Дворец с тайной молельней

 Летом 1900 года на Малой Никитской началось строительство роскошного особняка для Степана Павловича Рябушинского — одного из представителей третьего поколения династии. Степан Павлович Рябушинский — русский предприниматель, банкир, коллекционер, меценат, вместе с братом Сергеем основал первый в России автомобильный завод АМО, ныне Завод имени Лихачёва. Улица Малая Никитская в те годы выглядела весьма провинциально: невысокие деревянные или каменные дома, куры, гуляющие по булыжной мостовой, аромат самоварного дымка. Чтобы разместить здесь городскую усадьбу с изысканным домом, внутренним двором и службами — прачечной, дворницкой, кладовой, гаражом и конюшней — требовался опытный архитектор, способный мыслить неординарно.Поэтому совсем неудивительно, что здание именно в таком стиле (европейский модерн) он решил заказать модному по тем временам архитектору Федору Шехтелю, построившему в начале прошлого века не одно московское здание – начиная с театров и заканчивая особняками. 

Кирпичная фасадная облицовка, которую обвивает мозаичный фриз, массивная парадная дверь, волнообразные (словно из сказки) окна с решеткам-деревьями, фантастические узоры в арочных проемах – все это придумал московский архитектор. А в создании дизайна внутреннего интерьера вместе Шехтелем принимал участие художник Михаил Врубель. 

Есть в особняке и свои секреты — тайная старообрядческая молельня, расположенная в мансарде северо-западной части дома; с улицы её не разглядеть. Стены и купол в молельне покрывает уникальная абстрактная храмовая роспись — небольшая комната максимально стилизована под древнюю церковь. Чтобы пройти в тайную комнату, нужно было подняться на второй этаж, пройти по узкой галерее и — вверх по чёрной лестнице. Посторонние и не догадывались, что в доме есть такое помещение.

Если зайти в этот причудливый дом, можно увидеть дивную волнообразную лестницу, стиль которой, говорят, Шехтель перенял у великого испанского архитектора Гауди. На его творчество также повлиял француз Франсуа-Ксавье Шелкопф, считавший, что прямыми линиями невозможно передать красоту зданий, ведь в природе их не существует. 

Витражи, декоративные светильники и украшения в виде морских обитателей (например, лампа-медуза) и совершенно невероятная лепнина на окнах приковывают взгляд и вызывают восхищение. Интересно, что при всей этой вычурности и пестроте ни внешний облик, ни внутренний дизайн дома не вызывают ощущения безвкусицы, а, наоборот, кажутся очень гармоничными и изысканными.

Рябушинский очень хотел, чтобы его дом был скрыт от посторонних глаз и чтобы у любого, кто в нем находится, создавалось ощущение уединенности. Тогда Шехтель придумал интересный выход: скрыть часть здания садом.

В 1903 году купец вселился в свой новый особняк. В одном из помещений он открыл реставрационную мастерскую, где художники под его надзором восстанавливали старинные иконы. А еще в дальней части дома у Рябушинского была потайная комната, в которой находилась старообрядческая молельня с иконостасом, ведь он, как и многие московские купцы, придерживался этой старой веры, а она до 1905-го в стране считалась запрещенной.

Новый хозяин не понял дизайна

После революции владелец дома спешно эмигрировал с семьей в Италию. Особняк советские власти национализировали, и он стал переходить от одной организации к другой. В разные годы здесь размещались детский дом, издательство, Наркомат по иностранным делам и прочие разномастные конторы. За эти годы часть уникального интерьера дома была безвозвратно утеряна.

М. Горький, М. Пешков, Н. Пешкова, внучки Марфа и Дарья Пешковы, 1928 год

А в 1935-м здание передали Максиму Горькому

Сам Горький не участвовал в выборе своего жилища и не высказывал никаких пожеланий. Еще в 1928 г. он получил письмо некой советской труженицы с просьбой не уезжать снова в Италию и отказаться от своей тамошней виллы, на что ответил в газете «Рабочая Москва»: «Кстати, у меня там нет своей виллы. У меня никогда не было и не будет своих домов, своей «недвижимой собственности». Писатель М. Слонимский вспоминал, как однажды некий льстивый гость поднял тост «За хозяина дома!». Лицо Горького побагровело, и он перебил оратора вопросом: «За какого хозяина? Я не хозяин этого дома. Хозяин — Моссовет!«, — после чего встал и вышел из комнаты.

Сам Горький чувствовал себя в этом доме немного не в своей тарелке, ведь его вкусы и образ жизни шли вразрез с помпезным стилем особняка дореволюционного купца. Писатель любил, чтобы все было по-простому, без излишней вычурности и непонятных ему украшательств. Он не раз говорил, что в этом доме вроде бы все красиво – да «улыбнуться нечему». Но ведь не мог же он отказаться от такого подарка властей. Поэтому Горький смирился и просто обустроил все в доме под себя. 

Он заполнил комнаты массивными книжными шкафами,  а в кабинет велел перенести свою «писательскую» мебель, чтобы комната была похожа на те, в которых он работал прежде, когда жил на чужбине. А еще новый хозяин поставил в доме огромный стол. За ним часто собирались коллеги Горького – советские писатели и поэты, так что здание на малой Никитской в итоге стало чем-то вроде литературного общества. Захаживал сюда и Сталин – навестить «пролетарского писателя».

 

 

Писатель распорядился поставить в доме книжные шкафы и огромный стол. /Фото:liveinternet.ru

«Я не хозяин дома!»

Когда же кто-нибудь из знакомых упоминал при Горьком, что этот дом – его (например, называл писателя хозяином), тот обижался и раздраженно замечал: «Какой я вам хозяин? Никаких личных домов у меня не было и нет! А это здание мне выделило государство». 

Витражный пейзаж в прихожей, 2013 год

Горький вообще не любил, когда его персону возвеличивали. Например, известно, что даже новость о том, что Нижний Новгород переименовали в честь него, писателя не обрадовала. Когда еще до переименования Сталин сказал ему об этой идее, которую хочет приурочить к его юбилею, литератор дал понять, что он против.

Арочный проём между столовой и холлом, 1900-е годы

Вождь строго заметил, что это воля советской власти, и, главное, народа, и с ней ему придется считаться. Возражать Сталину было бессмысленно и даже опасно, и Горький решил просто не реагировать на этот факт. В повседневной речи он продолжал говорить «Нижний Новгород». А на официальное поздравление с юбилеем, полученное от горьковчан, он ответил коротким письмом, в котором благодарил их за поздравление, но об переименовании даже не упомянул. Так же недоволен был Горький и тем, что его имя получила в Москве Тверская улица. 

Утренние часы и почти всю вторую половину дня писатель проводил за работой в своем кабинете на первом этаже. Наверх он почти никогда не поднимался, потому что взбираться по крутой волнообразной лестнице ему было физически тяжело. В верхних комнатах жила семья его сына.

 

 

Взбираться по этой лестнице ему было тяжело. /archidom.ru

 

Главной изюминкой дома стала парадная лестница холла, выполненная в форме волны («тающая лестница»). Каскад мраморных волн, выкидывающий высоко вверх люстру-медузу, зеленоватые стены, имитирующие морскую стихию, приглушённое освещение, ручки дверей в форме морского конька создают картину подводного мира. Шехтель продолжил эту игру и в оформлении остальных комнат — растительные мотивы, морская тематика, причудливые улитки и бабочки, замаскированные в деталях интерьера, — в этом доме кипит особенная жизнь.

 

 

Трагически сложилась судьба Ф.О. Шехтеля. Архитектор с семьей остался в России, пытался найти своё место в новой стране социализма. Семью Шехтеля выселили из особняка на Большой Садовой, и великий архитектор, стоявший у истоков русского модерна, строивший для Морозовых, Рябушинских, Смирновых, до конца своих дней скитался по съёмным квартирам и домам и умер больным и нищим. Сегодня по его проектам изучают историю архитектуры, а на небосклоне есть малая планета, названная в его честь.

 

Капитель колонны, украшенная лилиями и саламандрами, 2013 год

Сейчас в особняке Рябушинского размещается музей писателя. Музей сохранил уникальную богатую библиотеку Горького. Большинство предметов пользования сохранилось до наших дней в своем первозданном виде.С тех пор как Рябушинские покинули дом, когда зданием владел город, были утрачены некоторые предметы мебели и осветительные приборы того времени, выполненные по эскизам Шехтеля, разрушена вентиляционная система и разобран уникальный камин из каррарского мрамора.

В наши дни вход в музей происходит через чёрный ход.Сам Mаксим Горький жил только на первом этаже дома, на втором этаже жила его семья — сын Максим Алексеевич с женой Надеждой Алексеевной и внучками Дарьей и Марфой. При наступлении темноты на куполе в молельне начинают светиться цветочные узоры.В музее хранится книга, где отмечены имена абсолютно всех посетителей.Здесь можно увидеть и коллекцию восточных фигурок, и любимое кресло, и чайный сервиз. Официально это уникальное здание называется «Дом-музей Максима Горького», но любители архитектуры старой Москвы все-таки чаще величают его «Особняк Рябушинского» – так звучит органичнее. 

Максим Горький был человеком с непростым характером