Сегодня в России отмечается "День граненого стакана".
Праздник с забавным названием «День граненого стакана» существует на самом деле, а не только в шутках над любителями выпить. Днем рождения этой стеклянной посуды считается 11 сентября 1943 года. Как свидетельствует история, именно в этот день на стекольном заводе в Гусь-Хрустальном был выпущен первый советский граненый стакан. [показать]
Дизайн граненого стакана советского образца приписывают Вере Мухиной, автору монументальной композиции «Рабочий и колхозница». Впрочем, документального подтверждения этому нет. По некоторым сведениям, Вера Игнатьевна разработала форму стакана специально для советского общепита. «Мухинский» стакан, благодаря гладкому кольцу, идущему по окружности и отличающему его от граненого стакана традиционной формы, получился не только весьма прочным, но и удобным для мытья в посудомоечных машинах. В силу этого, советский стакан на долгие годы прописался в столовых, на железнодорожном транспорте, а еще использовался в уличных автоматах по продаже газированных напитков. Размеры стандартного граненого стакана — 65 миллиметров в диаметре и 90 миллиметров в высоту. Самый первый стакан имел 16 граней, что считается сегодня «классикой жанра». Встречаются экземпляры и с 12, и в 14, и с 18, и с 20 гранями, а также с 17 гранями (но они не столь типичны, так как выпускать стаканы с четным количеством граней проще). На дне стакана, как правило, выдавливалась цена — 7 или 14 копеек (столько стоили «20-гранники»).
Если говорить про обычный граненый стеклянный стакан (без верхнего гладкого ободка), то он был известен куда раньше — еще во времена Петра Первого. [показать]
Засвидетельствовано, что граненый стакан императору подарили в качестве небьющейся посуды для распития спиртных напитков. Царь, увлекавшийся, как известно, корабельным делом, подарок оценил, заявив, что такой стакан не свалится на пол во время качки на корабле, а если и упадет, то не разобьется. В более позднее время 12-гранный стакан с чаем был изображен на картине известного русского художника Кузьмы Петрова-Водкина «Утренний натюрморт» (1918 год). Эта посуда и стала прародителем советского граненого стакана. Кстати, еще один факт: выражение «сообразить на троих» напрямую связано с советским граненым стаканом. Дело в том, что до стеклянного ободка в 200-граммовом стакане помещается ровно 167 граммов водки — треть пол-литровой бутылки, что позволяет поделить ее содержимое «по совести».
Слово "стакан", предполагают, лет 300 назад звучало как "достакан", а все потому, что его сколачивали из узеньких дощечек и скрепляли сверху ободком. Представьте себе эту старозаветную тару: стакан, исполненный по этой технологии, мог быть только граненым – и никаким иным. Для тех, кому милее выводить слово "стакан" из тюркских языков, где пиломатериалом и не пахнет, а "тостакан" означает "чаша", у нас в рукаве, а точнее на книжной полке припасен другой аргумент. Александр Грин, "Алые паруса", год создания – 1923-й: "Грэй поднялся вверх, дал знак оркестру и, сняв фуражку, первый зачерпнул граненым стаканом, в песне золотых труб, святое вино". Писатель-романтик, конечно, выдумал Лисс и Зурбаган, но его фантазия вряд ли распространялась на сортовую (по советской терминологии) посуду. Был, видать, в обиходе стаканчик-то!
В 1918 году точно был – своими глазами видели, подтверждают поклонники творчества Кузьмы Петрова-Водкина. В Русском музее в Питере хранится датированный помянутым годом "Утренний натюрморт": на столе два яичка, чайник и он, он любезный – граненый стакашек с чаем. И до революции был, уверяют в музее стекла при знаменитом заводе в Гусь-Хрустальном. Бают даже, что первый граненый изладили там еще при Петре Великом и ему же преподнесли. Но доказательств петровской эпохи нет – хрупкая материя, бьющаяся.
Потом пришли времена, когда количество стаканов на душу определял коммунистический бог – ЦК КПСС. Как и трусов, табуреток, патронов. Задачка про трусы и табуретки у партии и правительства не решалась, оттого они всегда были в дефиците. Граненый стакан в этом смысле можно приравнять к штыку: нехитрая стеклопосуда обнаруживалась на полках и в самом замызганном сельпо. С того самого 1943-го, когда граненый стакан впервые выпустили в Гусь-Хрустальном. Нет, использовать его для военных целей придумают гораздо позже, не в Отечественную, а в афганскую: гранату Ф-1 с выдернутой чекой приладятся вставлять в граненый стакан – и получится "афганский колокольчик". "Колокольчик" падал, стакан разбивался, граната взрывалась, дальше понятно.
В Отечественную было иначе – стакан не притворялся посудой, а на самом деле служил ею. В блокадном, рассказывают, Ленинграде его нарисовала Вера Мухина – прославленный скульптор, автор знаменитейшей скульптуры "Рабочий и колхозница". Но доказательств опять-таки нет, так, вялые свидетельства или напротив, протесты знакомых и родственников. Аргументация, по правде сказать, слабовата: Вера Игнатьевна действительно много работала со стеклом и даже сочинила дизайн советской пивной кружки. От кружки до стакана – один шаг, вот и считают, что Мухина его сделала. Кое-кто думает даже, что не одна, а в паре с Казимиром Малевичем. На наш вкус, маловероятно: конечно, Малевич – не путать с Кандинским – жил и скончался в СССР, но задолго до блокады и выпуска граненого стакана. А что "Черный квадрат" тоже с углами – это не улика. Так что классика супрематизма в создании советской массовой посуды мы не подозреваем. Что до Мухиной – допустить это можно, она, по свидетельству правнука, и фантики для конфет рисовала.
Но почему граненый и почему в 1943-м? Военный год плохо поддается объяснению. Дескать, завод не закрывали, простую (сортовую!) посуду для нужд воюющих и трудящихся выпускали, вот как придумали стакан, так и начали штамповать. А почему придумали? Так он прочнее тонкого, делать его проще, брак на нем не виден, кофе-чай со столовской раздачи тащить сподручнее – пальцы не обжигает (мы бы не вспомнили, Макаревич в книжке "Сам овца" написал). И даже в посудомоечную машину засунуть не страшно – не расколется. Откуда вдруг посудомоечные, и нынче не слишком-то распространенные в наших границах машины? Перед войной советские инженеры для нужд общепита разработали. А под них и посуду специальную, говорят, создавали. Граненый стакан, например. Чтоб не забыть, сразу скажем, что и крепкий граненый стакан не выручил. Посуда в отечественных машинах билась отчаянно, и посудомойки, замаявшиеся платить за механизацию из невеликих зарплат, с облегчением вернулись к ручному труду.
Встречаются даже философы, объясняющие вид стакана рабочими привычками – мол, рука советского труженика привыкла к граням – к гайкам, например. Возразим цитатой из советской песни: "Привыкли руки к топорам". Уж топорища-то отродясь угластыми не делали! Так что это – по Чехову – густой трактат по жидкому вопросу.
Вот мы и начали каламбурить: "жидкий" редкостно подходящее для граненого стакана слово. Выпиты из него – моря и реки, и не одни лишь кисельные. Кисельные, ясно, тоже: и в пионерлагерях, и в санаториях, и в больницах стаканы были из-под одного пресса – граненые. И сыпучий продукт – семечки, к примеру, или муку стаканчиком, будем справедливы, тоже отмеривали. Правда для тех, кому до 30, граненый стакан муки в кулинарном рецепте – все равно, что для нас "на две копейки сахару" у Молоховец. Но чаще служил он мерой других вещей: ассоциации тут устойчивые. И тут опять беспощадным зеркалом – язык. Что, изобрел, например глагол "устаканить". Или юбилей граненого стакана, который что ни день норовят отметить стыдливые алкоголики, из тех, кому конфузливо употреблять ее, родимую без повода и тоста. В том же ряду Стаханов-Стаканов – и вот уже лишне описывать его жизнь после рекордов. В той единственной точке, где народ пересекался с партией, и даже с интеллигенцией, стоит, конечно, стакан. И непременно же граненый: даром, что майонезными банками и даже футлярами для очков – вспомним Довлатова – не гнушались. Не балет и не танки – стакан объединял необъятную и невероятную страну.
Крепкие, закаленные. Грубоватые и без изысков. Годные для питья и подслушивания за соседями. Точно как советские люди. И производство тоже массовое.