Название: Моя безмолвная любовь
Автор: mila love Tom
Бета: ИлЛюЗиЯ
Персонажи: Том/Билл. ОМП/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: Angst, AU, POV Bill
Категория: slash
Размер: макси
Статус: в процессе
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Действия происходят в двух временных промежутках: детство и настоящее время. Братьям на данный момент по 20 лет, группы уже нет. У Билла афазия, и как следствие потеря голоса.
Афазия – полная или частичная утрата речи, обусловленная локальными поражениями головного мозга. Может возникать вследствие сильнейшего стресса или других поражений ЦНС. (прим. Автора)
ОТ АВТОРА: пожалуйста, оставляйте комментарии, это важно
Глава 26
Я люблю не нуждаясь в ответном чувстве (с) Сплин
Утром вся шея была разукрашена ярко-бордовыми пятнами. Пришлось надеть черную водолазку, это единственное, что могло скрыть следы прошлой ночи. Не понимаю, как мне удалось уснуть и не быть съеденным заживо всеми этими болотно-ртутными мыслями. Отравление на почве переизбытка чувств. Отравление грязными, липкими, пьяными взглядами. Мне до сих пор тошно и страшно вспоминать вчерашнее.
Щенок ласково трется носом о мою руку, прося еще немного желанного лакомства.
Шаги из спальни становятся громче. На столе остывает зеленый чай.
- Доброе утро. – Небрежно бросаешь, не глядя в мою сторону.
Прячешь свои темно-карие. Безлимит на бесчувственность закончился?
- Я позавтракаю в городе. Опаздываю на встречу.
Киваю, разглядывая рукописи Даниэля, разложенные на коленях.
Выдерживаешь паузу в три минуты.
Все так же не поднимаю глаз, быстро бегая взглядом по строчкам.
- Так и будешь сидеть? – со вздохом.
Пожимаю плечами, не желая смотреть в твои глаза.
- Послушай меня.
Встаешь напротив, протягиваешь руку. С испугом смотрю на протянутую ладонь и, наклонившись вперед, робко вкладываю в нее свои пальцы. Тебе приходится обхватить мой подбородок двумя ладонями, чтобы заставить смотреть ровно в глаза. Веки дрожат в нерешительности. Развернуться бы и удрать от нескончаемой метели, которую ты обязательно подаришь своими горькими оправданиями, глупыми извинениями. Смотрю через дымчатые, покрытые туманом окна, на небо, цвета джинсовой ткани. Удивляюсь, как можно было поддаться вчерашнему соблазну, вляпаться в самую липкую грязь. На этот раз ставки слишком высоки. Вколоть бы тебе прямо в сердце сыворотку правды, чтобы ты рассказал все то, что теплится там, под хрусталем безразличия и льдинками эгоцентризма.
- Ты сам все про меня знаешь, не нужно оправданий. У тебя же золотое сердце, теплое настолько, что можно спалить здесь все к чертовой матери. Ты только скажи мне, что я могу для тебя сделать?
Отчаянно зажмуриваю глаза и кусаю губы. На языке чувствуется холодный привкус железа. Кровь.
- Да я для тебя все что угодно!
Боже, молчи, только молчи! Позже снова пожалеешь о сказанном.
Я и сам себе дорисую, расцарапанными в кровь руками, все то, что мне не удалось выпросить у тебя настоящего. Будь, просто будь. Ты вызываешь привыкание.
Делаешь шаг навстречу, я отступаю назад. Упираюсь ногой в диван.
- Ты что, боишься меня?
Поджимаешь губы и отрицательно мотаешь головой.
- Не делай этого. Только не отказывайся от меня.
Постой, не бери меня жалостью. Уже не предел слабости. Я преодолел этот страх перед тобой.
- Будь рядом, а я не подведу.
Шепот слышится громким криком.
Теперь ты смотришь на мир моими глазами.
25 июня 2006 год.
- О нет, – Георг отрицательно мотает головой и тушит докуренную до фильтра сигарету в пепельнице. - Только не эта идиотская игра!
- Струсил? – Густав скептически хмурит брови и забрасывает в рот горсть соленых орешков.
Том подбрасывает зажигалку в воздух и снова ловит её.
- Если струсил, то скажи об этом. - Брат пожимает плечами и вновь бросает блестящий предмет.
- С чего бы? Просто у меня нет никаких скелетов, мне будет неинтересно.
Игра «Скелеты в шкафу» была одной из любимых игр Тома. Правило было только одно, участникам нельзя было врать. По кругу задавались друг другу вопросы, и каждый игрок должен был дать на поставленный вопрос максимально честный ответ. Главный минус этой игры был в том, что чаще всего вопросы были очень личного и интимного характера. Отказаться от ответа можно было только три раза. Но, понятное дело, что если ты отказываешься от какого либо вопроса, тебе обязательно зададут другой на эту же тему и так до тех пор, пока не добьются правды.
- Скелеты есть всегда. – Кивает Том и запускает руку в пакет с чипсами. – Так ты играешь?
Георг нервно сжимает в ладонях край своей майки, переводит взгляд с Тома на Густава, обратно на Тома и уже после смотрит на меня.
- Черт с вами. Но если о чем-нибудь проболтаетесь… Ладно.
Том довольно улыбается, удобно устраиваясь на полу, и пододвигает поближе тарелку с орешками.
- Билл?
- Мм?
С неохотой отрываю взгляд от ноутбука, усиленно делая вид, что очень занят и крайне недоволен тем, что ребята меня отвлекли.
- Ты с нами? – Том хлопает ладонью по свободному месту на пушистом ковре рядом с собой.
- А, нет. Что-то не хочется.
- Так не пойдет. Почему ему можно отказываться, а мне нельзя? – Георг в расстройстве размахивает руками и делает попытку подняться с пола.
- Да ну его! Забей. – Близнец машет на меня ладонью и вновь поворачивается к ребятам.
- Не, я так не буду. Он же тоже будет все слышать, а сам ничего не расскажет.
- Тебе ли не все равно? – Со вздохом говорит Густав. Кажется, еще немного и он тоже откажется от участия.
- Нет, не все равно!
Вот вечно упрется так, что не переубедишь. И я бы с большим удовольствием покинул номер, если бы он не принадлежал мне. Какого черта они вечно прутся именно ко мне?
- Заканчивай, Билл, иди сюда! Некоторые особи, которым « абсолютно нечего скрывать», отказываются без тебя играть. – Гримасничая, Том заканчивает фразу натянутой улыбкой.
Георг с обидой косится на Тома, за только что сказанную речь.
Без особого желания поднимаюсь с кровати и захлопываю крышку ноута.
- Если вы опять будите о пошлостях, то я сразу же выйду из игры.
- Я же говорил, что лучше его не трогать.
Близнец цокает языком и легко толкает меня в плечо.
- С кого начнем?
Густав обводит взглядом всех игроков по кругу и останавливается на басисте.
- Давайте с меня. Чего тянуть-то? – С раздражением бросает Листинг.
- Как пожелаешь. – Подавляя смешок, Том разводит руками. – Первый вопрос от меня: « Ты когда-нибудь тр*хался с фанаткой».
- Бл*дь, Том! – в три голоса.
- Чего?
- Иди на хер с такими вопросами!
- А что тут такого? Ответь да или нет. В конце концов, я не спрашиваю про подробности. По крайней мере пока.
- Спроси о чем-нибудь нормальном.
- Засчитывать, как отказ от ответа?
Георг на секунду задумывается, но позже, видимо, решает, что это вполне себе безобидный вопрос и тратить на него право на отказ не стоит. Зная Тома, можно предположить, что за вопросы будут дальше.
- Нет. – Буркает Листинг.
- Скажи.
- Чего?
- Скажи полным предложением.
- Ненавижу, ненавижу эту игру! Нет, я не трахался с фанатками. Так? Теперь доволен?
- Вполне. Идем дальше.
Взгляд Тома останавливается на барабанщике. Тот, в свою очередь, с опаской озирается по сторонам.
- Это ты разбил мой велик? Признайся, ведь автобус там был не причем?
Густав на секунду выдыхает, но потом снова напрягается. И не знаю, какой вопрос был бы лучше. Том очень любил свой велосипед. Как-то пару лет назад, барабанщик уговорил Тома дать ему погонять его на ближайшие выходные. Том долго сомневался, но, в конце концов, согласился. А когда спустя пару дней Густав с виноватым видом извинялся за скрученное сиденье, сломанную раму и вывернутый руль, Том был готов его убить. Но Густав божился и уверял, что он не был виноват в случившимся. Это все водитель микроавтобуса, который неудачно припарковался именно там, где стоял новенький велосипед Каулитца.
- Да, я. – Он опускает голову и разглядывает свои пальцы – Там был такой крутой спуск, что мне не удалось удержать равновесие. А потом фонарный столб оказался так некстати…
- Я так и знал. – Том хлопнул руками по коленям и уставился на меня.
- Теперь тебе.
Понятное дело, что я ожидал от брата вопроса с подвохом, но вида подавать не стал.
- Ты любишь черешню? – На одной ноте выдает мой старший.
- Черешню? – Переспрашиваю. Черт, все не может быть настолько поверхностным и простым.
- Бл*дь, Густав, ты слышал, он его про черешню спрашивает? – Негодованию Георга нет предела.
- Давай ты не будешь сливать вопросы. – Поддакивает барабанщик.
- Да на вас не угодишь!
- Если решили играть по-честному, тогда это должно касаться всех.
- Ок. – Кивает Том и поворачивается ко мне всем корпусом. – Ты считаешь меня привлекательным… Ммм…В сексуальном плане?
Выстрел. Холодной вспышкой от зрачка по сосудам и венам, льдинками, каплями оседая на стенках и перегородках, так чтобы пальцы немели. Он знал. Знал, как совершить убийство одним вопросом. Знал, как придумать себе алиби, и выдать за самоубийство.
- Я … - В горле пересыхает. Нельзя врать, он все видит, слышит и чувствует.
- Ты совсем ёбн*лся? Договорились же играть по-честному! Он же твой брат, ты снова сливаешь вопрос. – Басист недовольно вертит головой и прикуривает новую сигарету.
- Поосторожней с этим. – Барабанщик указывает на зажигалку – Вспомни, что было в прошлый раз, когда вы с Томом курили в номере.
- Здесь нет пожарной сигнализации. – С умным видом выдает Листинг и, улыбнувшись, глубоко затягивается.
Пока Том с Густавом внимательно разглядывают потолок на наличие сигнализации, Георг довольный собой укладывается на пол и скрещивает ноги.
- Кто там следующий?
Игра продлилась до поздней ночи. Ничего нового выяснить не удалось, если не считать того, что Густав в младших классах подсыпал одноклассникам в компот слабительное, а Георг с Томом при первой встречи посчитали, что ни за какие деньги не станут близкими друзьями. Впрочем, для остальной части коллектива это было не такой уж большой новостью. К концу игры, вопросы стали до ужаса банальными и мы все быстро потеряли к ней интерес. Георг пожаловался на то, что уже который день не высыпается и что было бы совсем неплохо, лечь хотя бы до рассвета. Всегда спокойный барабанщик, поддержал своего друга и они незамедлительно удалились из номера, прихватив с собой оставшуюся пачку чипсов и баночку с газировкой. Обычно, после того, как ребята покидают мой номер, Том всегда следует их примеру, но в этот раз, все было совсем иначе.
- Доиграем?
- Я собирался ложиться в постель.
Нужно выпроводить его любыми способами.
- Могу составить тебе компанию.
Он издевается?
- Ребята будут очень рады, когда обнаружат нас в одной кровати. Им только дай повод постебаться.
- А что в этом такого?
- Мы уже не дети, Том. Пожалуйста, иди к себе.
- С каких это пор мы «не дети».
- Том!
- Ладно, я понял. Сдаюсь.
Близнец поднимает руки ладонями вверх, показывая свою беззащитность. Садится на кровать и задрав покрывало, ложится под одеяло.
- Прямо в одежде! Ты с ума сошел, она же вся в крошках! Немедленно вылезай оттуда.
- Лучше ты залезай.
Поднимает край одеяла, приглашая к себе.
- Да уйду я, уйду. Десять минут и меня тут уже не будет.
- Точно? – Недоверчиво разглядываю лицо близнеца.
- Не имею привычки обманывать. – С умным видом заверяет Том, едва сдерживаясь от того, чтобы не заржать.
- Вранье! – Смеюсь в голос. Мы оба знаем, что Том не упускает любой, даже самой малейшее возможности, чтобы в очередной раз соврать/приукрасить/умолчать/перековеркать изначальный смысл. Нужное подчеркнуть.
- Допустим, что так. Но спать на простынях, которые усыпаны крошками, мне как бы не особо хочется. Так что я уйду, честно.
- Кретин.
Заползаю под одеяло, но Том лежит настолько близко к краю, что мне практически не остается места.
- Подвинься!
Кряхтя себе под нос, пытаюсь сдвинуть тело брата хотя бы на сантиметр, но тот даже и не думает сдвигаться в сторону. Том протягивает руку, накрывает ею мою и утыкается носом мне в спину.
- Вот так бы сразу. А теперь вопрос.
- Какой еще вопрос? Мы же решили, что больше не играем.
Хочу повернуть голову и посмотреть на брата, но тот не дает мне ни малейшего шанса сдвинуться с места.
- Это ты решил, я ничего тебе не ответил. Итак, вопрос… Начинай.
- Ты уберешься отсюда?
- Я тебе уже сказал, что да. Что ты все время ворчишь?
Голова идет кругом. Он настолько близко, настолько тесно прижимается ко мне, что от его тепла и мягкого поглаживания по руке, становится так умиротворенно и сонно, что глаза начинают закрываться против воли.
- Не ворчу. – Сладко зеваю и, сделав усилие, поворачиваюсь к брату лицом. Задавай уже свой дурацкий вопрос.
- Что-то в голову ничего не приходит.
- Пропуск хода, ты пока придумывай, а я задам. Кто для тебя самый близкий?
- На себя намекаешь? Пропуск ответа. – Смеется и обнимает меня второй рукой .- Блин, никакого вопроса придумать не могу, сегодня все задавали.
- Вот и славно. Иди уже отсюда.
Вопреки своим словам, засыпая, покрепче обнимаю близнеца.
Тишина карамельной тянучкой растягивается по всему периметру комнаты, мне даже кажется, что на некоторое время я засыпаю. Чувствую теплые губы на своей щеке и легкое поглаживание по плечу, прежде чем окончательно погрузиться в сон.
- Ты для меня самый близкий. Только ты.