую на языке сладость. – Очень вкусно, м-м-м...
- На что похоже? – парень начал теребить в руках полотенце.
- На твой утренний поцелуй, когда я толком не проснулся, но требую большей ласки.
Кауэр улыбнулся, налил мне чая и вышел из кухни. Я взял вторую слойку и с аппетитом схрумкал её, даже не запив. На кухню вернулся Кауэр при всём параде. Он продолжал сверкать.
- Том, если я сегодня уеду на весь день, это будет нормально? Сам Эмму заберёшь?
- Да, а куда ты намылился?
- По делам.
- Ладно, - юноша подошёл и чмокнул меня в нос, - я пошёл. Оставь хоть одну слоечку Эмме.
Я почему-то решил, что именно сегодня должен поехать в Гамбург. Поев и убрав за собой, поднялся наверх и набрал номер Джозефа.
- Герр Йост, - немного запинаюсь, - это Билл, помните?
- О да, здравствуй.
- Я могу наведаться сегодня к вам?
В трубке никто ничего не ответил. Я даже замер, не дыша. Если он мне откажет, то это будет катастрофой.
- Билл, а вы случаем с моим братом не договорились?
- О чём вы?
Я недоумевал. Причём тут Дэвид?
- Он прилетает сегодня в Гамбург. Я подумал, что вы решили приехать ко мне вдвоём. Такой неожиданный сюрприз.
- Вы не шутите? – я даже рот открыл.
- Отнюдь. Он прилетает в час дня. Было бы хорошо, если вы приедете вместе.
- А я... ну...
- Если угодно, могу скинуть тебе смс с номером рейса? За ним приедет личный водитель и сразу доставит в центр.
- А так можно?
- Конечно. Думаю, Дейв будет рад пообщаться с тобой до моей аудиенции.
- Да, вышлите всё. Я уже выезжаю.
Со скоростью света я оделся и пулей помчался на главный вокзал. К моей радости экспресс отходил через полчаса. Я взял билет, даже не задумываясь о его стоимости. Купив в поезд воды и жевательных конфет, со спокойной душой пошёл на платформу. Поезд был прямой, всего с несколькими остановками в крупных городах: Лейпциг, Халли, Магдебург, Брауншвейг и Ганновер. Ещё чуть-чуть бы на запад и я приехал бы домой, в родной Бремен. Мой поезд шёл всего 4 часа. Выйдя на главном вокзале Гамбурга, я тут же купил билет до аэропорта. Благо, ближайший поезд отходил уже через три минуты. Самолёт Дэвида должен приземлиться в 13:34, а я буду там в 13:23. Как всё хорошо складывается! Единственное, Тому бы точно не понравилось, что я поехал в другую часть страны и не сказал ему. Когда я оказался в аэропорту, то подошёл к табло и посмотрел, куда мне идти, чтоб встретить человека, которого я ни разу в жизни не видел. Фотографии, это, конечно, хорошо, а вдруг он изменился? Может, одет иначе, стрижку поменял, загорел или ещё что? А вдруг он будет с девушкой, а тут я... блин, об этом я чего-то не подумал. Но когда объявили, что самолёт сел, я тут же откинул все мысли и принялся жадно смотреть на людей, которые выходили из зелёной зоны. Почему-то его я заметил сразу... статный мужчина, не в привычном будничном для себя виде, вышел, держа в руках спортивную сумку. Дэвид выглядел на удивление просто. Без лоска и блеска, без дорогущего костюма и начищенных туфель. Он остановился у стойки, поставил сумку и достал свой телефон, видимо, звоня водителю. Я подошёл к нему, восхищённо смотря. Он казался мне другим. Более серьёзным, таким мужественным рыцарем, что ли, который знает всё и всегда одет с иголочки. Но, к счастью, он оказался обычным человеком, для которого деловой костюм предназначался только для деловых встреч. Мужчина обратил на меня внимание не сразу. Лично мне было как-то неловко вот так заявлять, что я Билл, специально припёрся его встретить, чтобы сопроводить к брату. Дэвид посмотрел на меня, прямо в глаза, чуть наклонив голову.
- Мы знакомы?
- Думаю, да, - улыбаюсь.
Пауза. Йост буравил меня взглядом, сканируя с головы до ног, а потом вдруг заулыбался, подошёл и обнял.
- Билл, это ты? – он похлопал меня по плечу, отстранив.
- Как вы узнали меня?
- По описанию Гофлера. Он сказал, что ты брюнет с карими глазами, пирсингом и татуировками.
- Исчерпывающе.
- Откуда ты тут?
- Я звонил Джозефу. Приехал к нему на приём, так сказать, а он обрадовал меня вашим прилётом и попросил встретить, чтоб мы вместе поехали в клинику.
- О, это чудесно. Тогда, пошли, меня уже ждут.
Мы направились к выходу. Вживую голос у него был ещё более завораживающий. Я шёл рядом, смотрел на него косо и не мог понять, что он всё-таки из себя представляет. Красивый, ухоженный, такой притягательный. Неужели до сих пор гуляет с девочками и не думает о семье? А может у него есть семья? Что-то я не о том думаю...
- Ты хорошо доехал, Билл? – спросил меня мужчина, когда мы сели в машину.
- Да, сносно. Дорога показалась мне не очень утомительной.
- А почему не полетел на самолёте?
- Проще на поезде, хоть и дороже.
- Ну, ничего, - он улыбнулся, - если Джозеф возьмёт тебя на работу, сможешь летать и ездить бесплатно.
Мы молчали. Я абсолютно наглым образом его разглядывал. Если Том будет выглядеть так же через 10 лет, то я ни за какие деньги не откажусь от секса с ним. Дэвид был в отличной физической форме. Из него прямо текла энергия, струилась. Будучи даже в таком расслабленном состоянии, он все равно смотрелся бодро. Спустя минут 20 мы подъехали к весьма солидному трёхэтажному дому. На клинику это строение никак не тянуло. Мужчина вышел из машины, подхватив свою сумку, и позвал меня с собой. Я растерялся. На крыльцо вышла женщина.
- Дэвид, ты прилетел! – она тут же обняла гостя. – Как я рада тебя видеть. Джозеф сказал мне, что ты сегодня явишься, но я не думала, что прямо к нам.
- Если ты не против, я приму душ и надену костюм, а ты, - он указал на меня, - развлеки нашего дрезденского гения, ок?
- Это тот самый мальчик? – женщина улыбнулась мне.
- Да, он самый. Ну, Билл, - Йост глянул на меня, приобняв за плечо, - это Петра, жена моего брата.
- Приятно с вами познакомится, - она протянула руку, - они говорили о вас.
- Можно сразу на «ты», - я засверкал.
- Отлично. Проходите.
- А дети где? – Дейв снял обувь и оглядел гостиную.
- Учатся. Никто ещё не приехал.
- Хорошо, Петра, напои мальчика чаем, а я хочу помыться с дороги.
- Конечно, дорогой, иди, мы найдём, о чём поговорить.
Когда мужчина удалился, хозяйка дома подала нам чай. Мы расположились в гостиной. Она оказалась прекрасной собеседницей, не зацикливалась на чём-то одном, много не расспрашивала. Была любезна и мила. Дэвид появился на лестнице через полчаса. На нём был деловой костюм и кожаные туфли. Он выглядел неотразимо.
- Ну что, поедем?
- А ты не хочешь чаю?
- Нет, милая, я попью в клинике, - он нежно улыбнулся женщине и подтолкнул меня к выходу, - вечером всё равно все вместе будем его хлестать.
Петра хохотнула. Она пожелала нам хорошего дня, а мне не волноваться перед встречей с её мужем.
- Билл, я хотел спросить, ты приехал на день или на два?
- Я не думал, - честно отвечаю.
- Просто ехать тебе прилично. Не хотел бы ты остаться до завтрашнего утра в Гамбурге?
- Если честно, подобная перспектива мне не улыбается. Меня дома будут ждать. Я сказал, что на день еду.
- Понимаю, - он вновь ласково улыбается, даже как-то очень мягко. Достав телефон, бизнесмен набрал номер. – Здравствуй, Марта, ты не могла бы узнать расписание на сегодня поездов с Гамбурга до Дрездена? Разумеется. Нет, только не ночной, - молчание. – О, изумительно. Спасибо, моё сокровище, - он убрал телефон и посмотрел на меня. – Твой поезд уходит в 19:20. Дома будешь в 23:40. Пойдёт?
- Да, спасибо.
- Времени у нас ещё много, думаю, за эти несколько часов ты успеешь и со мной и с Джозефом пообщаться.
... Я сидел в просторнейшем кабинете. Два взрослых мужчины, довольно похожих друг на друга, смотрели на меня с неприкрытым интересом. Я за полчаса сделал уже 3 теста и вот доделывал 4-й. В целом, вопросы были нетяжёлые, но пристальное внимание мне не нравилось, оно отвлекало.
- Готово, - уведомил я мужчин, отдавая листы Джозефу.
Он склонился над моим тестом, в задумчивости читая ответы. Дэвид сидел на столе и пил минеральную воду. Он смотрел на меня, прищурившись, будто пытаясь что-то отыскать, найти в глубине моих глаз ответ на некий вопрос, который его волновал.
- Что ж, я поражён. У тебя всего один неверный ответ, - врач указал мне на вопрос. – Ты написал здесь психологическое расстройство, но надо было указать какого оно рода и назвать его.
- О, - я смутился, - извините, мы, кажется, этого ещё не проходили.
- Ничего страшно, - мужчина улыбнулся.
- Ну что, Джо, ты возьмёшь его?
- Разумеется. Билл, я хочу, чтоб ты работал в нашей команде.
- Правда? – улыбаюсь.
- Да. Полагаю, что работа на дому тебя полностью устроит?
- Да.
- Мне бы хотелось дать тебе не только бумажную волокиту, но ещё и поручить некоторых пациентов. Видишь ли, в наш центр обращаются люди со всей страны, в том числе и с твоей земли. Думаю, будет вполне логичным, если ты будешь ездить к нашим клиентам. К нам обращаются так же и симулянты. Полагаю, различить больного человека от здорового тебе вполне по силам.
- Буду стараться.
- Что ж, - он встал, - я отдаю тебя в заботливые руки своего секретаря и брата, а мне нужно идти.
Мы вышли из кабинета все вместе. Джозеф попрощался с нами и тут же исчез за поворотом.
- Как тебе мой брат?
- Он никогда не говорит лишних слов?
- Нет, - Дейв засмеялся. – Пошли к Марте, она выдаст тебе все документы.
Мужчина приобнял меня за плечо, и мы пошли по коридору. Эта самая Марта была действительно очень милой. Она объяснила, где мне нужно поставить подписи, какой документ отдать, а какой себе взять, что сказать, какие данные указать. К 5-ти часам я со всем справился. Дэвид предложил мне перед поездом поесть в каком-нибудь ресторане или кафе. Я согласился. Когда мы уже сидели на уютной веранде летнего кафе и заказывали себе блюда, мне позвонил Том.
- Да.
- Ты скоро?
- Ой, нет. Я приеду только около 12-ти часов. Ты сможешь меня встретить на вокзале? Я не хочу до дома пешком идти.
- Встречу, конечно, а ты что, в другой город уехал?
- Как бы, - закусываю губу. – Ты сердишься?
- Ну, не ожидал. Ты сказал, что по делам, но не уточнял куда. И где ты?
- В Гамбурге.
- Круто, - он присвистнул. – Сбежал от меня, да? – и начал ржать.
- Да иди ты. Точно встретишь меня?
- Точно. Скинь мне в смс, когда у тебя поезд приезжает, и я буду как штык. А в машине накажу.
- Прекрати, - я посмотрел на своего спутника. Мужчина всё с тем же прищуром наблюдал за мной. Я молился, чтобы только не покраснеть. – Я тут не один сижу.
- Боишься, что о тебе плохое подумают? Правильно, бойся, потому что я тебя всё равно хочу наказать. Ты уехал и не сказал мне...
- Как будто ты бы отпустил?
- Ну, - тянет, - я бы подумал, но не отпустил бы, - опять начинает смеяться. – Не изменяй мне там...
- Ты идиот, - тихо шепчу.
- И такое есть. Ладно, не буду мешать. До скорого.
Я положил телефон на стол и заулыбался. Он придурок. Что теперь Дейв подумает?
- Это был папа или брат?
- Скорее второе, - смеюсь. – Я живу с другом. В отношении дисциплины он мне действительно как старший брат, контролирует.
- Это хорошо, что есть, кому позаботиться.
- Я не спорю, но порой, как сегодня, я просто сбежал и не сказал ему куда, потому что он бы не отпустил.
- Почему?
- Я недавно болел, - добавляю как-то сдавленно.
- О, понимаю.
Нам принесли заказ. Пока мы обедали, я спросил мужчину о его занятии. Он с упоением рассказывал про Нью-Йорк, про машины, про свой салон; как поднял его на элитный уровень за какие-то жалкие пару месяцев.
- Дэвид, а у вас есть своя семья, помимо Джозефа?
- Если ты спрашиваешь про жену и детей, то нет.
- Почему?
- Не сложилось. У меня есть сын, ему уже 11 лет. По молодости загулял, девушка залетела. Я общаюсь с ней и сыном хорошо, иногда приезжаю.
- А где они живут?
- В Берлине.
- А как его зовут?
- Томас.
Я подавился салатом.
- С тобой всё в порядке?
- О да, просто вдохнул неудачно. Расскажите мне про него.
- Ну, как я сказал, ему 11 лет, он учится в школе, уже пользуется популярностью среди девушек, как его мама говорит, - улыбается нежно. – Интересуется боевыми искусствами. Иногда приезжает ко мне в Нью-Йорк. Ему там нравится. Вообще, он довольно скромный мальчик. Я в его возрасте был не таким.
- А почему вы вместе не живёте?
- Я не вижу в этом смысла. Его мать я не люблю и не любил. Мне нравится тот образ жизни, который я веду. И не считаю нужным что-то менять.
Мы ещё немного поговорили, но уже на абстрактные темы. Дэвид мне ещё больше понравился. С ним было легко и непринужденно. Я не ощущал, что он старше меня. Его глаза и улыбка, его поведение и повадки – всё мне нравилось. Я никогда бы не подумал, что смогу общаться с мужчиной в подобной атмосфере, на подобные темы. Мы доехали до вокзала. Я купил билет и стакан с латте, который мне почему-то захотелось выпить. Йост пожелал мне успехов в работе и поделился, что 3 дня пробудет в Гамбурге, а потом поедет в Берлин и там останется на месяц. Он улыбнулся, сказав, что если я захочу, то смогу приехать в столицу и встретится с ним, если мне что-то станет непонятно по ходу работы. Он обещал помочь. Назвал меня умным человеком, похвалил за то, что я приехал сюда, что мы увиделись. Попросил передать привет Гофлеру и, обняв меня, повёл на платформу. Посадив в поезд, махнул рукой и ушёл. Я не знал, как мне реагировать. Он был, безусловно, мил, нежен со мной, как с сыном, вёл себя непринуждённо, и я отдавал себе отчёт, что встречусь с ним ещё ни один раз, может быть, даже специально приеду в Берлин. Каким-то чудесным образом после общения с ним я не мог думать о своих проблемах, об учёбе, о Брайане, о перепалках с Томом. Сидя в мягком кресле экспресса, предвкушал встречу с любимым, жуя разноцветные конфетки, запивая их латте, и мысленно благодарил этого загадочного Дэвида Йоста за то, что он появился и стёр с моего лица печаль и озабоченность.
Когда я вышел из поезда, то тут же увидел Кауэра. Он стоял на платформе, рядом с лестницей, во всём белом, как принц. Я заулыбался. Обняв меня и поцеловав в ушко, повёл на улицу. Мы молчали. У машины Том меня резко развернул, прижал к её крылу и жадно поцеловал, пряча наши лица в своём огромном капюшоне. Я судорожно вцепился в него, отвечая на поцелуй. Когда воздуха уже не хватало, мы отцепились друг от друга, но экстремал продолжил целовать меня, только уже подбородок, глаза, нос, щеки.
- Никогда больше не уезжай, не сказав мне. Никогда, слышишь?
Испугался? О Боже, мой глупый Том! Я обхватил его лицо и поцеловал нежно, прижавшись всем телом к нему.
Доехали до дома мы молча. Я улыбался, смотря на ночной Дрезден. Когда вышли, то парень взял меня за руку и потянул за дом. Мы пришли к тем самым качелям, которые мне так понравились, в самой гуще деревьев. Он сказал, что Эмма крепко спит, и мы можем посвятить немного времени себе. Пока я качался и хохотал, он курил и смотрел на небо. Не было задано ни одного вопроса. Юноша не спросил, зачем я ездил, что там делал. Он просто принял, как факт, как должное, что эта поездка была мне нужна. Остановив качели, Том потянул меня на себя, обнял, начал целовать. Спустя пару минут сел на них сам и посадил меня на колени. Моя спина ощутила жар его груди даже сквозь две толстовки. Кауэр целовал мою шею, уши, скулы, а руками гладил грудь. Я откинул голову на его плечо, прикрыв в истоме глаза, полностью вжимаясь в него, расслабляясь и наслаждаясь. Взявшись обеими руками за цепочки качелей, я потихоньку начал нас раскачивать. Том положил ладонь на мой пах, сжал, касаясь губами уха, зашептал милые пошлости; вторая его рука нырнула под кофту и футболку, ущипнув мой сосок. По коже прошлось стадо мурашек. Я начал тихо постанывать. Правая рука искусителя залезла в мои штаны, под боксеры, лаская нежную плоть. Его губы продолжали шептать и целовать. Это был, наверное, самый пикантный и чарующий момент в моей жизни. Да, мы уже очень долго были любовниками, мы встречались, как пара, мы спали вместе, не раз трахались; миллионы поцелуев помнили наши тела, тысячи ласковых слов были сказаны, ни один десяток нежных моментов у нас был, но этот... я впервые почувствовал его любовь. Он не говорил мне этого, не показывал. Наши отношения строились на дикой симпатии и возбуждении, но сейчас, на этих качелях в майскую ночь, я понял, что он любит меня, хоть, может, это было всего лишь моей иллюзией, пусть такой сладкой, но нужной мне... Я стонал на его коленях, старался не двигаться, не кричать. Мычал, прикусывал губу, пока юноша терзал мой член. Кое-как изогнувшись, кончил в его руку, задышав всей грудью. Я открыл глаза и увидел звёздное небо, совсем чёрное. Оно было безумно красивым, как мой Том. Его тепло, его слова до сих пор ощущались мной, я всё это чувствовал. Хотелось умереть от счастья, от приступа неземного кайфа, находясь в сильных руках. Мы побежали к дому, взявшись за руки, когда я привёл себя в порядок и отдышался. Взяв из машины мою сумку, пошли домой. Помылись мы вместе, а перед сном, когда он обнимал меня, то ласково сказал: «Я завтра уеду. Мне нужно сдавать проект».
... Как объяснить своё состояние? Я не знаю. Он уехал. С утра, поцеловав меня, будто мы не увидимся больше никогда, сказал, что будет писать и скучать по нам с Эмми. Проснувшись, я обнаружил штук 30 слоек и пирожных, которые не успели даже остыть. Сердце тут же сжалось и забилось быстрее. Записка на холодильнике гласила, что у малышки первое обследование через 2 дня. Это означало, что её можно отвести в сад. Она выглядела бодро, улыбалась мне, но я понимал, что в наших душах уже теплилась тоска по её отцу. Почему раньше, когда он уезжал, я переносил это нормально, а сейчас не могу смириться? Внутри меня бьёт ключ, который нельзя заткнуть. В колледже я ходил никакой. Меня загрузили заданиями, отругали, что я много пропустил, но самое ужасное – мне необходимо было написать курсовую работу за прогулы. Ещё один груз на мои плечи. Это волновало как-то мало. Тома не было... он уехал на целую неделю или больше. Никто не будет целовать меня утром и вечером, перед сном. Никто не будет говорить мне нежностей. Конечно, он скоро вернётся, но неделя казалась таким долгим сроком. Ко мне никто не лез: ни Брайан, хотя хотел поговорить, ни Ник, который всё замечал, но вопросов не задавал, ни Питер, который звонил и уточнял про обследования Эммы. Я был ватный, ходил на автомате, меня ничего не трогало, кроме учёбы. Кауэр звонил и писал не часто. Вечером. Сперва с ним разговаривала дочь, потом уже я. Укладывая ребёнка, я шёл вниз и писал курсовую, которая никак не хотела мне даваться. К середине недели моё присутствие в колледже снизилось до минимума. Утром отводил Эмму к Питеру, потом уезжал хотя бы на одну пару, но неизменно возвращался, не просидев и трёх часов. Николас ныл по этому поводу, что я совсем обнаглел. В среду сдав работу, которую добивал две недели, умчался, ни с кем не попрощавшись. В клинике Питер не обрадовал меня.
- Мы просканировали поражённую зону.
- И что?
- Ничего хорошего, честно тебе признаться. Сироп теперь принимайте каждый день, перед сном, таблетки давай ей через день. Малышку будет тошнить, шатать в разные стороны, она будет рассеяна, подвержена усталости и зевоте.
- И сколько это будет продолжаться?
- Больше недели, может две. Приступов быть не должно. Тому сейчас ничего не говори. Я сам с ним это обсудить должен, - Цирман потёр шею. – Ты сам выглядишь неважно.
- Устаю.
- И я бы уставал, нянчась с ребёнком и учась при этом.
- Мне не тяжело.
- Да ты бы умер, если бы Том нанял сиделку, так и скажи.
- Ты прав, я бы обиделся.
- Ладно, Билли, идите домой, поешьте. Не забудь про лекарства.
Девочка спрыгнула с кушетки и пошла в коридор. Я удивился её такому бодрому состоянию.
- Вот увидишь, придёте домой, первый угол – её.
Мы хохотнули, хоть это было плохо. Нельзя смеяться над этим маленьким человечком. Эмма улыбалась, даже попросила меня погулять недолго хотя бы у дома. Когда я спросил, как она себя чувствует, то девочка лишь улыбнулась. Я не отпускал её руки. Вернувшись домой, разогрел суп и сделал салат. Она всё съела, даже ничего не сказав по поводу овощей. Потом попросила разрешения позвонить Роберте. Я кивнул. Помыв посуду, всё убрав, пошёл в гостиную и увидел малышку спящей на диване в обнимку с телефоном. Я улыбнулся, потом подхватил её и пошёл в детскую. Пусть спит. На меня напала грусть с меланхолией, что ли. Взяв лэптоп, мне оставалось только предаться работе. Джозеф прислал на почту материал, который я должен был обработать, но делать это я пока не хотел. Он дал мне неделю. Успею. Открыв файл с курсовой работой, томно посмотрел на текст. Не хочу я и этого делать. Лежащий рядом телефон завибрировал. Брайан. О Боже...
- Да.
- Привет, - очень тихо.
- Привет. Зачем звонишь?
- По делу, - пауза. – Билл, я очень не хочу тебя огорчать. Скорее всего, у тебя есть причина не посещать занятия, и вполне уважительная...
- Не пугай меня, говори уже, - я внутренне сжался.
- Сегодня Иэнхайм дал мне списки неуспевающих. Твоя фамилия в них значится.
Я сжал трубку сильнее. Приехали. Ну такого просто быть не может! Я же сдал работу. Ну и что, не хожу, но работаю же, учусь.
- Что мне сделать, чтоб её там не было?
- Сдать курсовую работу в срок.
- А когда он, этот самый срок?
- Пятница.
Вот тут на меня напала паника. У меня есть всего один день с хвостом.
- Билл, мы сдали уже три зачета. Ты должен поравняться со всем курсом. Декан сказал, что ты будешь отчислен, если не сдашь все долги до конца сессии.
Я вспотел, руки начали трястись. Блин... что же делать?
- Не молчи.
- Бри, прости, я в растерянности. У меня и трети курсача не готово. А зачеты... у меня нет всех лекций. Я не знаю, что сказать тебе.
- Для начала, приди в колледж.
- Не могу.
- У тебя что-то серьёзное стряслось?
- Можно и так сказать.
- Хорошо, Мецгер, я поговорю с Иэнхаймом, но завтра вечером ты обязан мне прислать свой курсач, доделанный или нет, чтобы я его сдал. Ты понял?
- Да. Спасибо, Брайан.
- Не за что. Я перед тобой сильно виноват. Моя помощь - мелочи...
- Бри-и-и, - тяну.
- Нет, Билл, я не намерен сейчас разговаривать с тобой по поводу нашего конфликта. Пиши работу, ладно?
- Хорошо.
- Я позвоню завтра.
Я писал, писал, писал... Отчаяние меня поработило. Ничего не удавалось сделать нормально. Утром покормив Эмму, я сел за компьютер, оставляя ребёнка играть в одиночестве. Мне повезло лишь в том, что в обед приехала Вильгельмина. О, как я был ей благодарен. Моя гордость просто бы не позволила позвонить женщине и попросить помощи. Она увела Эмму гулять, а привела только к ужину.
- Не беспокойся, мальчик, я сама её накормлю.
Я обожал эту женщину. Она принесла мне поесть после того, как они с девочкой покушали. Сама уложила её спать, убрала после меня и попрощалась, тихо удалившись из квартиры, закрыв дверь. Позвонил Брайан. Поторопил меня. Я отправил ему курсовую, хоть она была и недоделана. Сказал ему раз 20 спасибо и пошёл в спальню. Глаза слипались, всё тело ломило. Когда моё сознание было на грани сна, позвонил Том. Его звонку я был рад, как чуду.
- Привет, родной. Как вы?
- То-о-ом, - заныл я, - когда ты вернёшься?
- На следующей неделе, я постараюсь. Что такое?
- Ничего. У нас всё нормально.
- Но твой голос не очень-то радостный.
- Я просто устал. Весь день писал курсовую работу.
- Так ты же за проект получил первое место, тебя, кажется, освободили. Или нет?
Всё-то он помнит. Я закусил губу.
- Напортачил с очередной работой, вот мне и назначили.
- Мне жаль, малыш, но я уверен, что ты её всё равно хорошо написал.
- Ну да.
О Боже... помоги мне!
- Спишь уже?
- Практически.
- Ну, спи. Я тоже пойду.
Он не сказал, как у него дела. Вообще про себя ничего не сказал. Я решил, что спрошу потом.
В принципе, с пятницы стало поспокойнее. В воскресенье приехала Эмили, и мне удалось встретиться с Ником. Он отдал лекции по тем предметам, зачеты по которым уже сдал сам. Мы поболтали недолго. Он заметил, что я измученный, вид у меня болезненный. Попрощавшись, мы разбежались. Я знал, что друг смотрит мне вслед. Оставалось дело за малым. Я штудировал один предмет и попросил Брайана, чтоб он договорился с преподавателем в удобное для меня время, когда Эмма будет в клинике, а я смог бы сбежать в колледж. Староста воодушевлённо согласился мне помочь. Так и жили. Во вторник я сдал один зачет. Брайан похвалил меня и отдал несколько лекций, по которым вот-вот будет зачет у всех.
- А как же ты будешь готовиться? – я удивлённо спросил у него, когда мы вместе шли к трамвайной остановке.
- Себе я отсканировал их, а тебе нужнее.
- Спасибо большое.
Мы проехали вместе три остановки и попрощались. Я пошёл к медицинскому центру, а он поехал домой.
К концу недели я уже выл. Сдал остальные два зачета, учил лекции, сидел с Эммой и страдал по Тому. Он звонил всё реже, вообще не писал, даже ни одной маленькой смсочки не пришло от него. Мне надо было лезть на стенку, чтобы избавиться от этого идиотского сосущего чувства одиночества. В пятницу прямо в 8 утра пришла смс: «Сегодня я буду дома». Всё... этого было достаточно, чтоб я больше не смог уснуть. Подорвавшись, помылся, оделся, завтрак приготовил, весь такой ходил довольный до 11 утра. Потом будто на иголках сидел. Когда он приедет? Во сколько? Сдал проект? А что за него получил? К обеду я просто извёлся. Том не отвечал на мои звонки. Чтоб как-то успокоиться, позвонил Нику, узнать про зачет.
- Здравствуй, дорогая пропавшая душа. Я скучаю, Билли, где тебя носит? Не успел жениться, детей пока нет?
- Не смешно. Знаю, я гадость маленькая, знаю, Ники, так вышло. Как у тебя дела?
- Да нормально. Не считая того, что я каждый вечер плачу и жду, что ты появишься в колледже утром.
- Ну хватит уже, - упрекнул я его.
- Ладно. Нового мало. Курсач сдал, с этого момента остаётся уповать на удачу и без проблем всё сдать.
- Сколько поставили?
- 78 баллов. Ты же, жопа, Мецгер, всегда лучшую оценку отхватываешь.
Я даже сел. Как это? Я получил высший балл за незаконченную курсовую работу?
- Ты не пил? Не может быть.
- Билл, ты чего? – Ник встревожился. – Что я такого сказал?
- Сколько я получил?
- А ты не смотрел? 94 балла. Опять первый. После тебя Бри с 91 баллом.
- Но, как это вышло... я понять не могу.
- Ты же написал курсач и сдал его. Чему удивляться?
- Так я... погоди, кто тебе сказал про это?
- Брайан. Он сообщил, что ты сделал курсовую за день всего и сдал полностью сам.
- М-м-м, ясно.
- Что-то не так? – Николас всё ещё был обеспокоен.
- Нет, всё нормально. Знаешь, мне тут идти надо. Обещаю, что скоро мы встретимся. У меня вроде дела в гору пошли.
- Я этому безумно рад, друг мой.
Мы попрощались. Я тут же набрал номер старосты.
- Брайан, какого чёрта?! Что ты наплёл однокурсникам? И почему я получил единицу?
- Билл, спокойно.
- Говори, - я был зол. Невероятно зол.
- Когда ты прислал мне недоделанную работу, я решил, что должен её сделать и сдать. Не могу сказать, что мною двигало. Наверное, чувство стыда. Мне захотелось как-то исправиться перед тобой... я понял, что все эти годы ты видел не меня. Я был каким-то убогим, чересчур резким и падким, но, Билл, я не такой. Во мне есть хорошее... Я дописал твою курсовую безвозмездно, мне ничего не надо, это от души.
Мы замолчали. Я впал в ступор. И что это? Ну вот как мне себя вести, что сказать?
- Я хотел бы отдать тебе лекции, которые для тебя отпечатал и пару книг. Тебе это скоро пригодиться.
- Я не могу встретиться.
- Тогда, давай я приеду к вашему дому, и ты спустишься, или... Билл, я хочу тебе помочь, я хочу учиться с тобой и дальше. Не могу допустить, чтобы тебя отчислили. Я уже конкретно подставил свою задницу ради тебя. И я же, - он запнулся, - ничего не прошу. Ни слов, ни взглядов... ничего. Просто прости меня и прими, не отвергай.
Что ударило мне в голову?
- Ладно, приезжай, - я выдохнул эти страшные слова. – Мне действительно нужен дополнительный материал.
- Через часа 2 будет нормально?
- Да, вполне.
О боже, я совсем голову потерял! Собственноручно пригласил человека в квартиру, которую он хотел сжечь. Я болен... Только лишь бы Том не узнал, иначе это обернётся кровавыми убийствами.
Эмма меня отвлекла. Она попросила поиграть в гостиной, а для этого ей потребовалась коробка с кубиками, которую я перетащил из детской. Мы стали играть, собирая слова. И мои мысли как-то отошли на второй план от этого занятия. Я сам не заметил, как пролетели 2 часа. Звонок раздался, как молния шарахнула.
- Билл, это я.
- Заходи. 3-й этаж.
Что ж я делаю, придурок?!
- Дядя Билли, а кто пришёл к нам?
- Мой друг. Он мне книги принёс.
Эмма тут же подскочила, и мы уже вдвоём встали в коридоре, встречая гостя. Брайан был легко одет. Он вошёл и удивлённо посмотрел на девочку.
- Привет.
- Здравствуйте, - она засмущалась.
- Меня зовут Брайан, а тебя как?
- Эмма.
Они улыбнулись друг другу. Без слов мы поприветствовали друг друга.
- А пойдёмте с нами играть?
- Если Билл не возражает, то с удовольствием.
Малышка посмотрела на меня прискорбно, как будто я отнимаю у неё последнюю конфету. Махнув на них рукой, я дал своё согласие. На моё нещадное удивление, девочка взяла старосту за руку и буквально потащила в гостиную. Этого никто из нас не ожидал. Я пошёл на кухню, сделал чай и вернулся к ним. Пока Эмма составляла слово, Брайан достал всё мне необходимое из своего портфеля, попутно объясняя, что к чему. Когда же малышка ушла к себе, потому что ей позвонила Роберта, нам можно было поговорить. Этого разговора я немного побаивался.
- Она такая милая. Сколько Эмме лет?
- 5. Да, чудесный ребёнок.
- Она была тогда...
- Да.
Староста опустил голову. Мне его стало жаль. Я понимаю, что он не хотел причинить ей вред. Сейчас парень вёл себя адекватно, раскаивался, пытался выпросить прощение.
- Я хочу тебе поведать одну историю, - начал он, садясь по-турецки. – На мой взгляд, это было уже давно, хоть прошло не так много времени. Я, то есть, главный герой, встретил на своём пути юношу, - он улыбнулся, а я немного смутился, - и влюбился. Просто вот в холодность, в ледяное сердце, в совершенное отчуждение его лица. Но я верил, что смогу растопить это сердце, смогу показать жизнь такой, какая она есть... все прелести. Я влюблялся с каждым годом всё больше, но вёл себя с ним по-скотски, и не удивительно, что он начал меня игнорировать. Было больно, было страшно осознавать, что я противен. Но время шло и ничего не менялось. Потом, вдруг, у него появился тот, кто смог сделать мою мечту явью. Показал то, чего мой принц не видел до него. А я... я злился, потому что место было занято, но понял это поздно, когда уже успел сделать множество отвратительных вещей. Знаешь, Билли, полагаю, что любовь, как повелось, предназначена для двоих. Я полюбил тебя так сильно, что готов был даже на безумства, а ты остался равнодушен. Сейчас я думаю, что ты просто позабыл полюбить меня в ответ. Как будто увидел за моей спиной того, кто тебе нужен, а я не у дел.
- И каков же вывод этой истории?
- Я остался рад тому, что ты встретил его. Ты любишь, я вижу. Конечно, - Брайан поднялся на ноги, - мне обидно, но я уже смирился, пусть не окончательно, но это скоро придёт...
- Бри...
- Подожди, - он улыбнулся. – Я должен сказать ещё кое-что. Эмма - дочь Тома, я прав? – смотрю на него выпученными глазами. – Можешь не отвечать, я понял. Они похожи. Линия губ, разрез глаз, нос... Знай, что от меня никто не узнает эту тайну. И ещё... ты дорог мне. Я не могу позволить, чтобы ты исчез из моей жизни, поэтому в лепёшку разобьюсь, но оставлю тебя в колледже. Знаю, поверить сложно, особенно после всего, что я наговорил про тебя, оклеветал, можно сказать. Просто... в один прекрасный момент я понял, что моя душа полна гнили и грязи. Сейчас я мечтаю избавиться от этого, очиститься. А помочь тебе было не так-то сложно.
- Ты ночь не спал?
- И что? – он улыбнулся. – Это того стоило. Что ж, - парень хлопнул в ладоши, - я злоупотребил твоим гостеприимством.
- Ты чего? Неправда. Помог мне, привёз книги и лекции. Я не гоню тебя.
- Не гонишь, но мне лучше уйти.
Тут спустилась Эмма.
- Куда вы?
- Домой, золотце.
- А вы со мной не поиграете ещё?
- Дядя Билли с тобой поиграет, а мне пора домой, - он присел и обнял девочку, похлопав её по спинке. – Мне было приятно с тобой познакомиться.
- И мне.
Эмма села за кубики, а мы встали друг напротив друга.
- Спасибо тебе, правда.
- Я не хочу, чтоб ты держал на меня зла.
- Я не держу.
- Билл, всё, что я сделал, исправить сложно.
- Радует уже то, что ты пытаешься.
Брайан обнял меня неуверенно.
- Вот за это я тебя и люблю. За всепрощение.
- Я не святая мать.
- А похож ведь, гад.
Мы засмеялись. Я обнял старосту в ответ и погладил по напряжённой спине. Сейчас от него не исходило агрессии. Мне было даже приятно его присутствие, хоть немного и настораживало, от того, что я сам впустил его в своё логово. Удивительным образом менялось моё настроение от его поступков. Ещё в начале года я окончательно и бесповоротно дал ему понять, что не намерен общаться, а сейчас уже не уверен.
- Что ж, Билли, - мы отстранились немного, но объятий не разорвали, - полагаю, пора.
- Ладно, - я вновь обнял его.
Мы так постояли какое-то время. Эмма подбежала к нам и тоже обняла. Так втроём мы и стояли, улыбались, смотря друг на друга.
- ЧТО ВАШУ МАТЬ ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!
Резко поворачиваюсь: в коридоре стоит абсолютно разъярённый Том. П★здец...

Продолжение следует
Предыдущая часть