Название: Dark Side of The Sun / Тёмная сторона солнца
Автор: Бельчонок-Шуша
Бета: Smile of Cheshire
Персонажи: Том/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance, MPREG, POV, Angst, Fantasy
Категория: Slash
Статус: Закончен.
Размер: Миди
Сиквел: Темная сторона луны
Предупреждения: однополые отношения, мужская беременность и вообще это первая попытка автора что-либо написать, так что...
Размещение: только с разрешения автора
От автора: Никогда не писала и не думала, что займусь этим неблагодарным делом, но.... что-то такое случилось и на меня снизошло озарение

Следующие вещи следует принять перед прочтением как данность:

В 2012-2015 случилась Третья мировая война. В результате на планете Земля образовалось единственное государство – Federation Earth. Официальный язык – английский. Форма правления – конституционная монархия (император и императорский совет).
Новая форма правления позволила вывести жителей Земли на качественно новый уровень, произошел стремительный скачок в развитии нано и биотехнологий, что позволило сравнительно недорого и быстро создать биосферы на двух близлежащих к Земле планетах (Венера и Марс) и созданию межпланетного конгломерата Земля.
Был стабилизирован социальный уровень и создан мощный средний класс, практически отсутствую нищие и болезни. Тела жителей могут быть преобразованы с помощью биотехнологий за их счет (возраст, защита от болезней, возможность иметь/не иметь детей и т.д.), но пока это доступно лишь элите общества. Обычные же люди ведут нормальный образ жизни, как было до 2012 в развитых Европейских странах.
Венера и Марс заселены но 60%, в основном, творческой, политической, научной и прочими элитами, Земля – шахта, завод, поле. В основном живут люди рабочих профессий.
ТХ – нет.

Глава 12

POV Bill
Медленно выныриваю из тяжелого, вязкого забытия. Открываю глаза и вижу белый потолок. Первая лихорадочная мысль: где я?
Болезненный поток захлестывают воспоминания. Чувствую, что сейчас захлебнусь в них, утону, сойду с ума. Цепляюсь сознанием за какие-то фрагменты: улица; асфальт; холод, пробирающий до мозга костей; люди, которые, стараясь меня не замечать, проходят мимо; женский голос, спрашивающий меня о чем-то; вой сирены; легкое покалывание; тепло и сон.
Где я? Пытаюсь приподняться, но сил не хватает, вдобавок что-то начинает мерзко пищать над ухом. Недовольно поморщившись, опускаюсь обратно на подушку.
Когда же кончится этот мерзкий писк?
Слышу щелчок, похожий на щелчок двери, и быстрые шаги. Надо мной появляется женское лицо:
- Мистер, Вы пришли в себя! Как это хорошо! – лицо женщины, нет, скорее девушки, озаряется улыбкой.
- Где я? – из пересохшего горла выдавливается только хрип.
- Вы в больнице-приюте Святого Георгия, мистер. Как Вы себя чувствуете? – ее лицо просто лучилось доброжелательностью и заботой, но я больше не верю лицам.
- Нормально, - ложь. Как можно себя чувствовать после всего, что произошло со мной? – Сколько я здесь?
- Двое суток, мистер. С Вами хотел бы поговорить наш врач, когда Вы будете чувствовать себя получше, а пока отдыхайте. Через час Вам принесут обед. Если что-то понадобится, можете вызвать меня кнопкой – она находится рядом с Вами на стене, достаточно поднять правую руку. А мне пора идти. Отдыхайте, мистер.
Она тихонько выходит, а я, даже не успев поблагодарить ее, проваливаюсь в очередную трясину забытья.
***
Я провел в больнице уже четверо суток. Мне даже разрешили вставать и ходить по палате, принять душ… Только зеркало не давали. Неужели все так плохо? Судя по тому, что чувствовали пальцы, под повязками были достаточно глубокие раны – все-таки фамильные императорские перстни с камнями очень острые и тяжелые штуки, практически кастеты.
Руки, ребра, живот и ноги я видел лишь при перевязках: синяки, ссадины, но ничего смертельного. Я уже тысячу раз возносил Богу благодарность за то, что малыш не пострадал. Мне чудовищно повезло по словам врачей, что на улице я пробыл всего несколько часов и не успел промерзнуть, иначе ребенка ни за что бы не спасли, да и моя жизнь была бы под сомнением. Но иногда мне кажется, что лучше бы мы умерли уже там, потому что я абсолютно не знаю, что мне делать и как быть дальше.
Я вымолил у сестры один телефонный звонок и набрал единственный номер, по которому мне могли помочь – Дэвид, но его «Билл, какой Билл?» убили во мне последнюю надежду. Дэйв меня, конечно, любил, но только до того момента, пока эта любовь не угрожала его статусу и семье, а чуть что – и он с легкостью отрекся от меня. Кому хочется портить отношения с правящим домом? В какой-то мере я его понимаю, но от осознания того, что меня предал последний родной в этом мире человек, из сердца пропало последнее тепло...
Вот-вот должен прийти инспектор по делам беспризорных. Вообще-то бомжи – достаточно редкое явление, но если такие люди и случаются, то их быстро отлавливают в приюты, восстанавливают документы либо создают новые. Вот теперь в такой роли и я. Джереми выкинул меня без документов, так что теперь я условно бомж, пока не идентифицируют мою личность и не восстановят удостоверение, но это просто, так как в базе данных конгломерата есть досье на каждого жителя, оно содержит стандартный набор информации: ФИО, дата рождения, возраст, группа крови/резус фактор, считка сетчатки глаза, отпечатки пальцев, образец ДНК, фото (обновляется раз в пять лет), последний адрес места проживания, есть ли судимости/общественные нарушения. В этой базе есть все, кто сейчас живет в конгломерате: от младенцев, которым всего минута от роду, и до древних стариков, помнящих еще доядерную жизнь.
- Здравствуйте, мистер, - в палату без стука заходит высокий, сухопарый мужчина лет сорока с ноутбуком. - Меня зовут мистер Хоффман, я инспектор по идентификации личности и помощи людям, попавшим в трудные жизненные ситуации, - подходит к кровати и протягивает мне руку.
- Здравствуйте, - легонько сжимаю его руку и тут же отпускаю.
- Итак, - он садится на стул рядом с кроватью и открывает компьютер. - Мы с Вами сейчас установим Вашу личность и, если все будет хорошо, уже вечером Вы получите полностью восстановленный пакет документов. Назовите свое имя и фамилию.
- Билл Каулитц.
- Сейчас, - он начинает стучать по клавишам и что-то просматривать. - Повторите еще раз по буквам фамилию, мистер.
- К-а-у-л-и-т-ц, - стараюсь проговаривать как можно отчетливее.
Я вижу, как его глаза бегают по монитору, а губы почти безслышно бормочут:
- Странно-странно. А возраст? – уже громче спрашивает.
В желудке поселяется комок нехороших предчувствий, но я все равно отвечаю:
-21.
После долгой паузы он захлопывает крышку компьютера и испытующе смотрит на меня:
- Извините, мистер, но Вас в базе нет. Очевидно, после сильного стресса в вашем сознании что-то сместилось, - скажи проще, что ты думаешь, что я псих. - Но мы все равно узнаем, кто вы, - дружелюбно улыбается. - Всего лишь возьмем образец Вашего ДНК из амбулаторной карты и все будет хорошо. Не волнуйтесь, волноваться вредно в Вашем положении...
Но меня не покидает чувство, что меня не найдут в базе. И я даже догадываюсь, почему... Что ж, поздравляю, Билл Каулитц, тебя не существует в этой стране...
***
Как и нашептывало мое предчувствие, в базе моих ДНК и отпечатков пальцев не оказалось.
Инспектор лишь непонимающе пожал плечами и официально записал меня в бездомные. На меня завели дело, в ходе которого восстановили имя, фамилию, собрали необходимые данные, выдали удостоверение, необходимую на первое время одежду и предметы личной гигиены – я теперь был на полном государственном содержании. Пока шли все эти процедуры, я почти поправился, и завтра меня должны будут выписать.
По нашим законам, государство устраивает судьбу своих граждан, и поэтому сразу после выписки меня отправляют на Землю, а затем, если не ошибаюсь, в какой-то рабочий поселок деревенского типа на полевые работы. Билл Каулитц, звезда мирового масштаба и бывший жених наследного принца, будет копать картошку и полоть сорняк, или что там еще делают в деревне... От этих мыслей из моих губ вырывается истерический смешок. Зашибись. Но это лучше, чем бомжевать – все равно рано или поздно поймают и отправят куда-нибудь. Мне еще повезло, что в поселок, а не на какой-нибудь завод, где я рано или поздно загнусь. А так свежий воздух, натуральные продукты – даже полезно, особенно для малыша. Мда, самовнушение, конечно, спасет мир… Но в моей душе затеплился еще один огонек, когда я услышал, как зовут женщину-инспектора, которая будет встречать меня на Земле и провожать до моего нового ПМЖ – Симона Трюмпер. «Трюмпер-трюмпер-трюмпер» – набатом стучит в голове. Это не такая уж и распространенная фамилия. А что если это ЕГО родственница?
Я знаю, как мерзко поступил с НИМ, но мне кажется, что Том (как же больно называть это имя) сможет помочь. Что он поможет. Он же не такой, как я, он же другой, волшебный...
Лишь бы только это женщина знала его...

Глава 13

Спустя 3 месяца
POV Bill
Боже, как жарко. Хоть меня и отправили на самые нетрудные работы (собирать вишню, можно сказать, не только самые легкие, но и самые вкусные – в жизни не ел столь вкусной ягоды), но все равно я быстро утомляюсь. Они все меня жалеют, но у меня-то тоже совесть есть, и получать деньги просто так я не собираюсь.
- Билли-Билли, тебя дома ждут, - ко мне подбегает малышка Кэтрин – внучка Марты, женщины, у которой я живу уже три месяца.
К моему горько разочарованию, на Земле меня встречала не Симона Трюмпер, а другая женщина, потому что Симона уволилась буквально за несколько часов до моего прилета на Землю. И пришлось мне ехать в далекую глубинку и учиться жить по-новому: без прислуги, без ресторанов, без элитных магазинов, такси, фанаток, охраны, косметики и каблуков.
Первые пару недель было дьявольски сложно. Как это одна ванна на весь дом? Как это вставать в шесть утра, а в семь начинать работать? Как это всего один пятиминутный перерыв в час и так до шести вечера? Как это потом еще помогать Марте по дому?
Мне казалось, что я сойду с ума. Токсикоз плавно прошел, но началась фаза роста плода, а это причиняет немало боли, особенно организму, еще не до конца перестроившемуся для деторождения.
Как хорошо, что меня поселили к Марте. Это уникальная женщина. Она шаг за шагом нежно, но настойчиво помогала осваиваться в новой жизни. Без ее поддержки, советов, ласковых упреков и тычков носом в ошибки, я бы, наверное, никогда не приспособился жить так, как живу сейчас. Если другие жители поселка сначала отнеслись ко мне настороженно, то Марта сразу вынесла бескомпромиссный вердикт: «Ты хороший, и не притворяйся».
Потом настороженность ушла. Я старался, изо всех сил старался понравиться им всем и быть таким, как все, стать «своим». И у меня получилось. Трудно, мучительно, но получилось.
Сначала я пытался скрыть, в каком кхм... интересном положении нахожусь, но когда скрывать живот было невозможно, я все рассказал Марте, на что та беззлобно рассмеялась и ответила: «Внучок, будто мы дурные совсем и слепые, и не видим». Так с меня спал и этот груз.
Столь теплого отношения к себе я не видел со смерти родителей. Хотя нет, вру, был один раз, но о нем все еще слишком больно вспоминать, но и не думать невозможно... Они все относились ко мне, как сыну, и постоянно пытались подкормить, отправить отдыхать, дать работу полегче. Моего малыша ждали все, как чуда.
Эти люди жили настолько отрешенно от цивилизации, что на весь поселок был только один спутниковый телефон. Ни газет, ни телевизора, ни интернета, поэтому они ничего не знали обо мне, а я в свою очередь понятия не имел, что произошло в окружающем мире за последние три месяца.
- Билл, - детский смех врывается в мои мысли и возвращает к реальности. - Ты опять о чем-то мечтаешь, а вот если бы не я, то ты бы врезался в угол дома.
- Спасибо, моя хорошая, - обнимаю девочку и чмокаю в макушку. – Зайдешь к нам?
- Нет-нет, Билл, мне еще бежать на пасеку – мама папе передала записку, - девочка чмокнула меня в щеку и маленьким шумным вихрем побежала вниз по улице.
Осторожно открываю дверь старого деревянного, но удивительно надежного дома. Не стоит обманываться его внешним видом: внутри есть и электричество, и вода из крана – все-таки мы часть цивилизованного мира, пусть очень далекая и забытая, но часть.
Из прихожей на меня пахнуло терпким запахом трав. Сначала этот запах раздражал, но сейчас я к нему уже привык: он стал таким родным. От этих мыслей улыбаюсь. Я в последний месяц очень часто стал улыбаться, и не потому что в моей душе поселилось какое-то странное ожидание чуда, а в животе – стая бабочек, а потому что однажды ночью, когда я не могу уснуть, в ночной тишине вдруг отчетливо раздалось «тук-тук», а потом еще раз «тук-тук». Сначала я не понял, что это, но когда меня озарило, я чуть не заорал от счастья: это маленькое сердечко стучит внутри меня, я его слышу! Слышу! И теперь это «тук-тук» со мной постоянно. Словно желая удостовериться, ложу руки на живот и через мягкий лен просторной рубашки ощущаю, как он мне говорит: «Да, папочка, я здесь. Я тебя не брошу. Я тебя люблю».
Билл! Опять ты летаешь в мечтах, а тебя, между прочим, ждут!
Осторожно стягиваю сандалии и, утопая босыми пятками в пушистом ковре, шлепаю на кухню – обычно Марта проводит большую часть дня именно там. По дороге бросаю взгляд на зеркало и останавливаюсь перед ним на пару минут. Свободные черные штаны и белая рубашка, никаких украшений, кроме крестика на груди да тонкого белого шрама, оставленного императорской печаткой, который тянется наискосок от уголка губы и до виска через правую щеку. Сейчас он особенно ярко выделялся на загорелой коже. Этот шрам не проблема для опытного врача, но здесь такого не найти, вот и приходится ходить с подобным «украшением». Поворачиваюсь боком, и губы растягиваются еще шире, а руки невольно тянутся к большому животу...
- Билл, мальчик мой, ты прекрасно выглядишь, - Марта услышала, как я вошел, и сама вышла мне навстречу. От этой маленькой, сухонькой, но очень доброй женщины веяло такой силой и такой нежностью, что мне каждый раз хотелось прижаться к ее груди и зарядиться этой волшебной силой. – Мне надо с тобой поговорить, пойдем на кухню. Я заварила отменный чай, - она манит меня за собой, но от вот этого «Мне надо с тобой поговорить» все сжимается внутри.
Захожу на уже ставшую родной кухню с веселыми яркими занавесками, кучей забавных мелочей и устраиваюсь за столом на своем месте (представляете, у меня есть свое место!).
Марта ставит передо мной кружку с чаем и пододвигает плетеную корзинку с удивительно пахнущими булочками (она сама их делает – и корзинки, и булочки).
- Билли, помнишь, ты рассказывал, что есть очень влиятельный человек, который очень сердит на тебя? – резко вскидываю на нее взгляд. Да, я рассказал им свою историю, но без имен, иначе не знаю, как сложилось бы мое пребывание здесь.
- Да, - резко выдыхаю, чувствуя, как начинает колотиться сердце.
- К нам едет какой-то очень важный человек с проверкой. Такого отродясь не было, Билли, - Марта испытующе смотрит мне в глаза.
Чувствую, как воздух становится вязким и отказывается проходить в легкие. Собрав последние силы в кулак, выдыхаю:
- Это не...
- Спокойно, хороший мой, - Марта встает со своего места, подходит ко мне и обнимает. – Мы же не знаем точно, кто это, и зачем он едет. Может, это и правда проверка какая.
Поднимаю на нее полные надежды и слез глаза. Она успокаивающе улыбается и гладит меня по отросшим почти до середин лопаток волосам, убранным в простой хвост:
- Мы им тебя не покажем, Билли. Сейчас ты выпьешь чаю и отправишься спать, а мы все на время забудем о твоем существовании.
Ее мягкие поглаживания по голове, журчащий голос, запах мяты успокаивают...
***
Просыпаюсь от какого-то шума внизу.
Марта напоила меня чаем и отправила наверх в комнату спать. Судя по тому, что на улице уже начинает смеркаться, проспал я не меньше пяти часов. Сколько же травок она вбухала в чай?..
Вспоминаю, почему я здесь, а не на работе, и внутри все болезненно сжимается.
Слышу шум уверенных шагов по лестнице, которые совсем не похожи на шаги Марты, и рефлекторно сворачиваюсь в комок под одеялом, словно оно меня защитит от кого-то.
Шаги все ближе… Теперь нет сомнений, что этот человек направляется в мою комнату…
Дверь резко распахивается, и на фоне освещенного дверного проема появляется темный силуэт. До боли впиваюсь настороженным взглядом в этого человека, но еще не проснувшиеся и ослепленные глаза не могут разглядеть деталей.
Хриплое «Ну, здравствуй» ставит все на свои места...

Глава 14

POV Tom
Последовательно открываю ссылку за ссылкой в Google, пытаясь найти хоть какую-то свежую информацию по ставшему уже привычным запросу – «Билл Каулитц».
Последние три месяца превратились для меня и всех моих близких в жуткий кошмар. Причина тому была одна – я, а точнее – Билл. Он просто исчез. Отовсюду, словно и не существовало такого человека.
Три месяца назад все фансайты, официальные сайты, форумы, сообщества, вообще все ресурсы, которые хоть как-то его касались, оказались закрытыми либо надежно вычищенными. Стоило появиться хоть мимолетному упоминанию его имени в сети, как все тут же исчезало буквально за несколько минут. И не важно, был то федеральный новостной сайт или коммент в блоге, у которого три читателя. Словно кто-то хотел сделать так, чтобы о Билле все забыли.
А если он сам этого хотел? У него, наверное, теперь другие интересы: семья, муж, ребенок.
Хотя… Со свадьбой все странно. Настолько раздутое и разрекламированное событие еще в стадии помолвки было не освещено ни единым средством массовой информации. О ней тоже будто все забыли...
Вообще история очень темная, ведь не мог столь публичный человек просто взять и исчезнуть. Тем более что Джереми вполне счастливый и довольный мелькал на экранах, а про Билла – ни слова. Мои люди пытались подобраться к Биллу через Йоста, но тот лишь сухо отвечал: «Нет. Никаких комментариев. Никаких концертов»… Даже несмотря на все те астрономические суммы, что мы предлагали. Ну, то есть не мы, а люди, которым я заплатил, чтобы они это делали.
От этого всего болезненно сжималось сердце. Ох, нехорошие предчувствия меня преследуют. Я поставил на уши всех, кого только можно было, и выяснил одну вещь: Билла уже три месяца нет во дворце. Возникает резонный вопрос: где он? Куда можно было деть живого человека? Может, он сам уехал, но... Интуиция бешено вопила, что не мог он сам так поступить. Не мог и все.
Один мой друг, которого до печенок достали мои метания, посоветовал обратиться к очень хорошему детективу. Судя по отзывам и по ценам за услуги, он и вправду был очень хорошим. Мы с ним встретились, я передал аванс и разъяснил ситуацию. Это было две недели назад. Сегодня он должен был представить мне первый отчет о проделанной работе. Вот я и сидел, безумно нервничал и ждал этого человека, а чтобы хоть чем-то занять руки и мозги, в миллионный раз проверял поисковики – вдруг случится чудо, и все заработает.
Щелчок селектора выдергивает меня из виртуальной жизни в реальную, а голосок секретарши сообщает:
- Мистер Трюмпер, к Вам мистер Джонс. Он говорит, что Вы знаете, по какому вопросу, - в ее голосе сквозит сомнение.
- Да, пропускайте.
В кабинет тут же заходит немолодой мужчина с портфелем:
- Здравствуйте, мистер Трюмпер.
- Здравствуйте, присаживайтесь, - удивительно, но за полгода начальственный тон намертво въедается в тебя.
- Спасибо, - мужчина опускается в кресло с другой стороны стола и достает толстую папку. – Мы попытались собрать информацию о человеке, которым Вы интересовались…
- И? – бесцеремонно перебиваю его.
- Нам пришлось задействовать дополнительные источники информации, очень дорогие. Если вы готовы увеличить гонорар вдвое, то мы готовы предоставить Вам полную информацию, - выжидающе смотрит на меня.
- Я же Вам говорил, что деньги не имеют значения. Мне нужна вся информация, за любую сумму, - я действительно готов отдать хоть все, что сейчас лежит на моих счетах, чтобы найти Билла. Я даже сам продамся кому-нибудь, чтобы узнать, что произошло. Будет, конечно, обидно, если он просто отдыхает на каком-нибудь курорте, развлекаясь с Джереми, но и это знание будет лучше неведения, в котором я сейчас нахожусь.
- Хорошо. Итак, - он открывает папку и начинает читать: - Билл Каулитц. Пропал три месяца назад при странных обстоятельствах. Чтобы узнать, что же с ним произошло, пришлось задействовать наших информаторов в Императорской Службе Безопасности, именно поэтому цена столь возросла, - он словно оправдывался. - Эти люди либо не продаются, либо продаются за очень дорого. Но информация, предоставленная ими, исчерпывающая и, можно сказать, практически бесценная, - мужчина откашлялся: - нам сообщили, что за 10 дней до свадьбы Его Высочество Ненаследный Принц Джереми I посетил клинику, в которой наблюдался его беременный будущий супруг, то есть Вильгельм Каулитц.
Мои брови взлетают вверх.
– Вильгельм?
– Да-да, именно таково полное имя Билла Каулитца. Так вот, о чем это я? Его Высочество отправился в поликлинику, где наблюдался мистер Каулитц и его будущий ребенок и встречался с лечащим врачом мистера Каулитца. Спустя три часа 32 минуты после отбытия Его высочества из поликлиники на личный счет доктора Бергера поступило 200 тысяч евро, судя по всему, с одного из счетов Ненаследного Принца. Через три дня курьер привез Его Высочеству документы, копии которых мы можем вам предоставить, - он протянул мне светло-розовый лист бумаги.
Беру его в руки и начинаю жадно бегать глазами по строчкам. Какие-то цифры, термины, но взгляд вцепляется в последние три строки, где научным языком говорится, что Донор А и Донор В являются генетически совместимыми на 7%. Что за чертовщина? Какая совместимость, какие доноры? Причем тут Билл? Наверное, все эти вопросы были написаны у меня на лбу такими огромными буквами, что мистер Джонс пояснил:
- Донор А – ребенок мистера Каулитца, Донор В – Его высочество. Столь низкий процент генетический совместимости означает, что Его высочество не является отцом ребенка мистера Каулитца, - от этой новости в моем живот вспорхнул миллион бабочек, но они тут же были убиты холодом тревоги: если Джереми узнал, что это не его ребенок, то, значит, это он что-то сделал с Биллом? Может, даже...
- Затем Его Высочество отправился на разговор с мистером Каулитцем. Великое чудо, что эта, если ее так можно назвать, беседа, происходила во дворце, где ведется круглосуточная видеосъемка во всех комнатах. Нам удалось достать копию этой записи, но вы ее увидите только при двух условиях: во-первых, Вы будете смотреть ее на моем ноутбуке, во-вторых, никто и никогда не узнает, что Вы ее видели. Вы согласны?
Резко киваю. Джонс медленно, словно пытаясь потянуть время достает из сумки ноутбук, что-то нажимает, щелкает клавишами, видимо, набирая пароли, затем разворачивает монитор ко мне. То, что я увидел, заставило мои глаза превратиться в узкие щелки и до боли вцепится пальцами. Сука! Я убью его! Сейчас только Джонс уйдет, и я найду первого попавшегося киллера и закажу эту падлу. Я найму всех киллеров в этой стране, лишь бы он сдох.
- Это не все видео, лишь нарезка. Все оно длится чуть более трех часов…
Три часа? Этот падла три часа издевался над ним посреди дворца и никто не пришел?
Когда я вижу Билла, на котором почти нет живого места, повисшего на руках двух бугаев из охраны, такого маленького, нечеловечески тонкого и хрупкого, внутри вспыхивает новая волна ненависти, уже к себе... Я! Это все из-за меня! Если бы я не был такой тряпкой и добрался до него раньше, то ничего бы этого не было... На глаза наворачиваются слезы...
- Мистер Трюмпер, с Вами все в порядке?
Да, конечно! Было бы с Вами все в порядке, если бы Вы смотрели видео, как издеваются над одним из самых дорогих Вам в этом мире людей, извините, над двумя, и понимали, что это произошло по Вашей вине? А Вы просто наслаждались жизнью, пока этот человек, еще раз извините, люди, в то же самое время там страдали?
Хрипло выдавливаю из себя:
- Да. Что дальше?
- Далее нам пришлось разбираться самим. Через 10 часов в больницу-приют Святого Георгия поступил беременный молодой человек без сознании, с сильными телесными повреждениями. Его нашла на улице на окраине города какая-то женщина и вызвала скорую. Судя по всему, это был Билл. Парень провел около месяца в больнице и ему полностью восстановили здоровье, - наткнувшись на немой вопрос в моих глазах, Джонс уточнил: – Его ребенку тоже, - облегченно выдыхаю: – но с бедным парнем случилась неурядица – информации о нем не оказалось в Базе Данных конгломерата, к тому же, никто из его знакомых не смог идентифицировать его личность. Точнее, кто-то заплатил всем его знакомым столько, что они предпочли забыть его имя-фамилию, да и вообще этого молодого человека. В итоге юноша получил статус беспризорного, для него был создан новый пакет документов. Угадаете, на какое имя? – он бросает на меня веселый взгляд, но видит, что я шутить не намерен, и уже более серьезным тоном продолжает: - Ему восстановили пакет документов на имя Билла Каулитца. После выписки из больницы парня отправили в один из рабочих поселков Земли. Он находится на данный момент ровно в 600 километрах от этого места.
Черт! Черт! ЧЕРТ! Я перерыл весь мир, а Билл почти все это время был практически у меня под боком!
- Если Вы хотите, мы можем отправиться в этот населенный пункт и выяснить, что с ним происходило в последнее время.
- Нет. У меня другой вопрос: Вы точно уверены, что он там?
- Да.
- Эта пад... Его высочество не приезжал за ним?
- Нет, Его Высочество сейчас весьма ограничен в своих передвижениях.
- В смысле? – ему что, кто-то уже перерубил хребет? Будет очень досадно, потому что я сам жаждал это сделать.
- Его Высочество находится в клинике. Извините, больше я сказать не могу.
- Сколько?
- 50 тысяч.
- Согласен. Говорите.
- Его Высочество находится в частной закрытой психиатрической клинике, - мои брови взлетают вверх. - Вы знаете, почему он Ненаследный Принц?
- Ну... – напрягаю мозги. - Потому что у него есть старший брат?
- Плохо, мистер – не знаете законодательство своей страны. Любой наследник имеет право на престол, независимо от возраста, старшинства и пола. Если бы вы уделяли этим вопросам больше внимания, то заметили бы, что младшие принцессы именуются наследными. А лишиться право наследования можно по ряду весьма конкретных причин, одной из которых являются психические и неврологические болезни. Его Высочество Джереми страдает маниакально-депрессивными психозами и приступами агрессии, а также кратковременными приступами шизофрении. Именно поэтому раз в два года он проходит курс лечения и релаксации...
- Но я видел его... - перебиваю.
- Прошу Вас не перебивать меня, мистер. Эти факты тщательно скрываются королевской семьей. Чтобы не возникло слухов, прессе предоставляются видеозаписи, специально подготовленные заранее. Вот и все. Мистеру Каулитцу не повезло оказаться рядом с Его Высочеством к концу второго года, когда действие предыдущего курса лечения уже заканчивалось. Вот почему он пострадал. После этого инфидента Его Высочество отправился в клинику, а Билла отправили подальше, чтобы не случилось скандала. На этом интересная для Вас информация у меня закончилось. Или Вы хотели бы еще что-то узнать?
- Мне нужен адрес места, где мистер Каулитц находится сейчас.
- Да, конечно, сейчас Вам напишу...

Глава 15

POV Tom
6 часов. Все эти три месяца я был в шести часах от него. И не знал.
Я был готов сорваться с места сразу после ухода детектива, но теперь на мне лежала ответственность за людей, за компанию. Пока я собрал своих замов и роздал им указания, пока они мне навязывали охрану и в итоге навязали, пока отзвонился маме и предупредил, что уезжаю на день-два в командировку, пока совершил экстренный пробег по магазинам (мало ли что могло понадобиться в дороге)… В итоге из города я выехал через пару часов.
Охрана, увидев, в каком состоянии пребывает начальство, за руль мне сесть не позволила. Так что пришлось мне крутиться и елозиться пару часов на пассажирском сидении, пока наконец-то сон не сморил меня.
Проснулся я от осознания того, что мы не едем. Прищурив глаза со сна, медленно выбираюсь наружу, промаргиваюсь. Охранники стоят чуть в стороне от машины, курят и о чем-то тихо переговариваются – видно, чтобы не разбудить меня.
- Приехали?
- Нет, мистер. Нам еще ехать около получаса, мы остановились передохнуть, - начали они оправдываться передо мной.
- Можете не оправдываться, я тоже человек и все понимаю, - подхожу к ним.
- Хорошо мистер. Мы решили, что лучше предупредить о своем визите и позвонили из...
- Что вы сделали? – мне показалось или я перешел на начальственный рык?
- Ну, мы подумали, что лучше будет позвонить и предупредить о визите...
- Идиоты! – почти рычу. – Вы не должны думать! Вы должны делать то, что вам приказываю я! Ясно?! – понимаю, что это немного цинично и бесчеловечно, но ненавижу, когда что-то делают за моей спиной. – В машину. Едем.
Полчаса пролетели за пару минут. В голове билась одна мысль: только бы он, – если это действительно он, – только бы не сбежал...
***
В поселке нас встречали, как говорится, все миром. Правда, не в очень дружелюбном смысле этого слова. На меня посыпался просто град неодобрительных, настороженных и даже злых взглядов. Они здесь собрались все: от маленьких детей и до сухоньких старушек. Я лихорадочно искал в толпе знакомое лицо.
Не то, не то, не то… Комок, стоящий в горле, становился все больше и больше, и дышать становилось все труднее и труднее.
- Так зачем ты приехал, сынок? – вперед выступила маленькая сухонькая женщина, от которой веяло какой теплотой, что хотелось ее обнять, пусть я и не особо сентиментален. Хотя кто его знает, что значит это слово на самом деле.
- Я ищу одного человека, его зовут Билл, - взгляд женщины как будто похолодел градусов на двадцать.
- Не думаю, сынок, что у нас такие есть. Я здесь всех знаю, и Биллов у нас отродясь не было, - резко и как-то слишком быстро ответила она.
- Можно я покажу его фото? - достаю из карманов брюк бумажник и вытаскиваю из него маленький, чуть примятый прямоугольник – концертное фото Билла годичной давности, одно из моих самых любимых.
Женщина осторожно берет его из моих рук и пристально рассматривает.
Минута. Две. Чувствую, что пауза затягивается до неприличия. Вдруг к нам подбегает маленькая девочка и заглядывает в фотографию:
- Бабушка, это же наш Билли! Какой красивый, - ее звонкий и восхищенный голос разлетается подтверждением наглой лжи.
- Тсс, - женщина грозно шикает на малышку, но всем и так понятно, что спектакль не удался.
Она резко разворачивается к остальным и бросает
- Идите, мы сами поговорим.
Люди, что-то обсуждая, вернее кого-то, и я даже знаю кого, разошлись, а женщина повернулась ко мне и, прищурив глаза, произнесла:
- Нам надо поговорить
- Надо.
Она кивком приглашает меня за собой.
***
Сижу за столом напротив этой женщины и не понимаю, о чем же она хочет поговорить со мной. Почему она попросила оставить охрану на улице и вести себя потише? Несмотря на все эти странности, мне было уютно и ничуть не страшно в этом деревянном доме и пахнущей терпкими травами кухне за столом, на котором стояла кружка с чьим-то недопитым чаем.
- Как вас зовут, молодой человек?
- Меня – Том. А Вас? – стараюсь быть вежливым.
- Марта. Скажите, Том, кто Вы Биллу?
- А кто Вы ему? – знаю, что отвечать вопросом на вопрос нехорошо, но...
- Ангел-хранитель, - безмятежно улыбается.
- А я отец его ребенка, - по-моему, этот вариант почти не уступает ангелу-хрантелю.
Брови Марты удивленно поднимаются:
- Биологический?
- Да.
- Но как Вы его нашли?
- Вы знаете??? – невольно повышаю голос от удивления.
- Да, – тихо выдыхает. - Тише, Том.
- Где он? – не обращаю внимания на ее просьбу.
- Тише-тише, Том. Сначала… Ты пообещаешь мне одну вещь?
- Какую? – внутри все просто рвется от нетерпения.
- Обещай, что не сделаешь ему больно... Он и так многое пережил, - в ее голосе звучит такая грусть, что хочется встать, обнять ее и сказать, что все будет хорошо, что...
- Я-никогда-не-делал-и-не-сделаю-ему-ничего-плохого, - почти кричу.
- Тихо ты, - она снова переходит на шепот: - я все прекрасно слышу. То, что я старая, еще вовсе не означает того, что я глухая.
- Да почему тихо-то? – что за дурацкие правила в этой деревне?
- Потому что твой Билл спит на втором этаже...
После этих слов я просто срываюсь с места и бегу к лестнице. Мне в спину со смехом летит:
- Третья дверь налево...
Сердце так громко стучит, кровь шумит в ушах, мысли спутаны… Резко распахиваю дверь и натыкаюсь на сонный, настороженный и испуганный взгляд. До предела напряженный организм может выдать только хриплое:
- Ну здравствуй...

Глава 16

POV Tom
- Привет, - от его голоса бегут мурашки по коже. – Что тебе надо от меня? – голос Билла был холодным и... наглым, что ли.
- Поговорить, - мой мозг вежливо помахал ручками всем присутствующим и удалился.
- Ну говори, - глаза немного привыкли к полумраку комнат, но я все равно видел лишь половину лица и пару прядей волос – все остальное было спрятано под одеялом.
Громко хмыкаю. А чего ты ждал, Том, что он со слезами счастья бросится тебе на шею и будет у вас «все долго и счастливо»?
- Может, ты встанешь?
- Иди вниз, я спущусь, - как-то слишком быстро соглашается он. Подозрительно это.
- Чтобы ты опять сбежал?
- Боюсь, что если ты меня нашел даже здесь, то мне от тебя никуда уже не сбежать, - не могу понять: он настолько рад или не рад меня видеть?
– Хорошо, – выхожу, осторожно прикрывая за собой дверь.
Спускаюсь вниз и сажусь за стол. Марты нет – мудрая женщина все сразу поняла.
Минута, пять, десять… Я уже начал переживать, когда наверху раздалось шлепанье босых ног по деревянному полу. Билл медленно спускался вниз по лестнице.
Внутри все замерло от восхищения: он был такой родной и такой... совсем другой. Темные свободные штаны и белая рубашка окутывали его хрупкую фигуру, почти скрывая живот. В первые мгновения я ничего даже не заметил, если бы не рука Билла, бережно поддерживающая его, словно самое величайшие сокровище мира. Но самые главные изменения произошли в лице. И я не о тонком шраме, при виде которого у меня зачесались руки и возникло желание оторвать пару важных и не очень частей тела тому, кто этот шрам оставил. У Билла было совсем другое выражение лица... Как описать правильно это словами, я не знаю: одухотворенное, что ли, немного безмятежное, спокойное и теплое, даже несмотря на маску равнодушия, которую он нацепил на него. Его движения стали плавными и чуть медленными, будто ему некуда было спешить. Да ему и правда некуда было торопиться.
Он медленно спустился и сел напротив меня:
- О чем ты хотел поговорить? – дарит мне выжидающий и настороженный взгляд.
- А ты не догадываешься?
- Догадываюсь, - его голос с каждым словом становится все тише и тише, словно силы покидают его.
- Он мой? – смысл тянуть время, если мы его и так потеряли – уже почти восемь месяцев.
Он ничего не сказал, просто утвердительно кивнул и обхватил себя руками, будто боялся, что я сейчас вскочу и отберу у него ребенка.
- Я знал, - выдыхаю. - Почему, так, Билл? – в этом вопросе было заложено столько смыслов, что я сам не мог их посчитать.
- Не знаю... – его голос дрожит, а в глазах блестят слезы
Я не знаю, сколько мы молча сидели и смотрели друг на друга, просто в один момент по его щеке прокатилась слеза. У меня словно внутри произошел взрыв. Не контролируя себя, я сорвался с места и через секунду уже стоял перед ним на коленях и бормотал что-то несвязное, вроде «Прости». Мне так хотелось обнять его, но я понятия не имел, позволит он мне или нет...
- Том, ты чего? Том? – поднимаю глаза и натыкаюсь на испуганные ореховые глаза.
- Это все из-за меня...
- Ты что? - чуть подается вперед. Не выдерживаю и обхватываю его за талию, утыкаясь в лбом в живот. Шепчу как молитву/мантру/заклинание:
- Прости-прости.
Мне кажется, или по моим щекам текут слезы?.. Чувствую, как его руки обнимают меня и прижимают все ближе... Тепло и до боли знакомый запах обволакивают меня, мы словно в коконе друг друга... И этот момент хочется продлить до бесконечности...
***
POV Bill
- Почему ты не хочешь поехать со мной? – на лице Тома нарисована просто детская обида, отчего хочется смеяться. Он такой забавный и искренний, а я уже и забыл, какой он может быть.
- Ты же знаешь, Том... - я так чертовски боюсь за тебя, потому что не могу подвергать твою жизнь опасности.
- Да ничего не будет, Билл!!! Я в состоянии защитить тебя...
Том уже три часа доказывал мне, что лучше всего будет уехать с ним в город. С одной стороны, это было действительно самым правильным решением – мне бы не помешало проконсультироваться у хорошего врача, но с другой – мне было страшно, ОЧЕНЬ страшно. И не только из-за произошедших три месяца назад событий, но и ещё кое-чего.
- Как ты объяснишь всем, кто я, Том? – выжидающе смотрю на него, пытаясь подметить в красивом лице хоть какие-то признаки сомнения, но он, к моему разочарованию, отвечает, не задумываясь:
- Как своего любимого человека и отца моего ребенка. Думаю, это достаточно весомый аргумент.
- Но... – пытаюсь придумать очередной довод, но тут до меня доходит смысл его слов: - К-как кого? – раньше что-то не замечал за собой заикания.
- Как своего любимого человека. Я люблю тебя, Билл, - он настолько близко, что я вижу своё отражение в его зрачках, когда он медленно наклоняется и нежно касается моих губ. Теплые руки ложатся на талию, и окружающий мир куда-то уплывает... Как же давно я не чувствовал его губ, целую вечность...
- Кхм-кхм, - деликатное покашливание вырывает меня, да и Тома, из сладкой нирваны. – Я, детки, конечно, понимаю, дело молодое, горячее, но вы аккуратнее. Билли, ты не забыл, что тебе надо воздерживаться от половых актов? – при этих словах Марты мое и без того порозовевшее лицо, наверное, стало просто малиновым, а на лице Тома было такое недоумение, что я расхохотался и сквозь смех выдавил:
- Марта, вот зачем ты так Тома смущаешь? Я-то привык, а он... – больше ничего не могу произнести из-за смеха...
- Ладно, хватит. Между прочим, вам поужинать надо перед дорогой...
- Перед какой дорогой? – обреченно спрашиваю я, понимая, что против напора этих двух мне выдержать.
***
- Билл, просыпайся, - раздается мягкий голос над ухом.
Зачем просыпаться? Мне так тепло и снится такой замечательный сон: ко мне приехал Том и все хорошо...
Резко распахиваю глаза и натыкаюсь на улыбку Тома… Не сон. От этой мысли хотелось вопить от счастья, как маленькому.
- Хорошо спалось? – в его голосе, как и в моих мыслях, сквозит счастье. Настоящее – я чувствую.
- Конечно, у меня была самая мягкая подушка в мире, - смотрю на руки Тома, которые лежат на моем животике, и пальцы, которые переплетены с моими.
Я вспомнил удивленные и полные надежды глаза Тома, когда часов пять назад я предложил ему послушать, как стучит сердечко малыша, и полные слез счастья глаза, когда он отнял приложенную к животу голову и шептал:
- Я слышал, Билл, слышал.
- Билл, ты где опять летаешь? – чуть насмешливый, но нежный голос выдергивает меня из пелены воспоминая.
- Задумался, - легонько сжимаю своими пальцами его.
- О чем? – ему правда интересно, я знаю, что ему интересно.

POV Tom
Последние часов семь были самыми счастливыми в моей жизни.
Еще вчера я не знал, как буду жить и что делать, а сейчас у меня уже был четкий план. Я много думал, пока Билл, устроившись в моих объятиях на заднем сиденье машины, спал, забавно посапывая, а под моей рукой легонько, тихо, едва слышно стучало маленькое сердечко – «тук-тук», словно говоря мне: «Папа, я тут, с тобой. Мы в твоих руках».
Билл сначала много упрямился, но когда за меня вступилась Марта, он капитулировал и согласился ехать со мной в город.
Я вез его к себе домой – знакомить с мамой и братом. Сегодня ему придется переночевать в моей старой комнате, а завтра я, точнее мы, найдем нам жилье, чтобы не стеснять маму и брата.
Пока я размышлял над всем этим, за окном машины замелькали огни города и охранник, повернувшись ко мне, шепотом сообщил:
- Мистер, через 5 минут мы будем на месте.
Мне так не хотелось будить Билла, но надо. Он такой забавный со сна, как маленький котенок. Его хочется защищать и чмокнуть в нос миллион раз.
***
- Вы можете завтра отдыхать. Спасибо, что сегодня помогли мне, - мы уже стояли у дома, и я отпускаю охрану.
- Это наша работа, мистер, - улыбаются мне. Инцидент с выговором за излишний трудовой энтузиазм уже забылся. Сейчас намного важнее другое. Беру Билла за руку и веду к подъезду, когда уже собираюсь нажать на домофонную кнопку, за моей спиной раздается какое-то болезненно-испуганное:
- Том, - поворачиваюсь и вижу полные страха карие глаза.
Одним движением привлекая его к себе, заключаю в объятия, шепча на ухо:
- Тебе нечего бояться в этом доме, слышишь?
Билл поднимает на меня глаза и кивает.
- Вот и хорошо, мой хороший, идем... - нажимаю кнопку с номером квартиры.
После третьего гудка из динамика раздается голос братишки:
- Кто там?
- Это Том.
- Уррраааа, - динамик разразился счастливым воплем и трелью, оповещающей, что дверь открыта. Снова беру Билла за руку и веду за собой. Видя его вопросительный взгляд, коротко поясняю:
- Младший брат.
Он ничего не говорит, только улыбается. Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, там уже ждет распахнутая дверь и вихрастая светло-русая макушка, высунутая в ожидании. Как только я оказываюсь в поле зрения, братишка тут же начинает вещать на весь подъезд:
- Привет, Том! А мама сказала, что ты можешь сегодня не приехать, а я сказал… - он запинается, а глаза его расширяются. Наверное, заметил Билла.
Макушка скрывается в дверном проеме и начинают раздаваться удаляющиеся по мере того, как мелкий, очевидно, летел к маме, крики:
- Мама-мама, там Том со своей любовью... Иди скорее, мааааам!
Холодная мокрая ладошка в моей руке испуганно сжимается. Поворачиваюсь к нему и говорю:
- Не бойся, он просто мелкий.
- Хорошо, - тихо выдыхает.
Входим в прихожую, помогаю Биллу снять куртку, раздеваюсь-разуваюсь.
- Том, а можно мне… - начинает было Билл, но его голос резко обрывается. В недоумении прослеживаю взгляд и вижу в дверях, ведущих в гостиную, маму, из-за которой выглядывает любопытная мордашка Джонни.
Изумление на лице мамы быстро сменилось улыбкой:
- Добрый вечер, сынок.
- Привет, мам, - подхожу и чмокаю ее в щеку. – Мне надо тебя познакомить кое с кем. Это Билл, и я его люблю. И он будет со мной всегда.
Испуганный взгляд Билла был мне ответом.
Надо отдать должное маме: она мгновенно поняла и оценила всю ситуацию, и сделала то, что было сейчас необходимее всего – подошла к Биллу, обняла его, чмокнула в щеку и сказала:
- Добро пожаловать домой, Билл.
Юноша вспыхнул, смутился и пробормотал в ответ:
- Спасибо, - но страх из его глаз пропал, и он искренне улыбнулся, озарив все вокруг своим сиянием.
Конец немного нелепой, но такой нужной сцене знакомства положил Джонни, авторитетно заявив:
- Все-таки вы трахались, - и заставив сползти меня вниз по стене от смущения и смеха... А какие лица были у Билла и мамы...

Глава 17

POV Bill
- Мистер, мне кажется, что в бедрах следует сделать уже. Да-да, Вы правильно смотрите – вот здесь. Давайте подколем? Повернитесь боком, – вокруг меня суетились сразу три девушки, подкалывая, поправляя, подшивая.
Я безумно устал стоять на этом возвышении, среди кучи зеркал, от щебета этих девушек и их постоянных вопросов. Мне хотелось домой, свернуться клубочком под боком у Тома и просто молчать с ним. Но, что поделать, свадьба – дело хлопотное, хотя приятное, особенно с Томом. Я получал неземное удовольствие от подготовки к ней.
На меня нахлынули воспоминания о последних двух неделях. Это было нечто волшебное. Жизнь словно превратилась в сказку, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Сначала, не скрываю, мне было очень страшно, особенно из-за того, как примет меня семья Тома. Но Симона оказалась просто удивительной женщиной. Теперь я понимаю, почему Том такой.
Джонни – это отдельная история. От некоторых его перлов мы просто валяемся на полу со смеху, а от некоторых вопросов впадаем в ступор. Чего стоит вопрос: «Билл, а почему ты раньше был такой плоский, а теперь такой кругленький, как шарик?». Том ему объяснил, что внутри меня ребеночек, а потом еще полвечера доказывал, что я не людоед. Но на самом деле мы с Джонни поладили очень быстро – с этим маленьким сорванцом иначе невозможно. От этих мыслей захотелось рассмеяться вслух.
А вспомнить, как Том, смущаясь, в первую ночь проводил меня к себе в спальню, а сам собирался спать на полу? Хм, ребенка делать он мне не стеснялся, в дом приводить – тоже, а вот спать со мной в одной постели, видите ли, ему неудобно. Я ему, конечно, пояснил, что неудобно носки через голову одевать, а спать со мной в одной кровати вполне ничего. Обычно со своими партнерами я не настаивал на подобных вещах: не хочешь, спи, где нравится; но с Томом мне хотелось, чтобы все было по-другому.
Мне нравилось засыпать под его тихий шепот, нежные поглаживания и размеренное дыхание. Мне нравилось вставать ночью, чтобы попить воды, и возвращаться в теплую постель к нему. Мне нравилось просыпаться утром от его легких поцелуев, и по пятнадцать минут с громовым хохотом на всю квартиру распутывать конечности, а потом смущенно краснеть за завтраком, выслушивая очень тонкие намеки Симоны на то, что мы чересчур громкие, на что Том фыркал в кружку с какао (какая мерзость, как он ее только пьет?) и заявлял, что скоро мы им не будем мешать.
Мы и в самом деле собирались жить отдельно. Точнее, сейчас мы уже живем отдельно. Но сколько для этого нам пришлось пересмотреть домов/квартир и прочих мест жительства, пока мы не наткнулись на потрясающий дом в пригороде с огромным парком, в который я сразу влюбился… Да и сам дом был потрясающим: внутри почти ничего не надо было переделывать, мы только купили мебель.
Мне было безумно стыдно, что Том тратит столько денег. На мои резонные отговорки, что не надо столько тратить, ведь мы вроде как не миллионеры, Том громко рассмеялся и сказал, что не миллионеры уже целых три дня, ибо три дня назад он стал миллиардером. На мой немой вопрос он рассказал про свою корпорацию, которая на данный момент подгребла под себя уже почти всю игровую промышленность. Но это были не мои деньги – его. На моем личном счете покоилось ровно три тысячи евро, которые я заработал в поселке и все. На его шее я сидеть не собирался, а петь больше не хотелось. И передо мной, как перед выпускником школы, стоял вопрос: что делать и как быть дальше?
И в этом мне помогла Симона. Услышав однажды, как я рассказывал на ночь сказку Джонни, она сказала, что из меня получился бы прекрасный детский писатель. А почему бы и нет? Пока Том решал какие-то дела на работе, я просидел пару часов за его компьютером и результаты этого сидения разлетелись письмами в три разных издательства. Через двое суток мне позвонили из одного из них и сказали, что готовы заключить со мной контракт. Вот так я и стал по счастливой случайности перспективным детским писателем. Первые три сказки для сборника написаны. Их с одинаковым восторгом слушали и Том, и Джонни, и Симона, и издатель.
Через неделю после приезда в город Том мне сделал предложение. Оно было совсем не похоже на постановочный спектакль с принцем. Он просто за семейным ужином сказал, что у него есть какое-то очень важное предложение. Когда все подняли взгляды на него, он подошел ко мне и, как в старых фильмах, опустился на одно колено, протягивая маленькую коробочку из черного бархата. Мне казалось в тот момент, что из меня просто вышибли весь воздух. Это было неожиданно. Правда. Но, глядя в его полные надежды, любви и безоговорочной преданности глаза, я просто не мог сказать «Нет». Я тоже опустился на колени и поцеловал его. Мне было все равно, что буквально в паре шагов от нас сидят Джонни и Симона; что, если считать то время, которое я знаю Тома лично, то получится восемь дней; что это все немного глупо и нелепо. Я просто выдохнул ему в губы «Да» и наблюдал, как он дрожащими пальцами открывает коробочку и надевает на мой палец тонкое, витое, очень изящное колечко, в которое я просто влюбился и не сниму больше никогда.
Симона настояла на том, чтобы мы не тянули со свадьбой и чтобы малыш родился в полноценной семье. И вот мы с Томом в авральном режиме готовились к этому мероприятию.
Свадьба должна была состояться уже через четыре дня. Еще через 10 дней меня клали в больницу, чтобы не было никаких неожиданных случайностей при родах.
Наша с ним свадьба будет самой лучшей в мире. В этом я ни секунды не сомневался.
Вот и сейчас, глядя на свои многочисленные отражения в зеркалах, я был безмерно счастлив. У меня будет именно такой костюм, как я хотел. Узкие белые брюки, расшитые тонкой серебряной нитью, и белая шелковая рубашка. Минимум украшений. Простота, элегантность и никакого пафоса.
Том будет в темном костюме, я – в светлом. Венчание в маленькой церкви, 20 человек гостей, небольшой банкет в ресторане и 10 дней свадебного путешествия. Больше и не надо для счастья
Все, как мне мечталось. И только так.

POV Tom
Жду уже второй час Билла из свадебного салона, ему что, одежду заново шьют, что ли?
Я, конечно, понимаю, что все это очень-очень важно для Билла и мне, конечно, тоже не фиолетово, но сидеть полтора часа в машине слишком, слишком утомляет. В салон с собой меня Билл не пустил, намекая на то, что, мол, свадебные наряды до свадьбы видеть – плохая примета. Интересно, а тр*хаться и беременеть до свадьбы – хорошая?
Наконец-то, двери салона открываются и оттуда выплывает Билл, у него настолько сияющее лицо, что все мои возмущения/негодования/порицания тут же улетучиваются. Выхожу из машины, чтобы открыть ему дверь. Когда Билл подошел близко спрашиваю:
- Ну как?
- Все в порядке, - настолько безмятежно улыбается, что не выдерживаю и чмокаю в губы, а проходящая мимо бабулька что-то недовольно бормочет вроде: «Совсем обнаглела нынче молодежь, то ли было в наши время...», на что мы с Биллом дружно фыркаем.
Помогаю ему сесть в машину и возвращаюсь на свое место. Вижу, как он устало откинул голову на спинку сиденья и прикрыл глаза.
- Устал? – завожу мотор.
Он слабо улыбается:
- Немного. И мы безумно хотим есть...
- Тогда едем обедать или ужинать. Что там у нас по плану...
Но мои слова прерывает трель мобильного. Послав Биллу извиняющийся взгляд, беру трубку.

POV Bill
Внимательно наблюдаю за Томом: у него такой красивый профиль. Но что с ним происходит? По мере того, как собеседник что-то вещал ему в трубке, лицо моего будущего мужа становилось все серьезнее и серьезнее. Сам Том говорил мало, лишь вставлял «Да», «Нет», «Обязательно».
Вскоре он попрощался, отложил телефон, глубоко вздохнул и повернулся ко мне. От его слишком серьезного взгляда стало как-то не по себе. Набрав побольше воздуха, спрашиваю:
- Что-то случилось?
- Билл, мне надо будет уехать, всего лишь на пару дней. Это очень важно, - дарит мне умоляющий взгляд и виноватую улыбку.
- Куда? – конечно, я тебя отпущу. Куда денусь? Хотя мне так не хочется этого делать, просто до мурашек по коже не хочется.
- В командировку. Это очень важно и очень быстро. Я клянусь тебе, что послезавтра уже буду дома.
- Хорошо, - выдыхаю, откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза, чтобы он не видел навернувшихся на них слез.
- Только у меня одна просьба, - чувствую, как он заводит машину.
- Какая? – стараюсь, чтобы голос не дрожал.
- Поживешь у Симоны с Джонни? Они будут рады тебе. Вы все равно собирались куда-то с мамой завтра ехать... – от его заботы внутри становится тепло, и чувство внезапно нахлынувшей тревоги отступает.
- Да, мы собирались пройтись по магазинам…
- Вот и отлично, - Том радостно улыбнулся. – Ты даже не заметишь, что меня не будет. Я буду звонить тебе каждые два часа, нет, каждый час, а лучше – каждые 30 минут.
- И я буду тебе звонить... – рассмеялся я в ответ.
***
- Билл, посмотри список. Мы все купили?
Мы с Симоной, довольные и усталые, выходили из торгового центра, нагруженные уже неизвестно какой по количеству партией пакетов после почти восьмичасового шопинга.
Я, совершая просто фантастический маневр, чтобы не уронить все пакеты, изворачиваюсь и достаю помятую бумажку со списком необходимых покупок, пробегаюсь взглядом по строчкам:
- Вроде все, и даже намного больше, - у меня настолько хорошее настроение, что хочется смеяться. Том звонил мне около часа назад и сказал, что все отлично и завтра в обед он уже вернется ко мне. Симона своими шутками и подбадриваниями не давала скучать.
Вот и сейчас, пока мы шли к машине, она рассказывала мне историю о том, как Том был маленьким мальчиком и обожал бегать в этот торговый центр, чтобы... Зачем я так и не узнал, потому что нас неожиданно окликнул русоволосый юноша среднего роста:
- Здравствуйте, фрау Трюмпер, - обратился он с приветливой улыбкой. - Давайте я Вам помогу, - он протянул руки, чтобы забрать у нее пакеты.
- Добрый день, Джон. Спасибо. Познакомься, это Билл, – кивнула она в мою сторону.
Парень подарил мне ослепительную улыбку:
- Привет, Билл. Я – Джон.
- Друг и коллега Тома, - пояснила Симона. – А Билл, - обращалась она уже к Джону: - буду...
- Будущий муж нашего Тома. Я догадался, - закончил он за Симону. – Ты в точности такой, как всем рассказывает Том: очень красивый.
От этого прямого комплимента мои щеки порозовели, но мы, слава богу, подошли к машине и отвлеклись от этого неловкого разговора утрамбовыванием пакетов в и без того заполненную машину.
Когда мы это сделали, Симона поблагодарила Джона:
- Спасибо. Я рада, что у моего сына такие замечательные друзья.
- Не за что. И у Вас сын замечательный. Вы, наверное, очень годитесь им. Ведь не каждый получает приглашение на аудиенцию в императорский дворец...
От этих слов мое сердце рухнуло вниз и закружилась голова. Я увидел, как побледнела Симона, ведь она знала всю нашу историю без утайки, и вполне представляла, что может означать эта «аудиенция».
Я дрожащими пальцами попытался достать мобильный, чтобы позвонить Тому, но он выскользнул и яркими брызгами разлетелся по бетонному полу парковки...

Продолжение следует
Продолжение
Предыдущая часть