[показать]Название: "Из-за Эмми или Cauer and other troubles of my life"
Автор: Topsyatina
Персонажи: Том/Билл (основной)
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, AU, BDSM, Angst, Lemon, Hurt/comfort, POV Bill...
Категория: Slash
Размер: макси (очень большое макси)
Статус: в процессе
Краткое содержание: Билл, молодой человек, приехавший в Дрезден. Учится на психолога в колледже. У него есть друзья, но жизнь кажется пресной. Её разбавляет новое знакомство - некий Томас Кауэр. Как жить после знакомства с таким человеком? Что делать с желанием поцеловать парня? Как признаться себе в пагубной привязанности? Как хранить чужие тайны? А самое главное: как соблазнить натурала, когда уже принципы умерли под натиском душащих желаний?
Предупреждение: ненормативная лексика, откровенные описания постельных сцен, неадекватные реакции/мысли персонажей, смерть персонажа (второстепенного)...
Благодарность: хочу выразить гигантское СПАСИБО Norka K. (Noriko) и Nokia. Я благодарна вам за труд, за то, что вы верите в мою идею и ни разу не усомнились в ней. Спасибо за помощь, за поддержку и то время, что вы на меня тратите. p.s. люблю вас сильно ^___^
От автора: здесь столько всего... что передать в 2-х словах сложно... Максимально жизненная история, по вине которой многие сходят с ума...
Размещение: За копирование, публикацию на других ресурсах и прочей ерунды - на кол посажу, обоссу и сожгу!:diablo:

Глава двадцать седьмая

* - второе название галереи

Всё воскресенье я просидел в Интернете в поисках хоть какой-нибудь работы. По профилю ничего не было, нужен диплом. Недоучек не любят. А так... я могу и самовольно на рынок пойти. Не то. Позвонил Питер. Я хотел рассказать, что произошло, но он начал трещать про свои отношения с Айви. Я погряз в его монологе. Речь друга была патетической, чересчур эмоциональной. Это Цирману вообще не свойственно. Они расстались. Мне девушка была глубоко симпатична. Я посочувствовал ему. Мы проговорили довольно долго. Интересно, сколько он заплатит за этот разговор? Весь день я смотрел на телефон. Том не звонил. С каждым часом я всё глубже впадал в депрессию. Чтоб хоть как-то отвлечься, пробил в поисковике «Дэвид Йост». Опаньки... Брюнет, мужчина в самом соку, хотя фотка была не слишком хорошего качества. Занятно... Я потом ещё и в досье залез. Чисто внешне он мне понравился. Взгляд весьма глубокий, серьёзный. Ему 34 года, как я и думал. Он занимается машинами, точнее, у него несколько пакетов акций весьма и весьма приличных концернов. Этот мужчина немец, но живёт в Нью-Йорке, держит там свою компанию, как я понял, всё для элитных авто. Его клиенты – сплошь звёзды. Крутой дядечка. Брата его зовут Джозеф, и вот он врач. Они на пару владеют сетью частных клиник. Перспектива превосходная. Отвлёк меня от изучения будущей работы вибрирующий телефон. Кауэр. Закусываю губу. Пока я думал, взять или нет, прибор дёргаться перестал. Пришло смс. Оно гласило, что у меня новое голосовое сообщение. Я набрал короткий номер и стал слушать: «Билл, - вздох, - вернись, малыш».
- Иди в жопу!
Он что, думает, я даун, поведусь на такую херню? Сейчас... я не собачка. Меня нельзя позвать, чтоб я с высунутым языком побежал к хозяину. Злюсь. Сука...
Из номера так и не вышел. Всё необходимое мне приносили. Полночи не спал, валялся на кровати и думал. Обо всём. Нескончаемый поток моих мыслей не прекращался. А ведь в колледж утром. Я позвонил портье и попросил вызвать такси. Мне нужно в квартиру, я не взял свою папку. Там у меня всё – тетради, ручки, студенческий билет. Забыл, блин, в этой суматохе. Хоть бы Том не проснулся, когда я приеду. Собравшись, вышел. На улице уже стояла машина. Мы доехали до дома минут за 10. Я попросил водителя подождать. Войдя, окунаюсь в атмосферу дрёмы. Очень тихо ступаю – в спальне всегда дверь приоткрыта. Зайдя в комнату для гостей, беру свою папку. Иду в детскую. Эмма сладко спит. Целую её в лоб. Когда я ещё здесь побываю? Выхожу, иду к лестнице. Нет... я должен к нему зайти. Крадусь в спальню, приоткрываю дверь. Юноша лежит, раскинув руки. Одеяло кое-как прикрывает его ноги и пах. Подхожу. Кауэр, ты такой огромный пучок проблем! Но не могу я выдержать... не могу просто так смотреть. Наклонившись, целую его в губы. Если и проснётся, плевать, останусь, мы трахнемся, и всё будет хорошо.
... нифига подобного, не просыпается. Отхожу и встаю около кровати, наблюдая. Тяжко без него, и с ним проблемно...
- Билл? – сонно тянет.
Всё внутри холодеет. Кусок идиота, Мецгер!!! Не раздумывая, сажусь на корточки, а потом заползаю под кровать, притаившись, практически не дыша. Ты просто... у меня слов нет, чтоб описать тебя, дурак ты чёртов!!! А что если он посмотрит под кровать? Вот смеху-то будет. Но Кауэр лишь садится, как я понимаю по звукам, медлит, а потом ложится, поворачиваясь на бок.
- Господи, он уже мне мерещится! Нельзя так пить...
Затихает. Через пару минут выползаю и практически лёжа, сам не понимаю как, но двигаюсь к двери. Выползя за пределы спальни, встаю. Сжимая в руках папку, иду на кухню. На столе стоит полупустая бутылка коньяка, а под столом – полностью опустошенная. Пил... Устало опускаю глаза. Зачем мы так издеваемся друг над другом? Достаю из папки тетрадный лист и пишу записку: «Надеюсь, ты читаешь это, когда уже проблевался. Не смей пить, алкоголик! Хочешь жить с законсервированными органами? У тебя дочь, псих!!! О ней подумай хотя бы. Ещё раз увижу ужратым в очко – задушу твоими же дредами!».
В отеле я оказался около 4-х часов. Лёг спать. Естественно, наутро был никакой, просто кусок говна. В итоге, отсидев всего две пары, поехал в отель спать. Часа в 3 позвонил Ник и сказал, что видел машину Тома у колледжа. Я лишь зевнул, поблагодарил его, успокоил, что это чмо просто от жиру бесится и пусть стоит сколько ему влезет. Строго настрого запретил другу к нему подходить. Николас попрощался до завтра. А ещё часа через два звонил Кауэр. Эта тварюга мне ещё и спать мешает. Я тупо вырубил телефон. Проснулся где-то около 8-ми. Заказал в номер ужин, сел за задания и решился включить телефон. Как я и думал, он оставил голосовое сообщение: «Билл, сегодня ночью это был ты! – тон довольно-таки озабоченный. – Как ты смылся, засранец? Я думал, мне уже чудится. Но потом нашёл твою записку и поехал к колледжу. Ты ещё и занятия пропускаешь? Би-и-илл, - тянет, - вернись, мне изрядно надоела эта война!».
Он тупой, что ли? Не пойму. Я его поставил перед выбором, так сложно его сделать, да? Сказать, нужен ли я ему или нет. Пишу смс: «Тупица, я был под кроватью». После этого мой хэнди просто разрывался. Пусть звонит, негодяй. До ночи я просидел за книжкой, потом лазил в Интернете. Звонил Адам. Я как-то обречённо вздохнул, но взял трубку. Мы говорили ни о чём. Потом он предложил мне встретиться, а я ничего не ответил. Вот улажу всё с Томом, только тогда на пьянки буду ходить. Цирман меня понял, когда я сказал, что немного неудобно и все дела. Потом мне стало грустно и тоскливо. Я хотел пообниматься с любимым, и если бы гордость позволила, то плюнул бы на всё и поехал домой. Но та самая гордость, коза такая, держала меня в ежовых рукавицах и не давала выйти за пределы номера. Я лёг спать.
Вторник. Ещё хуже, чем понедельник, по крайней мере, для меня. Я встал с абсолютно разбитой головой. Сказывался недосып и нервы. Приняв душ, умывшись, я надел джинсы и рубашку, но понял, что никуда не пойду в таком виде, и плюхнулся обратно на кровать, закутавшись в одеяло. Плевал я уже на всё...
Меня кто-то целовал. Боже мой... было так приятно. Такой хороший сон. Эти губы с колечком, мои любимые, спадающие дреды и тёплые ладони на лице. Нет... мне это не снится. Продираю глаза и вижу довольную моську.
- Уйди, изверг, - закутываюсь в одеяло плотнее, надеясь ещё вздремнуть. – Ты вообще как меня нашёл? – сонно шепчу.
- Ты расплатился моей картой, я пробил в банке информацию, мне выдали адрес этого отеля, ну... маленький скандал и 100 евро сделали своё дело, чтобы я получил дубликат ключа.
- Какие жертвы ради меня, - бубню из-под одеяла.
- Билли, давай поговорим?
- Отвали, я спать хочу, - просто замуровываюсь в одеяло, сворачиваюсь клубком и шумно дышу.
- Ты ведёшь себя...
- Да-да, неразумно. Или как дама с собачкой из 18-го века. Я запоминаю твои определения мне, не стоит лишний раз повторяться.
- Малыш, - тянет за край белоснежной ткани, - не будь таким противным.
Просто выносит мозг от этой фразы. Тут же сажусь и разъярённо смотрю.
- Как ты относишься к тому, что я все эти дни трахался без остановки?
Закусывает губу. Такое чувство, что я стегу его плетью.
- Или то, что я с удовольствием брал в рот у потных толстых мужиков?
Отворачивается и зажмуривается. Мне было ещё хуже, дорогой.
- Ах нет, забыл совсем, я же ещё тут мальчиков трахал 18-тилетних. Знаешь как шикарно в их телах? Они такие гибкие!
- Прекрати!
- А ещё Адам приходил и всовывал в меня свой большой...
- Перестань!
- Что-то не так? – с искренней заботой спрашиваю, делая скорбные глаза.
- Я всё понял, - шепчет.
- Что, прости?
- Я всё понял, - громче. – Извини меня.
Качаю головой и указываю на дверь. Потом ложусь обратно и обнимаю подушку. Юноша валится рядом со мной. Чёрт... только вот не такие прикосновения. Гладит по плечу.
- Билли, нужен, - негромко говорит прямо над самым ухом. – Я готов на условия, разумные только, выполнимые. Но... если ты захочешь, чтоб я изменился, то этого обещать не могу, - молчание. – Малыш, вернись, мы без тебя с ума сходим.
В надежде оборачиваюсь и смотрю на него. Только не ври мне... не давай призрачных обещаний, Том... Целует меня легко, будто боится отказа. Но я тяну к нему руки и обнимаю. Пахнет по-другому. Более свежо. Другой аромат. Без сладости или кислинки, просто свежо. По-весеннему. Как я люблю. Моя умница... Выдыхает прямо мне в рот. Откидывает одеяло, чтоб быть ближе. Хочет нависнуть надо мной, ага... сто раз. Губы закатай. Переворачиваю нас.
- Лежать, - в приказном тоне говорю.
Иду в ванную и беру три полотенца. Затем, сажусь на его бёдра и привязываю руки к прутьям кровати.
- Что ты задумал? – предвкушающе улыбается.
- Увидишь, котик, - вульгарно лизнув смуглую щёку, встаю.
Роюсь в его карманах. Достав плеер, листаю. Ничего подходящего. Вот блин. Достаю свой. У меня там вроде была какая-то попса. Найдя, включаю плейлист, выдернув наушники. Бит довольно-таки симпатичный. Том следит за всеми моими движениями. Смотри-смотри... Залезаю на кровать, встаю у его ног и начинаю снимать с себя рубашку. Мне приятно, что парень так пялится на меня, ласкает взглядом. Облизываю указательный палец правой руки и спускаюсь им по шее, на ключицы, затем грудь и, конечная, сосок. Сжимаю. Вздрогнув, издаю слабый стон. У Кауэра уже в глазах мутнеет. Возбуждается. Откинув белую тряпку, принимаюсь за джинсы. Но только лишь расстегнув пряжку и ширинку, не спускаю их вниз. Сажусь на Тома, выгибаясь, как кот, притрагиваюсь своим пахом к его. Стонет. Расстёгиваю толстовку и задираю футболку.
Захватываю ртом сосок, нажимая на него штангой. Мычит сквозь закушенную губу. Ой, ну подумаешь, чуть меньше недели секса не было... а такая реакция. Руками глажу его бока. Потом спускаюсь и освобождаю парня от джинсов, спустив их до колен. Боксеры уже полувлажные. О-о-о... Снимаю свои джинсы, опять вставая на кровати. Смотрит во все глаза. У меня в ушах стоит зажигательная музыка. Виляю бёдрами, фривольно смотря на него, обнимаю себя, затем, повернувшись, шлёпаю себя по попе. Всхлип. Хочет... На мне остались только трусы. Облизывается. Сейчас уже ты попляшешь... Поворачиваюсь к нему спиной, медленно начинаю спускать тёмную ткань, при этом, так же медленно, садясь на корточки. Стонет уже в голос, так разочарованно и похотливо в одно и то же время. Ох... Поднимаюсь, откидываю вещь ногой, но не поворачиваюсь к нему лицом. Глажу себя. Пусть смотрит... Член уже сочится. Я сам от себя завёлся, от этих его жадных взглядов. Нагибаюсь, немного расставив ноги.
- Чёрт, Билл, я уже умираю... скоро лопну, не издевайся.
Да кто тебя слушать будет? Кладу руки на ягодицы, находясь всё в том же скрюченном положении, и плавно раздвигаю их. Рычит, слабо треснув мыском мне по ноге. Ха-ха-ха... Идиот ты, Кауэр... Ещё ниже нагибаюсь.
- Хватит, умоляю.
А это только начало. Облизываюсь. Повернувшись к нему, встаю на колени и подползаю. Целую губы. Отвечает мне страстно. Завёлся не меньше меня. Глажу раскрытыми ладонями его грудь, выше задирая футболку. Впиваюсь в один сосок и просто терзаю его. Комнату заливает такой офигенный стон Тома. У меня весь пах зудит от этого. Ставлю засос. Просто кричит, выгибаясь. Хочет вырваться, но не может из-за рук. Я всё продумал! Опускаюсь ниже, лаская языком грудь. Чуть приспускаю боксеры. А вот мой любимый предмет. Легонько облизываю, собирая капли смазки. Вновь стон. Раздвигает ноги. Если бы он мог, то уже трахал бы меня давно. Сажусь на его бёдра, призывно выгибаюсь и беру в руку свой член. Да, хорошо...
- Иди сюда, - говорит, облизывая губы.
Томми хочет моего мальчишку. Я польщен. Придвигаюсь, вставая на колени, но так, чтобы мой пах был прямо на уровне его лица. Облизывает головку губами, начиная посасывать. Хватаюсь за прутья кровати, меняясь в лице. Хочу трахнуть его рот. Пошло постанываю. Он знает, что мне хорошо. Подаюсь бёдрами. Самое главное, чтобы не подавился. Запрокидываю голову в истоме. Его рот... для меня это целая история, сокровищница. А что он им иногда вытворяет... Заглатывает глубже. Ох ты Боже мой... Отстраняюсь, смотря на него совсем как-то потерянно. Хочу дотронуться до его ствола.
- Повернись, - шепчет, развратно мне подмигивая.
Да... он хочет полизать мне... э, чёрт... соберись с мыслями! Меняю позу, нависнув над его пенисом. Беру в рот, штангой проходясь под головкой. Стонет мощно. У меня аж задница вибрирует. Дотрагивается языком до сфинктера. Мычу, а он в ответ. Никогда мы такого раньше не делали... Пофигу на всё. Одной рукой помогаю себе, а второй оттопыриваю одну ягодицу. Тому неудобно, потому что руки связаны. Когда он начинает ласкать яички языком, в момент прогибаюсь. Это выше моих сил. Бросаю своё занятие, поворачиваюсь к нему лицом. Прислонившись попой к его члену, беру своего малыша в руку и начинаю дрочить, ёрзая на нём. Головка прямо упирается в мою дырочку, но войти не может. Захожусь стонами. У парня взгляд совершенно неземной. Любуюсь, но потом резче двигаю рукой. Музыка всё играет. Меня немного трясёт. Он сгибает ноги в коленях. Я облокачиваюсь. Люблю его... Том знает, что мне нужно... Последний раз дёргаю орган и тихо всхлипываю. Сперма так неспешно вытекает. Вздёргиваю член, а потом смеюсь. Кауэр зажмурился и отвернулся – пару капель вязкой жидкости попали на его губы и щёки. Беру третье полотенце и вытираю ему живот. Обхватываю его лицо и слизываю своё семя. Улыбается. Встаю, вытираюсь. Том смотрит на меня ошарашено, но молчит. Надеваю свои боксеры, джинсы и рубашку. Затем мелочи: наручные часы и носки. Подхожу к нему.
- И? – спрашивает хрипло.
Склоняюсь, чмокаю его эрекцию, а потом натягиваю на него белье, после этого, подтянув джинсы, кое-как застегиваю.
- Что это значит?
- Значит то, - улыбаюсь, оправляя его футболку и кофту, - что ты свою порцию не получишь.
- Но почему?
- Потому что ты козёл, Кауэр.
Выключаю плеер, убрав его в сумку. Начинаю собирать по номеру все свои вещи. Он лежит, дергая руками, пытается высвободиться. Я лишь хихикаю. Конечно, это большой риск для моей попки, но оно того стоит. Ставлю сумку у двери, надеваю ветровку и беру лэптоп.
- Так, сейчас, - смотрю на часы, - 10 утра. Я сделаю расчёт. Тебя должны найти в 12, - улыбаюсь. – Как раз есть время успокоиться.
- Ты не посмеешь!
- Ещё как посмею.
Подхожу к нему и вынимаю всё, что лежит в карманах. Ключи от машины, права, ключи от квартиры, телефон, бумажник, пачку сигарет с зажигалкой.
- Так оно будет ещё интереснее, - всё это пихаю себе в сумку, - прогуляешься до дома.
- Ах ты... – начинает брыкаться, - да я с тобой знаешь что сделаю?
- Ну?
Под моим заинтересованным взглядом затихает. Его вот такой вот вид мне нравится. Достаю свой мобильный и фотографирую.
- Тебе не жить!
- Посмотрим, - посылаю воздушный поцелуй и иду к двери.
- Билл, ты не можешь меня оставить, - отчаянно.
- Могу.
- Когда ты окажешься в моих руках, то я тебя сперва изнасилую, а потом задушу.
- Буду ждать с нетерпением.
Хохочу. Смешной такой. Выхожу, закрывая дверь. Спускаюсь вниз и оплачиваю номер. Портье вызывает мне такси. Когда едем по городу, в сумке вибрирует мобильный Тома. Сара. Ага... подговним ему ещё и здесь.
- Да.
- Э, Том?
- Нет. Билл, помнишь меня?
- О, конечно, привет, - радостно так. – А где Том?
- Он немного занят, - хихикаю, - думаю, освободится только вечером.
- Понятно, передай, что я звонила.
- Обязательно, - голос у меня прямо сахарный.
Относительно спокойный разговор. Я думал, что будет хуже. Естественно, никому и ничего я передавать не буду. Не обломится она, перезвонит. Приехав домой, застаю в квартире Эмили с племянницей. Она мне очень удивляется.
- А где мелкий?
- Как тебе сказать, - делаю паузу, - он зависает в одном месте по очень важному делу.
Мы недолго поговорили, потом она уехала. Приготовив обед, я накормил Эмму, после помыл посуду, проведя рейд по квартире. Скинув все вещи в свою комнату, посмотрел, что делает малышка. Найдя её рисующей, решил, что нужно помыться. Подхватив пижаму, иду в нижнюю ванную. Бросив всё на тумбочку, вхожу в кабину. Нужно помыться в таких, домашних условиях. Намыливаюсь весь с ног до головы, думая над тем, как Кауэр доберётся пешком. Идти-то немало. После всего этого, встаю под душ, подняв голову кверху, чтоб вода ударяла по лицу. Провожу руками по волосам, смывая пену. Как хорошо просто помыться в уютной обстановке, где стены не давят. Поворачиваюсь, подставляя спину... и вскрикиваю от испуга. Этот идиот стоит, скрестив руки на груди, и зло смотрит.
- Господи, - говорю, приоткрыв двери кабины, - нельзя так пугать!
Продолжает сверлить меня взглядом.
- Ну не дуйся, - сюсюкаю, - иди ко мне, под тёплую водичку. Я тебе даже подрочу, а?
Начинает хохотать... и вся злоба уходит. Раздевается, а потом юркает ко мне в объятия.
- Я подумал, что ты поедешь в другой отель, - гладит по спине, шепча на ушко.
- Ты же сказал, что я тебе нужен...
- Да.
- Зачем я буду отказывать себе в удовольствии?
- Простишь меня за ту грубость?
- Уже простил, дорогой мой, - целую в щёчку.
Том кладёт руки на мою попку и сжимает.
- Я тебя тоже хочу, но, Том, нельзя пока, - говорю скорбно, - меньше недели прошло.
- Понимаю, - поглаживает кожу.
- Не обижайся, что я вот так тебя обламываю, но болеть долго будет.
- Успокойся, - заправляет прядку за ухо, - я не прошу.
Беру в кулак его член. Шипит. Ага... хочет, гадина такая... Пихаю его к сидушке. Садится, раздвигая ноги. Встаю на колени и заглатываю ртом половину. Я получаю какое-то животное удовольствие, когда полирую его орган. Мне нравится, что он стонет, нравятся его реакции на свои движения. Двигаюсь без капли нежности или ласки. Властно, мощно, грубо. Словно робот, машина. Вниз-вверх. Вижу, что хочет положить руку мне на голову, но не решается. Давно пора прекратить вести себя зажато, когда мы вместе. Перехватываю его кисть и кладу себе на макушку. Стонет чуть громче. Надавливает, показывая, как именно он хочет. Послушно вбираю больше. Его уже трясёт. Хочу, чтоб он кончил мне в рот, хочу выпить всю его сперму, всю порцию. Глажу руками внутреннюю часть бёдер, раскрывая его для себя, узнавая новые чувствительные места. Одну руку переключив на член Тома, я засосал кожу прямо на границе бедра и таза. Парень хрипло выдыхает. Понравилось... Беру вновь маленького Томми в рот, делаю своё пошлое, но приятное дело. Какой-то утробный звук. Сперма с благодарностью бьет мне по нёбу. Всё сглатываю. Говорит «спасибо» лёгким поцелуем.
Пока я сушу волосы и переодеваюсь, укладывает дочь. Я смеялся, наблюдая за процессом закутывания дред в полотенце. Так забавно смотрится. После того, как Эмма уснула, я разложил все вещи, которые брал в гостиницу, на прежние места, а потом выпил чай; Том сушил дред-локи. Когда же я вышел из кухни, то мы с ним столкнулись посреди гостиной и встали, смотря друг на друга. Словно в первый раз. Сейчас он менее наглый, более открытый и всё такой же улыбчивый. Взяв меня за руку, парень потянул нас на диван. Сев сам, посадил меня боком на свои колени. Я обнял одной рукой его за шею, упираясь в мужественную грудь ребрами. Одна его ладонь лежала на моей талии, а вторая на коленке. Я уткнулся в его шею, прикрыв глаза. Без слов, без пустых взглядов, без резких движений... будто мы не 4 месяца вместе живём, а 10 лет. Наверное, никогда в жизни я не ощущал такого душевного покоя. Да, у нас были конфликты, пусть менее тягостные, как вот этот, что случился на мой день рожденья, но более продуктивный вывод мы из него сделали. Я ему нужен. Он нужен мне. Возможно, без скандала Том бы мне ещё долго не сказал этих слов. Да, ударил. Да, оскорбил, но признал свою вину. Я знал, что он переживает до сих пор. Порой молчание куда более лучший показатель состояния, чем уйма сказанных предложений и словосочетаний. Его прикрытые глаза, спокойное дыхание, нежные руки и тёплое тело говорили так много, так искренне. Я мысленно поблагодарил Шарлотту. За что? Сам не знаю. Мне захотелось. Казалось, что она всё-таки как-то причастна.
- Зай, - тихий шепот. Мне это нравится больше, чем «зайка» Адама. – Ты спишь?
- Нет, наслаждаюсь.
- Билли, ты послушай меня, ладно, и не перебивай?
Я удовлетворительно промычал, ещё теснее прижимаясь к юноше.
- Ни разу за всю жизнь я таким не был, как в тот вечер. Никогда. Для меня это было так ново. Я сам испугался, когда пришло осознание содеянного. Не могу объяснить, почему меня задело поведение Адама и твоё спокойствие. Возможно, ревность, спорить не буду. Но потом я словно головы лишился. Ты такой красивый был тогда. Разодетый, накрашенный. Сочился сексом. И тут... пойми, утром ты был полностью мой, а тут бац – и не до конца мой. Ты принадлежал всем гостям, но этому Адаму больше всех. Я понимаю, вы не виделись, но зачем он руки распускал? А когда я увидел, что он гладит тебя по попе... которая всего пару часов назад принадлежала лишь мне и только я мог трогать её... – он сделал паузу, сглотнув. – Ну и в конце, когда Цирман поцеловал тебя... Чёрт, Билли, мне сложно признаваться в этом, - Кауэр прохрипел последние слова, потом опять сглотнул. - Я с ума сошёл, но виду не подал. Идиот, надо было ещё в такси с тобой заговорить. А дома, когда ты начал задавать вопросы, меня вообще унесло. И Эмма... я такая свинья, - он отвернул голову в другую сторону. Я дотронулся по его подбородка пальцами, но ничего не сказал. – Конечно, я извинился перед ней, а она будто и не поняла, за что. Но хуже было, когда я в спальне метался. Так был зол. На всё и всех. На себя, на тебя, на Адама. Когда позвонила Эмили, мне совсем плохо было. Я наорал на неё, а потом запульнул в стену пустые бокалы из-под вина, из которых мы с тобой пили накануне. Сел на кровать и начал думать. Когда опомнился, то тебя уже не было. Я в панике бегал по дому. Ни зубной щётки, ни лэптопа, ни спортивной сумки, ни верхней одежды. Словно камнем в душу упало: «Ушёл». Я вновь разозлился. Пошёл, выпил рюмку и позвонил тебе. Мне было больно, когда ты напомнил про мои слова, про мои действия, малыш. Я себя ненавидел. Когда послышались гудки, я сел и смотрел в одну точку долго, потом пил. Много пил. После этого вырубился прямо в гостиной. На следующий день приехала Эмили и помогла мне. Естественно, тошнило меня зверски, - я весь сжался, - но стало лучше вечером. Я поехал и купил себе новые духи, а те выкинул, - улыбаюсь. – Вечером и ночью пил опять. Не мог остановиться. Мысль о том, что ты уйдёшь из этого дома, меня просто в дрожь бросила. Ведь... были на то причины, - совсем тихо. Ему больно. Целую в шею, говоря этим, что я здесь, рядом. Успокаивается, поглаживая меня по коленке. – Я вспомнил всё, что было в ресторане. И невольно ужаснулся. Адам только приехал, а уже поцеловал тебя, пусть несерьёзно, всего лишь прикоснулся, но всё же. Решился, действовал уверенно. А я... мы с тобой тянули резину так долго. И я испугался. Подумал, что таким трусом был перед тобой, что такой баран тупой, ведь ты же так часто давал мне понять, что хочешь этого. Блин, - Кауэр опять отвернул голову, - ты смущался, когда я просто обнимал тебя, наворачивался, падая. Я вспомнил слова твоей мамы, когда она сказала о девочке в школе, что ты упал перед всеми, потому что был влюблён. Потом тот случай на лестнице. Это же было очевидно. Ты лежал рядом и вжимался в меня. А я болван... не видел. Ну и потом, когда ты ударился виском... Господи, малыш, из меня буквально душу выдрали. Но даже тогда я ничего не хотел видеть. И только позже, лёжа с тобой в обнимку, начал понимать. Мне хорошо было с тобой, тепло, уютно, как с Шарлоттой. Но... мы всё равно медлили, точнее, медлил я. Копался в себе, выковыривая дырки, а потом заполнял их мыслями, но отказывался реагировать на тебя. Всё это пришло мне в голову в воскресенье, пока я нажирался. И опять мысли вернулись к Адаму. Я подумал, что будет, если тебе не это нужно? Точнее... возможно тебя что-то не устраивает. А тут приехал он, такой резвый, тут же заявил свои права на тебя. Я действительно испугался. Ты сказал сделать выбор... мне не было сложно, я просто боялся, что тебе оно стало уже не нужно. Ведь я не сахар, к тому же с ребёнком на руках. Что-то, наверное, делал не так, не то говорил. Упился я тогда... – вздыхает, - а совсем поздней ночью увидел тебя. Подумал, что показалось. Но на утро, найдя записку, офигел... и понял, что нельзя мне медлить, как тогда. Первую половину дня думал, потом приехал к колледжу, но тебя там не было. Ну и тут пришло в голову пробить свою карту. Так я нашёл отель и приехал. Ты мне нужен, - выдыхает, повернувшись и чмокнув меня в лоб, - правда. Я согласен на условия. Приму любую твою прихоть. Не хочу лишаться тебя, Билли.
Он закончил. Я сел на его бёдра, вжимаясь грудью в его грудь и начал целовать, опустив его руки себе на поясницу. Это продолжалось долго. Мы будто изучали друг друга. Он просил прощения, а я прощал с каждым новым движением языка. Мы могли оторваться друг от друга, смотря в глаза, молча. Том тёрся носом о мой нос, закрыв глаза. Мой любимый и нежный... Потом опять захватывал в плен губы. Мы не возбуждались, не стремились к страсти... просто наслаждались, принимали эти моменты, как должное. Я запоминал. Когда будет плохо, мне помогут эти воспоминания о моём Томе. Нацеловавшись, ещё немного посидели, гладя друг друга то по спине, то по лицу. Потом пошли в спальню.
- Никуда не ходи завтра, ладно? – шепчет Кауэр, обнимая меня, когда мы уже легли.
- Хорошо, но вечером выйду. Ты пустишь меня с Адамом встретиться? – спрашиваю, чувствуя, как юноша напрягся. Я кладу ладонь на его руку и глажу.
- Отпущу.
- Не ревнуй, мне нужно с ним объясниться.
- Ты... Билли, ты останешься со мной?
- Ну кто-то должен мне кофе по утрам варить.
Хохотнув, он успокаивается. Лежим так.
- Том, - шепчу. Он мурлычет мне в шею. – Ты, правда, подумал, что я могу уйти?
- Да, - также тихо отвечает. – К нему или к кому-нибудь другому. Я подумал, что не достоин тебя. Ты сказал мне по телефону про уважение и ценность. Я всё это испытываю к тебе. Лучше буду жить с толковым словарём, обнимать его и лелеять, чем один, - шлепаю его по руке. Никакой я не словарь, хоть и умный. – Действительно сопоставил все наши встречи. Вспомнил несколько моментов.
- Каких?
- Помнишь, когда мы в кафе сидели, нас Рафаэль обслуживал? – угукаю. – Я уже тогда задумался, что ты очень красивый и в какой-то степени понял его. Потом, на Хэллоуин. Ты настолько прекрасно выглядел, что я невольно задумался над тем, попробовать мне переспать с мальчиком или нет. Тогда о твоей кандидатуре речь не шла.
- А когда ты задумался обо мне?
- Когда ты ударился виском. В те два дня я многое перетёр, лёжа с тобой в обнимку. Наутро, когда Эмили приехала, я уже хотел тебя поцеловать.
- А говоришь, резину тянул, – улыбаюсь.
- Так потом тянул, - обнимает крепче. – Я как вспомню тот твой взгляд, у меня аж в животе мутит.
- Понравилось?
- О да, - выдыхает на мой затылок, - взгляд предвкушения.
- Так какого чёрта ты сбежал?
- Подумал, что не стоит. Хотел момент лучше найти. Да и потом тоже.
- В итоге, это я тебя поцеловал.
- Ну давай теперь, тыкай меня всю жизнь этим!
Я замер... всю жизнь... Нет, он просто так сказал...
- Не буду, правда. Ты мне скажи, какие ещё моменты вспоминал?
- Да так, мелочи всякие. Потом думал уже над тем, когда ты с нами жить начал. Я так долго метался в Рождество, дарить тебе кольцо или нет. Ведь всё так быстро, мы жили меньше месяца, а тут такие заявки, - улыбается, - но отчего-то было чувство, что ты оценишь, и для тебя это станет дорого.
- Стало, - сжимаю его ладонь, - спасибо.
- Билл, я порой невыносим. Иногда так загоняюсь, что самому страшно. Идиот, конечно, - хмыкает. – Я хотел тебе объяснить тогда себя, раскрыть, показать, когда ты узнал, что Питер - врач Эммы. Но что-то меня остановило. Да даже, блин, тогда ты прижимался ко мне настолько тесно. Я себя ненавижу иногда, - безнадёжно вздыхает. Глажу его руку, - ладно, не это было важно. В воскресенье, я повторюсь, глушил дрянь и думал. Думал и пил. Многое передумал. Меня даже больше не та медлительность задела, когда мы поцеловаться не могли...
- А какая?
- Да, - смеётся, - глупо всё вышло. Когда ты уже переехал, то как-то так само получилось... и в ночь, когда поцеловались, - облизываю губы. – Сам не знаю, что нашло на меня. Я не хотел тебя грубо целовать и мять кожу. Само собой вышло...
- Но мне же понравилось.
- Это слава Богу. А потом когда в выходные, помнишь, гроза ещё шла? – вновь угукаю. – Я лёг на тебя, а ты затрясся. У меня внутри всё похолодело, и я подумал, что ты меня боишься. Это я только потом понял, что ты был не готов, что ты думал о большем. Мда, не говори, я сам знаю, что овца, - смеюсь. - Ну и в итоге, конечно же, я давал задний ход тому, что ты делал. Честно, скрипел зубами, когда ты щеголял передо мной в этих синих джинсах. Знал, что искушаешь, но держался, давал тебе время, но придурок же, не мог догадаться, что ты сам просишься. Я не психолог, уж извини, не могу всё сразу со всем сопоставить. Нет, это ещё ничего, но вот когда ты в начале январе передо мной банан ел, вот это вообще, - Том воодушевлённо заохал, - туши свет, точи гроб. Яйца, как маятники, бились друг об друга. У меня, кажется, даже член со мной заговорил в тот момент. Пиздец, шизофрения. Особенно, когда ты его заглотил, у-у-у-у-у... всё, до свидания, Томас, - опять хохочу, - но я с той же трусостью не стал ничего предпринимать, хотя надо было бы тебя прямо там отодрать, - возмущаюсь, а Кауэр целует у основания шеи. – И естественно, в воскресенье я вспомнил и об этом. Я тормоз. Такой, что просто безобразие. Я исправлюсь, правда, малыш, исправлюсь, - начинает настойчивее целовать, - книжки умные там почитаю, чтоб нарастить мозговую массу, - снова смеюсь. – Когда вспоминал наш первый раз, то чуть не выл. Залил в себя литр алкоголя, а не помогло. И опять я подловил себя на мысли, что полное говно. Надо было тебя тогда в спальню нести, но я же совсем головы лишился от возбуждения. Совсем, понимаешь? Какая там нахер спальня, когда ты стоял в одном фартуке? А когда лежал на столе, призывно обхватив меня ногами, и принимал в себя всю мою длину, я... да мне плохо было. В башке тогда ничего не было, пусто. Совсем... пыль одна. И ты заметь, что я ещё за месяц до этого как-то даже и не думал о том, чтобы тебя взгреть. Ладно... и сидел, пил, обсасывал эти мысли. Всё коряво как-то вышло...
- Не правда. Это специфика просто.
- Может быть. Но я тут же представил, что Адам мог тебе сделать великолепный первый раз, с вином, свечами и большой кроватью, застеленной шёлковыми простынями.
- Я бы на них скользил хуже, чем на столе, - хохочу.
- Ох, Билли, всего и не вспомню, что я тогда перетёр. И первый поцелуй, и секс, и Рождество, и поездку к Юджину на дачу... да уйму всего. И понял, что было бы глупо отдавать тебя кому-то там. Может, ты мне скажешь свои условия, чтоб я хотя бы знал, чем жертвовать?
- А я их и не придумал, - сонно зеваю.
- Приехали. Шантажировал, а сам не придумал?
- Нет, - поворачиваюсь к нему лицом и утыкаюсь в грудь. – Давай спать, а?
- Да, давай.
На следующий день я встретился с Адамом. Не сказал бы, что Том проводил меня добрым взглядом, но когда я поцеловал его и заверил, что обязательно вернусь и даже пахнуть буду по-прежнему, он улыбнулся и отпустил. Цирман ждал меня в кафе. Волосы стояли ёжиком. Чёрный лёгкий свитер, брюки. Совсем другой человек. Он смотрел в окно и о чём-то думал. И если честно, выглядел блестяще.
- Привет, - подсаживаюсь, тут же принимаю у официанта меню.
- Здравствуй, - слабо улыбается и облегчённо выдыхает.
Наверное, он думал, что я не приду.
- Зайка, я хотел извиниться, - тянет, уставившись в окно. Поднимаю бровь, смотря из-под опущенных ресниц. – Я вёл себя очень нецелесообразно. Думаю, тебе досталось от парня...
- Тома.
- От Тома за мои выходки, - быстро поправился он. – Прости меня, я искренне говорю. Не хотел тебе портить с ним отношения, но что нашло на меня, непонятно, - поворачивается и смотрит мне в глаза. Сейчас он совсем другой. Я его таким не знаю, не видел ни разу. – У вас всё хорошо?
- Да.
- Я рад, - вновь слабо улыбается, беря меня за руку, - простишь?
Я киваю. Он как Том. Точь-в-точь. Такие же глаза, такая же мимика. Я скоро бредить начну. Интонация та же. Слова те же, жесты одинаковые.
- Конечно, - вымученно улыбаюсь. – Ты позволишь мне отлучиться?
Улыбается. Я прошу заказать мне кофе и выхожу из кафе. Достаю сигареты, закуриваю. У меня паранойя. Сейчас Адам выглядит прямо как Кауэр на мой день рожденье, когда он устроил ужин для нас двоих. Во всём чёрном. Да у них даже тела похожи, комплекция. Чёрт... Вынимаю телефон.
- Алло, Билл, ты чего? – настороженно спрашивает. – Он тебя обидел?
- Глупый мой, - нежно улыбаюсь.
- Не глупый, а рассудительный. Что стряслось?
- Ничего. Поговори со мной просто.
- О чём?
- На твоё усмотрение.
- Ну, - медлит, - я сейчас готовлю обед, Эмма сидит в гостиной и смотрит какую-то детскую чушь. Я думаю о тебе...
- М-м-м, - тяну, затягиваясь.
- Как ты смотришь на романтический вечер в VIP-зале одного из самых шикарных ресторанов... Берлина?
- Берлина? – округляю глаза.
- А хочешь, можно в Мюнхен, Гамбург, Франфуркт или Дюссельдорф.
- Мне Дрездена достаточно.
- Значит, да?
- Ты этого хочешь сам?
- М-м-м, да, я бы не предлагал. Представь, мы поедем в другой город, полночи будем сидеть и пить изысканное вино, ты для меня опять накрасишь глаза. Я куплю тебе новую рубашку и брюки, и все официанты убегут на тебя дрочить в туалет...
- А кто нас обслуживать будет? – смеюсь.
- Э, девушка-администратор. Не суть. Потом мы поедем в отель, обязательно 5 звёзд, где ночь стоила бы от 300 евро. Ты распластаешься на белоснежных простынях, весь такой красивый и порочный, обязательно голый. Я попускаю на тебя слюни минут 10. Затем у нас будет бурная ночь любви. Сперва страсть, потом нежность. Я вылижу всё твоё тело, что ты будешь умолять меня остановиться. А на утро, довольные, поедем домой.
- Я покраснел. Тебе не стыдно?
- Нет, ни капли. Ты ещё с этим парнем не распрощался?
- Нет.
- Так вот теперь иди к нему и скажи, что Томас Кауэр самый лучший, причём единственный твой любовник, и только он знает, что тебе нужно. Ах да, упомяни про мои размеры и пыл. Если покраснеет – возвращайся домой поскорее. Значит, это гиблый человек, - и заливисто засмеявшись, он повесил трубку.
Я лишь покачал головой. Ну что взять с извращенца?
Вернувшись к Цирману, я с удовольствием накинулся на свой кофе.
- Я позволил себе заказать для тебя мороженое. Не прогадал?
- Нет, спасибо, - улыбаюсь. – Адам, я хотел всё уточнить.
- Слушаю, - скрепляет пальцы в замок, кладя их перед собой. Закрылся. Не желает слушать. Порой я жалею, что психолог.
- Я люблю Тома, повторюсь. Мы с ним знакомы меньше, чем с тобой. Я живу с ним и собираюсь продолжать делать это дальше. Каким бы он ни был, он мой человек, родной, пусть это и звучит сумбурно. Пойми, ты хороший, но я уже отдал своё сердце.
- Зайка, - ну вот опять, - я разве претендую? Мне бы просто хотелось общаться с тобой.
Вполне себе правдоподобно говорит. Может, это я загоняюсь? Пью свой кофе, смотря на него. Всё, они точно похожи. Чёртов клон!
- Конечно, если тебя что-то в отношениях с ним не устраивает...
- Всё меня устраивает, - резко говорю. Блин...
- Он тебя любит?
- У Тома спроси.
- Хм, - прищуривается, - поверь, если будет очень интересно, спрошу. И всё же?
- Любит.
- А говорил тебе об этом вслух?
Ну вот почему они все лезут в мою личную жизнь? Кто их просил?
- Мне не нужно, чтоб он говорил. Самое главное чувствовать.
- Ну да, и всю жизнь метаться в сомнениях. Поверь моему опыту, - давит, словно пресс, - ни к чему хорошему это не приведёт. Ведь он был натуралом до тебя.
- И что?
- Они все ведутся на что-то новое. Ты переживаешь, принимаешь в себя их член, потом плачешь, когда не получаешь нужной ласки. И день за днём они пользуются тобой как расходным инструментом. Пройдёт ещё какое-то время, он придумает самую глупую отмазку и пошлёт тебя к чёрту. Как я понял, ты сейчас квартиру отдельно не снимаешь? – качаю головой. – Билли, зайка, одумайся.
- По-твоему, - зачерпываю мороженное, - я должен уйти от него к тебе?
- Не обязательно, но я не буду возражать, если ты захочешь.
- Ладно, если ты не веришь, что мы любим друг друга, то на чём тогда у нас с тобой будут основаны отношения?
- На страсти, сперва, а потом на доверии. Может со временем и любовь появится. Взаимная, - делает акцент. Хмурюсь. – В твоей любви к нему я не сомневаюсь, а вот в его...
- Давай оставим это только нам, ок?
Пожимает плечами. Воцарилось молчание. Я пил кофе и ел десерт, а парень смотрел в окно. За всё это время мы не сказали друг другу ни слова. Уже на улице, когда я собрался прощаться, Адам взял меня за руку и пошёл по улице к историческому центру. Мы прошли торговые ряды, завернули за угол и двинули прямо. Пройдя Театральную площадь, пошли к галерее.
- Хочешь прокатиться? – спрашивается парень меня, указывая на карету.
Это точно была карета. С кучером и 2-мя лошадьми. Роскошно. Я закивал головой, как маленький. Мужчина с густыми усами нам добро улыбнулся, они с Адамом договорились о цене и маршруте. Я тут же залез внутрь, рассматривая убранство. Красота. Цирман присоединился ко мне спустя пару минут, сел рядом.
- И сколько ты потратил на это удовольствие?
- Да так, не важно.
Парень уставился в своё окно, взяв меня за руку. Я не возражал. Мне было всё равно. Затем он начал поглаживать мою ладонь пальцами. Мы стали объезжать замок-резиденцию. Я вспомнил про тот день, вторую нашу встречу с Томом, когда узнал об Эмме и помог Лине.
Тогда он гладил мои руки, шепча на ухо. В его действиях не было никакого латентного смысла. Он просто успокаивал. Но почему-то уже тогда я был наркоманом. Уже в тот раз мне нужно было чувствовать его, слышать, ощущать.
Когда мы разговаривали на пути к аптеке, он меня вновь обнял. Уже не помню который раз за день. И я тогда упивался его запахом. Казалось, ничего совершеннее нет...
Адам ущипнул меня на палец.
- Ай, больно.
- Прости, я хотел привлечь твоё внимание, - улыбается нервно как-то.
Карета повернула за Цвингер*, выезжая к набережной, и я немного накренился. Цирман приобнял меня, сажая вплотную рядом с собой. Его запах. Конечно, Кауэр поменял парфюм, но к этому я привык. Этим он пользовался давно. А с Адамом мне было уютно. Я положил голову ему на плечо и прикрыл глаза. Все мои мысли вновь вернулись к тому дню.
Его смех был уже тогда таким родным, что ли. Он делал это искренне. Глаза превратились в небольшие щёлочки, появились ямочки на щеках, а губы были растянуты в предельно нежной улыбке. Он удивительный... моё чудо.
Мой рот накрыли тёплыми губами. Этот запах. Как тогда. Я знал, что это не Том, а абсолютно другой человек. Прекрасно понимал, что делаю. Я ответил на поцелуй, приоткрыв губы, впуская настойчивый язык к себе. Адам ласкал меня нежно, гладил щёку, обнимая. Во всех его движениях прослеживалась осторожность с примесью страсти. Мне нравилось. Всё по-другому, не как с любимый. Совершенно другая техника. Он был прав. Когда стало немного неудобно, я просто залез на его бёдра, положив руки на плечи. Он благоговейно улыбнулся через поцелуй, продолжая обследовать мой рот. Я льнул к Адаму, проверяя, как далеко он захочет зайти. Парень начал немного возбуждаться. На меня это не производило никакого эффекта. Когда же я уже начал конкретно издеваться, то просто тёрся своей ширинкой об его пах. Обе пятерни легли мне на попу, надавливая. Поцелуй трансформировался в жадный. Хм... и тут не так. Не как Кауэр. Когда же его нахальная ладошка забралась мне под джинсы и начала гладить ягодицу под боксерами, я отстранился. Вот это была уже абсолютная наглость. А ничего, что у меня ещё парень живой? Блондин улыбался, шумно и быстро дыша, оставляя россыпь поцелуев на моём лице и шее.
- Остановите, - мой крик.
Кучер тут же потянул за поводья. Я слез с Цирмана и спрыгнул.
- Зайка...
- Я попробовал. Ты прав - все разные. Но мне нужно моё. Со всеми атрибутами: пирсинг, дреды, жетон, широкие джинсы и толстовки, кепки с дюрагами. Мне нужны наши скандалы, склоки, наша нежность и ласки, любовь, возможно, только моя, но и она мне нужна. Извини, если что-то не так. Спасибо за эксперимент. И не ходи за мной.
Я развернулся и пошёл по улице. Карета позади меня развернулась и двинулась в центр. Я поймал такси и поехал домой...
Воистину, всё познаётся в сравнении. И пока не попробуешь, не оценишь, что точно тебе нужно. Самое главное сделать это до того момента, как потеряешь это самое нужное...

Продолжение следует
Продолжение
Предыдущая часть