Видели вы Киев? О, упаднический город, о котором плачет мое сердце! Царь Давид, впавший в грех; премудрый Соломон, отступивший от веры истинной! Он дал начало целой цивилизации, страшной и загадочной. Гиблый, гиблый город, тюрьма и чистилище: не тебе больше диктовать свою волю миру, но тебе принимать условия. Этот моложавый старик с печатью разврата на некогда мудром и прекрасном лице погнался за модой в свой закатный час, когда надо бы молиться и готовиться к вечности. Да и жив ли ты, Город?
Огромный скелет доисторического животного, на котором развернули свою жизнедеятельность целые колонии низменных и мелких существ, отравляющих воздух, вершащих свои никому не нужные, никого не впечатляющие маленькие злые дела. Что мне вменить тебе в вину, мертвому? Может ли мертвец бороться за жизнь? Может ли он противостоять злу и отстаивать добро? Много веков назад ты исполнил свою миссию, а дальше был только закат, медленный и печальный, освещающих землю тихим мерцанием золотых куполов.
И можно ли винить в чем-то мириады бактерий, резво копошащихся в твоих останках? Они создают видимость, что ты жив, но, может, это совсем не так? Ты был не из тех, кто рождает на свет суету; ты творил славу и величие. Это их жизнь, их мосты и дороги, их мерзкие капища, которые они бесстыдно сооружают там, где некогда билось великое благородное сердце.
Но для городов не существует смерти. Города, как рукописи, не горят и не умирают. О, лучше бы ты умер той окончательной, не дающей ни надежды, ни сожалений, смертью, которая навсегда сковывает все движения, усмиряет дух и волю, замораживает страсти. В смерти нет позора, но твой позор написан на твоем лице. На старости лет ты стал жуликом и обманщиком; сменил свое простое и строгое одеяние на яркую одежду разврата; кровь и гной на руках твои; фекалии - в высоких чертогах. Непереносимо мне сделалось твое подкрашенное и нарумяненное лицо богохульника и красавца Дориана Грея. Нет больше сил смотреть на древнего старца, обнажающего свои колени в непристойной пляске с блудницами и грешниками. Тебе ли, знающему истинного Бога, преклоняться перед смрадным козлом, служить ему всеми своими слабыми силами? Ты стал посмешищем среди городов, ибо они сейчас молоды, крепки телом, горячи кровью и тебе не угнаться за ними в делах разврата. Мудрость должна быть развлечением твоим и знание - твоей гордостью. Но ты взял себе роль шута, прислужника при сильных. И что тебе в том, кроме позора и муки?
Оставь грех свой. Отступись от кривы путей своих, отрекись от злых дел. Доколе терпеть тебе надругательство и осмеяние? Имя твое - трепет врагов твоих; стены твои - мощь и восхищение; земля твоя священна; память твоя - мужи крепкие, воины великие, князья светлые. Ради павших на поле брани детей твоих - опомнись! Ради славных отцов твоих - одумайся! Ради тех, кто еще может почерпнуть в тебе силы свои и в водах твоих величие свое - воскресни! Ведь живы еще мы, дети твои. интеллигенты в тринадцатом поколении, пьющие безбожно водку и оплакивающие великое падение твое. И у нас есть дети, которым нужна своя Родина, свой великий Город. Будь милостив к ним...