[показать]Название: "Из-за Эмми или Cauer and other troubles of my life"
Автор: Topsyatina
Персонажи: Том/Билл (основной)
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, AU, BDSM, Angst, Lemon, Hurt/comfort, POV Bill...
Категория: Slash
Размер: макси (очень большое макси)
Статус: в процессе
Краткое содержание: Билл, молодой человек, приехавший в Дрезден. Учится на психолога в колледже. У него есть друзья, но жизнь кажется пресной. Её разбавляет новое знакомство - некий Томас Кауэр. Как жить после знакомства с таким человеком? Что делать с желанием поцеловать парня? Как признаться себе в пагубной привязанности? Как хранить чужие тайны? А самое главное: как соблазнить натурала, когда уже принципы умерли под натиском душащих желаний?
Предупреждение: ненормативная лексика, откровенные описания постельных сцен, неадекватные реакции/мысли персонажей, смерть персонажа (второстепенного)...
Благодарность: хочу выразить гигантское СПАСИБО Norka K. (Noriko) и Nokia. Я благодарна вам за труд, за то, что вы верите в мою идею и ни разу не усомнились в ней. Спасибо за помощь, за поддержку и то время, что вы на меня тратите. p.s. люблю вас сильно ^___^
От автора: здесь столько всего... что передать в 2-х словах сложно... Максимально жизненная история, по вине которой многие сходят с ума...
Размещение: За копирование, публикацию на других ресурсах и прочей ерунды - на кол посажу, обоссу и сожгу!:diablo:

Глава двадцать третья

Я сдал экзамен. Один из первых и тут же поехал домой. Даже с Ником не попрощался. В квартире меня уже ждали.
- Я быстро, - говорю тихо, чуть хрипя от долгого молчания.
Беру две футболки, бельё, носки, переодеваю джинсы и надеваю тёплый свитер. На три дня много мне не нужно. Всё пихаю в свою сумку, где уже лежит блокнот с ручкой. Иду в ванную и беру зубную щетку, потом достаю из шкафа пуховик и более тёплую шапку, чем ношу в городе. Эмма с Эмили и Юджином ушли на улицу. Я замотал шарф и одел перчатки.
- Я взял тебе варежки, - Том заходит в коридор с сумкой. – Там снега много.
Чмокаю его в щеку и выхожу, оставляя любовника закрывать дверь.
- Солнце, - обращается ко мне Эмили из машины, когда я вышел из дома.
Сажусь в серебряный джип. Мы втроём на заднем сидении. Посередине сидит Эмма и уже играет в кубик-рубик.
- Билли, а ты почему такой молчаливый? – спрашивает девушка, озадаченно смотря на меня.
Поворачиваюсь к ней, лукаво улыбаясь, а потом высовываю язык.
- Ой, - смотрит ошарашено.
- Том знает? – спрашивает Вирт, улыбаясь мне в зеркало. Мотаю головой. – Он оценит.
Кауэр выходит из дома, потом обходит автомобиль, открывает багажник и ставит туда сумку. Когда залезает на пассажирское сиденье, осматривает нас.
- Ну что, поехали? – Юджин заводит авто, и мы выезжаем.
На улице стемнело минут через 20. Парни что-то обсуждали. Эмма играла. Эмили читала книгу, а я слушал плеер Тома. Свой мне уже порядком надоел. У него там был рэп, не только немецкий, но и французский. Рок... причём настолько много, что голова пошла кругом. Некоторые классические произведения. Я остановился на хитах 80-х годов. Ехали мы недолго. Когда я вылез из автомобиля, то осмотрелся. Передо мной предстало частное владение. Двухэтажный дом, обычный, ничем не примечательный. Позади него небольшое поле и кромка леса совсем-совсем близко. Было свежо. А снега действительно здесь более чем предостаточно. Я улыбнулся, подхватывая свою сумку. Первым в дом убежал Вирт, разводить огонь в камине и попросил нас не входить, потому что на улице, что там – холодно. Эмма выскочила из машины и тут же села в сугроб. Мы с Эмили начали смеяться.
- Дорогая, а в чём ты завтра выйдешь, а? – спросил отец.
Девочка испуганно смотрела на него, встав и пытаясь отряхнуть снег. Мне стало жаль ребёнка, потому что я знал: Том взял ей ещё один комбинезон. Подойдя к малышке, я подал ей руку, а потом мы пошли по территории, смотря на деревья и тёмное небо.
- Дядя Билли, а здесь есть тролли?
- Не думаю, - сажаю Эмму на колени, присев на лавочку, перед этим смахнув с неё снег.
- Может, - её глаза засверкали, - под землёй живут Минипуты?
- Ты бы хотела к ним попасть?
- Да, и найти сокровища.
- Так в книжке же сокровища, вроде, дедушка оставил.
Девочка посмотрела на меня. На юном лице был отражён весь мыслительный процесс. Затем она звонко засмеялась, хлопая в ладоши.
- Тогда сокровища будут мамины.
- Мамины?
- Да, ведь она на долго-долго уехала от нас с папочкой. Вот мы спустимся к Минипутам и будем искать её сокровища.
Я не знал, что ей сказать. Как полный трус, я поставил её на землю и повёл в дом, где на первом этаже уже горел свет. Мы вошли, сняли куртки и обувь, проходя в комнату.
- Билл, - обратился ко мне Юджин. – Так как ты у меня в первый раз, объясняю: наверху 4 комнаты, это спальни, одна ванная и что-то типа кладовки. Так, на первом этаже есть тоже ванная, кухня, - он указал направо, - закрытая веранда, - все посмотрели налево, - и вот, гостиная.
Я кивнул, опустив голову, и пошёл на второй этаж. Понятия не имею, что со мной творилось. Зайдя в спальню, которую мне показал парень, я облегчённо вдохнул, бросил сумку на пол и сел на кровать, закрывая лицо руками.
- Малыш, - в комнату вошёл Том, - что случилось?
Юноша сел рядом на кровать. Я отнял руки от лица и обнял его, утыкаясь носом в грудь, вдыхая свежий аромат духов. Мне не хотелось говорить, но что-то такое гаденькое ползало внутри, травя душу.
- Ну что ты? – парень начал гладить меня по голове. – Я же с тобой, Билли, ты чего?
- Ты сказал дочери, что Шарлотта уехала? – говорю в его свитер, бубня.
- Да. Или ты предлагаешь сказать двухлетнему ребёнку, что её мать погибла?
- Нет, но когда-нибудь придется сказать правду.
- Я знаю, - он вдохнул, начиная гладить мою спину. – Знаю. Поверь, я очень боюсь этого дня. Вы что, на улице затронули эту тему?
- Вскользь. Эмма сравнила всё с «Артуром» и сказала, что хотела бы найти сокровища, которые оставила ей мама.
- И тебя это расстроило?
- А не должно было? – поднимаю голову, отвечая вопросом на вопрос.
Кауэр нежно целует меня. Но я не позволяю ему засунуть свой язык в мой рот. Мы лишь ласкаемся губами. Том не настаивает.
- Пошли вниз, там мы с Юджином сейчас ужин забацаем. Мясо на гриле. Объедение.
- Я не смогу съесть.
- Почему?
- Э, ну, просто не смогу. Мне бы молока или кефира.
- Не пойму, что с тобой? То молчишь весь день, то не ешь ничего.
- Всё нормально. Просто я мясо твоё завтра съем, ладно? - экстремал лишь махает рукой и выходит.
Ужин прошёл в очень уютной и семейной, я бы сказал, обстановке. Все смеялись, что-то рассказывали. Звездой вечера был Юджин. Он поведал миллион историй о своих приключениях в Америке. Том увёл Эмму укладываться спать, а мы продолжили болтать, попивая вино. Конечно, из-за пирсинга я не мог позволить себе всего, что было на столе. Когда вернулся Кауэр, то утащил всех нас на улицу. Мы вчетвером вывалились из дома, как под напором кран выплёвывает воду. Вирт поскользнулся на лестнице и зацепился за меня. Мы вдвоём, как стог сена, свалились в снег. Причём я, «самый везучий», мордой вниз.
- Милый мой, - Том тут же подошёл, варежкой вытирая моё лицо, - ты как всегда.
А я хохотал. Эмили, как самая хитрая, отошла на пару шагов, а потом в нас полетел снежок. Брат не дал ей уйти невредимой, поэтому с пулемётной очередью швырялся в девушку белыми шариками. Брюнет старался защищать свою даму, но Кауэр сделал всех, обстреливая на два фронта. Я присоединился к Эмили, потому что она уже вся была мокрая.
- Э, ты разве не за меня? – экстремал спрятался за угол дома, получив по заднице комком снега.
- Я из солидарности.
- О Боже, я забыл, каким же ты противным можешь быть... Ай! – он получил снежком прямо по наглой физиономии.
После этого Эмили кинула в жениха снежок, а тот повалил её на снег и они начали целоваться. Я обошёл дом, перелез через забор и направился к полю. Остановившись около кромки белоснежного одеяла, обхватил себя руками. Господи... кого я обманываю? Эмме нужна мать. Она ждёт Шарлотту до сих пор. Но я-то Билл, просто Билл...
- Малыш, - Том подходит ко мне и обнимает, прижимая к себе, - о чём думаешь?
- О Шарлотте и Эмми.
- Ну вот зачем накручивать себя, а? – парень как-то устало вздохнул. – Мы в прекрасном месте, тут куча снега и посмотри какое небо! Разве этого мало сейчас?
- Нет, конечно, я всё понимаю, - говорю тихо, - но надо бы подумать...
- Перестань. Не хочу ни о чём думать. Хочу обнимать тебя и целовать, наслаждаясь моментом. А ты постоянно находишь изъяны в сложившихся ситуациях.
- Я реалист.
- Ты дурак, - смеётся, поворачивая к себе. – Ну, разве я тебя не устраиваю?
Улыбаюсь, кусая его за нижнюю губу. Охает, но обнимает меня сильнее.
- Пошли, - отстраняюсь, беру его за руку и бегу обратно.
Кауэр не отстаёт от меня. Мы как две каракатицы перелазили через забор, а потом мешком свалились в снег. Чмокнулись, после встали. Юджин с невестой ещё кувыркались в снегу, смеялись, что-то шепча друг другу в губы.
- А ну сползай с моей сестры, кабанище, задавишь! – Том встал во враждебную позу и готов был начистить зубы любому. – Она и так у меня одна.
- Ей вот приятно, - но Вирт всё-таки встаёт, подавая ей руку. Эмили начинает отряхивать и себя и его. – А ты чего такой раздражённый? Принц капризничает?
- Слушай, - мой львёнок оскалился, подходя ближе, - хватит нападать. Дождёшься, что старость будешь встречать в одиночестве с заплесневевшим членом.
Мы с девушкой начинаем хохотать.
- Да ой ли, - тянет брюнет, скрещивая руки на груди. – У меня-то побольше будет твоего!
- Ага, мы с тобой только пенисами не мерились, - ядовитый тон Кауэра.
- Что, сышь?
- Я?! – уже истерика. – Кто тут ещё и очко поджимает?
- Так, господа недопенисы, - обращаюсь к ним, стоя уже на ступеньке, - уберите свои пиписьки в трусики и сдохните от зависти, потому что ваши малыши с моим достоинством не сравняться!
Два открытых рта.
- Ах ты...
На меня бегут два буйвола, но я успеваю вбежать в дом, слыша лишь настойчивый голос Эмили: «Мальчики, ну мальчики!». В итоге, настигает меня только Том, валя на ковёр.
- У кого тут малыш? – пытаюсь вывернуться, хохоча, но не пускает. – Кажется, вчера тебя ещё мой «малыш» устраивал.
Кусаю его губу, подтянувшись, потом ложусь полностью. Улыбается, снимая с меня шапку. Трёмся куртками, создавая шуршащий шум.
- Если ты меня сейчас же не отпустишь, то я вымочу этот ковёр, а ты будешь убирать за мной, - говорю спокойно.
Кажется, я его напугал. Тут же встаёт, подавая мне руку. Я так устал сегодня. Чмокаю его, желая спокойной ночи всем, и поднимаюсь наверх. Мыться лень, поэтому просто переодеваюсь, застелив себе постель. Заваливаюсь, смотря в потолок.
- Билли, - в комнату проскальзывает Том, подкрадывается к кровати, а потом целует меня в висок. – Ты уже спишь?
- Почти, - хриплю.
- Спи, ты сегодня потрудился, - гладит по голове, укрыв плотнее.
Уже сквозь сон слышу, как дверь закрылась.
На следующий день я проснулся от запаха какой-то выпечки. Этот аромат меня даже с тёплой постели поднял. Одевшись, я вооружился щёткой и прочапал до ванной. Там умывался Кауэр. Он чмокнул меня в лоб, уступая место у раковины. Затем снял с себя спортивные штаны и нырнул в душевую кабину. Дразнит что ли? Матовое стекло скрывало его любимое мною тело. Я хладнокровно стоял и чистил зубы. Закончив всё, кинул взгляд на кабину, хмыкнул и вышел. Вечером устрою ему настоящее искушение.
- С добрым утром, золотце, - на пороге кухни меня встретила Эмили. – Сегодня настал уже февраль! Как время летит...
За столом сидели Юджин, читая какой-то журнал, и малышка, кушая кашу. Они со мной поздоровались, приглашая присоединиться. Том пришёл минут через 20 с намотанным на голове полотенцем. Смотрелся он очень смешно. Его голова была раза в два больше, чем колесо машины. Я сидел, стараясь подавить смех в ложке каши, но как-то это слишком плохо получалось.
Мы позавтракали в такой же атмосфере, как и вчера протекал ужин. Затем оделись и вышли на улицу. Вирт провёл небольшую экскурсию около дома, предупредил, куда нельзя совать свой нос. Мы с Эмми начали делать снеговика, пока парни перекидывались снежками. К нам подтянулись все ближе к обеду. Эмили оформила снежному чуду лицо, достав откуда-то колпак на голову и несколько ленточек.
- Я не хотел, чтоб он был девочкой, - хмурюсь, смотря на наше произведение.
Колпак, ленточки по всему туловищу, розовые губы от фломастера малышки, глаза большие, чёрные, тонкие брови. Девочка-снеговик.
- Слепи ей мужчину, - предложила девушка.
Я стоял весь мокрый от липких осадков, нос у меня уже с часа два был красный, а руки тряслись. Махнув на всё это, я пошёл домой и тут же уселся около камина с плеером Тома. Так он у меня его и не взял.
- Малыш, - обратился парень, снимая с меня один наушник, садясь рядом на корточки. – Ты чего?
- Всё нормально, - улыбаюсь, кутаясь в плед.
Я и не знал, что так замёрз. Ну да, у меня нет комбинезона с тройной подкладкой, как у Эмми, а мы на улице провели целое утро.
- Сейчас обедать будем, - вздыхает, целует меня в висок и встаёт.
Переживает. Думает, что всё мне в тягость здесь? Нет, я доволен этой вылазкой из города. Спустя какое-то время ко мне под плед села девочка, обнимая своими тёплыми ручками.
- Снеговик такой хороший, - восторгается. – Давай завтра ещё одного слепим?
- Договорились, - глажу её по голове.
В кармане вибрирует хэнди. Я неловко достаю его.
- Привет Пит, как дела? – с ходу начинаю разговор.
- У нас билеты в конце недели, ты не забыл?
- Нет.
- Где ходишь?
- Я за городом. Точно сказать не могу.
- С кем? – интересуется. Кто-то его окликает, но потом всё стихает.
- С семьёй, - обнимаю малышку одной рукой.
- Даже так? – хохочет. – Быстро же ты обустроился. На дворе лишь февраль.
- Цирман, - повышаю тон, - я бы тебе сказал, да тут ребёнок.
- Понятно, мамаша Билли, - тянет противно. – Ты обязан приехать хотя бы 5-го в Дрезден.
- Я буду раньше, не пекись ты так.
- Мы вылетаем из Мюнхена. Надеюсь, ты и это не забыл? – мычу в трубку. – Тому сказал?
- Нет ещё.
- Мы не летим, - обречённо как-то говорит друг.
- Прекрати, он мне не запретит.
- Билл, где были твои мозги? Чёрт, какой ты безрассудный. Эта явная угроза не только твоему, но и моему организму. Может, он что-то запланировал или там... не знаю.
- Да всё нормально. Я тебе гарантирую.
Мы распрощались. Продолжая сидеть у камина, я закусил губу. Мда... полетим, если Кауэр меня не прибьёт.
... а вечером я рассказал Тому про поездку.
- Что? – возмущение вперемешку с тревогой. – Когда?
- 6-го числа.
- 6-го февраля? Это же воскресенье. Уже ЭТО воскресенье.
- Я знаю, - стою, как провинившийся школьник, мнусь, закусив губу и смотря в пол.
Парень сел на диван и уставился в камин, где потрескивали дрова. Я присел рядом, изучая его задумчивое лицо.
- Я же не в Бишкек еду, а? Просто отдохнуть от учёбы...
- ... от меня, от Эммы...
- Прекрати, - тут же расстраиваюсь. – Что ты себе там придумал? Я лечу отдохнуть, искупаться в море и позагорать. Всего неделя, Томми, - жмусь к его боку.
- У меня такое чувство, что ты бежишь.
- Умоляю, хватит, - целую в подбородок. – Не хватало, чтоб ты ещё и нервничал из-за этого, как будто проблем больше нет.
- А почему ты молчал?
- Да мы сами не уверены были. Ну а потом приехал Юджин и как-то я запамятовал. Так что, ты сердишься?
- Нет, - обнимает меня одной рукой, не отрываясь от лицезрения огня. – Лети, отдохни.
- Ты мой персональный клад, - доверчиво трусь о его скулу носом, мурлыча.
Смеётся. Хочу подарить ему немного нежности и удовольствия. За понимание... за такой характер, за... да просто потому, что он у меня очень хороший. Встаю и заслоняю собой камин. Том вскидывает на меня взгляд, но, улавливая в моих глазах озорные искры, легко улыбается, протягивая руки для готовности... готовности принять от меня любой жест, любое действие. Сажусь на него, тут же обнимая за шею, массирую затылок – он это обожает. Прикрывает глаза, слегка откидывая голову. Начинаю беспорядочно целовать его.
- Побрейся, - смеюсь, когда губы проходят по чуть ощутимой щетине.
Кауэр никак не реагирует, лишь гладит мою поясницу как-то лениво, принимая от меня ласки. Люблю, когда он покорный, хотя это так редко бывает. Нас обоих не смущает, что мы в чужом доме, что его сестра с женихом сидят в своей спальне, а дочка спит... хотя любой из них может спуститься в гостиную. Захватываю полную губу. Слегка стонет, приподняв голову, чтоб мне было удобно. Ближе подсаживаюсь, уже прижимаясь к его груди. И вот... коронный ход – запускаю язык в его рот. Когда Том с благодарностью принимает эти манипуляции с моей стороны и до него доходит, что же не так – стонет, распахнув широко глаза.
- Ну-ка высуни язык, - отрывается от меня, переводя дух.
Я коварно облизываю губы, совращая, а потом выполняю просьбу. Юноша смотрит во все глаза на украшение. Улыбаюсь, жду его реакции. Но слов не последовало. Он жадно припал к моим губам, узнавая все преимущества новой детали в наших поцелуях. Всего несколько не слишком активных движений моего языка его завели. Том со страстью притянул меня ближе, хотя уже некуда, мы и так сидели друг к другу впритык, кладя руки мне на попку. Его ладошки забрались под футболку, будоража мои рецепторы, вызывая дрожь. Но сегодня вечером всё для него. Я перелез через него и переместился к краю дивана. Кауэр не дал мне убежать. Когда расстояние между нами было достаточным, то я накинулся на парня, валя. Утягивая в долгий поцелуй, не позволил его рукам вольничать. Положив ладонь на ширинку, принялся расстёгивать его джинсы. Мой любовник немного выгнулся, застонав в мой рот. От этой вибрации мне как-то не хорошо сразу стало. Разум мутнел. Долго я бы не выдержал этой пытки, поэтому, чуть спустившись, резким движением стянул с него джинсы и боксеры до колен. Задрав футболку, прошёлся поцелуями по тёплой коже живота, обведя пальцами контуры татуировок. Том положил руку мне на голову, гладя, смотря в предвкушении.
- Только не кричи, львёнок. Ты у меня громкий, но здесь нет изоляционных дверей в комнатах, - шепчу прямо в пах, посматривая на его реакцию.
Не думаю, что смысл фразы до него дошёл. Я старался брать его, присовокупляя ко всем движениям штангу. Небольшой шарик немного надавливал на плоть, отчего Том выгибался дугой, мыча, сдерживаясь. Мои губы хаотично целовали всё, что можно было в таких условиях. Руки гладили его живот, иногда царапая кожу. Когда парень уже стонал в голос, я решил, что не стоит его мучить. Резко беря в рот, меня абсолютно ничего не заботило, лишь эти превосходные стоны, что дарил мне партнёр.
- О, Билли... м-м-м, быстрее, малыш, умоляю... да-да, та-а-ак... – заглатываю глубже, лаская металлическим украшением головку. – А-а-а, не останавливайся...
И его напряжённое тело, пот, стоны, мольбы, бьющаяся жилка на шее, судорожные движения рук, которые ищут, за что бы зацепиться – лучшая награда, зелёный свет. Значит, всё делаю правильно, значит, ему нравится.
- О Боже... да-да-да-а-а-а... – кончает, выгибаясь.
Слизываю всю белёсую жидкость, урча как кот. Ему это тоже нравится. Подтягиваю джинсы и боксеры, наваливаясь на парня полностью, целуя лицо. Том расслаблено обнимает меня.
- Так, Кауэр...ы, - на лестнице появился Юджин, осматривая нас. Мы с Томом вскинули на него взгляд. – Я всё понимаю, - парень запнулся, заостряя внимание на взъерошенном виде друга, - но кричите потише. Приспичило им трахаться в моём доме.
- Исчезни, а? – тянет экстремал.
- Здравствуйте, ты не забыл, на чьей территории? – брюнет встаёт в позу обиженного короля, скрестив руки на груди.
- К своему несчастью, ещё помню. Реально, друг, отвали от нас, весь кайф портишь. Мы невероятно редко вдвоём остаёмся. Надоели эти обломы со стороны семьи.
- Я не первый вот так вас застаю, что ли?
- Первый, гордись, - Том хмурится, - только знаешь сколько раз нас прерывали на различных этапах? – Вирт мотает головой. – Много. А теперь, будь умницей и трусцой беги к невесте, мы не закончили.
Когда Юджин уходит, парень целует меня, гладя по спине.
- Это было восхитительно.
- Рад, что тебе понравилось.
- Я в восторге от твоего пирсинга.
Кауэр предложил и мне разрядку, но я отказался, сославшись на усталость и какую-то слабость. Спать мы легли вместе.
Утром нас не будили. Поэтому я с удовольствием щурился от яркого солнца и от запаха своего парня. Под одним одеялом мне было с ним тепло. Том спал на животе, лёжа близко к краю. Не отказав себе в удовольствии полюбоваться им, я распахнул одеяло и увидел ровную спину. Ниже пояса красовались тёмно-синие боксеры. Прижавшись к нему, глажу кончиками пальцев кожу. Горячий, словно батарея. Подвинув дреды на подушку, оголяю шею. Вдыхаю этот запах, только его. Обнимаю, кладя подбородок на плечо, слыша мерное дыхание.
- Как хорошо, что мы вместе, милый, - шепчу.
Поцеловав этого соню, я не стал устраивать ему бунт, а тихо вышел. Остальной народ уже был на улице. Эмма, видать, уговорила их слепить с ней снеговика. Тем лучше для меня. На улицу мне можно и носа не совать. Сонливость, усталость и бледность. Не хватало ещё и перед отдыхом заболеть. Я сидел на кухне, смотря сквозь полупрозрачные шторы на то, как Юджин катает малышку на спине, а Эмили делает снеговику руки.
- Привет, - зашёл Том. Он был в одних спортивных штанах.
Чмокнув меня в висок, сделал себе кофе. Я не хотел говорить. Дотронувшись до его поясницы, провожу пальцами, наслаждаясь гладкостью кожи. Это уже зависимость. Урчит. Повернувшись, целует в губы, приобняв за лицо. Люблю его вот таким... обычным, домашним, моим. Без вот этой мишуры из наглости, надменности, славы и всеобщего восхищения. Мне нравится тот Том, но этот ближе, роднее. Такой он только мой и принадлежат эти моменты лишь мне. Я уверен, что он никого не чмокал в висок, без слов благодаря за что-то, не целовал, томно улыбаясь уголками губ, удовлетворённо щурясь, отчего его глаза превращаются в щёлочки, не раскрывался перед оргазмом, крича в голос и прося не останавливаться. А я храню все его проявления в своём сердечке, бережно лелея. Он садится, пьёт кофе и гладит мою ладонь, лучезарно улыбаясь из-под кромки кружки. Его глаза такие яркие, тёплые, с толикой проказы, но безумно красивые, глубокие, настолько чарующие, что кажется, будто летишь на дно бездонного колодца. Я в них могу смотреть вечность, а может и того больше.
Я люблю тебя... Том, я действительно тебя люблю.
- Что такое? – спрашивает, перестав гладить мою ладонь. – Ты в лице изменился.
- Кое-что понял.
- Важное?
- Да. Очень...
- Скажешь?
Мотаю головой, утыкаясь в свою кружку. Заботливо улыбается. В дом входят Эмили с малышкой. Здороваются и идут переодеваться. Я стараюсь больше ни о чём не думать.
Весь день нервно слонялся по дому. Кауэр укутал меня в свой шарф, потому что к обеду я начал кашлять и нос заложило. Все ходили туда-сюда, а я сидел на диване, слушая плеер, и смотрел на их передвижения. После ужина все разбрелись кто куда. Эмили с племянницей сидели на кухне, что-то рисуя. Юджин возился наверху... а вот Тома нигде не было. Я прошёл все спальни, туалеты, ванные. Мне пришло в голову, что он где-то в другой части дома, так сказать «служебной». Так оно и было. Парень стоял в небольшом помещении, в тех же спортивных штанах, что и с утра. Слушал плеер и рубил дрова. Я остановился в ступоре. Вид его голой и потной спины меня мгновенно возбудил. Дреды были собраны, что даже до плеч не дотягивались. Какой же он всё-таки у меня красивый и стройный. Но не это главное... Хозяйственный. С ним ни в глуши не пропадёшь, ни в океане не утонешь. Мне кажется, что он умеет просто всё на этом свете. Тихо подхожу и становлюсь напротив. Замечает меня, снимая наушники.
- Ты что-то хотел?
Мотаю головой, любуясь его оголённой грудью.
- Зачем ты это делаешь? – голос совсем сел.
- Меня Юджин попросил. Да и потом, какая никакая, а тренировка, - улыбается, кидая порубленные куски дерева в общую кучу.
- Я заболеваю.
- Вижу, - лицо становится серьёзным. – Мы завтра уедем.
- Нет, не нужно, просто, может тут поблизости аптеки есть или что?
- Билли, это частный сектор. Не думаю. Тебе нужно в город, а то совсем скиснешь. Тебе ещё на море лететь.
Сажусь на табурет в углу комнаты. Хочу понаблюдать за ним. Том возобновляет свои движения, вставляя наушники в уши. Изумительная игра мышц на руках и груди. Струящийся пот падал на пол или впитывался в штаны, которые сползали всё ниже. Я долго не мог этого лицезреть, поэтому быстро капитулировал в спальню.
На даче у Юджина мы остались ещё на два дня. Горло моё пришло в норму, и кашля практически не было.

Продолжение следует
Предыдущая часть
Предыдущая часть