Правда, всего-то и пробыла Марина Мнишек русскою царицей девять дней. Но зато коронованной - впервые в Россию жену царя короновали. А царём был Дмитрий I, младший сын царя Ивана Грозного. Хотя, до сих пор никто не знает, был ли Дмитрий на самом деле его сыном. Дело в том, что сын царя Ивана Грозного и царицы Марии Нагой погиб в Угличе, когда ему было семь лет. Он случайно поранил себя в горло, когда играл с ребятами в «тычку» - игру с ножичком. Тогда ходили слухи, что царевича убили по приказу Бориса Годунова, но даказательств никаких не нашли. Мария Нагая целых тринадцать лет оплакивала сына. И вдруг Дмитрий объявился в Польше, якобы его спасли и переправили в Польшу, подальше от Бориса Годунова. Польский король Сигизмунд III, хитрый и коварный, первый враг России, воспользовался этой ситуацией: поляки собрали отряд, и больше всех старался сандомирский воевода Ежи Мнишек.
У этого пана было десять детей: пять сыновей и пять дочерей, и самой младшей дочерью была Марина. Она слыла красавицей, у неё были красивые миндалевидные глаза и соболиные брови. И поэтому, когда в Польше объявился якобы спасшийся царевич Дмитрий, то в голове Ежи Мнишек сразу возник план: поддержать Дмитрия и выдать за него свою дочь. А Дмитрий сразу в неё влюбился, да настолько, что 24 мая 1604 года подписал брачное обязательство и под страхом анафемы поклялся не нарушать его. Мнишек был ещё тот корыстолюбец, он соглашался выдать замуж Марину, лишь тогда, когда Дмитрий станет царём. Кроме того Дмитрий обязывался по вступлении на престол, отдать ему миллион злотых на приданое Марине и на уплату всех долгов Мнишека. Кроме того, должен был подарить Марине часть сокровищ и драгоценностей из московского Кремля и отдать в её полное владение Новгород и Псков.
И вот Дмитрий с войском отправился на Москву. В декабре 1604 года он разбил под Новгородом-Северским войска князя Фёдора Мстиславского. После того как бояре расправились с Годуновыми: убили жену Бориса и его сына Фёдора, они призвали на трон Дмитрия. И вот 20 июня 1605 года, в ясный солнечный день, при звоне колоколов всех церквей, в Москву верхом на белом коне, убранном драгоценной сбруей, въехал Дмитрий.
Он был в золотном платье, с богатым ожерельем Огромные толпы москвичей встречали его восторженно: народ падал на колени и кричал: «Дай господи тебе, господарь, здоровья! Ты наше солнышко праведное!» Вдруг, когда Дмитрий выехал на площадь, небо помрачнело, подул резкий ветер, поднял вихрем в воздух кучи песка. Мрачное знамение! Люди встревожились, но не хотели задумываться, уж слишком была большая надежда на то, что жизнь улучшится с приходом Дмитрия, но, всё-таки, народ это смутило.
Все ожидали появление царицы Марии Нагой, матери Дмитрия, она уже была инокиней Марфой и жила в Выксинской обители св. Николая. 18 июля царица выехала в Москву, Дмитрий поехал навстречу и встретил её в поле, а вокруг собралось много людей. Встреча, по их словам, была очень трогательной: Марфа с Дмитрием плакали, он бросился к её ногам, а она нежно обнимала его. Потом они долго разговаривали наедине в шатре. А когда тронулись в путь Дмитрий посадил Марфу в карету, а сам пошёл пешком возле, окружённый боярами. А потом ускакал на коне и встретил её уже в палатах, где она жила раньше. 28 июля они приехали вместе в Кремль, направились в Успенский собор, щедро раздавая милостыню. Это просто покорило народ, исчезли все сомнения: Марфа признала его, значит это действительно сын царя Ивана Грозного.
Три дня спустя состоялось венчание и помазание Дмитрия на царство в Успенском соборе. Все высшие сановники проходили перед ним, склонялись и целовали ему руку. Потом архиепископ возложил на его голову шапку Мономаха. Дмитрий стал законным царём. Он назвал себя «императором в своих обширных государствах» и держался как законный царь, настоящий, несомневающийся в своём царственном происхождении.
Это был очень смелый, остроумный и уверенный в себе человек, образованный, с блестящими способностями, пылкий, впечатлительный. Дмитрий был небольшого роста, но крепкого телосложения, с мощными мышцами. Сильный, он без усилия ломал подковы, не красавец, рыжеватый, но лицо приятное, широкий нос с бородавкой не портили его. Правда, характер его был непостоянный, беззаботный
Дмитрий велел построить новый дворец, старый ему совсем не нравился, он был сумрачный. Построенный дворец был большой, лёгкий, и был разделён на две части: одна предназначалась царю, другая — его супруге. А внутри вообще было роскошно: стены обиты богатыми тканями, полы покрыты дорогими коврами, всюду блистала позолота. Дворец производил впечатление даже на поляков, и Дмитрий чувствовал себя прекрасно среди всего этого великолепия. Он поселил у себя во дворце Ксению Годунову. Сразу после убийства матери и брата, осиротевшую Ксению удерживали в доме князя Мосальского, он-то и привёл её потом к Дмитрию. Как Дмитрий обращался с ней неизвестно, нет никаких доказательств того, что она была его любовницей. Но иностранцы писали, что Дмитрий предавался в Москве безудержному разгулу, ему каждую ночь тайно приводили во дворец пригожих девиц и красивых монахинь. В дальнейшем это-то как раз сыграло большую негативную оль против него. И только через полтора года, 19 ноября 1605 года в Кракове было проведено обручение Марины и Дмитрия. Да и самого Дмитрия на нём не было, место жениха занимал русский посол дьяк Афанасий Власьев.
Афанасий привёз в Польшу великолепные подарки от русского царя: драгоценное оружие, роскошные ткани и полмиллиона рублей – Мнишеку; а Марине - алмазы, жемчуг, дорогие ткани, меха, красивые поделки, особенно отличались великолепной красотой туалетная шкатулка в золотом быке и музыкальный инструмент в виде слона с золотой башней на спине. На обручении присутствовало всё высшее общество Польши, сам король Сигизмунд III, королевич Владислав, принцесса Анна Шведская. Марина вышла под руку с отцом, и все замерли в восхищении, она была настоящей королевой: в белой парче, расшитой жемчугами и сапфирами, на голове сияли алмазные колосья, а чёрные глаза сверкали властным огнём. Через десять дней Марина уехала из Кракова, даже не осталась на празднества, который устраивал король Сигизмунд в честь своей женитьбы на Констанции Габсбург. Но ехать в Москву она не торопилась. Дмитрий писал ей пламенные послания, в ответ она молчала, то ли совсем не любила, то ли из-за того, что они с отцом ещё не были полностью уверены в прочности его трона. Ещё до Марины уже дошли слухи, что Ксения Годунова живёт во дворце Дмитрия и, что та очень красива. Она не могла это стерпеть, сразу приревновала и пожаловалась отцу. И по настоянию Юрия Мнишека, бедную Ксению в начале 1606 года отправили в Белозёрский монастырь и постригли в монахини с именем Ольга. Там она и стала жить, сочинила несколько прекрасных грустных песен о своей судьбе и вышивала великолепные картины.
Наконец, после трёхмесячной подготовки, почти через полгода после обручения, Марина отправилась к своему жениху. Свита была огромной: Мнишек забрал с собой родственников: сына, брата, племянника, зятя, священников. Процессия составляла две тысячи человек, и все предвкушали удачу. Марина въехала в Москву 3 мая 1606 года, и была ослепительно хороша: во французском костюме с длинной стянутой талией, с взбитыми и поднятыми вверх волосами и огромным гофрированным воротником. Так одевались королевы Франции, и Марина посчитала, что и царице всея Руси надо было так выглядеть. Она ехала в красной карете с серебряными накладками и позолоченными колёсами, запряжённой двенадцатью серыми, в яблоках, лошадьми. Внутри карета была обита бархатом, а подушки - расшиты жемчугом.
Под звон колоколов и гром пушечных выстрелов Марина въехала в Москву. Остановилась в Вознесенском монастыре у Марии Нагой, там она должна была жить до коронации. Когда она выходила из кареты, польские музыканты, которых они взяли с собой, тотчас бросились исполнять народную польскую песню: «Всегда и всюду, в горе и в счастье я буду тебе верен!», что не особенно понравилось москвичам. Чтобы ей не было там скучно, Дмитрий прислал шкатулку с драгоценностями. Полякам сразу не понравилась московская кухня, Дмитрий тотчас прислал им польских поваров. Но свита вела себя надменно по отношению к москвичам, паны гуляли, пировали в Кремле под звуки шумной музыки, непривычной для слуха россиян, шляхтичи занимались произволом. Поляки не ведали ни стыда, ни совести. Эти надменные гости вели себя как хозяева, держались особняком, презрительно относились к русским, что оскорбляло многих и вызывало раздражение. Еще хуже знатных господ вела себя челядь, среди них были настоящие головорезы: то они бесчинствовали в православных церквях, то затевали скандалы на улице, то оскорбляли честных девиц.
А Марина же готовилась к свадьбе, хитрая, она решила расположить народ к себе. В день бракосочетания восьмого мая, она, католичка, надела русский наряд – бархатное платье с длинными рукавами, всё в жемчуге, хотя повязала волосы по-польски повязкой, переплетённой с волосами. Перед венчанием царь Дмитрий пожелал, чтобы его невеста была коронована и помазана на царство. Марина кротко подчинилась сложному обряду. В Успенском соборе она обошла все иконы и прикладывалась к каждой из них.
Но русская церковь была просто шокирована и разгневана тем, что православные обряды проводились над католичкой. Надо было сначала окрестить её, а потом уж допускать к чудотворным образам и святым таинствам. А Марина даже после венчания не приняла причастия. Неудовольствие вызвало и то, что венчание и пир проходили в пятницу, на Николин день, а по уставу церковному этого делать было нельзя. Православные начали роптать.
На 18 мая Дмитрий готовил большие маневры, военную прогулку, а Марина задумала в этот день провести маскарад, готовилась к нему, хотела удивить всех этим праздником. Но на рассвете 17 мая вдруг зазвонили колокола. Василий Шуйскийф организовал заговор против Дмитрия, заговорщики ворвались во дворец и убили царя Дмитрия. Так погиб один из таинственных персонажей нашей истории царь Лже или просто Дмитрий. Невозможно сделать однозначного вывода. Историк Соловьёв пишет: «Сознательно ли он принял на себя роль самозванца, или был убеждён, что он истинный царевич? В нём нельзя не видеть человека с блестящими способностями, пылкого, впечатлительного, легко увлекающегося. В поведении его нельзя не заметить убеждения в законности прав своих: ибо чем объяснить ту уверенность, доходящую до неосторожности, эту открытость и свободу в поведении? Чем объяснить мысль отдать своё дело на суд всей земли, когда он созвал собор для исследования обличений Шуйского? Чем объяснить в последние минуты жизни это обращение к матери? На вопрос разъярённой толпы, кто он такой, он ответил: «Спросите у матери».
А Марина, волею провидения, спаслась. Предупреждённая мужем, она убежала в отдалённые покои своих приближённых. И, по слухам, спряталась под юбкой одной из служанок, она ведь была небольшого роста и худенькой. Заговорщики не нашли её, а потом уж бояре просто пощадили чудом спасшуюся Марину. Одиннадцать месяцев правил Россией царь Дмитрий, и уж совсем недолго побыла Марина русскою царицей, ровно через две недели после приезда в Россию, она стала вдовой. У Марины и её отца отобрали все драгоценности, деньги, и поселили в Ярославле, где они прожили два года.
А царём стал Василий Шуйский. Но порядка в стране так и не получалось, царю Василию тоже пришлось туго: то тут, то там вспыхивали мятежи, порой очень сильные. Люди были недовольны царём, они считали, что он не настоящий, не Богом данный, не Рюрикович. Но тут объявился ещё один Дмитрий, Лжедмитрий II. Его личность ещё более таинственна, никто не знал, кем он был, Непонятно, то ли её уговорили, то ли она поняла, что это ей выгодно, то ли её заставил отец, почуя выгоду, но вскоре гордая полячка открыто признала в этом Дмитрии своего спасшегося мужа. Но, скорее всего, схитрила, задумала свой план. За нового Дмитрия были казаки во главе со своим атаманом Заруцким. И вскоре уже половина России была за него. у Лжедмитрия дела стали совсем плохи: в конце
декабря 1609 года он, переодевшись в крестьянское платье, на навозных дровнях вдвоём со своим шутом, бежал из Тушина в Калугу собирать войска. Марина осталась одна, беспрерывно писала всем письма, где отстаивала свои права и подписывалась всегда: московская царица. Но через два месяца, Марина, боясь быть убитой, переоделась в солдатский мундир и бежала сначала в Дмитров, потом в Калугу, к мужу. Собрав войска, Дмитрий с Мариной двинулись к Москве, города сдавались ему и, наконец, самозванец остановился в селе Коломенском. Сначала в его лагере всё было мирно, потом в изобилии стали привозить водку, пиво, быков, баранов, гусей. Начались кутежи, драки, туда стекались искатели власти, удачи, распутные женщины. 11 декабря 1610 года, во время охоты убил Дмитрия. Марина рвала на себе волосы, рыдала.
Но она не осталась одна. На этот раз ей стал помогать знаменитый, отчаянно смелый казачий атаман Иван Заруцкий, друг и советник Лжедмитрия. Красавец Иван тоже был поляком, но ребёнком был захвачен татарами, которые и научили его воевать. Заруцкий страстно влюбился в Марину, беременная Марина вместе с ним и казацкими войсками убежала на юг. И в Астрахани в январе 1611 года родила сына Ивана, и объявила его царём московским, а до его совершеннолетия Заруцкий рассчитывал быть регентом.
Многотысячный гарнизон поляков занял сердце России - Кремль, Китай-город, Белый город и Новодевичий монастырь, они разворовывали всё, что можно, вино лилось рекой. В Кремле уже не было денег, вся серебряная посуда, церковные украшения были перечеканены в монеты для уплаты польским офицерам и солдатам. Быть бы королевичу Владиславу русским царём, но возникло препятствие: патриарх Гармоген отказался его благословлять. Тогда Гермогена бросили в тюрьму, держался он героически, но его уморили голодом. В России продолжали хозяйничать чужеземцы. Чаша переполнилась! тому же в Москве в марте 1611 года случился страшный пожар, он истребил почти всю столицу. Слух о подвиге Гармогена растревожил народ. Старосте Кузьме Минину трижды во сне являлся Сергий Радонежский и заставлял его собирать людей, чтобы освободить Москву от чужеземцев. Были собраны деньги, снаряжено войско. Возглавил его князь Пожарский. И 4 октября 1612 года Москва была полностью освобождена.
Но настырная Марина и не думала успокаиваться, она продолжала бороться. С августа 1612 года, почти два года, она вместе с Заруцким сражалась за власть, как могла; они созывали нагаев, казаков, обращались к персидскому шаху за помощью, убивали, интриговали. в июле 1614 года их захватили на Медвежьем острове посреди реки Урал, и под охраной 500 стрельцов, доставили в Москву. Стрельцам был дан приказ, убить Марину вместе с сыном, если по дороге будут попытки их освободить. Через восемь лет после её пышного великолепного въезда, Марину связанной привезли в Москву. Заруцкого допрашивал новый царь Михаил, до этого он самолично написал Заруцкому письмо, в котором просил его повиниться, перестать разбойничать, и обещал в этом случае своё прощение. После допроса Заруцкого пытали и посадили на кол.
Четырёхлетнего Ивана, безвинного сына Марины, повесили в Москве у Серпуховских ворот на глазах большой толпы народа. А саму Марину заточили в одну из башен Коломенского Кремля. Ей едва исполнилось двадцать четыре года. До сих пор существует легенда, что Марина, до самой её смерти, выходила из неприступной башни, обернувшись вороной. И сейчас бродит её неприкаянная душа в башне. Сотрудники рассказывают, что чувствуют, как кто-то пристально смотрит им в затылок. Они привыкли к этому. Многие верят, что помогает Марина в несчастной любви, нужно только прикоснуться рукой к башне и тихо попросить её о помощи. Эта башня зовётся Маринкиной. И, говорят, вороны садятся только на эту башню.
