[показать]
"...Когда женщина знает, что любима,
Она ощущает себя прекрасной.
Это вызывает чувство защищенности.
После этого, она начнёт доверять,
затем подождёт ещё – чтобы убедиться наверняка.
И вот, когда она увидит, что твоей любви можно верить,
тогда-то и начнётся Волшебство..."
Биенье сердца моего, тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того, что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мед сладка, и вянущих черемух горечь,
и ликованье птичьих сборищ, и тающие облака..
Есть шорох трав неутомимый, и говор гальки у реки,
картавый, не переводимый ни на какие языки.
Есть медный медленный закат и светлый ливень листопада...
Как ты, наверное, богат, что ничего тебе не надо.
У лебедя существует закон: если умирает его любимая, умирает и он. В жизни мне приходилось наблюдать, как летают лебеди. Но один единственный раз я видел этот прекрасный и в тоже время смертельный полёт… Случилось это в одном из маленьких городов России, название которого я не стану называть. Он был как все небольшие города. Я был в то время в командировке и решил заехать к старому другу, дом которого был на окраине города. Слева от дома, в углу сада, находился маленький бассейн, в котором плавали два белых лебедя. Я незаметно подошёл поближе и стал наблюдать за их красотой. Они были как два божественных существа, к которым так и хотелось прикоснуться. Так я простоял минут десять, и не заметил, как ко мне подошёл Андрей.
– Ты же знаешь, я живу один. Вот и решил завести себе живность.
– Но почему именно лебедей?
– Посмотри на их красоту, и ты всё поймёшь…
– Да… Слов нет… Они у тебя летают?
– За всё время, которое они у меня, никогда не летали. Даже и не пытались. Сам не знаю, почему…
– Удивительно.
Я стоял и просто смотрел. Это было действительно прекрасно. Через некоторое время Андрей позвал меня в дом.
Ночью мне не спалось. Всё–таки на новом месте, и в комнате было очень душно, даже открытые окна не помогали. Снаружи доносился вечерний уличный шум: проехала машина, громыхая разбитой подвеской, изредка раздавался тихий всплеск воды в бассейне. Тикали часы на стене. Я машинально уставился на луну за окном… И вдруг, сквозь ночную тишину я услышал еле различимый разговор. Поначалу, мне казалось, что говорили на улице, за забором, но потом я прислушался и понял – это были лебеди. Звуки, которые они издавали, нельзя было назвать обычными, которыми общаются живые существа. Складывалось ощущение, что разговаривают влюблённые, и, как будто, парень признаётся девушке в любви, и она отвечает ему взаимностью. Слушая это нежное признание, по сердцу стало разливаться тепло и тихая радость. Вот оно какое, незамысловатое, земное счастье.
Утро отъезда выдалось прохладным, светило солнце. Оно было на удивление красным, словно кровавым. Мы сидели на веранде на втором этаже, я молча курил в кресле и случайно заметил, что калитка во двор не заперта, но не придал этому значения. Лебедей в бассейне не было, и я подумал, что они в сарае. Через некоторое время лебеди появились. Они были в кустах красной смородины, и один из них направился к калитке. Я крикнул Андрею, чтобы он закрыл калитку, поскольку чужой человек, как я, мог их испугать и сделать только хуже. Андрей выбежал из дома в тот момент, когда один из лебедей был уже за забором. Через секунду случилось то, о чём я даже не успел подумать. Раздался скрип и визг тормозов, чей–то крик. Потом всё стихло…
Я выбежал за забор, и от увиденного у меня потемнело в глазах: посередине дороги, метрах в трёх от нас, стоял «ЗИЛ». В воздухе пахло жжёной резиной. У левого переднего колеса на земле сидел водитель. Он держал на руках раздавленное, окровавленное тело птицы, и сквозь слёзы, шептал: «Глупый! Куда же ты выскочил! Господи, что же ты наделал! Что же ты наделал…» Андрей беззвучно плакал. Меня трясло как при лихорадке, я даже не мог расплакаться. Но самое страшное случилось дальше.
Мы не заметили, как другой лебедь вышел за калитку и стоял позади нас. Он тихо подошёл к месту, где сидел водитель и стал кричать. Этот крик разрывал и выворачивал душу наизнанку. Мне казалось, что ещё немного, и я сойду с ума. И, вдруг, он замолчал. Потом резко выпрямил шею, разбежался и попытался взлететь. Он, то терял высоту, то набирал её снова, то опять бежал и пытался взлететь.
Он осёкся. Он понял, что значил этот полёт. Я же не понимал абсолютно ничего. Мы побежали за лебедем, который словно самолёт, стремительно набирал скорость и высоту. Ни крики, ни свист – ни что не могло остановить эту красивую и благородную птицу. Уже не в силах бежать, чувствуя, как бьёт кровь в висках, я остановился отдышаться и увидел то, что врезалось в мою память киноплёнкой: на фоне кроваво–багрового солнца, на высоте двадцатипятиэтажного дома парил белый лебедь. Он парил и кричал, долго и протяжно, словно прощался с этой грешной землёй… А через мгновение он сложил крылья и упал камнем вниз… Возвращались мы молча. Ни у кого из нас не поворачивался язык говорить о случившемся.
"...Я хочу, чтоб жили лебеди, и от белых стай,
И от белых стай мир добрее стал,
Пусть летят по небу лебеди, над землёй моей,
Над судьбой моей летите в светлый мир людей..."