Название: The Christmas Cynic
Автор: Kishmet
Переводчик: Атия
Бета: Jekil
Персонажи: Том/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, romance, fluff
Категория: Slash
Размер: миди
Статус: закончен (в процессе выкладки)
Саммари: Радиошоу, которое ведет Билл Трюмпер, регулярно вливает в уши его слушателей изрядную дозу цинизма. Особенно Билл старается в декабре, называя себя Рождественским Циником. Но однажды в прямом эфире раздается звонок от Тома Каулитца, самого позитивного человека на свете.
Разрешение на перевод: есть
Ссылка на оригинал: http://fiction.tokiohotelfiction.com/viewstory.php?sid=18523
Jekil и Noriko - спасибо за консультации.
Главы 9-10
On the eleventh day of Christmas...
Когда на следующий день Билл подъехал к зданию вещательной компании, Том уже припарковался неподалеку от служебного гаража. Он стоял, прислонившись к дверце своего внедорожника, и выпрямился, когда Билл махнул ему рукой.
- Привет, - Билл не способен был сдержать улыбку. Том выглядел так, что хотелось его съесть. Длинноногий красавец, глаза которого осветились, как только он увидел Билла.
- Привет, - лишь только Билл приблизился, Том обнял его и тихо произнес. – Прошлая ночь была великолепна.
- Эту фразу обычно говорят после секса, - наставительно указал Билл. – Которого ни у кого из нас не было.
Они игриво пререкались в течение всего вчерашнего ужина: пасту Билл приготовил, когда они, наконец, оторвались друг от друга и встали с дивана. Затем Том провел неповторимые двадцать минут, пытаясь подружиться с Казимирой, которая, под конец, изволила высунуться из-под кровати и обнюхать его пальцы. А потом Билл с Томом вернулись на диван и обжимались на нем, целуясь, до тех пор, пока Том неохотно не заставил себя выбраться с него, чтобы в одиночестве отправиться домой, - пора было выгулять и покормить Сириуса.
А еще, по его же собственным словам, потому что еще пять секунд - он сорвал бы с Билла одежду и накинулся бы на него.
Билл сморщил нос. Он бы вовсе не возражал, напротив, с энтузиазмом способствовал бы такому развитию событий. Вместо того, он провел время далеко не столь интересно, помогая себе в душе правой рукой.
- Не делай такое лицо, - Том хлопнул его по нижней губе кончиком пальца, от которого слабо пахло мылом и хвоей. – До Рождества осталось всего два дня.
- И впервые за всю жизнь ты заставил меня ожидать его с нетерпением, - Билл куснул кончик его пальца, который Том даже не отдернул. Он заглянул в глаза Тома и обнаружил там лишь нежность и доверие. Краешек рта Билла потянулся вверх.
- Я не уверен, должен презирать, или же любить… - он оборвал себя на полуслове, осознав, что сказал. То самое слово, которое, как Билл пообещал себе, никогда больше не произнесет снова.
К чести Тома, он правильно прочитал выражение лица Билла и предоставил ему возможность выйти из положения:
- Придем к компромиссу? Я остановлюсь на варианте: ты меня терпишь, - сказал он, блеснув улыбкой.
- Хорошая попытка, но легкомыслие тебе не идет, - ответил Билл и вздохнул, выпуская облачко дыхания в холодный воздух. Он взглянул вниз, на серую снежную кашу под ногами: его ноги были в ботинках, а Тома – в кроссовках с красными шнурками, сочетавшимися со свитером с высоким воротом, торчащим выше воротника куртки. Билл усмехнулся этому наблюдению и снова посмотрел Тому в лицо. – В общем, я это сказал. Так что, если ты причинишь мне боль, я клянусь, буду преследовать тебя, пока не сделаю то же самое, что с предыдущим ублюдком, разбившим мне сердце.
Он ожидал, что Том поинтересуется, какая же страшная кара постигла того парня – у Билла был заготовлен целый занимательный список мучений на выбор. Но Том взял его за руку, переплел их затянутые в перчатки пальцы и торжественно произнес:
- Я обещаю тебе, что никогда не узнаю на собственном опыте, на что ты способен в этом случае.
Билл долгое мгновение смотрел на него, потом свободной рукой ткнул ему кулаком в плечо.
- Пойдем уже, пока у меня не свело зубы от твоих слащавых речей.
Впрочем, говорить об этом было уже поздно.
***
Войдя в студию за руку с Томом, Билл громко прочистил горло. Андреас вскинул голову, словно потревоженный олень.
- О, ээ, привет. Ты сегодня рано…
- Ты всегда сидишь в моем кресле, пока я не пришел? – вкрадчиво спросил Билл.
- Проверял оборудование, извини, - ответил Андреас, но настолько рассеянно, что было понятно – не разговором занята его голова. Взгляд его застыл на Томе и не собирался больше перемещаться. Билл закатил глаза и помахал рукой перед его лицом, что заставило Андреаса вернуться в реальность и понять, что пялился на бойфренда Билла добрых полминуты.
- Извини, - робко повторил он.
Обычно Билл заставил бы Андреаса еще потомиться в неведении, не настолько ли Билл задет, чтобы ответить какой-нибудь неприятной местью. Но обычно Билл не приводил на рабочее место невероятного, неотразимого мужчину, который, к тому же, успел зацеловать его в лифте. После этих поцелуев Билл готов был урчать как целая стая довольных котов.
- Больше так не делай, - предупредил Билл без какого-либо намека на то, что отыграется позже, и представил. – Том, это мой звукорежиссер, Андреас. Энди, ты знаешь, кто это, так что я могу не тратить дыхание.
Андреас протянул Тому руку:
- Вау. Такое чувство, что я встретился с легендой.
Том засмеялся и пожал его руку. Билл, выгнув бровь, проследил, чтобы это рукопожатие не продлилось дольше, чем необходимо.
- Очень приятно, наконец-то, встретиться с тобой, Андреас. За две недели я уже заработал статус легенды?
- Ты спрашиваешь об этом у человека, который почитает за чудо, когда автомат по продаже шоколадок выкидывает ему два батончика вместо одного, - вставил Билл, отвернувшись, чтобы повесить сумку на подлокотник кресла, теперь, когда Андреас перестал трясти руку Тома с таким видом, словно стал свидетелем явления Христа.
- Эй, должен же я выразить почтение парню, который соблазнил Циника, - возразил Андреас. – Это событие гораздо более поразительное, чем два батончика в лотке.
Билл зловеще оглянулся через плечо. Том ухмылялся самой широкой и самодовольной ухмылкой, которую только видела вселенная, адресуя ее прямо Биллу.
- Андреас, - с расстановкой произнес Билл, разом растратив все свое удовлетворение и умиротворение. Явное самодовольство Тома и забавляло, и бесило одновременно и, пока Билл еще не решил, что больше, он обратил гнев на Андреаса. Ведь это он спровоцировал такую реакцию Тома. – Неси сюда свое кресло.
- Что? Билл, - запротестовал Андреас.
- Тому надо где-то сидеть, а тебя явно нужно поставить на место. Помни, ты должен сжиматься от ужаса, когда я появляюсь в помещении.
При этих словах на поясницу Билла опустилась рука, а к уху прижались губы:
- Сжиматься от ужаса? Правда, что ли? – спросил Том.
- Я скучаю по тем временам, когда при моем появлении даже самые мужественные люди писались в штаны, - отозвался Билл, удерживая сердитый вид, чтобы увериться, что Андреас не посмеет комментировать довольно нежное обращение с ним Тома. Или того хуже, неудавшийся тычок локтем в живот Тома. – Ты губишь мою репутацию.
- Нет, создаю тебе другую. Лучшую, - поправил Том.
Билл покосился на него:
- Ты вообще понимаешь, о чем мое шоу? И что быть ублюдком – это основа моего существования?
- Разрушать твои наиболее ублюдочные качества стало моим призванием, - пробормотал Том и прижался поцелуем к уху Билла. Он увернулся как раз вовремя, чтобы избежать нового тычка в бок. – Я просто пойду и принесу откуда-нибудь стул, мне не хочется беспокоить твоего талантливого звукорежиссера.
- Ах, он мне нравится, - мечтательно проговорил Андреас. – За это я сам принесу ему стул. Подожди, - Андреас застыл уже в дверях. – Он останется?
- Сегодня он будет специальным гостем, если я не убью его еще до эфира, - ответил Билл.
Андреас вскинул кулак в ликующем жесте:
- Рейтинги взлетят! Если что-то и может поднять Дэвиду настроение, то именно это.
Билл воздержался от ремарок о том, почему у менеджера плохое настроение, и о том, улучшится ли оно от участия в шоу Тома.
- Принеси нам заодно «Скиттлс»! – крикнул он вслед Андреасу и занял свое место напротив микрофона, как император занимает трон.
- Пожалуйста! – добавил Том.
- Ты забиваешь его голову вредными идеями, - обвинил Билл, скрестив руки на груди. – В один непрекрасный день он может взбунтоваться.
Билл запрокинул лицо и увидел, что Том стоит позади его кресла, поместив руки на спинку. Том выглядел позабавленным.
- Ты можешь добиться большего не кнутом, а пряником, - сказал Том. – Звоночек об этом не слышишь?
- Звон серебряных колокольчиков, в твоем присутствии, - проворчал Билл и откинулся назад, навстречу рукам Тома, переложил их себе на плечи и оставил собственные ладони поверх. – Эта гипотеза была отвергнута как несостоятельная. Кнут всегда остается самым действенным.
- Но радости от сотрудничества никакой, - ответил Том. Он чарующе улыбнулся сощурившемуся Биллу. – Я разрушитель, помнишь?
- Я пытаюсь решить, поможет ли Андреас спрятать тело, если я тебя убью, - сообщил Билл.
- Возможно, если при каждой просьбе ты будешь добавлять волшебное слово, ты можешь рассчитывать на его пособничество во всем, как и на удовлетворение всех прочих потребностей, - с усмешкой предположил Том.
Билл не сдержал смех и, притянув одну из рук Тома, поцеловал ее.
- Знаешь что? Меня это интересует, только если дело касается «Скиттлс».
***
- Привет, деловой центр, пригород и, конечно же, все те, кто застрял в превосходной пробке на шоссе Кеннеди. Это ваш Рождественский Циник на волне Сик ФМ, и в студии у меня сегодня особый гость, - сообщил Билл слушателям. – Планируется, что он привнесет в наше шоу ударную дозу праздничного веселья, так запасемся же, мои верные последователи-Гринчи, критическим настроем и поприветствуем мистера Тома Каулитца гостеприимными возгласами отвращения.
Андреас прилежно приволок для Тома стащенное из соседней студии кресло. Найти второй микрофон было более проблематично. Тот, что стоял сейчас перед Томом, Андреас извлек из-под своего стола, и выглядел этот реликт настоящим приветом из пятидесятых. Но, по крайней мере, он работал, на это жаловаться не приходилось.
- Привет, Чикаго, - поприветствовал аудиторию Том. Билл взглянул на него, сдерживая улыбку. Прямо перед эфиром Том нервничал, но теперь от этой нервозности не осталось и следа. – Надеюсь, что те из вас, кто решили отпраздновать, наслаждаются этим великолепным временем.
Билл выдал на это:
- А те из вас, кто не празднует, не испытывают по поводу моего гостя и его декабрефилии слишком неудержимой тошноты. Скажи мне, Том, как это - возглавлять список самых рьяных энтузиастов Рождества во всем Чикаго?
- К сожалению, не могу, потому что эта честь по праву принадлежит моей матери, - со смешком ответил Том. – У нее, из всего семейства Каулитц, самая стойкая форма декабрефилии. Я всего лишь следую по ее стопам.
- Вот мы и располагаем, слушатели, - откомментировал Билл, - доказательством того, что заболевание это является наследственным. Как вам всем хорошо известно, я не переношу передачу приветов по радио, но вышло так, что я знаю, что мать Тома имеет привычку настраиваться на нашу волну. Так что, приветствую вас, миссис, и ваш выбор. Я ценю вашу приверженность моему шоу и, к тому же, должен поблагодарить - если только не проклясть вас - за то, что познакомили Тома с этим шоу. Не преуменьшая, могу сказать: без вашего вмешательства у меня бы не появилось ни такого соперника в эфире, ни елки на кофейном столике, - не говоря уже о пуансеттии на подоконнике.
- Да, - признался Билл с долей торжественности. – Я должен согласиться, что даже я не избежал того, чтобы попасть на Темную сторону, в результате ряда хитроумных и коварных уловок.
- Точно, как выяснил Билл на собственном примере, - вступил Том, - у нас и в самом деле есть печенье*.
- И чертовски вкусное, надо признать, - согласился Билл. – Но не бойся, Чикаго. Несколько выпеченных взяток не способны склонить меня к тому, чтобы одобрить весь рождественский сезон, забыв о мириадах неудобств, о раздражении и о собственной предвзятости. Так на чем же мы сосредоточим свое недовольство сегодня? Настоящий дух корпоративной Америки и ее бесстыдного использования праздников для поднятия своих прибылей – мы подискутируем о такого рода подарках, что способны погасить любой рождественский дух.
- Я говорю о серийных подарках. Вы все их прекрасно знаете. Вы идете попить кофе с лучшим другом, или кузиной, или крестной, или просто знакомым. Вы рассеянно упоминаете, скажем, о том, - Билл взмахнул рукой, - как невероятно милы эти фигурки «Precious Moments»**, которых заметили в витрине. Или того хуже, одна из них стояла на вашем столе. Кто знает, почему она там оказалась? Возможно, вы купили ее на распродаже за десять центов. Может быть, сами кому-то собирались подарить и забыли. Или же, вам просто нравятся собаки, а у этой фигурки в руках – милейший щенок.
- В общем, неважно, откуда что пошло, - продолжал Билл. – Но ваш собеседник упоминает племянника, который их собирает. В выражении опрометчивой солидарности вы показываете свою фигурку. О, конечно, вы скрывали ее в своей комнате – так мило. Вы можете понять на сто процентов, почему член их семейства подвержен подобной обсессии и даже пристроил к дому новое крыло, предназначенное исключительно для размещения этих штуковин.
- Это… - Билл сделал драматическую паузу, - …просто ужасная ошибка с вашей стороны. Понимаете, человек, с которым вы беседовали, остается с убеждением, что раз у вас есть одна фигурка Precious Moments, или один сувенир от Кока-Колы, или свечка в виде Санты, то, не иначе – вы жаждете получить их больше. И более того, вы сгораете от желания владеть каждым когда-либо произведенным образцом.
- Вот так вы сами, невольно, сделали другого, доселе разумного человека, серийным дарильщиком. Заметьте, порой даже не вы сами внушаете подобное стремление. Иногда это родители, братья, сестры или коллеги рождают бредовую идею подарка. «Однажды я видел в ее офисе кружку с Дональдом Даком», - издевательски изобразил Билл. – «Должно быть, она их собирает». И когда на горизонте замаячит праздник, дарильщики с облегчением выдыхают. Кэтрин любит Диснеевские сувениры, - говорят они себе. Значит, посуда с Микки Маусом – то, что надо. Больше не требуется ломать голову, что бы такого подарить этому человеку.
- И с тех пор каждый год, как по часам, очередной образчик диснеевской продукции появляется у вас, и что самое ужасное в этой ситуации? Серийные подарки заразны. Один дарильщик распространяет эту идею среди остальных окружающих вас людей. А те уже вцепляются в нее как голодные львы в раненую газель, и вот под елкой вас ожидает уже две поющих куклы с подсветкой. В итоге вы забиваете ими целый шкаф. Потом они появляются на ночном столике. В гостиной. В зеркальной горке, которую заботливо приобрел ваш супруг, полагая, что для вашей «коллекции», - Билл изобразил жестом кавычки, - требуется новое красивое вместилище. И в итоге вы задаетесь вопросом: «Как же со мной такое приключилось?» Мне ведь даже не нравятся Precious Moments.
Билл покачал головой, хотя никто, кроме Тома и Андреаса, не мог этого видеть:
- И нет вам избавления, особенно в рождественскую пору. Вы замечали, слушатели, каково количество рекламы в это время года, поощряющей серийные подарки? Взять всем известный Холлмарк. Покупка украшения в виде Снеговика Фрости для ваших родных, всего за семнадцать долларов девяносто девять центов, четырехтысячный в серии. «Начни новую праздничную традицию!» - возвещает реклама. – «Подари подарок, который всегда будет в радость!»
Билл фыркнул:
- Конечно же, всегда, ведь одариваемые обречены навеки. Знают они или нет, эти жертвы серийного дарения, но им суждено страдать пожизненно. Несмотря ни на что, они, сжав зубы, принимают очередной подарок и срывают сияющую золотую упаковку, продолжая надеяться – лишь затем, чтобы обнаружить очередной бесполезный сувенир.
- Знаешь, Билл, я не думаю, что ты верно обрисовал картину, - заговорил Том, улыбнувшись ему. – Конечно же, как Рождественский Циник, ты обращаешь внимание на негативную сторону, но нужно же искать и светлые.
- Это твоя прерогатива, мистер Позитив, а не моя, - Билл с вызовом поднял подбородок. – Умоляю, пролей свет в наши души.
- Ссылаешься на "The Killers"? Хороший вкус. В любом случае, думаю, когда дело касается повторяющихся нежеланных подарков, честность будет лучшей политикой. Прошу прощения за избитые слова, но они не перестают оттого быть верными, - ответил Том. – Если взглянуть на дело с другой стороны – слушатели, вы знаете, какими рутинными могут быть праздничные закупки.
Андреас вовремя вставил джингл с записанным сокрушенным стоном, и Билл подавил смешок, закинув в рот зеленый «Скиттлс». Красный он протянул Тому, к моменту, когда тот заканчивал высказывать свой контраргумент. – Длиннющие очереди, толкотня среди других нетерпеливых покупателей. Таблички о том, что все продано, часы, проведенные в поисках одного удачного подарка, - Том закинул конфету в рот и послал Биллу усмешку.
- Не смог определить, выступал ли ты сейчас против, или солидарен со мной, Оптимист, - вставил Билл. – Предполагалось, что ты оспоришь мою позицию.
- Сейчас перейду ближе к делу, - заверил Том, - В общем, даже для тех из нас, кто на самом деле любит праздники, шоппинг может показаться кошмаром. То есть, то, на что я обращаю ваше внимание, Чикаго: дарильщики серийных подарков – это те, кто смело бросались в магазинную толпу, чтобы перехватить безделушку, которая, как они полагают, вам понравится. Конечно же, они испытывают облегчение, решив, что гарантированно решена проблема хотя бы одного этого подарка, из целой кучи подобных задач. А кто бы его не испытал, раз на дворе такое суматошное время года?
- Значит, это одариваемому нужно быть стойким, - продолжал Том. – Я понимаю, трудно представить себе, как вы заявите в лицо тетушке Милдред, что вам больше не нужны фигурки пингвинчиков, но это одна из двух возможностей. Либо вы с благодарностью принимаете подарок, каким бы ненужным он не был, либо набираетесь смелости и высказываетесь по этому поводу. Худшее, что может случиться в этой ситуации? Да, даритель может оскорбиться, но одновременно ваш поступок поможет остановить бесконечный поток вливаний в вашу коллекцию. Или же, если вы окажетесь более удачливы, то на следующий год получите тот подарок, который действительно хотите.
- Помимо этого, я считаю, что серийные подарки можно ценить уже хотя бы за намерение дарильщика вас порадовать. Например, моя бабушка шила мне лоскутные одеяла, по одному каждый год, - пояснил Том. Билл невольно склонил голову набок, с интересом слушая. – На них всегда были вышиты мое имя и дата. Она делала их из вещей, из которых я вырос. А сейчас моя мама сшила для меня эти одеяльца в одно большое, и получилась своего рода мозаика воспоминаний. Это серийный подарок, без которого я спокойно мог прожить, когда меня больше волновали игрушечная железная дорога и модные шмотки, чем лоскутья ностальгии, но сейчас я безмерно благодарен своей бабушке за приложенные ею усилия.
- Ну хорошо, Чикаго, - кисло заметил Билл. – Я знаю, что вы хотите это услышать. Так слушайте.
Андреас тут же включил джингл с коллективным возгласом умиления, который раньше использовался исключительно чтобы подчеркнуть сарказм Билла.
Том засмеялся:
- Благодарю, благодарю. Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, я должен представить вниманию Циника экспонат номер два, - Том полез искать что-то в кармане.
Билл слету перехватил инициативу, чтобы не возникало недопустимых пауз в эфире, хотя никому из них раньше не представилось времени, чтобы сработаться, подстроиться друг под друга. Это впечатлило самого Билла, но он оставил наблюдение при себе, чтобы не раздувать самодовольство Тома еще больше.
- Ага, что у нас здесь? – спросил Билл. – Красный бархатный мешочек. Секси. Не уверен, влезло бы в такой маленький белье…
- А если стринги? – предложил вариант Том, придерживая мешочек пока у себя.
- Похоже на то, что хороший парень явил нам свою порочную сторону, - сказал Билл, присвистнув. – Хотя, если он посмел купить мне стринги, то в течение минуты явит свою мертвую сторону.
- Я, может быть, и хороший парень, но не настолько смел, - заверил Том и протянул мешочек Биллу. – Хочешь открыть это здесь, или оставим наших слушателей в неведении?
Билл поцокал языком, уже развязывая шелковый шнурок, который стягивал мешочек.
- Я никогда не был столь жесток, - драматически ответил он. Если бы его руки были свободны, он бы прижал ладонь к сердцу. – И Рождество – не исключение. О, вы только посмотрите…
- Я подумал, что мы могли бы создать свою собственную традицию, - сказал Том. Билл вскинул на него взгляд. Том ответил улыбкой, за которой скрывался намек на нервозность, словно Том не был уверен, примут ли дар. – Не кажется привлекательной эта мысль?
- Серебряный ошейник, - сообщил Билл, уместив в ладони свисающий с него кулон. Он поднял его, чтобы прочитать гравировку вслух. – «Рождественский Циник, 2010». Так-так. Никогда бы не подумал, что увижу рождественское украшение, не лишенное вкуса, но это – то, что надо.
Серебряный олень с блестящим камушком на месте глаза был подвешен к одному из трех соединенных звеньев цепи разных размеров, совсем в стиле украшений "рок-звезды", которые Билл мог бы носить.
- Один олень есть, и остается место для других, я так понимаю? – спросил он у Тома, выгнув бровь.
- Каждый год, пока мы будем вместе, и ты будешь выходить в эфир, - подтвердил Том и выдал смешок, потянувшись поскрести голову между косичек. – Ты всегда можешь снять цепочку и носить это как обычный ошейник – конечно, если только не желаешь полностью разрушить свою репутацию. Или бросить его мне в лицо, если хочешь. К этому я тоже готов.
Билл резко прервал возникшую паузу:
- Это ваш Рождественский Циник на волне Сик ФМ, приглашаю вас насладиться рекламными роликами наших спонсоров, пока я наслаждаюсь губами своего бойфренда.
Обрадованная улыбка расползлась на лице Тома, намекая на то, что риск, которому подвергалась репутация Билла, окупится.
***
- Я заберу тебя завтра в четыре. Оденься по-праздничному, - инструктировал Билл, легкая улыбка играла на его губах. Он обратился и к Андреасу. – И ты тоже.
Они все вместе ехали в лифте вниз, и сейчас Андреасу с Биллом предстояло пойти в гараж, а Тому - проверить, не истек ли срок оплаченной парковки.
- Да, босс, - покорно ответил Андреас.
- Да, босс, - эхом повторил Том, притянув Билла за звенья цепи на ошейнике, который тот уже надел, чтобы оставить Биллу на прощание поцелуй.
- О, хорошо, что ты осознал нашу иерархию, - сказал Билл, играя с колечком его пирсинга. – Я уже начинал волноваться.
- Разве же я смогу об этом забыть? – спросил Том, дыхание его пахло «Скиттлсом». Они съели за время эфира всю упаковку. Наконец – а точнее, напротив, слишком скоро, он отстранился, и поднял руку, откозыряв. – Четыре часа, парадный прикид, вас понял.
Билл сунул руки в карманы, стремясь сохранить немного тепла тела Тома, которое только что ощущал. Билл смотрел, как Том уходит, пока Андреас не сказал, уже стуча зубами:
- Пошли, холодно ведь.
- И обычно я первый бы начал об этом нудеть, - Билл покачал головой и отправился с Андреасом в гараж.
- Тебе не понравится это слышать, но с тех пор, как появился Оптимист, ты стал исключительно мирным во всех отношениях, - сказал Андреас, бросая на него украдкой взгляды. – Кроме того дня, когда что-то произошло. Вы с ним это уладили?
- С чего ты взял? – сухо ответил Билл. – Да, уладили.
Надо бы рассказать Андреасу всю историю. Но сейчас Билл вовсю размышлял о другом. Одна рука рассеянно поднялась и поиграла со звеньями цепочки на шее, что согрело ему сердце, если не тело.
- Между прочим, - задумчиво произнес Билл, - Энди, ты не знаешь, ювелирные магазины накануне Рождества работают?
__________________
* Видимо, имеется в виду известный демотиватор с Дартом Вейдером, который заманивает на Темную сторону, обещая печенье.
** «Precious Moments» - маленькие фарфоровые фигурки девочек и мальчиков.
On the twelfth day of Christmas...
Когда, за четыре часа до Сочельника, Билл подошел к квартире Тома, то первым ему навстречу, в коридор, выскочил Сириус, сам не свой от радости.
- Ладно, хорошо, я тебя тоже люблю, - сказал псу Билл. Беспомощно рассмеялся, когда Сириус, упершись в него передними лапами, вознамерился слизать с лица весь тщательно нанесенный макияж. – Но я совершенно уверен, что ты не хотел бы остаться в коридоре.
Оттягивать Сириуса за ошейник не имело смысла, это не избавило бы Билла от его языка.
- Вот ведь свин! А ну, к ноге! – безрезультатно скомандовал Том. Он даже бросился на собаку в попытке схватить, но Сириус увернулся и отскочил обратно, в квартиру. Том с жалобным возгласом растянулся на полу. Билл хладнокровно захлопнул дверь квартиры, чтобы собака снова не выскочила, и только потом захихикал.
- Тебе помочь? – выдавил он посреди буйного веселья.
- Пожалуй, - Том надулся, глядя на него снизу вверх. – Ты знаком с каким-нибудь кинологом-дрессировщиком?
Билл протянул руку, чтобы помочь ему подняться:
- Неа. Думаю, даже у самых лучших из них опустились бы руки при виде твоего непослушного чудовища.
- По крайней мере, это чудовище отличается дружелюбием, - как только поднялся на ноги, Том оглядел Билла восхищенным взглядом, потом вторым, еще более пристрастным. – Оно не удивительно. Даже Сириус понимает, что выглядишь ты потрясающе.
Комплимент Билл принял с удовольствием, не скрывая, как он ему польстил. И то сказать, Билл провел много времени, подбирая вещи на выход, остановившись на черной тунике, так и норовящей сползти с левого плеча. Она акцентировала белизну его кожи, длину шеи и оставляла на виду хрупкие ключицы. Тесные белые джинсы и ботинки на каблуках подчеркивали невероятную длину ног; черный ремень в серебряных заклепках завершал ансамбль, вместе с серебряным ошейником, подарком Тома, если не считать шарф, сумку и пальто.
Билл твердо верил в то, что товар нужно показывать лицом, особенно если это вдохновляло бойфренда смотреть на него таким взглядом. Том рассеянно играл колечком в губе, скользя взглядом по линии шеи Билла, по груди и далее вниз, к ремню.
- Белья на мне нет. Выделялись бы рубчики от его краев, сам понимаешь, выглядит это некрасиво, - с готовностью поведал Билл, отставив бедро и уперев в него руку в своей лучшей модельной позе. Он сознавал лицемерие и мелочность мира моды, но это не останавливало его от ежегодного просмотра Недели Моды, как и «Топ-модели по-американски».
- Представляю себе, - пробормотал Том. Он потянулся и ухватил Билла за другое бедро, притягивая к себе ближе. – Ты диверсант. Как мне теперь идти на вечеринку, зная, что ты вышел на тропу войны?
Билл наградил его обманчиво милой улыбкой:
- Это не моя проблема, не правда ли?
- Может, и твоя – если я наброшусь на тебя прямо во время съемки.
- Ха. Ты – не набросишься, - Билл фыркнул и просунул руку под куртку Тома, чтобы ущипнуть его за бок. Том едва подавил взвизг, уворачиваясь от его руки, и Билл живо поинтересовался. – О, боишься щекотки?
Со злорадной усмешкой Билл согнул палец и потянулся в его сторону.
- Я бы напомнил о стеклянных домах и бросаемых в них камнях, - отозвался Том, повторяя то же самое движение в сторону Билла. – Спорим, у тебя точно та же проблема?
- Откуда тебе знать? – Билл надменно выгнул бровь, но чертыхнулся про себя. Одно прикосновение к ребрам - и Билл захихикал бы как школьница, но это не та информация, которой он хотел бы поделиться.
- Всего лишь предположение, - Том ухмыльнулся. – Но не бойся, мой милый Циник. Я проверю свою теорию, только если ты попытаешься сделать это еще раз.
Хороший стимул этого не делать. Билл постучал по подбородку наманикюренным ногтем, как бы размышляя:
- Оно того стоило бы, если бы ты взвизгивал каждый раз, - протянул он.
- Я не взвизгивал, - смеясь, запротестовал Том.
Билл ответил скептическим взглядом, подавляя улыбку, так и норовившую пробиться сквозь маску невозмутимости:
- В самом деле? Так как же ты это назвал бы?
- Вскриком? - Предложил Том, но Билл фыркнул и покачал головой. - Воплем? Неясным восклицанием?
- Просто смирись, Каулитц. Ты взвизгнул, - твердо заявил Билл. Он больше не дал Тому шанса возобновить спор, вместо того притянув к себе за полу излишне свободной серой куртки и вовлек в неспешный поцелуй.
Они задержались в коридоре, продолжая обмениваться поцелуями. Билл лишь замычал, когда Том прижал его к стене, так что Билл оказался зажат между ней и крепким телом Тома, так хорошо подходившим ему по росту: ноги, бедра, грудь совпадали идеально. Билл застонал и обхватил руками голову Тома, чтобы не отстранялся – других поощрений Тому и не требовалось.
Руки Билла ищуще скользили по телу Тома, сам он расслабился и таял от удовольствия. Мельком Билл задался вопросом, что именно надел Том под куртку, которая была уже застегнута к моменту, когда Том вышел из квартиры. Билл заметил только обычные деловые брюки, так что возможен и пиджак, хотя зеленая, в соответствии с сезоном, бандана поверх косичек делала эту возможность маловероятной. Черт, да с такой фигурой Тому следовало бы одеваться от Армани, или от Хьюго Босс. Может, от Zegna. Дыхание прервалось, Билл вцепился ногтями в куртку Тома.
- О чем ты подумал? – Том отстранился ровно настолько, чтобы пробормотать эти слова. Его дыхание овевало губы, которые стали невероятно чувствительны за последние несколько дней, с тех пор, как Билл и Том стали проводить долгие минуты за поцелуями.
Билл смущенно, прерывисто выдохнул, приходя в себя, и понял, что Том ожидает ответа. Он сморщил нос при виде легкой улыбки Тома.
- Конечно же, о том, как увлекательно было бы тебя наряжать словно куклу, - ответил Билл, но слишком хрипло, черт бы все побрал. Он облизнул губы, удовлетворившись взглядом, которым Том сопроводил движение его языка – темным, жадным взглядом. – Это могло бы быть очень сексуальным занятием… если подумать…
В этот момент он скользнул рукой под куртку Тома и пощекотал его. Ничем, кроме как визгом, звук, который издал Том, назвать было нельзя, и, ко всему прочему, весьма громким. Билл захохотал и бросился к лифту:
- Ты же не можешь бегать на таких каблуках! – крикнул Том где-то недалеко позади.
- Извини! – признал Билл. – Могу!
Он рискнул оглянуться, и в этот момент Том его сцапал. Билл завизжал, скрючился и хохотал уже без всяких попыток сохранить подобие собственного достоинства, пока Том щекотал его до потери дыхания.
***
Небо закрывали низкие серые тучи, но, пока они ехали на вечеринку, снег прекратился. Каждый год их вещательная компания арендовала зал для приемов и нанимала самых талантливых организаторов праздника и поставщиков, которых могла себе позволить. Команда дизайнеров тоже являлась, чтобы завесить все помещение мишурой, ветками остролиста и заставить его другими праздничными композициями. Обычно Билл с презрением относился к таким вечеринкам и необходимости появиться на них, но всегда удерживал на лице милую улыбку для фотографов, увиливая от разговоров ни о чем с коллегами достаточно ловко, чтобы они не сочли себя оскорбленными.
Но в этом году Билл чувствовал по отношению к вечеринке почти… оптимистический настрой. К тому же заранее предвкушал объявление, которое собирался сделать.
- Если тебя спросят, на самом ли деле мы сошлись – а тебя спросят... - принялся Билл инструктировать Тома. - Будь уверен, журналистская братия накинется на тебя как банда пятилеток на тарелку с угощением, а те, кто конкретно с нашей станции, будут еще хуже.
- Очень обнадеживает, - отозвался Том с пассажирского места взятого напрокат Форда. - Я и не собирался обнадежить. Тем более, это правда, - ответил Билл, стараясь не отходить от делового тона в беседе. Ты Циник, - напомнил он себе. У них на сегодня намечено дело, и они с ним справятся. Если только он прекратит то и дело коситься в сторону Тома и если временно уберет из головы воспоминания об их щекотательной сессии в лифте. Но улыбка Тома говорила, что не один он ее вспоминает.
- Хорошо-хорошо, - Билл закатил глаза, но быстро вернул внимание к дороге. Ему хватило истории с Ауди. Он сказал скорее себе, чем Тому. – Концентрируемся. Ты отобьешь выстрелы СМИ в этом направлении, и только поэтому я разрушил планы Дэвида. Если бы мы пошли на телесвидание, можно поспорить, мы оба были бы завалены интервью на весь оставшийся сезон.
- Тогда я вдвойне рад, что мы не пошли, - ответил Том. Краем глаза Билл видел, что тот постукивает ногой в такт музыке, доносящейся из динамика. Кажется, это была «Rockin' Around the Christmas Tree». Билл отказывался настраиваться на Рождественскую волну, пока Том не перехватил контроль за настройками. К счастью, они оба следовали правилу «моя машина – мои правила», пусть даже, технически этот Форд Фокус Биллу и не принадлежал. Поэтому песня звучала негромко. К тому же, желание Тома идти на компромиссы вызывало у Билла улыбку.
- Эй, - заговорил Том. – Ты сказал, они спросят, на самом ли деле мы вместе?..
- Ах, да, - Биллу снова пришлось собраться и вспомнить о том, что собирался сказать. – Они спросят, и ты скажешь им правду, потому что лучше нам с тобой не расходиться в показаниях. То же самое касается вопроса – был ли ты специально отобран для шоу на Сик ФМ, - ты ответишь «да». Тогда они спросят, как же мы сошлись, и на это ты им можешь говорить все что угодно.
Билл метнул в сторону Тома очередной взгляд, маскируя собственную ухмылку:
- Можешь не приплетать особо Дэвида, если не хочешь ссориться с мистером Супер-Пупер-Менеджером.
- Вероятно, я оставлю всю эту тему с Йостом на твое усмотрение. Но неужели ты на самом деле предоставляешь мне свободу в вопросах о нас двоих? Я ведь могу расписать историю того, как ты упал в обморок мне на руки не хуже, чем героиня любовного романа.
Билл подавился смешком и чуть не пропустил поворот, несмотря на то, что мог бы вести автомобиль по этой дороге с закрытыми глазами, учитывая, что проезжает здесь ежедневно несколько лет подряд.
- Добавь любовную ссору, бокал вина, выплеснутый в лицо, слезливые клятвы, - и будет полный набор. Если сможешь, включи уж и кому. Толпа очень падка на драматические истории с комами.
- Доказано успехом «Центрального госпиталя»*, - согласился Том. – Как насчет такого: я соблазнил тебя, поведав трагическую историю коматоза своей горячо любящей Рождество мамы, и окончательно растопил твое черное сердце, рассказав ряд трогательных историй из нашей с ней жизни.
Том сделал паузу, позволив Биллу фыркнуть.
- Но затем, к твоему гневу и замешательству, ты обнаружил, что моя мать, на самом деле, в сознании и вполне здорова, живет где-то в Эльмхерсте. В ход идет вино. Красное. Оно портит мою университетскую толстовку.
- Мило, - оценил Билл, - За исключением…
- …того, что ты никогда не купился бы на подобные слезливые истории,- закончил за него Том. – Знаешь, я, пожалуй, тоже остановлюсь на том, что скажу правду.
- Ты выглядишь довольно честным человеком… большей частью, - сделав многозначительную паузу, ответил Билл.
- Я сожалею о том, что сделал, и ты это знаешь. Никогда не хотел причинить тебе боль, - ответил Том. Голос его звучал вполне покаянно. Прямо как в любовном романе, - подумал Билл.
Билл небрежно отмахнулся:
- Я это сказал не для того, чтобы упрекнуть в духе мыльной оперы. Я знаю, что ты способен скрывать правду, так что если тебя загонят в угол, ври все, что тебе угодно, спасай свою привлекательную задницу. Только ври правдоподобно, так, чтобы не уличили. Понял?
- Понял, - ответил Том. Уютная тишина длилась несколько секунд, потом Том снова заговорил. – Значит, ты считаешь мою задницу привлекательной? Насколько? По шкале от одного до десяти.
- Может быть, на девять с половиной, - выдал Билл, закусывая губу, чтобы не захихикать. – Но посмотрим, что сделают с ней газетчики.
***
Приехав на место, сначала они отправились в гардероб. Когда Том снял куртку, Билл согнулся от смеха, усугубленного изумлением гардеробщика.
- Не могу поверить… - Билл задыхался и стучал кулаком по бедру. Каждый раз, как он выпрямлялся, один вид Тома вызывал у него очередной приступ хохота. – Ты и в самом деле…
Билл привалился к стене, прикладывая усилия к тому, чтобы тело его послушалось.
- Дыши, - со смешком посоветовал Том. – Я позаимствовал его у матери. Хотя, рукава для нее были длинноваты.
У Билла уже болел живот, когда удалось перевести дух и без сил повиснуть в руках Тома.
- Передай ей заверения в моем восхищении. Хотя, оленей на нем нет, - высказал претензию Билл.
- Я возместил этот недостаток, - спокойно ответил Том. – В противоположность распространенному мнению, у меня нет ни одного рождественского свитера. Ничего против них не имею, просто они не сочетаются ни с чем в одежде.
- Разделяю твои чувства, - ответил Билл, снова оглядев Тома. Вместо рубашки, пиджака или жакета Том надел чудовищный шерстяной свитер, рисунком на нем служили идущие в рядок Санта-Клаусы в красных костюмчиках и на лыжах, по бело-зеленому фону. Впрочем, Том проделал большую работу в плане сочетания цветов: зеленая повязка на голове была в тон свитеру, и еще – Билл посмотрел вниз - белые кроссовки были зашнурованы красными и зелеными шнурками.
Билл не выдержал и засмеялся снова, уронив голову Тому на плечо, вдыхая хвойный запах его одеколона:
- Ты сознаешь, что выглядишь как Марта Стюарт** радиоэфира?
- Минуточку, - Том обхватил его за талию, тепло и надежно. – Я не вязал его себе. Есть же какие-то пределы.
- Плюс к этому, ты никогда не был замешан криминале… я надеюсь.
Поблизости мелькнула вспышка фотокамеры, и Билл мгновенно вскинул голову:
- Листинг!
Он прострелил взглядом репортера, который сделал снимок на простой "Кэнон". Его издание котировалось невысоко – листок под названием «В Чикаго» не был в состоянии даже отправить вместе с Георгом фотографа – но работу свою Листинг делал.
- Не злись, - с усмешкой сказал Георг. – Просто поймал счастливый для парочки момент.
Билл в ответ показал ему средний палец.
- Думаю, лучше нам уже появиться в зале, иначе на наши поиски вышлют экспедицию, - сказал Том. – Извините, мистер Листинг.
- Не хотите ли для начала немного попозировать мне для эксклюзивных снимков? – попросил Георг, уже снова поднимая фотокамеру. – Они поднимут наш тираж на несколько сотен от обычного.
- Лучше бы ты сказал, что, минимум, на тысячу.
Дальше Билл нехарактерным для себя образом уделил Георгу минуту и представил их с Томом друг другу – они снова встретятся, раз уж Том входит в бизнес. Потом Билл взял Тома под руку и направился со своим бойфрендом в главный зал. Большинство приглашенных еще не заняли свои места за столиками, предпочтя смешаться с толпой талантливых ведущих, менеджеров и продюсеров.
Когда фотографы, сновавшие между столами, заметили Билла и Тома, засверкало столько вспышек, что это могло бы повредить зрению. Билл нацепил свою улыбку дивы, пока они добирались до первых занесших ручки над блокнотами репортеров. Сегодня расточать улыбки ему было не в пример проще, чем обычно, даже по-настоящему приятно, когда он отвлекался от основной задачи. С Томом вместе они смотрелись потрясающе, и Билл это знал. Оба высокие, фотогеничные и, даже при наличии этого чудовищного свитера, контрастировали, выгодно оттеняя достоинства друг друга.
Представители прессы так и накинулись на них – ничего другого Билл и не ждал. Он то и дело посматривал на Тома, как учитель на лучшего ученика, и с удовольствием отмечал, что с лица Тома не пропадала любезная улыбка.
Репортеры сбились в кучу, организованную так, что впереди располагались представители наиболее важных изданий. Для начала Билл пообщался с дамой из «Трибьюн»:
- Да, мы встречаемся. Нет, это не пиар-ход. Каждому известно, что я предпочел бы отсечь себе правую руку, нежели прибегнуть к столь дешевым уловкам. Но, как вы понимаете, не могу не радоваться новым слушателям, которых привлекают наши с Томом пикировки в эфире, - Билл не сдержал смеха, который был столь заразителен, что все отвечали ему улыбками.
- Некоторые заявления мистера Каулитца нивелируют эффект ваших речей, - обратился к нему другой журналист. – Вы так не считаете?
- Напротив, - без промедления ответил Билл. – При участии Тома я могу высказаться еще резче и определеннее. Дискуссия не закончена без опровержения противоположной точки зрения, и Том обеспечивает это, мастерски мне соответствуя. Очень гармонично, - добавил Билл.
- Ваши отношения в мистером Каулитцем можно охарактеризовать как стремительный роман на Рождество, - вступил один из репортеров мелких изданий. – Можете ли вы поделиться с нами, насколько он серьезен?
Этого Билл не обсудил в машине. Он уже просчитывал и подбирал лучший из нескольких ответов, как то: «Слишком рано говорить»; «это наше личное дело, а вы узнаете в свое время», - и тому подобные, но тут взгляд Билла вернулся к Тому, обменивавшемуся остротами с журналистом из «Геральд». Словно почувствовав это, Том посмотрел на него в ответ и ответил улыбкой, полной нежности. Возможно, даже любви, которая словно передавалась от его теплых глаз прямо к сердцу Билла. И он с улыбкой ответил репортеру:
- По шкале от одного до десяти? Я бы сказал, на девять с половиной.
***
Когда некоторые репортеры стали отходить, чтобы перехватить станционного менеджера, прибывшего в окружении других ведущих и звукорежиссеров станции, к ним приблизился Андреас. Он смотрел широко распахнутыми глазами, взглядом, который у него появлялся, если Билл пребывал в особенно дурном настроении.
- Э, Билл? Дэйв тебя ждал…
«И может продолжать ожидать – меня не волнует», - крутился прохладный ответ на кончике языка. Билл сдержался, терпеливо дожидаясь окончания реплики. Андреас помедлил, словно и предполагал, что его прервут, потом закончил мысль:
- …Вместе со съемочной бригадой восьмого канала.
Глаза Билла зажглись, как у ребенка в ожидании рождественских подарков. Он повысил голос, чтобы быть услышанным небольшой группой переговаривающихся журналистов, оставшихся возле них:
- Извините, что так скоро вынужден прервать нашу импровизированную пресс-конференцию, леди, джентльмены и прочие, но у нас с Томом намечается судьбоносная встреча, - он поднял руку, жестом обрывая желающих задать еще один, последний вопрос, и добавил, - мы еще сможем пообщаться с вами сегодня, но позднее. А теперь, я полагаю, вы захотите последовать за нами и послушать мое публичное заявление.
Том уже добрался до Билла, который дополнительно притянул его к себе рукой.
- Ну как? – вполголоса поинтересовался он.
- Не так плохо, - не громче ответил Том, не думая отстраняться от Билла. Так они и лавировали между людьми с фотокамерами и блокнотами. – Они всегда такие?
- Я тебя предупреждал. Они акулы, а мы – дразняще гомосексуальная взвесь крови в воде, - Билл смерил Тома оценивающим взглядом. – Хотя, думаю, ты опроверг стереотипы, связанные с хорошим вкусом геев в одежде.
- Я считал, ты любишь подобного рода эскапады? – невинно ответил Том.
Билл сощурил глаза.
- Вы ступаете на зыбкую почву, мистер. То, что ты делаешь, уже опробовано ранее массой мужчин в шортах и цветастых рубашках.
- Могу поспорить, никого из них ты в своей жизни не посчитал столь же привлекательным, как меня.
- Не посчитал, - согласился Билл, - и ни за что бы не влюбился в одного из них.
Билл сказал это лишь с краткой внутренней заминкой и склонился, чтобы чмокнуть Тома в щеку. Том выглядел приятно шокированным в первую секунду, он открыл рот, но закрыл снова, когда Билл ткнул его локтем в ребра, таким образом предупредив.
К ним, со старательно состроенным индифферентным видом, приблизился Дэвид:
- Билл. Телевизионщики хотят небольшой, но эмоционально окрашенный материал о Цинике, и им хотелось бы включить в свой ролик также и кадры с Томом, если возможно.
С момента выяснения отношений по телефону Билл с Дэвидом не обменялись еще и словом. Билл посверлил менеджера взглядом, потом посмотрел на Тома, который оглядывал обоих, подняв брови.
- Это будет замечательно, - сказал Билл, вновь повернувшись к Дэвиду. Взгляд его спустился на красный галстук менеджера, с золоченым орнаментом в виде остролиста. – Милый галстук, должен заметить.
Йост мгновение решал, являлась ли реплика Билла искренним комплиментом, или же завуалированным оскорблением.
- Наверное, мне нужно тебя поблагодарить.
- Не стоит, - отмахнулся Билл. – О, и не затруднит ли тебя выделить нам еще одно кресло в студию. Энди не заслужил того, чтобы регулярно оставаться без кресла.
Глаза Дэвида расширились, но Билл уже проследовал дальше. Корреспондент восьмого канала заняла стратегическую позицию возле нарядно украшенных столов с едой и наговаривала в микрофон заготовку о Цинике, его шоу и неожиданном особом госте этого шоу. Билл спокойно ожидал рядом, прислушиваясь и позволив Тому приобнять себя за бедра. Несколько фотографов, последовавших за ними, вплотную занялись фотосъемкой.
- Ты все хорошо подгадал с Йостом, - пробормотал Том.
- Мне нравится наблюдать его неуверенность, - ответил Билл.
- Мм. Не могу поверить: он впрямь ожидает, что ты окажешься такой задницей? - сказал Том.
- Он не так уж ошибается. Ты вообще со мной знаком? – осведомился Билл.
Том ладонью потер его бедро - ладонь лежала на нем очень удобно, словно Том и Билл созданы друг для друга.
- А как же. Ты ублюдок, но самый милый на свете.
- Если ты скажешь это во время своего дебюта на телевидении, у тебя будут большие проблемы, - предупредил Билл. – О, появилась режиссер.
Билл узнал ее манеру поведения – точно так вел себя Андреас. Она шла, вцепившись в папку в руках, как в спасательный трос, перекладывая ее из руки в руку.
- Билл Трюмпер и Том Каулитц? – Она не стала дожидаться ответа. – Я Натали Франц, режиссер восьмого канала.
- Очень приятно, - Билл вежливо склонил голову.
- Сколько будет длиться сюжет? – спросит Том до того, как это сделал Билл. Билл одобрительно покосился на него. Том совершенно точно имел опыт в их индустрии.
- Две минуты, - живо ответила Натали. – У нас сорвался сюжет об Армии Спасения, мы должны его чем-то заменить.
Она пригляделась к ним:
- Слава богу, внешность у вас обоих подходящая. Есть темы, которых бы хотели бы избежать?
- На самом деле, я собираюсь сделать объявление о карьере Тома на Сик ФМ, - ответил Билл. – Это не будет проблемой?
- Если только это не объявление об увольнении в прямом эфире, то все в порядке. Мы стремимся привнести больше оптимизма в рождественские сюжеты.
Билл заверил, что его объявление, скорее, обратно по смыслу, и она дала разрешение. После за Билла с Томом взялись пара ассистентов: один припудрил Тому нос, пока другой оценил безупречный макияж Билла. Биллу едва хватило времени пригладить волосы, когда обоих поставили перед камерой, и они выслушали еще несколько инструкций от Натали:
- Смотрите не в объектив, а на меня. Если обращаетесь друг к другу, тогда туда. Джесс уже записала вступление, так что можете начинать.
Билл поднял палец, прося еще минуту и зарылся в свою сумку. Он оставил в боковом кармане вчерашнюю покупку, и теперь вытащил ее наружу. Потом кивнул Натали. Она начала обратный отсчет с пяти, а Том удивленно посмотрел на зажатую в руке Билла коробочку, потом вернул внимание к камере.
- Итак, сообщение от Циника, начинаем, - возвестила Натали.
- Вы все, вероятно, полагаете, что мое объявление каким-либо образом касается Тома, - четко начал Билл, чтобы и другие журналисты, оставшиеся поодаль, смогли разобрать каждое слово. – Наша вещательная компания рассматривала его кандидатуру на роль ведущего нового шоу, но я был бы рад сделать ему иное предложение.
Ранее лишь Том делал Биллу всевозможные праздничные предложения, от пуансеттии и печенья до мини-елки и ошейника в подарок. Но сейчас именно Билл, человек, который никогда в жизни не дарил рождественских подарков, крутил в руках простую черную коробочку из ювелирного магазина.
- Что ж, для начала я хочу выразить признательность своему звукорежиссеру, который посоветовал мне место, где я смог найти вот это, - сказал Билл. Билл поискал Андреаса взглядом, и на губах невольно проступила усмешка, когда Билл заметил, насколько потрясенным выглядит Андреас. Билл повернулся к Тому, который улыбался так, словно давно знал, сколь светла у Билла душа. Возможно, так и было, самонадеянный он ублюдок.
Усмешка Билла превратилась в нежную улыбку, сейчас его не волновали вопросы с трудом заработанного отпугивающего имиджа, он не желал оставаться таким же невозмутимым, как всегда:
- Всему Чикаго известно, что Циник против покупок в поддержание стимулирования праздничной волны продаж, но ради одного случая я сделал исключение, - преувеличенно торжественно он открыл коробочку и преподнес ее Тому. – Пожалуйте, мистер Неотразимый.
Том принял коробочку с удивленной улыбкой. Вытащил из нее частью золотое, частью серебряное кольцо и вслух прочитал гравировку:
- Циник и Оптимист, 2010.
- Мы потом сделаем крупный план кольца, - сказала Натали. – У вас осталась минута. Продолжайте, мистер Трюмпер.
- Это предложение вести мое шоу совместно со мной, круглый год, начиная с сегодняшнего вечернего эфира, - Неожиданно в желудке Билла снова запорхали бабочки. Он полагал, что Том мог догадаться о его планах уже давно, и заявить о своих возражениях, если бы они были, тогда же. – Это серийный подарок.
Билл закончил, скрывая нервозность:
- Так что, очень плохо, если тебе он не по душе.
- Смена плана. И что же мистер Каулитц ответит на это предложение? – поторопила Натали.
Том встретил взгляд Билла, согрев своим карамельно-карим с головы до ног.
- Обожаю его, - сказал Том, а Билл услышал невысказанное «обожаю тебя». – Мой ответ – да, от всего сердца, Билл Трюмпер.
Последнее, что слышал Билл от команды восьмого канала, было:
- Вы думаете, местное телевидение готово для подобного? – спросил один из ассистентов.
- Не могу поверить, что прямо перед камерой поцеловал мужчину в свитере с Сантами, - пробормотал Билл. – Ни один телеканал для подобного не готов.
Том засмеялся и закружил Билла, а Билл стащил в его головы бандану, запустил руки в его косички, - и внешний мир для них растворился, исчез.
___________
* «Центральный госпиталь» - чрезвычайно длинная мыльная опера, в эфире на ТВ уже несколько десятилетий.
** Марта Стюарт – ведущая популярного шоу о ведении домашнего хозяйства (кулинария, дизайн, стиль жизни), в эфир выходило более 25 лет. Между делом посидела в тюрьме за финансовые махинации.