[224x300]Название: Осторожно: дети!
Автор: Chinami
Бета и Муза: Biana
Персонажи: Билл, Том, второстепенные персонажи.
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, Romance, Humor
Категория: Slash
Размер: Миди
Статус: Закончен
Краткое содержание: продолжая традицию прошлого года, я решила и в этом написать некую кавер-версию в качестве новогоднего подарка моим любимым читателям. В этот раз жертвой стал замечательный фильм «Чего хотят женщины», естественно, в соответствующей категории интерпретации.
Предупреждение: не смотря на название, ничего противозаконного здесь нет, о чем, собственно, и хочу предупредить, чтобы не было разочарованных. Все в пределах слеш - разумного.
От автора: Это совсем не те Билл и Том, которых мы все знаем, это просто мои герои, и уже если чем-то они похожи на Каулитцей, то совпадение чисто случайное))



Глава 7.
И не мама, и не папа.

Том долго спал. Сном человека, у которого спокойная совесть. Лед тронулся, наконец. А значит, теперь работа пойдет веселее. С этой мыслью он проснулся, улыбаясь самому себе. Все-таки он молодец. Умница. И просто талант.
Довольно потянувшись, Том еще немного повалялся в постели, но, в конце концов, решив, что пора бы и позавтракать, поднялся. Оказалось, что завтрак он безнадежно проспал, и время уже скорее для позднего обеда. Впрочем, это совершенно не расстроило нашего героя.
Мурлыкая себе под нос детскую песенку, привязавшуюся еще накануне, он сделал пару тостов и сварил кофе, а перекусив, почувствовал себя еще лучше. Правда, идти куда-либо, как и вчера, совсем не хотелось.
Сделав пару звонков, поболтав с друзьями, Том уютно устроился на диване в гостиной, планируя провести остаток дня в полном ничегонеделании, набираясь сил перед предстоящей неделей, которая по его ощущениям намечалась очень напряженной, полной беготни и суеты.
Единственное, что заставило его выбраться из уютного гнездышка – это забытые еще с пятницы в машине диски, которые сейчас были бы очень кстати. Натянув первые попавшиеся джинсы и футболку, Том накинул на плечи куртку и спустился в гараж.
Здорово. Посмотреть новые фильмы – именно то, на что вечно не хватает времени. И поднимался наш герой обратно в квартиру с легкой улыбкой на губах, предвкушая приятное времяпровождение. Правда, в лифте пришлось столкнуться с фрау Грауер, настроение которой явно оставляло желать лучшего. Сдержанно кивнув, женщина, опустила взгляд вниз, увлеченно рассматривая собственную сумочку. Том решил, что ее поведение вызвано их последней встречей, когда он, весьма помятый и совсем неадекватный, прикрывал лицо газеткой.
- Эмм… фрау Грауер, я, наверное, должен попросить прощение за свое поведение…
- Что? – казалось, она с трудом вынырнула из собственных размышлений.
- В прошлый раз я был не очень вежлив…
- Ах, это. Ну что Вы, герр Хаузель, пустяки. У каждого бывает, - отмахнулась соседка и тяжело вздохнула.
Настроение Тома было слишком хорошим, и вид расстроенной женщины отчего-то его не оставлял равнодушным.
- Тогда в чем же причина Вашей грусти? Что-то случилось? – задал он совершенно бестактный вопрос.
- О, нет-нет, я в полном порядке. Просто планы воскресного вечера нарушились, и это несколько выбило из колеи.
В это время лифт остановился и открыл двери.
- И ничего нельзя изменить? - не унимался Том, галантно пропуская даму вперед.
- Что тут изменишь? Мы с мужем собирались на благотворительный вечер, так долго готовились, а тут няня Арнольда заболела. Все этот грипп! – обиженно надула губы фрау Грауер. – Теперь совсем не с кем оставить сына.
И тут Том сказал роковую фразу, о которой жалел последующие несколько часов, корил себя и бил ладонью по лбу, словно это могло что-то изменить:
- Может быть, я с ним посижу?
Глаза женщины вспыхнули надеждой. Она посмотрела на Тома с явным обожанием, и именно с этого момента наш герой начал раскаиваться в сказанном.
- Правда? Вы смогли бы?
- Нууу…
А что еще оставалось? Сказать, нет, не смог бы, я пошутил?
Конечно, Том не имел права так разочаровывать даму, хоть и не испытывал к слабому полу должного влечения. Однако это не мешало ему быть джентльменом. Ну, или как минимум человеком, умеющим отвечать за свои слова.
- О, герр Хаузель! – не заметив замешательства соседа, сказала фрау Грауер, прикладывая руку к груди. – Это было бы просто замечательно! Я Вас уверяю, Арнольд – очень спокойный мальчик! Он будет весь вечер заниматься своими делами, даже нисколько Вас не побеспокоит.
Все. С этой минуты считайте, что Том подписался. Теперь уж что бы он ни сказал, судьба этого вечера предрешена. И фантазия уже начала подбрасывать мрачные варианты развития дальнейших событий. А счастливая дамочка щебетала, расписывая покладистый характер сына. Кстати, явно преувеличивая достоинства своего отпрыска. Тому только и оставалось, что вымученно улыбаться, иногда кивая ее словам. Последнего, впрочем, не требовалось.

В восемь ноль-ноль, как они договорились, Том с тяжелым сердцем нажал на звонок соседской квартиры. За те полтора часа, что оставались у него до встречи со своим персональным кошмаром, он успел немного морально подготовиться. Но как бы он не настраивал себя, иллюзий по поводу того, что ждет его за дверью, не было никаких. Одно дело находиться с детьми в гейм-зоне, где в любой момент можно уйти, и совсем другое – оказаться запертым с таким монстром один на один в квартире, откуда уйти целых четыре часа просто не будет возможности.
Холодок пробежал по спине, а безотчетная паника подступала все ближе. Том уже хотел было плюнуть на свое обещание и малодушно сбежать, как дверь открылась, и лучезарная фрау выплыла из квартиры под ручку со своим грузноватым, вечно хмурым супругом.
- Ох, герр Хаузель, это так любезно с Вашей стороны, - тут же заворковала она, - вызваться посидеть с нашим мальчиком. Не представляете, как мы Вам благодарны. Да, Ганс?
Соседка чуть пихнула мужа в бок, и тот тут же закивал, но Том был уверен, что он и не слышал свою супругу.
- Да-да, конечно.
- Арнольд накормлен, что ему делать он знает, так что хлопот никаких не возникнет. Единственное – постарайтесь его не слишком поздно уложить, но он у нас мальчик послушный, понимает все с первого раза.
Том вошел в квартиру, продолжая слушать напутствие фрау, и обреченно поддакивал. Возникало ощущение, что говорили ему про какого-то совершенно другого ребенка, а не про того чертенка, что мысленно называл его… впрочем, не будем повторяться, думаю, Вы, мой дорогой читатель, все прекрасно помните, как обзывал Тома маленький сосед. И в те замечательные качества, что приписывала этому монстру мама, Том по понятным причинам совсем не верил.
Когда все-таки длиннющий монолог фрау Грауер закончился, и она со своим молчаливым мужем покинула дом, Том тоскливо вздохнул и прошел вглубь квартиры. Обычная по здешним меркам квартира. Просторная и светлая, чуть безвкусная, но, тем не менее, уютная, заставленная к месту и не к месту мелкими, чисто женскими штучками сразу напомнила Тому о родительском доме. Его мама тоже любит всевозможные статуэтки, глиняные, фарфоровые, даже металлические, точно так же хаотично расставляя их по дому.
Единственное, что Тому совершенно не понравилось, так это пушистая искусственная елка, установленная в гостиной, мимо которой ему пришлось идти. С некоторых пор наш герой очень недолюбливал подобные конструкции, пообещав себе ни за что не ставить рождественское дерево у себя дома.
- Привет! – громко сказал Том единственному оставшемуся здесь хозяину.
Но тот не подавал голоса, словно его и не было. Хаузель закатил глаза, предчувствуя веселенький вечер, и пошел на поиски мальчишки. Щелчки, доносящиеся до слуха, подсказывали ему, куда направиться. Пройдя по коридору, Том заглянул в комнату, видимо, являющуюся детской. Спиной к нему сидел Арнольд, увлеченно играющий за компьютером.
- Привет, - повторил Том, заходя в комнату.
- Козел уже приперся. Даже не повернусь. Пусть проваливает.
- Привет, говорю.
- Вот достал! Как попугай повторяет.
- Эй, Арнольд, тебя не учили здороваться?
- Да пошел ты.
- Я понял, ты меня просто стесняешься, вот и не отвечаешь.
- Да вот еще! Ничего я не стесняюсь! – резко развернулся мальчик, уставившись на Тома.
- О, так ты говорить умеешь! Надо же, а я думал, что ты глухонемой.
- Нормальный я!
- Тогда, здравствуй, - переборов себя, Том протянул монстру руку, всерьез побаиваясь, как бы чего плохого из этого не вышло. – Ну, давай как мужчина.
- Привет.
Нехотя ответив рукопожатием, Арнольд снова отвернулся. А Том, решив, что для начала достаточно, стал рассматривать обстановку.
В комнате было множество конструкторов, заботливо расставленных на полки, в основном это были Бетмены, Супер-герои и всевозможные роботы. Кроме того, на полках красовались еще не распечатанные коробки, судя по нанесенным на них изображениям, так же с конструкторами того же плана.
«Да он помешан на этих штуках», - подумал Том, разглядывая упаковки.
- Классные у тебя игрушки, такие сложные. Ловко ты их собираешь.
- Строит из себя папашу, придурок. Папы себя так не ведут.
Мальчишка исподтишка наблюдал за перемещениями гостя, напрочь позабыв о своей игре.
- Целая коллекция роботов, - не сдавался Том, - мне такое в детстве и не снилось.
Он взял в руки один собранный конструктор, делая вид, что увлеченно его рассматривает.
- Поставь на место!
- Да я не сломаю, я только посмотреть.
- Все равно поставь, я никому не разрешаю их трогать.
- Ну ладно-ладно, - Том вернул игрушку на место. – Чего жадный-то такой? Я бы его не украл.
- Я не жадный… просто… просто не бери.
- Почему?
- Потому что! – вспылил мальчик и от чего-то покраснел.
- О, да. Исчерпывающий ответ. Ну, и играйся сам со своими игрушками.
- Я с ними не играю. Но брать нельзя.
- Почему?
- Приставучий, хуже Клары! – вздохнул Арнольд и развернулся вместе со стулом. – Это мне папа дарит, поэтому трогать нельзя.
- Ясно. И что, даже тебе нельзя трогать?
- Мне можно. Другим – нет. Но я не играю с ними, потому что… - тут мальчишка снова покраснел и добавил совсем тихо, - потому что я давно не играю с роботами.
- Почему?
- Почему-почему, потому что я уже взрослый! Чего не понятного?
Арнольд вновь уткнулся в монитор, не включая игру, лишь создавал видимость своей важности.
- Все понятно. Ты взрослый, а папа дарит.
Тому стало как-то печально. И тут же нашлось объяснение не распакованным коробкам. Он сел на плюшевый диванчик, подперев подбородок рукой.
- Да, все так. Я взрослый, а папа дарит! И нечего трогать мои игрушки.
- Так бы сразу и сказал.
- Я так и сказал!
- Нет, ты не так сказал. Ты не объяснил.
- А зачем тебе мои объяснения? Ты что мамочку из себя строишь?
- Почему мамочку-то?
- А кого?
- Может, папочку.
Мальчик чуть повернул голову и «взрослым», назидательным тоном бросил через плечо:
- Да будет тебе известно – папы не суют свой нос в чужие дела.
- Даже так? Значит, твой папа не сует свой нос в твои дела?
- Вот пристал! Ну, конечно, не сует, он же не мама!
- Угу… теперь ясно... папы не должны играть с детьми и соваться в их дела.
Стало совсем печально, даже немножко стыдно за свое поведение. Том смущенно потеребил мочку уха.
- Опять ты не правильно понял! Папы играют с детьми. Вот, видишь, сколько мы с ним вместе собрали, - Арнольд махнул рукой в сторону этажерки с конструкторами. - А теперь я вырос и должен собирать сам.
- Должен?
- Да, папа сказал, что я уже взрослый и могу сам.
- А ты не можешь?
- Не хочу. Самому не интересно.
- Может быть, со мной попробуем?
Не то чтобы Том жаждал поковыряться с детскими штучками, хотя, и этого нельзя совсем исключить – уж больно привлекательные были картинки на коробках, но больше ему хотелось как-то смягчить свой сарказм, которым он щедро сыпал на ребенка до этого. К тому же странная философия Арнольда показалась ему занимательной и полезной для работы.
– Я же не папа, - быстро добавил Том. – И, кроме того, чем-то нам надо заниматься до прихода твоих родителей.
Арнольд долго колебался, взвешивая все «за» и «против», но, в конце концов, все же поднялся со своего места и с деланным безразличием сказал:
- Ну, если ты уж очень хочешь. Выбирай, какой будем распаковывать.
Том мысленно себя поздравил с первой маленькой победой, но, конечно, не подав вида, принялся с особым вниманием разглядывать упаковки.
- Вот этот! – указал он на самую большую коробку, где кроме робота прилагалась еще и какая-то машинка, отдаленно напоминающая военную, только сильно преображенную.
- Нет, этот нельзя.
- Почему?
- Это подарок на день рождения… Не будем его трогать. Другой выбирай.
- Тогда этот? – Том неуверенно дотронулся до другой упаковки.
- Да, этот можно.
Мальчик был очень серьезен, но внутри уже сгорал от нетерпения. Том чувствовал это, слышал сумбурные обрывки его мыслей, по которым не трудно было догадаться, что собирать конструкторы – давняя страсть маленького монстра.

Они долго возились, собирая запчасти в одно целое. Получилось не с первого раза. У Тома в этом деле было мало опыта, а мальчишка, хоть и был сообразительным, но уж слишком торопился – и когда казалось, что все готово, на полу обязательно оставалась пара лишних деталей, и приходилось начинать заново. Уж чего Том только не наслушался в свой адрес. Естественно, он оказался тупее папы-Грауера, к тому же был безруким, и вообще «не в теме», но к большому облегчению он лишился звания «козел», что не могло не радовать, потому как не известно, сколько бы еще он мог выдержать такого обидного, пусть и мысленного обзывания.
И все же Том проникся каким-то подобием уважения к Арнольду – не смотря на свой юный возраст, мальчик сравнительно аккуратно, терпеливо привинчивал детали друг к другу, великодушно доверяя Тому самые интересные моменты.
- А давай еще один, а? – азартно спросил Арнольд, когда они все-таки справились с этим роботом.
- Уффф, ну давай, только какой-нибудь попроще.
Том потянулся, разминая затекшие с непривычки мышцы. Не так-то легко просидеть полчаса в скрюченной позе на полу.
- О`кей! – резво подскочил мальчишка, словно у него ничего и не затекло.
А, может, так оно и было. Детство, черт возьми, оно и есть детство. И голова не болит, и мышцы не затекают, и вообще проблем никаких.
Хотя, в последнем Том начал сомневаться.

- Тебе сколько лет-то? – спросил он, привинчивая ко второму конструктору голову.
- Почти семь! Я уже в школу хожу, - гордо ответил мальчишка.
- Даа, взрослый, куда деваться.
- Ага, мне Клара знаешь, как завидует, ууу!
- Кто такая Клара?
- Да девчонка из нашего дома, не видел что ли?
- Нет, не видел. Красивая?
- Красивая. Но глупая просто жуть! – махнул рукой Арнольд, показывая, что дело совсем безнадежное.
- Маленькая еще, наверное.
- Малявка, конечно, на полгода младше меня. Но, думаю, она и когда повзрослеет, не будет умнее.
- А что так?
- Да ну, все эти ее феи, принцессы – такая фигня, - мальчишка вдруг остановился, неуверенно посмотрев на Тома. – Скажи?
- Чего сказать? Что фигня?
- Угу.
- Конечно, фигня! Даже не сомневайся. Принцы, принцессы – глупость какая! Только девчонкам это может нравиться!
- Ну, вот и я так думаю, - уже бодрее отозвался мальчишка, вырывая робота у Тома из рук. – Дай сюда, опять ты не правильно делаешь!

Потом они взялись играть на компьютере. У Арнольда были загружены «Worms». В этих играх Том понимал гораздо больше, чем в пластмассовых человечках, что и поспешил продемонстрировать, победив мальчишку в первом же раунде. Но, увидев, как тот расстроился, сообразил, что нужно немного поддаваться, иногда и проигрывать. Вот тогда у Арнольда появлялся настоящий восторг. Один раз он даже мысленно пожалел Тома после проигрыша за то, что Том «такой лузер».
Время пролетело быстро, увлеченные червячками, они и не смотрели на часы.
- Ох, черт! – засуетился Том, опомнившись. – Пол-одиннадцатого! Твои родители меня прибьют!
- Мы им не скажем. Давай доиграем, а? Пожааалуйста!
- Завтра рано вставать.
- Вот ты точно как мама! – насупился Арнольд.
Том не смог настаивать на своем, когда увидел несчастное личико мальчика. Да и кого оставят равнодушными брови сведенными домиком и надутые, чуть подрагивающие губы?
- Хорошо, только быстро!
- Да-да, давай! Сейчас твой ход.

Еще пятнадцать минут сражений, и Том буквально юзом потащил мальчика умываться, понимая, что все это может плохо закончится, если старшие Грауеры решат вернуться раньше.
- Тебе все равно, хоть обо мне подумай, - приговаривал он, заталкивая ребенка в ванную, - мне ж твоя мама весь мозг склюет!
- Тебе точно не склюет, - заверил Арнольд. – Не переживай.
- Почему это меня не склюет?
- Какая же ты почемучка! Как маленький.
- Ладно, не умничай. Не хочешь говорить, не надо. И вообще, чисти зубы уже!
- Чищу я, чищу, - мальчик развернулся к раковине.
- Да, я вижу. Даже пасту еще не взял.
- А ты чего тут стоишь вообще-то?
- В смысле? Жду, когда ты умоешься.
- Ты что, опять? – встретившись с Томом взглядом в зеркале, Арнольд нахмурился. – Я же взрослый, забыл что ли? Не нужно со мной стоять. Я сам.
- Хорошо, - Том вышел из ванной и поинтересовался, - так нормально?
- И дверь закрой.
- Это еще зачем?
- Может, я стесняюсь.
- Ах, все-таки стесняешься!
- А ты бы не стеснялся при чужих умываться?
- Хм, наверное, стеснялся бы, - пришлось согласиться Тому.
Он закрыл дверь, но уходить не собирался. Приблизился к самой щели между дверью и косяком, чтобы перекричать шум льющейся воды.
- Ты там заодно в туалет сходи, - зачем-то подсказал Том и, слушая приглушенные ругательства в ответ, понял, что перегибает палку. – Ну мало ли что, забудешь еще…
Последние слова он сказал совсем тихо, отстранившись от двери, словно старался оправдать собственную, невесть откуда взявшуюся заботу.

Когда же Тому удалось уложить мальчишку в постель, тот стал канючить, что хочет есть.
- Ты специально что ли? Вот нарочно, да? Почистил зубы и захотел есть!
- Правда, аж вот урчит. Честно-честно.
Самое печальное, что Том верил, ведь слова Арнольда нисколько не расходились с его мыслями. От этого еще большее зло взяло – вот чего мешало этому мелкому подумать о еде раньше? Все неправильно получается.
- Так ты мне дашь чего-нибудь, или так, голодным спать? – давил на жалось мальчишка.
- Боже мой! Какой же ты…
Том рванул в кухню и, распахнув холодильник, стал изучать его содержимое.
- «Делиз» будешь? – проорал он, выуживая бисквит.
- Не, я уже два съел сегодня.
- Твою мать. И чего тогда? – бормотал Том, рыская по полкам. – А банан?
- Нее, не люблю.
- Учти, я готовить не буду! Выбирай – «Делиз» или банан!
- Бутерброд хочу.
- Я не давал такой выбор!
- А я все равно хочу.
Железная логика.
Том глянул на время и охнул – уже перевалило за одиннадцать, а монстр еще даже не поел.
- С чеем? – уже с раздражением потянул он, высовываясь в коридор.
- С ореховым маслом!
Том отсюда слышал победные нотки в голосе.
Быстро вытащив банку с маслом, отыскав хлеб, Том наспех намазал бутерброд и понесся с ним в комнату.
- Жри быстрее, двенадцатый час уже!
Если б можно было, Том с удовольствием запихал бы несчастный бутерброд ему целиком, потому что ел Арнольд, казалось, жутко медленно, к тому же весь перемазался маслом.
- Вот же свинья, - Том ринулся обратно в кухню за салфетками.
А вернувшись, увидел, что Арнольд наконец-то доел и теперь увлеченно облизывает пальцы. Том спешно повозил салфеткой по довольной мордахе, не обращая внимание на громкое «я сам». И выключив свет, приказал спать.
- Блин, - услышал он в темноте, когда казалось, что уже все хлопоты позади.
- Чего еще?
- Я теперь пить хочу…
- Твою же мать! Теперь пить, потом писать! А спать ты будешь?
- Буду-буду, только попить дай.
Том с рыком метнулся на кухню и, схватив первый попавшийся пакетик с детским соком, побежал обратно, на ходу вставляя трубочку в упаковку.
- Пей быстрее!
Арнольд проворно присосался к соку, а потом так же проворно плюхнулся в подушки.
- Спокойной ночи, - отозвался он, устраиваясь в постели.
- Давай-давай, закрывай глаза.
- Ну, ответь.
- Чего? А! Спокойной ночи, Арнольд. Хм…
- Что смешного?
- Да так, подумалось.
- Говори.
- Ерунда, спи давай.
- Скажиии!
- Мертвого достанешь! Мне подумалось, что тебе сегодня будет фигово спаться.
- Почему?
- Вот почемучка какая! – вернул укол Том, радуясь при этом как ребенок.
- Ну почемуууу?
- Как же ты меня утомил-то! Потому что в постели ел, а на крошках спать неприятно.
- Да?
- Да. Ты что, не знаешь? – изумился Том.
- Неа, мне в постели никогда есть не разрешают.
- Вот черт. Ты не говори, что я разрешил, ладно?
- Да что я, дурак по-твоему? Конечно, не скажу.
- О`кей. Смотри, не проболтайся.
- Я могила.
Том улыбнулся в темноте. Смешно звучали эти слова, сказанные детским, немного писклявым голоском.
- Ладно, могила, спи.
- Угу…
Тихо зевнув, Том почувствовал, как его самого уже клонит в сон. Еще пару секунд постояв, он решил выбираться из комнаты, но тут услышал фразу:
- И никакой он не козел… зря я ему языки показывал.
Наш герой даже смутился от такого вывода, пусть и несказанного. Что-то потянуло его обратно. Вернувшись к кровати, Том неуверенно, чуть грубовато потрепал лохматую макушку.
- Приятных снов, Арнольд.
- Ага… А ты… ты еще придешь ко мне в гости?
- Надо?
- Нуу, у меня еще вон сколько новых роботов.
- Приду, - заверил Том, зачем-то кивая для убедительности. – Ты сам собирать не будешь?
- Ты так ничего и не заметил…
- А что такое?
- У меня почти всех конструкторов уже по два. Эх… папа забывает, что он дарил, а что нет. Мне не интересно одному собирать их по второму кругу.
- А, тогда понятно.
- Хорошо, что дошло.
- Не умничай.
- А ты не тупи.
- Не умничай, я сказал.
- А ты…
- Тссс! – Том отчетливо услышал звук открываемой двери и прошептал. – Спи быстро! Только попробуй хоть пикнуть.
- Сплю, - так же шепотом ответил Арнольд и с головой накрылся одеялом для верности.
А Том, спешно покинув комнату, вышел встречать родителей маленького мальчика, перемазанного ореховым маслом и не спящего до двенадцати часов.


Глава 8.
Поговорим.

Начало недели выдалось на редкость суматошным. В принципе, этого и ожидал Том, но масштабов и размахов, какие разворачивались с новым проектом, не мог предположить даже он сам. Работать приходилось в полную силу, вертеться самому и гонять подчиненных. Том уставал, выжимая из себя все возможное. Приходя домой, валился с ног. А утром, переполняемый идеями, снова мчался в офис, не замечая ничего вокруг. Отметая всё наработанное днем ранее, он брался за воплощение нового варианта, сводя с ума коллег своей непостоянностью.

В четверг, сидя за своим столом, Том чувствовал себя выжатым лимоном. От недосыпа резало глаза, от нервного напряжения гудела голова. Все чаще и чаще посещали мысли сбежать сегодня домой пораньше и завалиться спать. Анна, милая, добрая Анна, мельтешила перед носом, раскладывая на столе обед, привезенный из суши-бара, и все что-то говорила, отчитываясь об исполнении последних распоряжений шефа. Но то ли от усталости, то ли от морального истощения, Тома уже совсем не радовали ее сводки. Хотелось чего-то совсем другого.
- Томми! Томми! – Анна дотронулась до его плеча, видимо, уже не в первый раз пытаясь привлечь внимание.
- Да-да, монтаж закончен… я слышал.
- Да нет же, Томми, телефон.
- Что, телефон? При чем тут…
И только в этот момент до слуха, наконец, долетел звук вибрирующего телефона. Том отключил громкость еще пару дней назад, утомившись слушать нескончаемые трели.
Сердце как-то необычно подпрыгнуло, когда он прочитал высветившееся на дисплее имя «странный Билл».
- Алло, - с деланным безразличием ответил Хаузель, поднеся трубку к уху.
- Эмм… здравствуй, Том.
- Добрый день.
- Я… я не отвлекаю? – мягкий баритон приятно ласкал слух.
- Возможно, нет. А Вы по какому вопросу?
Господи, что за чушь он несет! Зачем?
- О, да я-то по большому счету просто так… хотел поинтересоваться. Но если ты занят…
- Я Вас слушаю, - Том уже и хотел бы сменить тон, но почему-то не получалось, еще и Анна никак не уходила из кабинета.
- Кхм, - сбился Билл, чувствовалось его растерянность, - ты всю неделю не приходишь в центр… я подумал, может быть, что-то случилось?
- Центр? А, Билл из гейм-зоны, – плакала по Тому актерская мастерская, – привет.
- О, прости, я не представился.
- Да ничего, - милостиво простил Том, мысленно обозвав себя любимым словечком Арнольда, - и я тоже молодец – записал «Билл» и теперь не могу понять, какой именно Билл.
- Тогда понятно. Так как твои дела? Давно тебя не видно было…
- Хм… ну, я же там не работаю. Со мной все в порядке.
Нет, ну что за противный характер? И хочется сказать что-нибудь доброе, а лезет все какая-то ерунда.
- Это хорошо. Просто, знаешь, так бывает… ходишь-ходишь в булочную, продавец уже оставляет тебе любимый кекс, а ты, оказывается, и адрес поменял…
- Ого… - удивился витиеватости Том и тут же вздохнул с облегчением, когда Анна, в конце концов, оставила его одного.
- Да, понимаю, я глупости говорю. Значит, все в порядке. Извини, что побеспокоил.
Тома буквально подкинуло, он понимал, что еще секунда и Билл положит трубку.
- Нет, подожди. Не глупости вовсе… я резко пропал. Понимаешь, море работы… вечером только одна мысль – завалиться спать. Но мне… мне приятно, что ты позвонил.
- Тут позвонишь… Ты помнишь девочку, с которой танцевал?
- Помню, и что?
- Она ко мне подходила, про тебя спрашивала.
- Да ты что? А-ха, вот это да!
- Я и сам удивился, - хмыкнул Билл в трубку.
Вспомнился субботний вечер, Билл с надутыми щеками и сведенными к носу глазами, залитая ярким румянцем девочка, которая безбожно оттоптала Тому ноги.
- Прямо жаль, что сейчас возвращаюсь поздно. Я бы забежал в центр.
- Да уж.
- Может быть…
- М?
- Может быть, - Тому очень сложно было вытолкнуть из себя эти слова, - получится как-нибудь, ну, не в гейм-зоне… я имею ввиду, что…
- Да, - быстро подхватил Билл, - я думаю, что получится…
- Например, сегодня?
- В кофейне, рядом с главной елкой?
- В центре?
- Да.
- Да, наверное, да, - выдохнул Том, улыбаясь.
- Где-нибудь после десяти.
- Оптимально.
- Я тоже так думаю.
Отключив связь, Том только усилием воли смог стереть с лица глупую, совершенно неуместную улыбку и, ударив в ладони, с энтузиазмом принялся заканчивать все свои дела, намеченные на этот день, напрочь забывая об обеде.


Конец декабря. Бесснежная, холодная, голая и какая-то колючая зима. Да и не зима это вовсе, а непонятный каприз природы. Словно там, наверху, потеряли календарь и теперь не знают, что делать, то ли снега сыпануть, как было на прошлой неделе, то ли дождика пролить, как было в понедельник. Но, кажется, кроме Тома этого никто не замечает. Все в обычной спешке готовятся к традиционным праздникам. В воздухе буквально витает предвкушение, лихорадочная чехарда, в которой все сметается с полок магазинов как горячие пирожки, а здания, деревья, фонарные столбы истерично захлебываются миганием торжественных гирлянд.

Том оставил машину в гараже, пешком отправляясь в торговый центр. По пути размышлял, зачем согласился на эту встречу. Ведь его ждет все та же суета, гомон, опять что-то нужно говорить и сидеть, а так хотелось вытянуться на диване и хоть недолго побыть в полной тишине, ни о чем не думая. Но ноги отчего-то несли туда, где свет да шум, и Том, махнув рукой, решил не анализировать такое несвойственное его эгоистичной натуре поведение.

Билла он заметил, как только зашел в небольшую кофейню. Молодой человек сидел вполоборота к входу за крошечным, круглым столиком для двоих. Склонившись над меню, не видел Тома, что позволило беспрепятственно рассмотреть его. Заправленные за ухо волосы, открывали милую особенность Билла. Уши, оказывается, были чуть оттопырены, и это открытие отчего-то заставило нашего героя улыбнуться. На ум тут же пришло, что в Японии лопоухость считается признаком чувственности. Том остановился рядом со столиком, не отдавая себе отчета в действиях, просто стоял и молчал, скользя взглядом по открытому, безмятежному лицу. Руки были все еще спрятаны в карманы, голова гордо поднята, и со стороны могло показаться, что Том снисходительно дожидается, когда на него обратят внимание.
Билл резко вскинул взгляд, в глазах мелькнуло недоумение, но лишь на мгновение. В следующую секунду он уже улыбался, протягивая руку.
- Добрый вечер, Том. Я не заметил, как ты подошел.
- Добрый. Извини, если напугал, - Том попытался скрыть собственное смущение и, скинув пальто, уселся напортив. – Что там есть хорошего?
- Мм, тут в основном кофе. Замечательный, если хочешь, могу что-нибудь посоветовать.
- Мне что-нибудь попроще.
- О`кей, - пожал плечами Билл, пододвигая ему меню.
Том предпочел кофе по-французски, с коньяком, а Билл выбрал что-то невообразимое, с двумя видами ликеров, орешками и сливками, слоями расположенными в высоком прозрачном бокале. Хаузель с подозрением смотрел на его заказ, когда его поставили на столик.
- Билл, ты уверен, что тут есть кофе?
- Хочешь попробовать?
- Нет! Нет-нет, я не буду рисковать здоровьем, - засмеялся Том, а в действительности поймал себя на мысли, что был бы совсем не против.
- Ну и правильно. Говорят, если попить из чужой чашки, то узнаешь все желания ее хозяина.
- Правда что ли?
- Не будем проверять.
- Значит, тебе есть, что скрывать?
- Хм… каждому человеку есть, что скрывать, разве не так? – Билл прищурился, глядя на Тома.
- Мне нечего скрывать. Я – Томас Хаузель, честный налогоплательщик, почти безгрешный и вполне законопослушный гражданин.
- О, ну это радует.
- Да, и меня тоже.
Билл снова внимательно посмотрел на него.
- Что? – не понял Том.
- Все-таки один грех у тебя есть.
- Разве?
- Да, гордыня.
- Пффф.
- Я не прав?
- Перестань, - улыбнулся Том, стараясь перевести все в шутку, - я говорю лишь правду. Зачем скрывать свои достоинства?
- Да уж, в твоем случае совершенно незачем… Интересно.
- Что именно?
- У тебя такая домашняя фамилия. Но ты не производишь впечатления спокойного, домашнего человека.
- О, это маленькое недоразумение. В моем паспорте стерлись первые буквы - «пент», но скором времени я это исправлю.
Билл оторвался от своей трубочки, удивленно приподняв брови.
- Пентхаузель?
- Ага, - с достоинством кивнул Том.
- Да уж... это совсем не по-домашнему…
Том старался сохранить всю серьезность, но изумление, так явно отразившееся на лице Билла, не могло оставить его равнодушным. Не удержавшись, Том фыркнул, выдав себя с головой.
- Эй! Так не честно! – Билл махнул на него рукой. – А я, дурак, уши развесил…
Эти слова еще больше рассмешили Тома, и он расхохотался, уже не скрываясь.
- Билл, не обижайся, - выдавил он сквозь смех. - Про несоответствие моей фамилии и моего образа жизни говорят так часто, что пришлось придумать объяснение.
- Ну да, ну да.
- Серьезно.
- Я понял. Только – я же не знаю твоего образа жизни.
- Нууу, я живу для себя.
- Только для себя?
- В принципе, да. Делаю то, что мне нравится.
- Всегда?
Этот вопрос заставил Тома задуматься. В настоящий момент он занят проектом, который не очень-то ему по душе, по крайней мере, он так считал. В любом случае, вначале был точно не рад.
- Эмм…
- Что, такой сложный вопрос?
- Нет, не сложный. Скажем так – на работе иногда приходится делать не то, что хочется. Но кто из нас от этого застрахован?
- Это да, - кивнул Билл, мешая трубочкой свой мега-кофе. – Порой приходится заниматься рутиной.
- Это не самое страшное.
- Не самое? А что же самое?
- Самое… хм… знаешь, однажды мне пришлось отбиваться от одного коллеги, который пытался за мной ухаживать.
Том не мог понять, что заставляло его откровенничать с этим Биллом. С ним было приятно, легко. Он мало говорил о себе и много спрашивал о Томе. Он умел слушать, а это, по мнению нашего героя, было очень важным качеством в людях. Думаю, Вы уже заметили, мой милый читатель, что говорить о себе для Тома – было очень приятным времяпровождением.
- Оу, даже так! А он был не в твоем вкусе?
- Не в этом дело, - Том вдруг стал серьезным, словно опять переживал старые события. – Моя работа, моя карьера – это то, чем я очень дорожу. И мешать это с личными отношениями я не привык.
- Достойно похвалы.
- Спасибо.
- И как же ты разрешил эту ситуацию?
- Очень просто, поставил выбор – либо я, либо компания.
- И? – Билл, кажется, перестал дышать.
- Он выбрал компанию.
- Да ты что?
- Да уж… и для него карьера оказалась важнее.
Том уже пожалел, что рассказал об это эпизоде. Не самые приятные воспоминания, удар по самолюбию Хаузеля. И зачем только начал рассказывать? Кто за язык тянул?
Хотя, конечно, он понимал, кто его вынудил. Билл с такой непосредственностью задавал не самые скромные вопросы и с таким интересом, даже жадностью слушал ответы, что Том просто не мог лишиться удовольствия чувствовать себя объектом столь пристального внимания.
- Да и Бог с ним. Давно это было, - отмахнулся Том, решив перевести тему. – О, я тебе говорил, что был в эти выходные няней?
- Ты? Няней? – оживился Билл
- Это был смертельный номер!

Они говорили и говорили. Сначала Том во всех красках рассказал, как сидел с маленьким Арнольдом, а Билл громко смеялся и сочувствовал мальчику, потом сам что-то рассказывал, выуживая из памяти самые веселые истории, забавляя Тома. Время прошло незаметно, и к закрытию кафе они с удивлением заметили, что время уже перевалило за двенадцать, а посетителей кроме них в маленьком зале не осталось. Было уютно и безмятежно, и совсем не хотелось уходить.
Билл с сожалением посмотрел на Тома:
- Надо идти.
- Угу, а завтра еще и рабочий день.
Хаузель с вздохом поднялся, и Билл последовал его примеру. Покинув тихое гостеприимное заведение, они молча прошли сквозь центральный зал, выбираясь на улицу. Том думал о том, что спать совсем и не хочется, как не хочется идти домой, хоть и давно пора быть там. Он судорожно соображал, что еще можно рассказать, чем развлечь Билла, но, как на зло, в голову ничего не шло. Сказал пару слов о погоде, выше поднимая воротник на улице, о пробках, переходя дорогу. Билл подхватывал его реплики, только диалога уже не получалось. С каждым шагом Том все ближе подходил к своему дому, и времени на раздумья совсем не оставалось
- Ну вот, здесь я и живу, - с грустной улыбкой сообщил Том, останавливаясь на тротуаре.
- Ага, понятно, а я немного дальше, в сторону спа-салона, знаешь?
- Да, конечно.
- Ага, - повторил Билл, - значит, соседи…
- Получается, да.
Катастрофически не хватало идей, чтобы продолжить разговор, Том чувствовал себя идиотом, молча улыбаясь, но упрямо оставаясь на месте, будто прирос. И когда Билл спросил, где все-таки он работает, наш герой почти радостно стал рассказывать про свою компанию и до смешного глупый проект, которым в данный момент занимается.
Билл сначала очень изумился, потом как-то печально улыбнулся, заметив, что он не такой уж и черствый, каким хочет казаться.
- Ты так считаешь? – переспросил Том, удивляясь.
- Угу, если бы ты на самом деле ненавидел детей, ты бы не остался нянькой у своего соседа… и… и не стал бы приходить в гейм-зону.
- Это же только для работы.
- Да? Что ж…
- Но в одном этот проект мне все же нравится.
Билл поднял взгляд, с интересом уставившись на Тома.
- Если бы не чертов «БананаПапа», я бы не познакомился с тобой.
Его глаза были близко-близко, в скудном ночном освещении они казались совсем черными, как агаты. Нет, как угли – черные, опаляющие, притягивающие. Том сделал шаг навстречу, подходя вплотную к Биллу. Теперь почему-то хотелось смотреть на его губы. Полные и влажные, но нисколько не вульгарные, а наоборот, какие-то по-детски трогательные. Том потянулся к ним, чуть склонив голову. И замер в полу-миллиметре, почти касаясь.
- Ты не против? – еле слышно спросил он.
Билл лишь слабо выдохнул ему в лицо, замерев словно изваяние. Том, отказываясь соображать, осторожно прижался к его губам своими. Прохладные от ночной свежести, сладковатые то ли от блеска, то ли от кофе, очень мягкие. Том закрыл глаза, пробуя их на вкус. Странное ощущения охватили его, смесь удивления, восторга и какого-то наслаждения. Осмелившись, Том захватил нижнюю губу, принимаясь чуть посасывать. Внутри она оказалась теплой. Тома закружило в вихре эмоций. Почему-то это тепло почудилось таким нежным, таким интимным, что Хаузель начал терять голову. Положив руку на талию Билла, Том притянул его к себе и плавно углубил поцелуй, проникая языком во влажный и теплый рот. Билл отвечал, легко обхватывая его губами, без нажима, без давления. Так, что Том боялся дышать от этой хрупкой близости.

Так бывает только в наивных рождественских сказках. В жизни, в обычной, реальной, суетливой жизни такого просто не может быть – скажете Вы и, возможно, будете правы.
Но в ту, ничем не примечательную, холодную декабрьскую ночь, желтый, равнодушный свет фонаря, скупо освещающий их тесно прижавшиеся друг к другу фигуры, казался золотистым эфиром, в котором плавные движения губ робко воплощали волшебство.

Продолжение
Предыдущая часть