Сегодня об этом позаботился Бродский, пока я читала его стихи.
Сегодня новый текстовый снег и новые выходные под яблоками.
Сегодня ни вчера и ни прозрачный звук чужих слов в минутах.
Сегодня не апрель, сегодня вторник, но он врёт, что четверг.

Выучили правила русского языка и применяем, тупо, в слепую, а мои глаза от снежинок слепнут, снег идёт буквенным почерком тротуаров, проснулись проспекты, один лишь Невский не понял ещё, что зима и чая больше не будет. Слёзы скатятся по перилам в парадной, так мило, но ты вовсе ни рада. Его взгляд, твой взгляд и чужие секунды пошли, так и не поняв, что это просто Сегодня и снег идёт новый новыми чернилами февраля в декабре, карабкаясь по ёлкам из пластика, по стерательным моментам памяти, но так и не понимая, что больше не надо, трамваи ждать не будут, уйдут в глубь переулков, растворившись в толпе глупых людей, которые не задумываются, что существует сегодня, они планируют завтра или вспоминают вчера, но не живут настоящими каплями счастья. Так много не надо, так много не рядом, а сегодня проходит, люди не ценят, забывшись снегом календаря больших проблем мегаполиса. Они рисуют ни слова, они рисуют промежутки между ними синими красками весенних оттенков, а ведь сегодня зима. Зима всегда была серой, но сегодня идёт белый снег, а его не видят, пробегая по Лиговскому возле вокзала. Ни много ни мало, только уедут, заснут и забудут, сегодня проспят, не увидят, не вспомнят, опустят глаза и новое завтра с привкусом нового дня, что не сейчас и ни скоро, только клетки в календаре будут помнить сегодня, но и его уже зачеркнули крестиком прямо с утра.