Беспредельное восхищение искусством раннего Возрождения понудило Джоанну работать в стилистике Старых мастеров, наполняя искусство готики современным содержанием. Персонажи её картин кажутся сошедшими в наши дни героями Кранаха. О загадочном и страшном величии женщин её полотна. Критики видят здесь многоуровневую символику, философию христиантсва, по-своему прочитанную. Мистика загадочного заставляет трепетать души. Сложная музыка звучит с этих полотен. И мы вслушаемся… В красоте полячки изыск, хрупкость и мистика. Андрогинны мужчины и женщины, половые отличия сведены к минимуму.

Картина из серии «Хоровод» кажется авторской импровизацией на тему о первородном грехе. Не составит труда увидеть райское древо и Змея, обманувшего Еву. Та зачала и прекрасна в будущем своем материнстве.

Хорош и Адам, разве что несколько мёртв. Бедняга, нет нужды в его услугах, уволили. Он уже выполнил функцию по продолжению рода. Правда, ему ещё хочется, но обойдётся, охальник. Удручена Ева. Стоила ли игра свеч? Приврал хитрюга-змей, расписывая удовольствия. Ничего особого в грехе нет. Так лишь, разговора не стоит. Будь её воля, размножаться имело бы смысл вегетативно: вон, какими вымахали маки."